Занятие назначено на воскресенье, так как экзамен на носу, а многие этюды не просмотрены. Еще не каждый студент получил благословение на экзаменационный этюд, выбранный из десяти заданий. И все-таки горячка не отменяет правила урока — вначале должен быть зачин и обязательно— тренинг. В конце концов, главное для нас не экзаменационный показ, а действительная выучка. Тенденция некоторых педагогов ставить экзамены, как ставится спектакль, репетировать этюды, как репетируется сцена в театре,— антипедагогична. Экзамен — тот же урок, хотя и открытый, и подготовлен он должен быть не в большей степени, чем требуется в данном случае.
...Студенты встретили нас песней.
Друзья, нам всем давно известно,
Что дней в неделе ровно семь,
Но нам в неделе этой тесно,
И нету времени совсем.
В воскресенье на работу,
Как в обычным день идем.
С добрым утром, с добрым утром
И с хорошим днем.
Тревоги наши и заботы
Не можем сбросить с плеч долой
Ни в понедельник, ни в субботу,
Ни даже в этот выходной.
|
|
Выяснилось, что подготовлено клише газеты «Дневник событий». Номер разбит на рубрики и полосы, но материала нет, а выпускать газету необходимо. Газета пошла по полукругу и постепенно заполнилась разнообразным свежим материалом. Потом ее отдали на утверждение «главному редактору». Но пока газета «выпускалась», те, кто уже написали свои заметки, не отдыхали, а заполнили «вакуум» упражнениями.
— Расслабьтесь, пожалуйста,— обращаемся мы к классу.— Освободитесь от лишнего напряжения, но помните, что на стуле нельзя сидеть развалясь. Найдите золотую середину затраты энергии.
Теперь азбука в кубиках из игротеки. Милые, детские, давно забытые кубики... Может быть, когда-то мы учились по таким кубикам читать. Теперь будем учиться «писать». На счет 26 составить фразу, да так, чтобы она была обращена к учителю и чтобы лишних кубиков (их ровно 20) не осталось...
Один из студентов составил фразу: «Что будет на экзаменах?» А другой — «Помогите отобрать этюд». Но у большинства упражнение не получилось — то кубиков не хватало, то оставались лишние, некоторые не уложились в заданный счет.
Теперь упражнение «интересный факт». Пересказ факта — это трансляция видений, внедрение «киноленты». Говорим не уху, а глазу. Любой текст, который мы произносим вслух, есть своеобразные титры под картинами, возникшими в нас,— внутреннее видение на внутреннем киноэкранчике. Например текст: «Красуйся, град Петров и стой неколебимо, как Россия», конечно, возник и у Пушкина, и у нас сейчас, как сопровождение родившейся картины каменной крепости на Неве я мощи государства Российского. Чем ярче, рельефнее картины, тем выразительнее «титры» — слова, которыми мы передаем свои видения и которыми воздействуем на партнера. Когда мы воздействуем словом, не надо помогать головой, мимикой, руками.
|
|
При всякого рода дирижировании слов головой, ногой, скандировании «кинолента» теряет силу изображения. Все тело должно быть освобожденным. Вся энергия направлена на передачу видения. Надо говорить легко, не тратя лишней энергии. К сожалению, одни обычно ее прибавляют, другие недодают.
Слово не нуждается в физической помощи, оно требует только бережного отношения к себе — точного видения и адреса трансляции.
Внедрить видение не означает вдалбливать его. Конечно, общение заставляет контролировать звучание, произношение слов, особенно окончаний слов, фраз, т. е. бороться за чистоту, четкость и полноту звучания.
Следующее упражнение — переброска мячей. Не так просто предугадать момент, когда тебе его бросят. Одна надежда на реакцию. Быстрая реакция — важнейшее качество актера. В воспитании ее не следует гнушаться даже такой детской-предетской игрой — «летает не летает». Класс в очень быстром темпе хлопает в ладоши, а педагог выкрикивает: сокол, ворона, самолет, мяч, шкаф, стул, орел и т. д., а учащиеся должны не ошибиться взмахивать руками, только когда называется летающий предмет.
Далее предлагаем оправдать переход в просмотровую позицию: вдвоем пройти через сторожевой пост. Почему, где, зачем в руках стул (а может быть не стул) и многие другие вопросы потребуют ответа. В переходе у каждого должна сложиться маленькая событийная история, наполненная правдой отношений и только благодаря этой правде возможная. Возникшему импровизационному этюду надо дать название.
Затем упражнение — «перелезть вдвоем через чужой забор». Учащиеся предложили следующие названия своих импровизаций: «Покушение», «Осечка», «Бегство», «Наказание», «По заданию», «В обход»...
В определении названий этюдов появились положительные сдвиги. Мы так придирчивы к названию потому, что оно определяет действенную суть случившегося в этюде. А воспитание чувства события, чувства действенной природы сценического поведения — главная цель всего тренировочного процесса. «Актер» — действующее лицо. «Акт» — действие. Будущая роль — образ действия человека. «Чувство действия» — основной элемент актерской профессии. Этот главный элемент психотехники воспитывается с первых упражнений «школы».
Действие определяется глаголом, но глагол может быть действенным, а может быть результативным, т. е. провоцирующим чувство.
Вот цепочка глаголов: добиться, страдать, пытать, сомневаться, разгадать, переживать, торопиться, оглядеть, выведать, опередить, любить, верить, умиляться, жалеть, догнать.
Их можно разделить на две группы.
Глаголы результата — страдать, сомневаться, любить, жалеть, умиляться, верить, торопиться, переживать.
Глаголы действия — добиться, пытать, выведать, разгадать, догнать, опередить, оглядеть.
Мы все уже отлично знаем, что чувство играть нельзя, оно не поддается фиксации, оно рождается в результате действия. Чувство — результат. Но в конце концов самое ценное в искусстве— все-таки переживание, живое чувство, рожденное человеком-артистом, в результате борьбы, но борьбы не изображенной, а подлинной. Борьба — это активное действие, т. е. защита позиции, преодоление препятствий, достижение цели. Верное определение названия этюда подсказывает нам действенное поведение. Скажем, в этюде «Наказание» один студент заманил товарища к забору чужого сада, за которым злая собака, другой, не подозревая подвох, залез в сад и был наказан.
Действенность или бездейственность этюда, подлинный драматизм, с одной стороны, или наивная морализация, с другой— зависят и от источника этюда. Когда в этюд взят материал из прожитого чувством, то, что будит в воображении не прокатные, а живые ассоциации, тогда и действенная природа поведения вскрывается легче и вернее.
|
|
В этюде должно быть проявлено отношение к миру, к людям, к обществу. Художник так уж устроен. Он либо любит страстно, либо ненавидит смертельно.
Можно ли воспитать в человеке способность испытывать боль и радость за других? Может быть, это врожденное свойство натуры, а может быть, и это можно воспитать в человеке? «Хорошими люди становятся больше от упражнений, чем от природы»,— учил Демокрит еще в IV в. до н. эры. Способность к боли за других напоминает восприимчивость организма к холоду и жаре или способность кожи чувствовать прикосновение. Но это чувство можно потерять. Происходит это незаметно — просто «взрослеем», и все. Не потерять бы этого!