Проблема управления номенклатурой

3.2.1. Управление политическим поведением региональной номенклатуры

Политическая элита в советском обществе всегда стояла перед проблемой обеспечения управляемости номенклатуры, поскольку ее разнородный состав объективно способствовал разнонаправленности интересов. Необыкновенно сложной эта проблема была и в связи с опасностью поглощения партийного аппарата государственным, пре­вращения партии в придаток государства, хозяйственников. О реально­сти такой ситуации в послевоенном Советском Союзе пишет М. Левин ¹.

Единство действий всего слоя номенклатуры можно было обеспечить несколькими способами. На первый взгляд, главные из них - это идейное единство действий по реализации общей политической линии и угроза репрессий. Но надеяться на их автоматизм и эффективность не приходилось. Причин было множество: частая смена политического курса, проведение массовых политических кампаний, изменяющаяся трактовка целесообразности в политической работе, неизбежные раз­личия на индивидуальном уровне в понимании политического курса, личные и групповые, отраслевые и местные интересы - все это были факторы, существенно менявшие содержание и формы реализации директив Центра. Это была объективная, стихийная сила обстоятельств, требовавшая постоянного внесения организованного начала.

В рамках сложившейся политической системы управляемость могла достигаться меньшими усилиями с помощью использования многочис­ленных механизмов подчинения. Общей их основой было то, что они использовали принцип формирования номенклатуры «сверху». Задача политической элиты состояла не в том, чтобы, организуя политическую работу, привлекать на свою сторону большинство управленцев, а в том, чтобы из множества вариантов стратегий и кандидатур выбрать наибо­лее соответствующие определенному стандарту, делегируя «избран­ным» ряд полномочий. Как справедливо заметил А. И. Вольский, «если в партию вступали добровольно, то в номенклатуру, поверьте, не добро­вольно. Номенклатуру подбирали некто»².

Этот принцип нашел свое выражение в известной формулировке «ключевого звена партийного руководства» - подбор, расстановка и воспитание кадров. Все три составляющих ее элемента основаны на признании партийных комитетов в качестве единственных субъектов руководства, которые своей волей расставляют кадры. О роли массы (населения, граждан, избирателей) в определении состава своих руко­водителей здесь нет и речи; массы и их организации служат лишь для соответствующего оформления кадровых назначений.

Показательной в этом смысле была трактовка кадровой политики в курсе «Партийное строительство»: «Социалистическое общество впер-

Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита_________________ 133

вые в истории поставило дело подбора руководящих кадров на подлин­но демократическую основу. Коммунистическая партия неустанно забо­тится о том, чтобы в руководящие органы выдвигались люди, представ­ляющие все классы и слои советского общества, нации и народности СССР, люди всех возрастов и поколений»³. Демократичным признава­лось только право КПСС выдвигать от имени «всех классов и слоев» тех руководителей, которые соответствовали стандарту КПСС.

Однако для всех кадровых раскладов политическая элита четко сформулировала главный критерий, по которому производился отбор в состав руководителей: политическая преданность режиму. В различных вариациях этот тезис постоянно звучал с партийных трибун. Компетент­ность, деловитость, профессионализм — все это было вторичным, необ­ходимым, но не достаточным условием вхождения в номенклатуру. И. Сталин еще на XVIII съезде ВКП(б) четко сформулировал: «...нужны кадры, нужны люди, понимающие политическую линию партии, воспри­нимающие ее как свою собственную линию, готовые провести ее в жизнь, умеющие осуществлять ее на практике и способные отвечать за нее, защищать ее, бороться за нее»⁴. Для Н. Хрущева особую значи­мость приобретали «идейная закалка» и «повышение деловой квалифи­кации»⁵. Л. Брежнев считал, что «современный руководитель должен органически соединять в себе партийность с глубокой компетентностью, дисциплинированность с инициативой и творческим подходом к делу»⁶. И для «раннего» М. Горбачева, больше других сделавшего для форми­рования нового облика политического работника, критерием для всех кадровых перемещений были «политические и деловые качества, спо­собности, реальные достижения работника, его отношение к людям»⁷.

