Терапия. Основная задача терапии по Роджерсу — установить отноше­ния между клиентом и терапевтом, способствующие принятию другого и самопринятию

Основная задача терапии по Роджерсу — установить отноше­ния между клиентом и терапевтом, способствующие принятию другого и самопринятию. Ключи к исцелению находятся у клиен­та, но терапевт должен обладать определенными личностными качествами, чтобы помочь клиенту научиться использовать эти ключи.

Прежде чем терапевт сможет быть чем-то для клиента, он сам должен обрести подлинность, а не игратьроль, в особенности роль терапевта, когда он работает с клиентом. Это предполагает жела­ние и волю быть собой, выражаться своими словами, вести себя по-своему, выражать адекватно возникающие чувства и отноше­ния. При этом он должен установить с клиентом достаточно теп­лые отношения, принимающие и понимающие, оказывать ему «необусловленное позитивное внимание», лишенное оценок и мо­ральных суждений, что позволяет человеку быть тем, кем он в

действительности является. Это помогает клиенту принять те части своей личности, которые он отвергает и не включает в структуру Я-концепции. Только после такого принятия он способен что-то изменить в себе в соответствии со своей потребностью во внутрен­ней целостности и гармонии.

Пример.

На лекции в России К.Роджерс говорил примерно следующее: клиент сначала рассказывает что-то нехорошее о себе, я это принимаю, тогда он рассказывает что-то плохое, я это принимаю — он удивляется и рассказы­вает о себе еще более плохое, я принимаю и это какданность — он расска­зывает о себе самое «ужасное», когда я принимаю и это, он также прини­мает себя таким, какой он есть, и удивляется, что такдолго мучился, хотя от «этого» так просто можно было избавиться, что на самом деле он «хоро­ший». После этого он действительно изменяется и удивляется тому, зачем он такдолго ходил ктерапевту.

Терапевт должен удерживать сознавание позитивной сущности клиента. Он может быть откровенным с клиентом, но не скучать, не возбуждаться, не гневаться на определенные проявления лич­ности последнего. Терапевт не дает советов и не интерпретирует, он только слушает и понимает, способствуя максимально полному выражению и самопониманию клиента, а также принятию им от­ветственности за свои проблемы на самого себя. Это отношение подобно отношению духовных учителей восточных традиций, ко­торые, видя божественное в каждом человеке, могут относиться ко всем с одинаковым уважением и состраданием и никому не навязывают своих решений. К. Роджерс говорил, что в самой глу­бине человеческой души лежат самые замечательные и добрые чувства, что в отличие от психоанализа он убеждался, что в ходе терапии клиент приходит в итоге не к ужасным животным ин­стинктам, а к прекрасному духовному началу.

Терапевт, как и клиент, все время находится в процессе духов­ного роста, он становится все более конгруэнтным самому себе, все более целостным и понимающим.

Роджерс перечисляет следующие характерные шаги терапев­тической помощи:

клиент приходит за помощью;

определяется ситуация;

поощряется свободное выражение;

советующий пригашает и проясняет;

происходит постепенное выражение позитивных чувств;

обнаруживаются позитивные импульсы;

происходит инсайт (т.е. догадка, озарение);

проясняется выбор;

осуществляются позитивные действия;

возрастает инсайт;

растет независимость;

уменьшается потребность в помощи.

Этот предполагаемый ряд событий (происходящий не за один сеанс) показывает, что Роджерс заботился о том, чтобы клиент определил собственный путь при одобрении и поддержке тера­певта, но в результате «встал на свои ноги» и не нуждался в под­держке.

Пример.

В 1987 г., незадолго перед смертью, К.Роджерс был в Советском Со­юзе, выступал с лекциями, и мне посчастливилось присутствовать на од­ной из них. В конце лекции он продемонстрировал свою практическую ра­боту, и она произвела на меня удивительное впечатление.

В качестве клиентки на сцену вышла женщина лет 40, хорошо знающая английский язык. Последнее было необходимо для более глубокого и не­посредственного понимания ее К.Роджерсом, для аудитории диалог пере­водился.

Клиентка рассказывала о том, как она переживает за свою дочь, что та ничего не делает для успеха в жизни, как они ссорятся и она не может ни в чем ее убедить. Как она устала от домашней работы, но дочь ей не помога­ет и т.д. К.Роджерс внимательно слушал ее, не перебивая, когда она за­кончила, повисла долгая пауза. Когда пауза стала уже мучительной, К. Род­жерс повторил последнюю фразу женщины с вопросительной интонацией. Примерно так: «Ты сказала, что дочь приходит на кухню и вы зажигаетесь как спичка о коробок...» (Пауза). Женщина снова начинает рассказывать ту же самую историю почти теми же словами. Снова останавливается, снова повисает мучительная пауза. Снова К.Роджерс продолжает последней фразой. Все повторяется сначала...

