Наблюдение № 34

Ш. — 33 года. Обвиняется по ст. 105 ч. 1 УК РФ — умышленное убийство. АСПЭК от 13 июля 1999 г. Акт № 680.

Из материалов уголовного дела, со слов испытуемой известно: психически больных в роду не знает. Мать лечилась у психиатра, закончила 4 класса вспомогательной школы, работала разнорабочей. Отец злоупотреблял алкоголем, был военнослужащим, в настоящее время на пенсии. Старший брат здоров, женат, имеет средне-техническое образование. Испытуемая родилась в г. Иванове. Из перенесенных заболеваний отмечает простудные, детские инфекционные заболевания. Закончила 10 классов средней школы. Училась хорошо, «хвалили». По характеру с детских лет формировалась вспыльчивой, возбудимой, раздражительной, всегда могла за себя постоять, часто дралась, конфликтовала с матерью, вела себя по отношению к ней агрессивно. Могла ударить, «вцепиться» в обидчика. Долго не успокаивалась после конфликта, злопамятная. Любила находиться в центре внимания. Со слов, в подростковом возрасте однократно находилась на лечении в Ивановской областной психиатрической больнице в детском отделении (меддокументация не представлена). После конфликтных ситуаций с 18 лет стала наносить самопорезы, травилась какими-то таблетками. В связи с нанесением самопорезов обращалась в психоневрологический диспансер г. Иваново (меддокументации не представлено). Получала медикаментозное лечение (транквилизаторы). Закончила ПТУ № 22 г. Иванове по специальности ткачихи. Три года работала по специальности, с работой справлялась. Вышла замуж. Вместе с мужем уехала на Север. Семейная жизнь не складывалась. Оставалась вспыльчивой, раздражительной, дома устраивала скандалы, дралась с мужем. Через непродолжительное время развелась с мужем. От брака имеет ребенка 1985 г. рождения, который в настоящее время воспитывался родителями мужа. До 1995 г. проживала в г. Иванове, после чего вместе с сожителем переехала в г. Буй. В 1997 г. испытуемую вместе с сожителем осудили за кражу цветного металла по ст. 158 ч. 2 УК РФ. Испытуемой определено наказание в виде 1 года лишения свободы условно. После осуждения сожителя стала проживать с Г., вместе с ним употребляла спиртные напитки, нигде не работала. В 1998 г. родила дочь. Сожитель Г. заложил паспорт испытуемой за самогон. Прописки не имеет. Вместе с сожителем проживала у различных знакомых. Осенью 1998 г. стали проживать в квартире П. Употребляли алкоголь. Со слов, толерантность к спиртному составляла 1 бутылку водки. Отмечает алкогольные амнезии. В состоянии опьянения становилась буйной, агрессивной, устраивала драки с сожителем. Неоднократно в опьянении хватала нож. Запои, похмельные состояния отрицает. Из показаний свидетелей известно, что испытуемая с сожителем неоднократно избивали хозяина квартиры П. Из показаний сожителя: в состоянии опьянения испытуемая неоднократно пыталась перерезать себе вены. Осенью 1998 г. ТТТ. избила П. так, что тот лежал примерно неделю в постели, у него был перелом челюсти. Также из показаний сожителя известно, что Ш. в опьянении становилась агрессивной, хваталась за ножи, постоянно лезла драться, теряла контроль над своим поведением, плохо обращалась с малолетней дочерью, хватала ее за ноги, за шею, говорила, что ударит головой о стену. Из материалов уголовного дела известно, что 24 апреля 1999 г. в Буйском районе в реке Костроме был обнаружен труп П. без верхних и нижних конечностей. Установлено, что в ночь на 9 ноября 1998 г. ТТТ., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в ходе возникшей ссоры нанесла П. несколько ударов спицей в шею и поясницу, а когда П. убежал в другую комнату, пришла за ним и нанесла П. удар табуретом по голове, пинала ногами, а затем с целью убийства нанесла несколько ударов ножом, одела ботинки на толстой подошве и стала пинать по различным частям тела, прыгала на грудь П. Видя, что потерпевший еще жив, стала душить его руками, а затем чулком. Свои действия прекратила после того, как П. прекратил подавать признаки жизни. От полученных повреждений П. скончался. После этого Ш перетащила труп П. на балкон и сообщила об убийстве своему сожителю Г., который спал в соседней комнате в состоянии алкогольного опьянения. В следующую ночь Ш. перетащила труп П. в ванную комнату, где расчленила его при помощи кухонного ножа, отрезав руки и ноги. Затем вместе с Г. унесла в мешках части туловища П. и бросили их в реку Кострома. Привлеченная к уголовной ответственности испытуемая давала подробные признательные показания. Сообщила, что ранее дважды в ссорах избивала П. руками и ногами, после чего он некоторое время не мог встать с постели. Причиной избиения П. было то, что потерпевший был неопрятным. В день правонарушения вместе с мужчинами распивала бутылку самогона, затем бутылку спирта. В ходе распития спиртного с П. возникла ссора и она ударила его спицей в шею, после чего тот убежал в свою комнату. Она побежала за ним и ткнула его еще дважды спицей, затем ударила табуретом по голове, стала пинать ногами, прыгала на груди, наносила удары ногами. Увидев, что П. не умирает, стала душить его руками, а затем чулком. На следующую ночь перетащила труп П. в ванную комнату, где расчленила его: отрезала нижние и верхние конечности. Руки и ноги трупа сложила в большой целлофановый пакет, а туловище положила в другой пакет, затем разбудила сожителя Г. и сказала, что надо избавиться от трупа. Вместе с ним унесли труп из квартиры и сбросили с моста.