Требование политической лояльности к кадрам номенклатуры было не столько следствием условий деятельности элиты (с исчезновением других партий и фракций внутри КПСС связь с «политической борьбой» стала все более утрачиваться), сколько неизбежностью ориентации на конкретную модель развития, основные цели которого, источники на­копления средств, способы мобилизации ресурсов, приоритеты и про­порции инвестиций были «зашифрованы» в идеологемах правящей партии, политических и экономических конструкциях общества.

Верность «линии ЦК, партии» (фактически - готовность проводить тот курс, который был на данный момент актуальным, невзирая на все его возможные недочеты или непродуманность) и была критерием полити­ческой лояльности. Понятно, что за редчайшим исключением кадры номенклатурных работников во имя сохранения карьеры не могли позво­лить себе роскоши не только открытой оппозиционности, но даже альтер­нативности мнений. Хрестоматийной в этом отношении стала ситуация ноября 1962 —ноября 1964 гг., когда участники Пленума ЦК КПСС единогласно принимают предложение Н. Хрущева о разделении област­ных, краевых партийных организаций по производственному принципу несмотря на очевидные издержки данной меры, а затем в ноябре 1964 г. столь же единогласно принимают прямо противоположное решение.

134 В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

При решении кадровых вопросов воля партийного комитета по форме могла быть выражена как утверждение, согласование кандида­тур, прямое назначение, рекомендация на избрание или назначение и т. д. Но любая форма выражения мнения партийного комитета была фактическим окончанием обсуждения, если не возникало иного мнения у вышестоящей инстанции. Существовавший порядок назначения и освобождения работников, входящих в номенклатуру ЦК⁸, предполагал две процедуры решения вопроса. Первая предусматривала фактичес­кое вступление в должность и уход с должности работников, назначен­ных приказами и постановлениями соответствующих органов, только после решения ЦК об их утверждении или освобождении. Вторая процедура применялась к работникам, занимающим выборные должно­сти; она была сложнее и более строгой. В этих случаях местные партийные органы должны были предварительно «испрашивать согла­сие» ЦК на перемещение работников с должности на должность и лишь после его получения проводить выборы, принимать соответствующие решения, вносить по ним предложения в ЦК КПСС ⁹.

Аналогичные процедуры существовали и на более низких уровнях власти. Необходимо отметить несколько важных моментов, характери­зующих порядок номенклатурного утверждения. В своем «классичес­ком» варианте он предполагал, что воля, мнение нижестоящего уровня власти, коллектива трудящихся, партийной организации имеют безус­ловно меньшее значение, чем мнение нескольких людей вышестоящего уровня власти, от позиции которых зависело согласие с решением «низов».

Это было бы не столь существенно, если бы каждый раз речь шла о позиции коллективного органа партийной власти. Практика же зачастую была иной. В 1987 г. бюро Свердловского обкома КПСС определило «Порядок подбора, согласования и утверждения кадров номенклатуры обкома, горкомов, райкомов КПСС», согласно которому при выдвиже­нии, замещении, перемещении работника с номенклатурной должности горком (райком) согласовывает эти вопросы с курирующим его инструк­тором обкома или с соответствующим отраслевым отделом обкома. Затем должны были пройти предварительные беседы и согласования с секретарем обкома. Лишь после этого отдел обкома КПСС информиро­вал горком (райком) о результатах и устанавливал сроки избрания или назначения работника ¹⁰.

Очевидно, что при таком подходе речь не шла о решении коллектив­ного органа. Одобрение кандидатуры зависело от субъективного вос­приятия нескольких работников областного уровня. Лишь через 1,5-2 месяца после избрания или назначения работника на должность он должен был быть утвержден на бюро обкома, если входил в основную номенклатуру обкома.

