Состоянии справиться, что душит меня и доводит до изнеможения? Скверный

воздух! Скверный воздух! То, что ко мне приближается нечто неудавшееся; то,

что я вынужден обонять потроха неудавшейся души!.. Чего только не вынесешь

Из нужды, лишений, ненастья, хвори, невзгод, изоляции? В сущности, со всем

Этим удается справиться, если ты рожден для подземного и ратного

Существования; все снова и снова выходишь на свет, снова переживаешь золотой

Час победы - и тогда стоишь там, первородный, несокрушимый, напряженный,

Изготовившийся к новому, к более трудному, более далекому, точно лук,

Который лишь туже натягивается всяческой нуждой. - Но время от времени дайте

Же мне - допустив, что существуют небесные воздаятельницы, по ту сторону

Добра и зла, - взглянуть, лишь одни раз взглянуть на что-либо совершенное,

До конца удавшееся, счастливое, могущественное, торжествующее, в чем было бы

еще чего страшиться! На какого-либо человека, который оправдывает человека,

На окончательный и искупительный счастливый случай человека, ради которого

можно было бы сохранить веру в человека!.. Ибо так обстоит дело: измельчание

И нивелирование европейского человека таит в себе величайшую нашу опасность,

ибо зрелище это утомляет... Нынче мы не видим ничего, что хотело бы вырасти;

Мы предчувствуем, что это будет скатываться все ниже и ниже, в более жидкое,

Более добродушное, более смышленое, более уютное, более посредственное,

Более безразличное, более китайское, более христианское - человек, без

всякого сомнения, делается все "лучше"... Здесь и таится рок Европы - вместе

Со страхом перед человеком мы утратили и любовь к нему, уважение к нему,

Надежду на него, даже волю к нему. Вид человека отныне утомляет - что же

Такое сегодня нигилизм, если не это?.. Мы устали от человека...

- Но вернемся назад: проблема другого источника "добра", добра, как его

Измыслил себе человек ressentiment, требует подведения итогов. - Что ягнята

Питают злобу к крупным хищным птицам, это не кажется странным; но отсюда

Вовсе не следует ставить в упрек крупным хищным птицам, что они хватают

маленьких ягнят. И если ягнята говорят между собой: "Эти хищные птицы злы; и

Тот, кто меньше всего является хищной птицей, кто, напротив, является их

противоположностью, ягненком, - разве не должен он быть добрым?" - то на

Такое воздвижение идеала нечего и возразить, разве что сами хищные птицы

взглянут на это слегка насмешливым взором и скажут себе, быть может: "Мы

Вовсе не питаем злобы к ним, этим добрым ягнятам, мы их любим даже: что

может быть вкуснее нежного ягненка". - Требовать от силы, чтобы она не