При амбулаторном обследовании в настоящее время установлено.

Физическое состояние: на обоих предплечьях грубые следы от старых самопорезов. В легких дыхание везикулярное. Тоны сердца ясные, ритмичные. АД 120/80 мм рт. ст. Живот при пальпации мягкий, безболезненный. Нервная система: без знаков органического поражения.

Психическое состояние: цель проведения экспертизы понимает правильно. Контакту доступна. Жалоб на здоровье не предъявляет. Себя характеризует раздражительной, вспыльчивой, драчливой, «такой характер, что всегда бью». Сообщила, что ранее после конфликтных ситуаций неоднократно наносила самопорезы. Фон настроения пониженный. Раздражительная, хмурая. Беседует неохотно, но отвечает в плане задаваемых вопросов. Сведения о себе дает последовательные, подробные. В беседе несколько обстоятельна. В отношении правонарушения дает такие же сведения, как и в ходе следствия. Сообщила, что в день выпила около 150г водки, опьяневшей себя не чувствовала. Потерпевший П. требовал, чтобы она успокоила свою малолетнюю дочь, чтобы она не орала. Между ними произошла ссора. П. ударил ее. Почувствовала злость, раздражение. Все дальнейшие события помнит хорошо. Ткнула потерпевшего спицей, догнала выбежавшего из комнаты П., стала избивать его руками, ногами, наносила удары кухонным ножом, «внутри была злоба на П.». Увидев, что потерпевший еще жив, решила задушить его руками. В судебно-следственной ситуации ориентируется достаточно. Переживает за исход дела, понимает наказуемость своих действий. Память и интеллект сохранены. Психических расстройств (бреда, галлюцинаций) не выявлено.

Заключение психолога: в момент содеянного на фоне алкогольного опьянения испытуемая находилась в состоянии иступленной ярости без запамятования событий. Множественность повреждений, причиненных потерпевшему и разнообразие средств, которые использовались испытуемой, связаны не с состоянием разрядки, а со стремлением довести начатое до конца. Длительность противоправных действий в состоянии алкогольного опьянения могла быть связана с вязкостью аффекта и чертами демонстративности личности, которые свойственны испытуемой. Испытуемая — личность дисгармоничная, инфантильная с неустойчивым, противоречивым поведением

