Структуролизм Леви-Стросса (Л-С)

Л-С также развивает взгляд на бессознательное как на основу к-ры и общ-ва. Бессозн-ое он понимает как скрытый механизм знаковых систем. На сознательном уровне чел-к манипулирует знаками, строя из них фразы, тексты, подчиняясь опред. правилам, кот. выработаны коллективно и интуитивно. Эти правила – эл-ты структуры языка. Эти структурные эл-ту проявляются и в индивидуальной жизни. Т.о. в выражени бессозн-го и заключается деятельность чел-кого духа. Бессозн-ое творчество чел-го духа и лежит в основе к-ры и языка. Л-С идеализирует чел-кий дух первобытных народов и их мифологическое мышление, а совр. народы утратили единство чувственного и рационального в своей культурной жизни. Создав мир символов, чел-к отошел от следов бессозн-ых структур разума. Т.о. трагедия совр. общ-ва – это плата за забвение природы. Чел-к – это единство внутреннего и внешнего. Внеш. – символы, кот. чел-к оперирует, культурные, а внутр. – бессозн-ная структура разума.Внешние эволюционируют, а внутр. остались прежними. Т.о. постоянно нарушается единство внутр. и внешн. в чел-кой жизни. По мнению Л-С, кризисное состояние общ-ва – следствие кризиса самого чел-ка.

Культурологическая концепция игровой культуры Хейзинги (Х) 1872-1945гг.

В своей гл. работе «Homo Ludens» Х. развивал осн. идею об игровом характере к-ры, он отказался от трудовой деятельности, как от основы к-ры. Игра старше к-ры, предшествует ей и творит её. Игра – особого рода деятельность, она предполагает различные сферы поведения, воображения, фанатизма, способности к условному замещению предметов реального мира, воображаемыми символич. объектами. Х. счит., что все виды деятельности и отношения строились на системе условностиправил, норм, кот. явились результатом воображаемой в сознании, идеальной модели. Анализирую совр. состояние общ-ва он приходит к выводу об убывании игрового элемента в к-ре, кот. нач. в 18в. и оформилось к 19в. игра убывает, а духом общ-ва овладевает понятие «польза». Экономич. силы определяют ход истории, а труд и производство становится идеалом. Поздняя бурж. к-ра утратила игровую традицию, а там где она сохранилась, игра фальшива. Игра сохр. в совр. общ-ве только в спорте, но и он выразился в научно-техническую организацию азарта, где теперь сохраняется только физическая сторона. К-ная игра – общедоступна, в ней чем > участников и чем < зрителей, тем лучше. Х. счит., что даже совр. искусство утратило дух игры. В искусстве обособились 2 черты (стороны): индивидуально-творческая (свободная) и общественно-значимая.

чтобы понять основание совр. общ-ва он формирует свое собственное понятие «пуелиризм» - противоположность игровому сознанию, оно несет в себе несамостоятельность, грубость и нетерпимость. В его основе – путаница игры и серьезного, долг, жизнь, работа, не воспринимаются как серьезное дело. В совр. жизни царит подобие игровой деятельности. Это проявляется в потребности в развлечениях и в массовых зрелищах.

Концепция Х. реализует образную модель к-ры, базирующуюся на таких гумманистич. ценностях как благородство, честь, бескорыстие, свобода, гармония и т.д.

В своей работе «Осень средневековья» он говорит, что средневек. общ-во – идеальное с т. зр. игровой теории к-ры, т.к. люди средневек. общ-ва создавали идеалы-мечты, кот. наполняли их энергией над мрачной реальностью.

Сама по себе к-ра ни добрая, ни злая. Подлинная к-ра требует благородной игры. Поэтому чел-к должен выбирать высокоморальные цели в к-ре и игре.