Каким образом из сотен этих блестящих и талантливых людей приобрели настоящую известность лишь единицы? Скажем, тот же Довлатов, Бродский

Видимо, карьера Бродского возникла по стечению уникальных обстоятельств. Ему страшно повезло. Недаром Ахматова сказала, что «власти делают рыжему карьеру». Я почти уверен, что Бродский специально нарывался. В этом его бесстрашие и тонкий интуитивный расчет. У остальных, видимо, не хватило смелости так дать по морде советской власти. Или искренности чувств. Ведь в Питере таких, как Бродский, в те годы бродило сотни человек. И все писали свои гениальные стихи, все без исключения хотели публиковаться и прославиться. Неожиданный успех Бродского вызвал среди его друзей бешеную зависть. Со стороны того же Наймана, например, или Бобышева. Чтобы убедится в этом, достаточно почитать их воспоминания. Завидовали они настолько, что не сумели скрыть раздражение в своих текстах. Или не посчитали нужным. Еще бы – их приятель на шару отхватил Нобелевскую премию, а им не дали ничего. Я не убежден, что Бродский был талантливее Рейна или, скажем, Наймана, с которыми я был знаком. Бродский даже не производил такого впечатления, судя по мемуарной литературе. Конечно же, мне сложно судить, потому что я с ним лично не общался. Наймана я видел один раз и с ним выпил. Не думаю, чтобы он это запомнил. Судя по общению, не могу сказать, что эти ребята менее талантливы. Но взяли и выслали – Бродского. Ахматова была права…

Никто на карьеру великого писателя, в сущности, из них не рассчитывал. Они жили очень скудно, потому что зарабатывать деньги своим искусством было в принципе невозможно. Из всей этой массы до нас дошло всего несколько имен. Потому что они работали, несмотря ни на что. Остальные рассасывались, не выдерживали. Очень много людей погибло. Это же невыносимый образ жизни, постоянные стрессы. Жить негде, не на что, еще и не с кем. Личная жизнь не складывается. Алкоголь. Пили безбожно. Они себя уничтожали. Их пьянство было разновидностью самоубийства.

Нам с Левкой свезло, потому что мы были социально защищены. Вернее, не только социально, но и материально. Я вовсе не считаю себя диссидентом. Я никогда этим не занимался. Я занимался археологией и отстаивал право на свое увлечение. Настолько, что в любом состоянии ходил в библиотеку... И смело шел на конфликт с начальством. Потому что мы с Левой выросли в обеспеченных семьях. Или та же Машка Чеканова...