Поэзия не дает осязаемых благ, положения, привилегий, и что еще важнее – она не допускает позы («осанки»), гордыни.
И главное: поэзия не даст удобств, легкости проживания, богатства; поэтому дальше,
на пятой странице –
о времени и месте поэзии:
«Ты – лето с местом в третьем классе».
Вот сильнейший образ для всех, кто хоть раз ехал летом в поезде, в вагоне третьего класса, да еще в тяжелейшие двадцатые годы.
Вместо сорока человек – двести, все, кому нужно ехать; дышать нечем, повернуться невозможно, плачущие дети; запах пота, мочи, портянок; проветрить нельзя: окна наглухо закрыты.
Вот что такое поэзия, а не, как кажется некоторым, мягкий вагон с диванами, зеркалами и кондиционерами.
И последнее сравнение:
Поэзия –
«Ты – пригород, а не припев».
То есть тебя не поют хором,
тобою задыхаются, как в пригородном поезде.
Вот я и предложил вам краткий конспект возможной статьи на пяти страницах вместо пяти поэтических строчек.
Но как бы умело я ни написал статью, достаточно еще и еще раз перечитать начальные строки стихотворения Пастернака, и станет ясно, во сколько световых лет расстояние между статьей и этими поэтическими строками.
|
|
Попытки определить поэзию делались и делаются неоднократно, от толстовского «поэзия – это выламывание языка» до мандельштамовского «орудийность и метаморфозность».
Признавая мандельштамовскую линию определения поэзии, я хочу предложить свой вариант.
Поэзия – это эзотерическая форма существования мысли, где слово, переходя из речи в иное измерение, становится знаковым, многозначным и, чаще всего, теряя свои привычные смысловые значения, обретает иные логические позиции.
Пример:
Один человек любил так сильно, что разлука с любимой даже на два – три дня казалась ему вечностью.
Перед нами – красивый и образный фрагмент речи.
В этом фрагменте есть некоторая доля банальности, это – трюизм, то есть затасканный от бесконечного употребления образ.
(Гейне как‑то сказал, что первый, кто сравнил женщину с цветком, был великий поэт, а тот, кто сделал это вторым, – был великий болван.)
И все же мы можем назвать этот фрагмент речи поэтичным, поскольку здесь присутствует метафора: два дня – как вечность.
Поэтичным, но не поэзией, ибо еще не перейдена та грань, которая разрушает привычную логику и понятийность.
Здесь нет того, что Осип Мандельштам называет «орудийностью поэзии», Скажем, два дня и вечность логически сопоставимы, так как и то, и другое обозначает время.
Вот как об этом сказано в поэзии:
«Кто смеет молвить: до свиданья
Чрез бездну двух или трех дней».