Крещенье

Сергей Охапкин

После вьюги приходит покой

Книга из серии «Здравствуйте. Я пишу…»

Вологда, Легия, 2008

ISBN 978-5-89791-067-0

Русская зима

Начало

Давно все ждали, и она

однажды ночью появилась.

Рукой махнула, и земля

коврами снежными покрылась.

Надела шапки на дома,

пруды и реки застеклила,

пришла красавица-зима

и всё в момент преобразила:

ещё недавно мрачный лес

стоял унылый и раздетый,

теперь, он будто бы воскрес

под снега шубою, согретый.

Рябинка под моим окном

наряд надела подвенечный,

тот клён, что рядом за углом

ей предложил союз навечно.

Кусты смородины в саду

нахохлились, как наши куры,

им снятся яблони в цвету –

весны далёкой дымокуры

Вот стайка юрких снегирей,

ссыпая хлопья с веток ели,

под лай соседских кобелей,

умчалась прочь, к иной кудели.

Морозец первый тешит дух.

Клубится дымкою река.

Кружится лёгкий зимний пух.

Очаровательно вокруг,

но это только лишь пока……

КРЕЩЕНЬЕ

Январь. Крещенские морозы.

Во дворе моём березы,

распушив на ветках иней,

смотрят в неба омут синий.

У крыльца кленок замерзший

молчаливо носик сморщил,

а рябина под окошком,

в снег засунув, греет ножку.

Хорошо мне! Я у печки!

Дыма сизые колечки

от дешёвой сигаретки.

Дремлет кот на табуретке,

у дверей зевает пёс,

а на улице – мороз.

Запах кислых щей по дому.

Может быть, кому другому

ближе всякие борщи…,

ну а мне – милее щи:

из печи, из чугунка,

с хреном, долькой чеснока,

да под стопочку с соседом,

седобровым крепким дедом,

деревянной ложкой русской,

и с картошиной вприкуску…

… А всё же стоило родиться.

А на улице под тридцать.

Ах, крещенские морозы!

Не владею тайной прозы,

потому – пишу стихами,

и неловкими штрихами

вас пытаюсь описать:

даль – прозрачна! Солнца злать…!

Воздух звончет! В небесах

отражаются леса.

Заиндевелые ворота.

Дым над банями. Суббота.

Горелой пахнет берестой.

Веник пышный и густой

у меня уже запарен.

В русской бане веник – барин.

В русской бане пар клубится…

… А всё же стоило родиться,

А на улице за тридцать.

На землю сумерки спустились.

В небе звёздочки сгустились,

и уже между ними светится

коромысло желтое месяца.

После бани – крепкий чай!

Самовар кипит урча,

дремлет кот на табуретке,

дым дешевой сигаретки,

у дверей зевает пес…,

… а на улице – мороз.

Ночь. Совсем глухая ночь.

Спит весь дом. А мне невмочь.

Я вошел сегодня в раж:

лист бумаги, карандаш.

Слово. Точка. Рифма. Строчка.

Ах, ты, ночка! Что за ночка!

Сквозь окно луна струится…

… А всё же стоило родиться.

Лунный свет мне мил и дорог,

а на улице … под сорок.

Всё. Устал. Пора ложиться.

Дым по комнате кружится,

перебрался кот на печку

и улегся там колечком,

а пес вздыхает у дверей:

хоть бы оттепель скорей!

***

Такая долгая зима. Такая злая.

Опять сугробы намела вокруг сарая.

Опять гуляет в проводах свистящий ветер,

а мне казалось, что вчера весну я встретил.

А мне казалось, что вчера через оконце

так ласково мне улыбалось солнце.

И так светленько выглядела роща…

…Промчалась ночь, и снова ветер хвощет

моей, с крючка оторванной, калиткой.

Чудит мороз, хрустальной тонкой ниткой

узор немыслимый, рисуя на стекле

И все грустят, скучая о тепле.