Но как только мы подошли к дверям клуба, все эти пустяки вылетели у меня из головы

– Я уверена в себе, – негромко произнесла я, сунув руку в карман брюк и прикоснувшись к лежавшему там Оку Люцифера. – Я профессионал. Я обладаю сверхъестественными способностями. Я сделаю это.

– Склонность разговаривать с самим собой – признак душевного расстройства, – ободряюще заметил Джим.

Я сжала губы и строго взглянула на него.

– Да я просто пытался немного разрядить обстановку. Все, молчу‑молчу.

Как и прежде, толпа людей, топтавшаяся у входа в клуб, расступилась передо мной; присутствующие смолкли.

– Знаешь, – тихо заметил Джим, когда мы шагали, словно сквозь строй, – я бы сказал, что выглядит это круто, однако мне не дает покоя подозрение, что для нас это очень плохо кончится.

– Еще звук, и окажешься в одиночном заключении, а ключ от камеры я выброшу! – едва слышно прошипела я.

Мы спустились по ступеням, ведущим в зал, и толпа сомкнулась у нас за спиной. У входа я остановилась, – казалось, в дверном проеме была невидимая сеть.

– Что это такое? – спросила я, шагнув вперед. Сеть натянулась, затем с трудом подалась, и я вошла в клуб. Чувство было такое, как будто я двигалась в воде.

Рене, казалось, без большого труда прошел сквозь преграду, Амели последовала за ним.

– Это мощное охранительное заклинание, запрещающее вход сюда существам из Абаддона.

Я оглянулась: Джим стоял у двери, за ним виднелось еще человек пятьдесят или шестьдесят.

– Джим, – позвала я.

Он попытался проникнуть в клуб. На какую‑то долю секунды в воздухе появился сложный черный символ, затем исчез.

Джим покачал головой:

– Я не могу войти.

Я вышла обратно в коридорчик, на этот раз не почувствовав никакого сопротивления.

– Пошли, я тебе помогу. Может быть, если я нажму посильнее, ты пройдешь. Ты нужен мне в клубе.

Подходя к двери, я ощутила, что она закрыта.

– Мне кажется, это не сработает, – жалобно проскулил Джим, когда я толкнула его вперед. Его черное тело распласталось, как будто наткнулось на стеклянную стену. – Ой! Ой! Ой!

– О боже мой! – вздохнула я, рассерженно взглянув на дверь. – У меня нет времени для подобных развлечений.

Я вытащила из кармана Око, подняла его перед собой лицевой стороной к двери и мысленно представила себе трещину в стеклянной стене. Камень, лежавший в моей руке, внезапно стал горячим, притягивая жар из глубины моей души – жар Дрейка, жар, который не угасал во мне ни на минуту. Два языка пламени слились в один, и я направила огонь в сторону волшебной преграды, одновременно толкнув Джима вперед. Раздался громоподобный треск, и мы оказались внутри.

Амели в ужасе уставилась на меня:

– Эшлинг… вы не должны были… Как вы смогли… Не может быть! Это очень могущественное заклинание!

Толпа, стоявшая снаружи, при этих словах смолкла, и наступила гробовая тишина. Окружающие смотрели на меня так, что у меня волосы встали дыбом. Наверное, именно так зеваки в Средние века глазели на обвиняемых во время процессов над ведьмами.

– Это так, для разогрева, ничего страшного, народ, – криво улыбнулась я, стараясь разрядить обстановку.

– О да, сейчас все расслабятся, – буркнул Джим.

– Ну все, пошли, пора с этим кончать. Чем раньше появится Офелия, тем скорее люди забудут обо мне.