На основании изложенного комиссия приходит к заключению, что Ш. в настоящее время каким-либо хроническим психическим расстройством не страдает, как и не страдала им во время совершения противоправных действий. Обнаруживает признаки психопатии возбудимого типа. В пользу указанного диагноза свидетельствуют данные анамнеза и настоящего психиатрического обследования, выявившего свойственные испытуемой на протяжении жизни такие черты характера, как повышенную возбудимость, раздражительность, агрессивность, конфликтность, что затрудняло ее социальную адаптацию. Однако, вышеуказанные особенности психической деятельности у Ш. во время совершения противоправных действий и в настоящее время не лишали и не лишают ее возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Как видно из материалов уголовного дела, во время совершения правонарушения испытуемая в каком-либо временном болезненном расстройстве психической деятельности не находилась, а была в состоянии простого алкогольного опьянения. Ее поведение строилось с учетом ситуации, не обнаруживало объективных признаков каких-либо психотических расстройств. Сама она не отрицает употребления спиртного перед содеянным. В отношении ^инкриминируемого ей деяния Ш. следует считать ВМЕНЯЕМОЙ. Клинических признаков хронического алкоголизма при настоящем обследовании у испытуемой не выявлено, в применении к ней принудительных мер медицинского характера в настоящее время не нуждается.

Ретроспективное дополнение к экспертному заключению.

В характере Ш. с детских лет и на протяжении всей ее последующей жизни постоянно существовали следующие черты: 1. возбудимость, сочетавшаяся с брутальными агрессивными и импульсивными поступками, как в отношении окружающих, так и близких (мать); 2. злопамятность и мстительность, т. е. вязкость аффекта. Такие черты характера свойственны эпилептоидным личностям. Во время АСПЭК психолог обнаружил у Ш. обстоятельность мышления. Это еще одно доказательство наличия у Ш. эпилептоидных черт характера. Агрессивные поступки в отношении матери, а позже безразличие к детям, позволяют говорить о наличии в характере ТТТ. морального дефекта, свойственного эпилептоидным психопатам.

В юношеском возрасте (18 лет) произошло усложнение характера Ш.. Возникли аутоагрессивные поступки (самопорезы, суицидальные попытки). Их можно расценить и как истерические реакции. Однако эти реакции могли быть и проявлением возникших в этот период дисфории.

Употребление алкоголя влекло за собой резкое усиление такой черты характера Ш., как возбудимость и агрессия.

Правонарушению предшествовала полная социальная дезадаптация Ш. Об этом свидетельствуют потеря ею работы, особенности ее брачного партнера, проживание в квартире пьяницы, без которого ТТТ. могла бы сделаться бомжем. Социальная деградация возникла у интеллектуально достаточно сохранного человека. Такое изменение образа жизни следует в первую очередь отнести не только за счёт психопатических черт характера ТТТ. и их глубины, но и алкоголизма.

Степень алкогольного опьянения ТТТ. перед правонарушением определить трудно. Во всяком случае втроем распили 500,0 самогона и столько же спирта. Опьянение Ш. сопровождалось достаточно сохранной координацией движений, отсутствием за-памятования своих действий, использованием различных предметов убийства, удостоверенностью в смерти потерпевшего. Все это свидетельствует об отсутствии в момент правонарушения состояния помрачения сознания. Обращает на себя внимание необыкновенная жестокость при совершении убийства, желание довести его до конца. Состояние разрядки отсутствовало. Налицо были поступки сокрытия следов убийства.

Диагноз: эпилептоидная психопатия. Состояние простого, атипичного (эксплозивный вариант) алкогольного опьянения.

Наблюдение № 35

Д. — 34-х лет. Обвиняется по ст. 17—102 п. п. «и, н» УК РФ. АСПЭК Костромской областной психиатрической больницы от 13 июля 1996 г. Акт № 448.

