Теоретические концепты политического процесса

Теоретический анализ политической динамики имеет давние традиции. Еще во II в. до н. э. Полибий в своей «Всемирной истории» сформулировал концепцию целостного круговорота политической жизни, предполагающего закономерный переход государства от становления к расцвету, а затем и упадку и определил шесть фаз единого цикла развития государства: монархию, тиранию, аристократию, олигархию, демократию и охлократию.

К рубежу XX века, западная политическая мысль подошла, располагая разработками К. Маркса и Ф. Энгельса в области социо-экономической детерминации политики, политической субъектности и др.[3] Но лишь в XX веке формируется развернутая специализированная теория политического процесса, основоположниками которой стали В. Парето. и А. Бентли. Именно концепция циркуляции и круговорота элит, разработанная В. Парето, дала основание И. Шумпетеру назвать последнего основоположником современной социологии политического процесса.

Следующим шагом в развитии теории политического процесса стала книга А. Бентли «Процесс управления» (1908 г.), где впервые была подробно разработана концепция «групп интересов». Именно он дал одну из первых немарксистских трактовок динамики политического процесса, интерпретируя его как результат взаимного давления социальных групп в борьбе за государственную власть.

В дальнейшем групповая концепция политического процесса получила свое развитие в работе Д. Трумэна «Управленческий процесс» (1951 г). Исходя из понимания политического процесса как борьбы социальных групп за власть и контроль над ресурсами, он разрабатывает проблему равновесия и неустойчивости и вводит понятие «стабильность» как устойчивый тип группового взаимодействия. Динамика такого взаимодействия разворачивается как циклический процесс перехода от нестабильных взаимодействий к установлению относительного равновесия между группами через восстановление старой модели стабильности или путем создания новой. Нетрудно заметить, что такой подход актуализирует вопрос о пространственно-временном измерении политики.

Дальнейшее развитие идеи Д. Трумэна и его предшественников получили в системной теории политического процесса, которая оформилась в американской политологии в начале 50-х годов на основе общей теории систем. Системный подход строится на анализе и синтезе статических и динамических аспектов политики. Здесь политический процесс выступает одновременно и как воспроизводство институциональной структуры политической системы, и как ее функционирование во взаимодействии с внешней средой и как эволюционная трансформация социально-политического уклада.

Принято считать, что приоритет в постановке вопроса о статике и динамике как своего рода социально-политической «анатомии и физиологии», принадлежит О. Конту и Г. Спенсеру. От Конта берет свое начало традиция выделять при изучении общества такие разделы, как «социальная статика» и «социальная динамика». В отечественной социально-политической мысли конца XIX—начала XX в. это направление получило свое развитие в трудах П. Сорокина и его последователей. В социологической науке он выделяет три раздела: социальную аналитику, социальную механику и социальную генетику. [4] При таком подходе возникают три среза социальной реальности – структурный, функциональный и эволюционный. Первый представляет собой ее статичную картинку, а два последних динамическую. Для создания адекватной картины политической жизни необходимо: а) выявить составные элементы политической системы (политическая статика); б) показать, как они функционируют, взаимодействуют друг с другом и в) как они изменяются во времени под воздействием различных социальных факторов (политическая динамика).

Аналитический метод П. Сорокина предвосхитил появление на Западе системного и структурно-функционального подходов, под влиянием которых складывается понимание политического процесса как динамической составляющей политики.[5] Идея системности постулирует единство через наличие всепроникающих, относительно жестких «сквозных» связей, тяготеющих к однородности и однородность стимулирующих. Системная общность не обязательно исходно однородна, но она однородна в тенденции. Системность связана с представлением о единстве исторического процесса. В теории мирового развития на логике системности построены такие постулаты, как взаимозависимость и интеграция. Историко-философская школа системности стала основой для двух крупнейших парадигм современности – теории модернизации, и концепции глобализации.

Одним из первых, опираясь на методологию общей теории систем, к рассмотрению общества как весьма сложной системы управления, состоящей из относительно самостоятельных взаимосвязанных подсистем (экономической, политической, духовной), каждая из которых выполняет специфические функции, подошел Т. Парсонс. Он считал, что политическая система должна обеспечивать интеграцию, выработку и реализацию общих целей общества. Анализ системного взаимодействия подвел Парсонса к созданию общей теории социетальной эволюции, имеющей своей кульминацией современный Запад.

