С ортодоксальных позиций, в возрасте от трех до пяти лет психосексуальное развитие
достигает фаллической стадии. В ранней фазе этого периода проявляется уретральная
озабоченность, сначала в форме наслаждения аутоэротизмом, позднее в связи с садистскими
фантазиями о мочеиспускании на других. Интерес к гениталиям нарастает наряду с
мастурбацией и эксбиционизмом. Крайняя ценность, придаваемая мальчиками пенису,
приводит к страху повредить орган (кастрационной тревоге) и наказанию за наполненные
чувством вины эдиповы фантазии. Считается, что у девочек в результате наблюдения за
отличием женских и мужских гениталий возникает зависть к пенису, и эта зависть
преобладает. Отсутствие пениса предположительно переживается в качестве наказания за
проступки.
Одна из неофрейдистов, Томпсон, задается вопросом, достаточно ли наблюдения за
гениталиями, чтобы вызвать кастрационную тревогу, если не имеют места родительские
угрозы. Хорни отвергает представление о первичности зависти к пенису у девочек. Она
приписывает женскую зависть не переживаниям в раннем детстве, а желанию обладать
мужскими качествами, которые высоко ценятся в нашей культуре. В теории Эриксона
подчеркиваются “интру-зивные” особенности фаллически-локомоторной стадии, такие, как
агрессивность, стремление к соревнованию, любопытство и наслаждение завоеванием.
Отношения к другим людям концентрируются вокруг эдипова комплекса,
определяемого как сексуальная любовь к родителю противоположного пола,
сопровождающаяся ненавистью к родителю одинакового пола. В случае мальчика переход
относительно простой: продолжается предпочтение преэдипова объекта, матери. Девочка,
однако, должна претерпеть сложное переключение привязанности от матери к отцу. По
Фенихелю, форма, которую принимает эдипов комплекс, является отчасти результатом
влияния семьи.
Другие теоретики предлагают различные объяснения. Адлер подчеркивает
избалованность ребенка матерью и его последующее желание властвовать над ней. Юнг
считает, что эдипов комплекс на самом деле является комплексом обладания и мать видится
ребенку как источник защиты, питания, любви. По Ранку, комплекс представляет
безуспешную попытку преодоления родовой травмы. Он также подчеркивает важность
семейной ситуации и борьбу ребенка за индивидуальность. Хорни сходным образом
указывает на семейные привязанности, выдвигая два условия: сексуальную стимуляцию
родителями, тревогу в результате конфликта между потребностью в зависимости и
жестокими побуждениями к матери и отцу. Фромм сводит к минимуму роль сексуальной
связи, он предпочитает приписывать проблему между отцом и сыном воздействиям
авторитарного патриархального общества. Интерпретация Салливана строится на понятиях
фамилиарности и отчужденности между родителем и ребенком. Томпсон тоже ставит
межличностные отношения над эротическими побуждениями.
· 153-
В ортодоксальном контексте наследником эдипова комплекса является супер-эго.
Психосексуальные фрустрации считаются причиной регрессии от выбора объекта к
идентификации. В силу этого сексуальные желания, направленные на объект, замещаются
асексуальной переменой в эго. Ребенок идентифицирует себя с собственной
идеализированной версией родителей. Хорошие или плохие отношения с супер-эго
делаются столь же важны, как прежде хорошие или плохие отношения с родителями. Эго
становится исполнителем посреднической роли между ид, супер-эго и внешним миром.
Функции супер-эго концентрируются вокруг моральных требований и, таким образом,
представляют инкорпорированные стандарты общества.
Ранк выводит происхождение супер-эго из заторможенного садизма, с реальным
ядром в виде строгой матери, как она в садистском аспекте понимается ребенком. Фромм
пытается отличить авторитарное сознание от гуманистического, относительная сила
которых зависит от индивидуального опыта. Авторитарное сознание описывается в качестве
голоса интернализованного внешнего авторитета, соответствующего фрейдовскому супер-
эго. В противоположном гуманистическом сознании представлен голос самого человека,
выражены его интересы и целостность.
Что касается защитных механизмов, Фенихель привлекает внимание к различению
успешной защиты, при которой прекращается блокирование побуждений, от безуспешной
защиты, при которой остается необходимость в непрерывном возобновлении процесса
блокирования. Первая категория включает различные типы сублимации, подразумевающие
десексуализированное выражение побуждений путем аккультурации. Вторая категория
включает уже обсужденные механизмы - отрицания, проекции, интроекции, регрессии
наряду с вытеснением, реактивным образованием, уничтожением, изоляцией и
перемещением. Салливан дополнительно вводит понятия “избирательное невнимание” и
“диссоциация”, фромм выделяет три механизма бегства от чувства изоляции, порожденного
нашим обществом: садомазохизм, деструктивность, конформизм автомата.