Из материалов уголовного дела, со слов испытуемой, из медицинской документации (акта амбулаторной СПЭ № 336/85 г.) известно: отец злоупотреблял алкогольными напитками, отличался вспыльчивым характером, умер от соматического заболевания. Мать наблюдается невропатологом по поводу остаточных явлений черепно-мозговой травмы. Один из братьев обучался во вспомогательной школе. Сама испытуемая родилась от патологически протекавшей беременности, затяжных родов с применением щипцов. Развивалась с задержкой, говорить стала к 5 годам, при этом речь оставалась косноязычной. Отличалась от сверстников медлительностью, в то же время возбудимостью, раздражительностью, жаловалась на периодические головные боли, головокружения, отмечались обморочные состояния. В школу пошла своевременно. С 1-го класса материал не усваивала, конфликтовала со сверстниками, во 2-м классе была переведена во вспомогательную школу, где училась без желания, на уроках была пассивной, медлительной. С 16-ти лет стала употреблять спиртные напитки. Первое время алкоголизации носили ситуационный характер, выпивала чаще в компании сверстников, по праздникам, затем стала алкоголизироваться по 2—3 раза в месяц и чаще. Быстро сформировалось влечение к спиртному. К 20—23-летнему возрасту толерантность достигла 500—700 г водки, позднее стали наблюдаться мнезии опьянения, похмельные состояния с различными вегетативными проявлениями; потливостью, учащенным сердцебиением, тянущими болями в ногах, нарушением сна. В опьянении становилась вспыльчивой, неоднократно доставлялась в медвытрезвители. Согласно характеристики за 1992 г.: работала разнорабочей, была добросовестной, увольняли за пьянку. Проживала с сожителем, который злоупотреблял алкогольными напитками, спаивал испытуемую, часто дрались между собой. В 1985 г. в состоянии алкогольного опьянения испытуемая ударила сожителя ножом в живот, в ходе следствия пояснила, что нанесла повреждения сожителю, т. к. он угрожал ей ножом, придирался. Кроме того, хотела посмотреть «как людей режут». Проводилась АСПЭ в данной больнице (акт № 338 за 1985 г.). Из акта: в тот период была доступна контакту, на вопросы отвечала по существу, жалоб на здоровье не предъявляла. Не отрицала длительное злоупотребление алкогольными напитками, характеризовала себя вспыльчивой. Обнаруживала невысокий запас знаний, конкретное мышление, низкий интеллектуальный уровень. Нанесение ножевого ранения сожителю объясняла тем, что он издевался над ней, угрожал ножом, подчеркнула, что была пьяной, трезвая такого бы не сделала. Выставлен диагноз: «Олигофрения в степени легкой дебильности с психопатизацией личности. Хронический алкоголизм 1—2 стадии». Признана вменяемой. Осуждена на 7 лет л/свободы. Со слов испытуемой, в местах заключения нарушений режима не допускала, однако, оставалась вспыльчивой, в конфликтных ситуациях наносила поверхностные самопорезы на руках. После освобождения вышла замуж. Вместе прожили 2 года, семейная жизнь не складывалась. Оба злоупотребляли алкоголем. Из характеристики: работала на сортировке шпона, замечаний не имела. С порученной работой справлялась успешно, работу на комбинате прекратила самостоятельно. Последнее время проживала вдвоем с малолетним ребенком. Из материалов уголовного дела известно, что 19 апреля 1996 г. в вечернее время в ходе распития спиртных напитков у себя в коммунальной квартире Д. по предварительному сговору с Б., по предложению последнего, решили убить, находящего там К. с целью разделывания его трупа на мясо и употребления в пищу. Для совершения этого намерения Д. подала Б. топор, взяв который, Б. обухом нанес несколько ударов К. по голове, затем перерубил шею. От полученных телесных повреждений потерпевший скончался. Часть мягких тканей с трупа они обрезали и использовали в пищу. Затем расчленили труп, отрубив у него голову, верхние и нижние конечности, сложили все в мешки, отнесли в кочегарку, где бросили в топку. В ходе следствия испытуемая давала последовательные показания. Пояснила, что в тот день они распивали спиртные напитки, Б. предложил «убить рыжего», но т. к. «рыжий» показался Б. тощим, решили убить другого, который выпивал с ними. Она принесла ему топор, убивал Б. Она лишь помогла снять с трупа одежду, сжечь ее, перенести расчлененный труп и бросить в кочегарку. Сама мясо трупа в пищу не употребляла.

При амбулаторном обследовании в настоящее время установлено.

Физическое состояние: сложена по мужскому типу. Кожные покровы обычной окраски и влажности. На руках многочисленные татуировки. Линейные поверхностные рубцы. В легких дыхание везикулярное. АД 120/80 мм рт. ст. Живот мягкий, безболезненный при пальпации во всех отделах. Нервная система: без знаков очагового поражения.

