Изменение отношения политических элит и общества?

В 2000-2001 гг., в правительстве налицо была неопределенность по поводу места Ирландии в Евросоюзе. Действительно, реакция большого числа членов правительства из Фианна Файл, до и после 1-го Ниццкого референдума, показала, что в главной правящей партии коалиции появлялось скептическое отношение к Евросоюзу. В то же время Евробарометр обнародовал данные, свидетельствовавшие о том, что в обществе уменьшается поддержка проектов ЕС. Хотя политики и аналитики переживали шок и удивление от результатов референдума, признаки возможного поражения наблюдались даже до опубликования его результатов. Некоторые симптомы этого прослеживаются в 54-м отсчете Евробарометра, опубликованном в апреле 2001 г. Если 7 из 10 опрошенных продолжали ощущать, что членство в ЕС идет стране на пользу (в этой классификации Ирландия была на 2-м месте), ирландцы продолжали ощущать положительное влияние членства в ЕС (86%), и 52% опрошенных испытывали сильную или достаточную привязанность к Европе, то 43 % испытывали не очень сильную привязанность, или вовсе не испытывали ее (остальные не определились). Что немаловажно, процент «испытывающих привязанность» уменьшился с 57 % в 1999 г. до 52 % в 2001 г. (уменьшившись на 5%). Дания и Ирландия (у обеих этот показатель снизился на 5%) были единственными странами, где зарегистрировали существенные отрицательные изменения. Как показал опрос, проведенный за неделю до референдума Multicultural Radio Broadcasting, 45 % респондентов проголосовали бы «за», и 28 % голосовали бы «против», 27 % «не определились». (Irish Times, 30 мая 2001). Это показало уменьшение разрыва между голосами «за» и «против» в ходе кампании. Возможно, более важен тот факт, что на вопрос «хорошо ли Вы знаете о чем это договор», 15 % ответили «да, хорошо», 32 % - «понимаю некоторые аспекты, но не все», 31 % «смутно представляю себе», 19% - «не знаю» и 2 % не определились.

В восприятии европейцев, образ Ирландии как ‘communautaire’ стал более критичным. Впервые со вступления в ЕС, европейская реакция на результаты референдума была явно отрицательной. Политическая реакция шла от президента Еврокомиссии Романо Проди и главы шведского президентства в ЕС Горана Персона. Они подчеркивали, что хотя Евросоюз понимает важность беспокойства ирландских избирателей, нет и разговора о том, чтобы изменить договор. Они подчеркнули, что ратификация не должна отсрочить переговоры о вступлении. Реакция европейской прессы была не столь умеренна. Французская ежедневная газета Le Monde, назвала Ирландию «l’enfant terrible», а итальянская Corrir della Sera заявила, что Ирландия подхватила болезнь «полного живота».

Почему же Ниццкий договор был отклонен? Эффективно ли правительство провело кампанию? Основывалось ли решение проголосовать «против» на непринятии избирателями содержания Ниццкого договора? Были ли ирландцы против дальнейшего расширения Евросоюза и включения десяти новых стран из Центральной и Восточной Европы, Мальты и Кипра из-за того, что Ирландии придется быть чистым вкладчиком в Европейский бюджет. Или же они голосовали по принципу «не знаю, значит нет»? Справедливости ради, нужно сказать, что ирландская политическая элита считала положительный результат само собой разумеющимся. Правительство выделило только три недели на бледную кампанию и то, чтобы объяснить положение дел избирателям. Как показали опросы, преобладающей характеристикой тех, кто голосовал «против» было ощущение несопричастности к событиям и тенденция следовать принципу, проявившемуся еще в Амстердамском референдуме – «если вы не знаете, голосуйте против».