Он больше не кричит на меня. Он целует меня. Я схожу с ума. Я врастаю в него с каждым днем все сильнее. Без него невозможна жизнь. Он это знает. Он практически понимает

Снова стал красивым. Да, снова стал таким. Всего лишь очередная маска, но надев её я могу все. Тогда они снова смотрели на меня восторженно. С вожделением. Мне нравится. Они могут только смотреть. Ничего больше. И потом фантазировать.

Я не трахался уже полтора года. А все потому, что я не понимаю, зачем мне эти люди…Зачем мне их тела? Я не хочу никого. Последний раз у меня просто не получилось. И не получится никогда.

Я не могу испытывать желание. Нет, организм дает знать об этом, но только когда я один. Или…когда я рядом с Томом. С ним оно растекается по телу. Но это что-то необычное. Нет желания просто переспать. У меня не может быть желания спать с мужчиной, я не гей. Есть потребность быть ближе. Слишком близко к нему. И пусть он считает это неправильным, я докажу ему, что нам это нужно.

Я все еще одержим синим. «Одержим» …так сказал Герр Зауер. Так сказал Том. И Дэвид. Я не понимаю значения слова «одержим». Синий для меня – единственное, что сейчас осталось. Помогает. Я не пью таблетки и не занимаюсь самоанализом. Я не слушаю доктора, потому, что он несет полную чушь. Я просто плыву. Ныряю. Это так потрясающе, что я никогда не смогу отказаться. Эти ощущения захватывают. Но я не одержим. Просто меня не поняли.

Две недели. Я прихожу к нему уже две недели. Мы спим на одной постели 14 дней. Мы целуем друг друга, но по - прежнему робко. К этому не может выработаться привычка. Ощущения не могут стать обыкновенными. Только не так. Том меня заполняет, я заполняю его. Я ничего не вспомнил больше, но и не забыл.

Мы ничего не делаем, кроме поцелуев. Иногда один раз за вечер. А иногда сотни. Но каждый раз остро. Каждый раз ново. И каждый раз это дает мне чувствовать себя.

Моя жизнь растворяется в нем.

TOM’S POV

Я урод или извращенец? Больной маньяк? Меня нужно посадить в тюрьму, чтобы я сгнил там. Билл чист, потому, что он болен. А я просто дерьмо. Я целую собственного брата. Две недели назад это было для меня шоком. А теперь я сам тянусь к его губам. Мне это не приятно. Меня не возбуждает. Но настолько необходимо, что начинает болеть тело, если не получить очередной дозы. Хотя бы один раз прикоснутся. Получить разряд. Или сходить с ума, терзая губы близнеца ночи напролет. Меня нужно убить. Мучить. Изолировать от общества.

Ничего не хорошо. Все отвратительно. Язык Билла у меня во рту – отвратительно. Мои губы на его губах – отвратительно. Извращенцы.

Инцест… грязное и порочное слово. Я не ангел. Но не хочу до конца попадать в лапы к дьяволу. Меня тошнит. Тошнит так сильно, что каждый раз хочется выблевать. Хочется снова целовать его. Прижиматься к нему. Таять. Просочиться в него. Умереть рядом. Мой брат… Имею я право так его теперь называть?

Я имею право делать все, что угодно. Я не хочу идти дальше. Но итак зашел далеко. Я не могу сказать никому о том, что происходит, потому, что сам делаю это. Билл заразил меня своим безумием. Вылечиться невозможно. Теперь никак.

Только бы сделать ничего, после чего жить не смогу… Может быть, ему хватит поцелуев?