В центральных комитетах и обкомах компартий союзных республик в конце 1950-х гг. приобрела широкий размах практика утверждений руководящих работников на секретариатах соответствующих партийных

Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита_________________ 135

комитетов. Секретариаты из рабочих органов, создаваемых для рас­смотрения текущих вопросов и проверки исполнения решений ", как это предполагалось Уставом КПСС, превратились в руководящие, дирек­тивные органы соответствующих партийных комитетов. В большинстве ЦК компартий союзных республик (в 9 из 14) была установлена специ­альная номенклатура должностей, которая утверждалась только секре­тариатами ЦК, причем нередко она в 3-4 раза превышала номенклатуру бюро ЦК компартий союзных республик. Некоторые заседания секрета­риатов проходили в присутствии лишь двух секретарей, причем на этих заседаниях принимались важные кадровые решения, директивные ука­зания нижестоящим партийным органам, Советам Министров союзных республик, совнархозам, хозяйственным руководителям ¹².

Важно отметить специфику распределения ответственности за пове­дение и деятельность номенклатурных работников. Согласие на назна­чение (освобождение) номенклатурного работника давал вышестоящий партком, фактически сосредоточивший в своих руках исключительное право «вето» на любую не устраивающую его фигуру. Формула обнаро­дования мнения вышестоящего парткома предполагала нейтральные и, казалось бы, ни к чему не обязывающие термины: «согласовано с обкомом», «обком рекомендует», «есть мнение» и т. д.

Анализ управляемости номенклатуры невозможен без ответа на два принципиальных вопроса: каково соподчинение и вес номенклатур различного уровня в регионах? Каков механизм решения кадровых вопросов по кадрам основной и учетной номенклатуры? Несмотря на кажущуюся ясность, четкие ответы на них сформулировать пока весьма сложно. Можно лишь предложить объяснительные схемы, рисующие в большей или меньшей степени приближенную картину. Действительно, вес номенклатурного работника определялся не только тем, в номенкла­туре какого партийного комитета он находился. На «административный вес» работника влияло множество других факторов, учесть которые весьма сложно. Это могли быть и роль региона, отрасли в жизни страны, и специфика продукции, выпускаемой на предприятии, которым руково­дил номенклатурный работник, и личные связи «в верхах» и т. д. В номенклатуре можно, по всей видимости, выделить огромное количе­ство весовых позиций, определяемых объемом властных ресурсов в распоряжении конкретного работника.

Очевидно, что даже работники одного уровня, одного должностного статуса имели разный вес в глазах вышестоящих руководителей. М. Гор­бачев вспоминает о группе первых секретарей обкомов КПСС, пользо­вавшихся особым влиянием в ЦК ¹³; в регионах существовали группы руководителей, с чьим мнением приходилось считаться при принятии решений. Но если взаимоотношения между руководителями одной отрасли работы (партийной, советской и др.) более-менее поддаются рациональному анализу, то порядок и структура взаимоотношений между руководителями разных отраслей, разных уровней власти и разных номенклатур становятся сложными для анализа. Самый типич-

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

ный пример —взаимоотношения секретаря ОК КПСС (партийная власть, областной уровень, основная номенклатура ЦК) с директором крупного оборонного предприятия (хозяйственная власть, уровень предприятия, номенклатура ЦК).

Теоретически обком КПСС имел все возможности и права, для того чтобы руководить действиями директора и возглавляемого им предпри­ятия. Директор, как коммунист, должен был подчиняться решениям первичной парторганизации и ее парткома, членом которого он состоял, решениям райкома и обкома КПСС. Как представитель номенклатурной должности ОК, он утверждался в своей должности бюро ОК. Как хозяйственный руководитель, он по ряду параметров мог контролиро­ваться по советской линии. По линии общественных организаций он, казалось бы, также был в зависимости именно от местного руководства. Тем не менее местные руководители не спешили использовать свои полномочия в отношении директората предприятий, за исключением чрезвычайных ситуаций или наличия санкции из Центра.

Вес директората определялся даже не самим фактом включения в номенклатуру ЦК, а весом соответствующего ведомства, министерства в Центре или в конечном счете весом конкретных фигур в Политбюро и Секретариате ЦК, которые курировали соответствующие отрасли и группы кадров. Типичную в этом отношении ситуацию описывает Е. К. Лигачев, живописуя свои взаимоотношения как первого секретаря Томского обкома с генералом, возглавлявшим крупную строительную организацию Министерства среднего машиностроения ¹⁴.