Психическое состояние: держится скованно, сидит, опустив голову. Голос грубый. Речь неразвита, косноязычная. Жалобы на периодические головные боли, головокружения и вспыльчивость. Связать с чем-либо перечисленные жалобы не может, в беседе обнаруживает невысокий уровень знаний и представлений об окружающем. Владеет навыками письма, чтения, счета. Однако, общий уровень осведомленности низкий. Интеллект невысокий, затруднено использование прошлого опыта. Сложные обобщения и понятия ей недоступны. В конкретных жизненных ситуациях ориентируется достаточно хорошо. Мышление преимущественно конкретного типа. Содеянного не отрицает, рассказывает о содеянном подробно, без глубокого эмоционального резонанса. Отмечает, что была лишь участницей, но не убийцей, подчинялась Б., т. к. боялась его. Бредовой трактовки событий не прослеживается. Галлюцинации отрицает. Критические способности снижены, но не утрачены полностью. В отношении злоупотребления алкоголем достаточно скрытная. Однако, пояснила, что у нее было запойное состояние, похмелье с сердцебиением, раздражительностью, плохим сном. В день может выпить 500—700 г водки. Иногда запамятывает события на период опьянения.

При психологическом обследовании испытуемая затруднялась сформировать жалобы. Речь ее отличалась неразвитостью, из-за чего она выглядела более несостоятельной. Ей легче было отвечать на конкретно поставленные вопросы. Самостоятельный критический анализ своего поведения, особенностей личности испытуемой практически недоступен. При обсуждении ситуации правонарушения практически отсутствовали защитные тенденции. В эмоциональных переживаниях не было глубины, о случившемся она рассказывала довольно холодно, перечисляя конкретные факты, какие-либо чувства вины, раскаяния, беспокойства не проявлялись. В беседе и в работе она была пассивно подчиняема, наблюдались трудности самоорганизации. Кроме того, в ходе обследования были выявлены нарушения умственной работоспособности в виде тугоподвижности мыслительных процессов, снижения продуктивности памяти. Интеллектуальный уровень испытуемой снижен. Ей практически недоступны обобщения на уровне абстракций, подбор опосредованных образов к отвлеченным словам. Однако, на определенном, доступном ей уровне она могла вполне успешно работать. С помощью экспериментатора могла установить простые аналогии. Таким образом, на фоне тугоподвижности мыслительных процессов исследование выявило невысокий уровень интеллектуальный уровень у личности эмоционально сниженной, пассивной, со слабостью волевого контроля.

На основании изложенного комиссия приходит к заключению, что Д. каким-либо хроническим психическим заболеванием не страдает, как и не страдала им в момент совершения правонарушения. Обнаруживает признаки врожденной умственной отсталости (олигофрении) в степени легкой дебильности с психопа-топодобными изменениями личности. В пользу указанного диагноза свидетельствуют данные анамнеза об отставании испытуемой в психическом развитии с детства, о затруднениях, которые она испытывала при обучении в школе, данные медицинской документации, согласно которым она обследовалась у психиатров с диагнозом «Олигофрения». Об этом свидетельствуют и выявленные при настоящем обследовании невысокий интеллектуальный уровень, конкретность мышления, низкий уровень знаний и представлений об окружающем. Однако, указанная степень умственной отсталости у Д. в момент совершения правонарушения и в настоящее время не являлась и не является столь резко выраженной, чтобы лишать ее возможности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. В момент совершения правонарушения Д. в каком-либо временном болезненном расстройстве психической деятельности не находилась, а была в состоянии алкогольного опьянения. Она не отрицает употребления значительного количества крепких спиртных напитков перед содеянным, обнаруживала физические признаки опьянения, сохранила, воспоминания. Действия ее носили последовательный и целенаправленный характер, поведение строилось с учетом конкретной ситуации, не обнаруживало признаков каких-либо психотических расстройств. В отношении инкриминируемого ей деяния Д. следует считать ВМЕНЯЕМОЙ. Длительное систематическое злоупотребление испытуемой алкоголем, сформиорованное патологическое влечение к спиртному с наличием запоев, похмельных состояний, нарастание социальной дезадаптации, связанной с пьянством, свидетельствуют о наличии у Д. хронического алкоголизма 2 стадии. Как страдающая хроническим алкоголизмом 2 стадии Д. в настоящее время нуждается в принудительном противоалкогольном лечении, противопоказаний для которого при настоящем обследовании не выявлено.