Его идеи углубил и развил Дэвид Истон, который представил политическую систему как развивающийся и саморегулирующийся организм, активно реагирующий на поступающие извне импульсы - команды.[6] Истон определяет политическую систему как взаимодействия, посредством которых в обществе авторитетно распределяются материальные и духовные ценности и на этой почве предотвращаются конфликты между членами общества. Политические системы разграничиваются им на два блока: внутренних, национальных систем и международной, наднациональной мегасистемы, в результате чего выводятся особые международные факторы внутриполитических процессов. Последние Истон описывает, отталкиваясь от схемы деятельности любой системы: «ввод» (input), «конверсия» (conversion) «вывод» (output). К «входящим факторам» он относил требования и поддержку, а к «исходящим» - решения и действия. Исходящие факторы отражают способы реагирования системы на окружающую среду и на самое себя. Они видоизменяют, часто весьма успешно, входящие факторы требований и поддержки. Отсюда следует, что «исходящие» импульсы нельзя считать конечной точкой – они фрагмент непрерывного циклического функционирования системы, который Истон называл «петлей обратной связи» (feedback Loop). Обратная связь является одним из механизмов устранения напряженности в обществе, но выполняет эту функцию лишь благодаря способности власти реагировать на поступающие в систему импульсы.

Г. Алмонд предложил свою концепцию политического развития, основанную на идее многомерного и взаимного переплетения политической статики и динамики.[7] Он сходится с Истоном в том, что существование более или менее устойчивого политического порядка, с одной стороны, предполагает способность политической системы к воспроизводству собственной идентичности, а с другой – ее способность к изменению и адаптации. В сущности, здесь сформулировано понятие динамической стабильности, лежащее в основании научного направления, изучающего проблемы устойчивого и кризисного развития, трансформации систем, демократического транзита.

По мнению Гарцона Вальдеса: стабильность есть диспозиционное качество политических систем, которое проявляется в их стремлении к сохранению своей идентичности. [8] Это определение согласуется с подходом Алмонда – Истона, и акцентирует момент системной динамики, относительность и временнýю зависимость понятия стабильности. Если в статике стабильность предстает как состояние системы, то в динамике – как ее свойство.

Под этим углом немецкий исследователь Еберхард Зандшнайдер, проследив взаимосвязи стабильности и нестабильности, эволюции и трансформации политических систем, пришел к выводу, что современные демократии более стабильны, нежели другие системные типы, поскольку они, в отличие от авторитарных режимов, имеют механизмы, методы, процедуры и структуры, которые позволяют политической системе, гибко, эффективно и экономично реагировать на ускоряющиеся изменения окружающей среды. Демократии, как считает К. Вельцель, выигрывают соревнование с диктатурами оттого, что диктатуры из-за их структурных дефектов на среднем уровне представительства интересов вызывают у граждан все более сильное отторжение и тем самым ориентируют их выбор в пользу альтернативных систем.[9]

В последнее время политологи все чаще отказываются от самих понятий «статика» и «динамика», «система» и «процесс», заменяя их терминами «порядок» и «развитие», «преемственность», «изменение». Так, американский политолог Д. Розенау интерпретирует политику как «турбулентное» движение, в котором переплетаются состояния порядка и изменения, механизмы преемственности и инновационные процессы. В потоке политической жизни могут одновременно действовать два разнонаправленных течения, отражающих соответственно две тенденции: – интегративную и центробежную, ориентированную на автономию элементов политической системы и приводящую в пределе к полной дезинтеграции старого политического порядка. В итоге могут возникать флуктуации, а иногда и размерные циклы в переходах от одного политического состояния к другому.[10] Заметим, что эффект флуктуации будет иметь место при случайном совмещении разнонаправленных факторов, а циклические переходы – при их устойчивом сосуществовании и взаимодействии. Как будет показано далее, политический процесс в России со всей очевидностью подтверждает справедливость такого предположения.

Критики системного подхода отмечают также, что он не может претендовать на универсальность, поскольку далеко не все общности обладают системными свойствами.[11] Такие «несистемные» или «не вполне системные» сообщества А. Богатуров и А. Виноградов называют «конгломеративными обществами» или «конгломератами». В отличие от системы, где элементы взаимодействуют на основе взаимопроникновения и синтеза, в конгломерате — на основе «взаимосохранности» и «со-развития».

Единство и выживание конгломеративных обществ достигается не через равномерное распространение однородных связей, пронизывающих всю «толщу» общественной материи, а через отстраивание комбинированной структуры, в рамках которой общество в целом способно развиваться, оставаясь при этом состоящим из анклавов, воспроизводящих себя и свои отличия от иных структурных единиц. Отношения между разнородными составляющими в конгломератах построены не на синтезе и превращении одних форм в другие, а на параллельном, но разноплоскостном со-развитии. Анклавы в конгломератах взаимодействуют между собой, но не образуют сплав, не приобретают новых качеств за счет утраты исходных свойств. Конгломераты образуются как форма сосуществования традиционных и модернизированных сообществ. Очевидно, что не только само мировое сообщество представляет собой конгломерат, но и многие национально-государственные образования, включая Россию. Методологическая ценность этой концепции состоит в том, что она может служить теоретической основой для политических стратегий, ориентированных на обеспечение сосуществования и со-развития различных цивилизационных типов в рамках международного сообщества, конкретных государств и политико-административных единиц.