Теперь будет так

-Ты хочешь его? – Дэвид не первый раз меня спрашивает. Я не отвечал.

-Я хочу себя.

-Билл, что это значит?

-Это значит, что я хочу себя, Дэвид. Только не нужно все так буквально понимать. Прошу, оставь меня. Это вообще тебя не касается.

-Билл, меня касается все, что происходит в стенах этого дома.

-Тогда будь спокоен. Здесь не произойдет ничего. Ты считаешь меня психопатом?

-Тебя никто не считает психом! Почему ты спрашиваешь? Я разве сказал что-то?

-Дэйв, принеси воды, там синяя кружка стоит…

Да убейте же меня уже!!! Я больше не могу.

Дэвид не принес. Дверь громко хлопнула.

Wir ham uns

Wir ham Angst

Wir kommen nirgendwo an

Wir sind Träumer.

©Tokio Hotel – Träumer

Tom’s POV.

Моя жизнь сейчас вериться только вокруг него. Все мои мысли и поступки связаны с ним…Нет, мы с Биллом всегда были очень близки, но чтобы я не мог больше ни о чем думать…такого не было никогда.

Билл был значимой частью моей жизни. Наверное даже очень значимой. Но я думал о музыке, девушках, общался с друзьями… а сейчас я превратился в е*аного отшельника, посвящающего всю жизнь своему брату. Это неправильно. А что вообще правильно? Целоваться с братом – правильно? Думать о сексе с ним – правильно?

Я снова видел рисунки…И после этого невозможно спать. И после этого я еще крепче обнимал его ночью. И после этого, я хотел его. Я. Хотел. Билла.

Да, на них был …акт нашего с ним единения. Так там было подписано. Единение. Гребаное. Я трахаю Билла – значит мы едины.

Если честно, то я не могу до конца представить, что трахаю Билла. Это … это сумасшествие. Но почему-то в голове существует четкое осознание того, что это должно произойти.

Только мне страшно. Целовать его тоже страшно. Необходимо. Без этого ведь уже никак. Его губы, его тепло, его ресницы. На это у меня не встает. Его рисунки… И мои собственные фантазии. Я извращенец.

Настолько, что хочу сделать это. Но я этого не сделаю.

Билл лежит на моей кровати, и контуры его лица как будто светятся в лунном свете. Наверное, это самое прекрасное, что я когда-то видел. Он дышит глубоко и ровно. Я сбивчиво. Его сердце бьется идеально. Мое делает тройное сальто. Его рука лежит поверх одеяла. Моя - под ним. На его бедре. И мои пальцы сжимают ткань его боксеров.

Он не моргает. Ничего не делает. Я веду рукой вниз. Билл, кажется, замер. Словно прислушивается к ощущениям. А у меня в голове шумит кровь. И я ничего не понимаю. Накрываю рукой его практически мягкий член. Он даже не шевелится. Он пахнет так…сказать «сладко» было бы слишком пошло… Но другого слова я не могу подобрать. Его волосы отдают легким запахом шампуня и табака. Как и пальцы. Табак, вперемешку с чем-то невообразимо тонким. А кожа… очень мягкая, и она пахнет Биллом.

Мы по разному с ним пахнем. Я всегда могу узнать, что Билл был в комнате, только по одному запаху, витающему в воздухе. И сейчас он дурманит. Я не хочу Билла так, как хотел девушек. Нет желания ему поскорее вставить. Есть потребность его трогать. Там, где я не трогал никогда. Но Билл лежит, словно фарфоровая кукла. Он даже не открыл глаза.

-Ты не готов, Том.