Ретроспективное дополнение к экспертному заключению.

У Д. существует выраженный инфантилизм, сочетающийся с нравственным изъяном.

Клинические особенности.

Группа включает 8 человек. Преобладали лица среднего и зрелого возраста — 33—48 лет (6 человек). Наследственное отягощение выявлено в семьях б человек; у двоих — этих сведений нет. В семьях двух обследованных тетка и дядя по линии матери длительно или многократно лечились в психиатрической больнице; у одной — мать продолжительное время лечилась у психиатра. В двух семьях отцы страдали алкоголизмом; один из них отличался возбудимым характером. В одной семье родной брат учился во вспомогательной школе. Мать одной обследуемой оставила ее сразу же после родов.

Четверо обследованных в детстве и пубертатном возрасте проживали в тяжелых материальных условиях.

Окончили среднюю школу трое; неполную среднюю — трое; двое остались малограмотными. В последующем одна работала преподавателем физкультуры; трое — продавцами и санитаркой; четверо выполняли неквалифицированную работу.

Среди характерологических свойств у обследованных преобладали раздражительность, часто сочетавшаяся с возбудимостью. Почти у всех был отмечен узкий круг интересов, ограничивающийся бытом. У обследованных был выявлен психический инфантилизм.

Обследуемые выходили замуж в возрасте 16—23 лет. Все мужья пили и обычно браки достаточно скоро распадались. В отдельных случаях выходили замуж повторно, но чаще имели сожителей или кратковременные связи. Повторные брачные и иные партнеры пили. Во время совместной жизни ссоры и драки были обычным явлением.

Судимы за кражи, — в том числе и совместно с брачным партнером, 5 обследованных. Из них находились в ИТК двое. Одна была приговорена к 7 годам лишения свободы за нанесение тяжких телесных повреждений, опасных для жизни.

Употребляли алкоголь все обследуемые. Среди них пили чисто — 1; у 2-х был выявлен хронический алкоголизм первой стадии; у 5 — был диагностирован алкоголизм второй стадии.

Социальная адаптация к моменту правонарушения была утрачена у 5 человек; резко снижена у двух; одна обследуемая 60 лет находилась на пенсии.

К моменту совершения правонарушения четверо обследуемых были одинокими, а еще четверо имели сожителей, в том числе и случайных.

Все 8 совершили убийства в состоянии алкогольного опьянения.

Среди пострадавших было 6 женщин и двое мужчин. 5 человек совершили убийство в одиночку; двое — совместно с женщиной; одна — совместно с мужчиной и являлась соучастницей правонарушения.

В четырех случаях орудиями убийства являлись топор и нож; нож и избиение — в двух случаях; избиение — в двух; использование палки — в одном случае.

7 обследуемых были признаны вменяемыми; одна с диагнозом сенильная деменция, психопатоподобный синдром — невменяемой и направлена на принудительное лечение.

8 тех случаях, когда был диагностирован хронический алкоголизм, выносилось решение о применении к обследуемым (в случае их осуждения) — в период отбывания наказания — принудительного противоалкогольного лечения.

Диагностические заключения АСПЭК: отдельные акцентуированные черты — 1; признаки психопатии возбудимого типа, хронический алкоголизм второй стадии — 2; признаки алкоголизма второй стадии — 1; хронический алкоголизм второй стадии, психопатические изменения личности — 1; психопатия возбудимого типа, осложненная ЧМТ — 1; олигофрения в степени легкой дебильности, осложненная алкоголизмом второй стадии — 1; сенильная деменция с выраженными психопатоподоб-ными расстройствами, осложненная алкоголизмом — 1.

Судя по контексту актов, во всех случаях, где диагностировался хронический алкоголизм второй стадии, у обследуемых существовали грубые проявления морально-этической деградации.

1 Из истории болезни сына М. Романа М., 7 лет: Убийство, расчленение трупа и использование мяса в пищу произошло на глазах Романа. Он рассказал, как «из больного человека сделали маленького».

Сам Роман, находясь в 2001 г. в детском отделении Костромской областной психиатрической больницы в связи с выраженным гипердинамическим синдромом, пытался утопить в унитазе девочку.