Некоторые психологи, сидящие в зале, не выдерживают, шумят, вскаки­вают, размахивая какими-то бумажками, кричат, например: «У меня есть восемь вариантов решения вашей проблемы!» К. Роджерс был очень удив­лен и недоволен: «Мы же договорились — проблема принадлежит клиент­ке. Мы не должны вмешиваться и решать за нее». Наконец зал утихает, и он продолжает в том же духе.

Время лекции уже подошло к концу, но решения не было. Наконец К. Род­жерс сказал: «А ты никогда не пробовала рассказать дочери о своих чув­ствах?» На клиентку как будто сошло озарение (инсайт): «Да, это уже кру­тилось в моей голове! Я ведь никогда не говорила с ней откровенно...» К. Род­жерс сказал, что обычно не подсказывает, он ждет, когда клиент сам при­дет к решению. Клиентка призналась, что злилась на К. Роджерса вначале, поскольку ждала совета, а он не давал его.

Из зала спросили: «Почему Вы так долго держите паузу?» Ответ был примерно такой: «Пауза принадлежит клиенту. Во время паузы происходит самое главное, в это время может прийти решение, произойти инсайт. Я не вправе отнимать этот шанс у клиента».

Группы встреч (илиэнкаунтер-группы) во многом обязаны своим происхождением и развитием Карлу Роджерсу. В этих группах под-

держивается климат психологической безопасности, принятия и понимания, характерный и для индивидуальной работы. Работа такой группы — сложный динамический процесс, проходящий ряд фаз.

Руководитель не направляет группу к какой-то заданной цели и не определяет, кому, когда и о чем говорить, в этом выража­ется предложенный Роджерсом метод недирективного ведения группы.

Работа начинается с хождения «вокруг да около», ожидания советов, как себя вести, чего ожидать и т.д. Нарастает разочарова­ние и даже агрессия на руководителя. По мере того как группа обнаруживает, что она сама должна определить, что будет де­лать, возникает сопротивление необходимости самовыражения и само изучения. Но руководитель не поощряет никакой иной деятель­ности, кроме самоизучения. Продолжая взаимодействовать, люди делятся прошлыми чувствами, связанными с теми, кого нет в группе. Когда люди начинают выражать чувства в настоящем и по отношению друг к другу, что является важнейшим условием под­линной психологической работы, чаще всего первые выражения негативны. Если негативные чувства нашли свое выражение и при этом группа не распалась, начинает возникать личностно значи­мый материал, формироваться климат доверия. По мере того как всеболъшеэмоционалъныхпроявленийвыходитнаповерхностъ,вгруппе развивается исцеляющая способность.

Один из эффектов групповой обратной связи состоит в том, что участники группы могут принять самих себя, даже соб­ственные неправильности, что ведет к началу изменений. По мере продолжения работы группы у участников возникает неприятие по отношению к защитам. Группа требует, чтобы индивид был самим собой и не скрывал проявляющихся чувств. Парадоксаль­но, но даже негативные чувства (страх, неприязнь и т.д.) вызы­вают выражение поддержки, позитивных чувств и чувства близо­сти, что ведет к развитию безопасности и еще большему приня­тию себя и других.

Пример.

Арт рассказывает о своей «оболочке» и учится ее снятию и самоприня­тию.

Арт. Когда я в своей «оболочке», я...

Луис. В «оболочке»?

Арт. Да, и еще в какой!

Сузанн. И всегда так зажат?

Арт. Да, я уже привык к этой чертовой «оболочке» и даже сам не знаю, что там внутри. А здесь я чуть-чуть раскрылся. Я вообще всего два раза был самим собой — второй раз несколько минут назад. Атак я почти всегда в «оболочке», захлопнусь там, и все, а снаружи оставлю все только внешнее.

Посредник (психотерапевт. —Н.Л.). Атам, внутри, ты совсем один?

Арт (плача). Совсем один. Сам прячусь и все свое тоже прячу, будто так безопаснее. И так все время, как за глухой стеной. А здесь, в группе, мне хочется снять эту «оболочку» и забросить ее подальше.

Луис. И правильно, видишь, уже можешь свободно говорить об этом.

Посредник. Да, это самое трудное — жить без «оболочки».

Арт (все еще плача). Ну раз уж я могу говорить об этом, то, наверное, смогу и жить, отбросив «оболочку». Но надо набраться сил: говорить и то трудно, а тем болеежитьбезнее [4].

Принципы гуманистической терапии поразительным образом совпадают с позицией древнекитайского мудреца Лао Цзы:

Если я удерживаюсь от того, чтобы приставать к людям,

они сами заботятся о себе.

Если я удерживаюсь от того, чтобы приказывать людям,

они ведут себя правильно сами.

Если я удерживаюсь от проповедования людям,

они сами улучшают себя.

Если я ничего не навязываю людям,

они становятся собой (цит. по [8]).