Далекому другу

И этот год ты встретишь без меня.

Когда б понять ты до конца сумела,

Когда бы знала ты, как я люблю тебя,

Ко мне бы ты на крыльях долетела.

Отныне были б мы вдвоем везде,

Метель твоим бы голосом мне пела,

И отраженьем в ледяной воде

Твое лицо бы на меня смотрело.

Когда бы знала ты, как я тебя люблю,

Ты б надо мной всю ночь, до пробужденья,

Стояла тут, в землянке, где я сплю,

Одну себя пуская в сновиденья.

Когда б одною силою любви

Мог наши души поселить я рядом,

Твоей душе сказать: приди, живи,

Бесплотна будь, будь недоступна взглядам,

Но ни на шаг не покидай меня,

Лишь мне понятным будь напоминаньем:

В костре – неясным трепетом огня,

В метели – снега голубым порханьем.

Незримая, смотри, как я пишу

Листки своих ночных нелепых писем,

Как я слова беспомощно ищу,

Как нестерпимо я от них зависим.

Я здесь ни с кем тоской делиться не хочу,

Свое ты редко здесь услышишь имя.

Но если я молчу – я о тебе молчу,

И воздух населен весь лицами твоими.

Они кругом меня, куда ни кинусь я,

Все ты в мои глаза глядишь неутомимо.

Да, ты бы поняла, как я люблю тебя,

Когда б хоть день со мной тут прожила незримо.

Но ты и этот год встречаешь без меня...

1943

* * *

Первый снег в окно твоей квартиры

Заглянул несмело, как ребенок,

А у нас лимоны по две лиры,

Красный перец на стенах беленых.

Мы живем на вилле ди Веллина,

Трое русских, три недавних друга.

По ночам стучатся апельсины

В наши окна, если ветер с юга.

На березы вовсе не похожи —

Кактусы под окнами маячат,

И, как всё кругом, чужая тоже,

Женщина по-итальянски плачет.

Пароходы грустно, по-собачьи

Лают, сидя на цепи у порта.

Продают на улицах рыбачки

Осьминога и морского черта.

Юбки матерей не отпуская,

Бродят черные, как галки, дети...

Никогда не думал, что такая

Может быть тоска на белом свете.

1944, Бари

* * *

Вновь тоскую последних три дня

Без тебя, мое старое горе.

Уж не бог ли, спасая меня,

Затянул пеленой это море?

Может, в нашей замешан судьбе,

Чтобы снова связать нас на годы,

Этот бог для полета к тебе

Не дает мне попутной погоды.

Каждым утром рассвет, как слеза,

Мне назавтра тебя обещает,

Каждой полночью божья гроза

С полдороги меня возвращает.

Хорошо, хоть не знает пилот,

Что я сам виноват в непогоде,

Что вчера был к тебе мой полет

Просто богу еще неугоден.

1944, Бари