Это были фигуры из разных пространственных измерений номенкла­туры, их деятельность пересекалась лишь в нескольких узловых точках — на поверхности политического ритуала, в сфере обеспечения «плана» или социального контроля за работающим населением. Вне этих точек номенклатура была относительно самостоятельна. Аналогичная ситуа­ция, только еще более четко выраженная, возникала во взаимоотноше­ниях политической элиты с руководителями «силовых структур».

Все эти номенклатурные позиции образовывали в составе регио­нальной номенклатуры целые массивы руководителей разного ранга и сфер деятельности, которые обладали номенклатурным «иммунитетом». Его суть — в особом статусе работника, чья деятельность после прохож­дения процедуры утверждения в ЦК КПСС становилась предметом множества согласований между различными уровнями, ветвями и фигу­рами власти. Политическая элита могла позволить себе роскошь поссо­риться с отдельными представителями директората (или других групп номенклатуры ЦК), но никак не со всей группой в целом. Можно было влиять на поведение одного из представителей номенклатуры ЦК, но нельзя было диктовать условия всей группе или слою номенклатуры ЦК.

Чем ниже был уровень регионального парткома, в чью номенклатуру по должности входил работник номенклатуры ЦК, тем выше становился вес работника внутри соответствующей номенклатуры. Чем больше было таких работников в номенклатуре соответствующего партийного

Глава 3 Региональная номенклатура и политическая элита________________ 137

комитета, тем выше был его вес относительно других парткомов и тем больше были ограничены в своих кадровых возможностях региональные комитеты. Однако было бы неверным полагать, что у политической элиты были свободны руки в отношении хозяйственных руководителей, не входивших в номенклатуру ЦК. Их принадлежность к отраслям, составлявшим основу экономики страны, давала им достаточную гаран­тию от тотального произвола местных лидеров, поскольку в любом случае для кадровых решений требовалось согласие министерства или ведомства.

Основная проблема в управлении номенклатурой состояла, по всей видимости, в необходимости преодолевать противоречие между регио­нальным характером номенклатуры и отраслевым принципом ее постро­ения. Выходом из противоречия была политика согласований как кадро­вых назначений, так и организации деятельности номенклатуры. Факти­чески власть в СССР напоминала многослойный пирог: за демократич­ным по форме механизмом принятия кадровых решений скрывалась номенклатура, в рамках которой шел непрерывный процесс согласова­ний между всеми уровнями и отраслями власти по поводу статуса должностных позиций и конкретных лиц, их занимающих.

Борьба за статус должностных позиций шла непрерывно и выража­лась главным образом в переподчинении должностей номенклатуры ЦК в номенклатуру регионального комитета. Сокращение региональной и ведомственной номенклатуры ЦК — это не только жест доброй воли Центра по отношению к регионам или дань здравому смыслу, это и уступка постоянному давлению регионов и ведомств.

Все 1950-е гг. после смерти И. Сталина шло постоянное давление на ЦК КПСС с целью добиться сокращения региональной и отраслевой номенклатуры ЦК. По всей видимости, это было связано не только с ростом влияния региональных лидеров, но и с укреплением позиций партийной ветви власти. Номенклатура ЦК стала превращаться в силь­ный инструмент партийной политики.

Атаки на номенклатуру ЦК КПСС шли по двум направлениям: со стороны регионов и со стороны ведомств. Так, в 1954 г. ЦК КП Украины внес в ЦК КПСС предложения по изменению номенклатуры ЦК по Украине. В частности, предлагалось исключить из основной номенклату­ры ЦК 62 должности, перевести из основной в учетно-контрольную 53 должности и исключить из учетно-контрольной номенклатуры ЦК КПСС 380 должностей ¹⁵. Эти предложения ЦК КП Украины вынужден был снять. Аналогичные предложения поступили от ЦК КП Узбекистана: исключить из основной номенклатуры ЦК 19 должностей, перевести из основной в учетно-контрольную 18 и исключить из учетно-контрольной номенклатуры 156 должностей. Очевидно, что такие предложения рес­публик вполне соответствовали общей тенденции усиления давления регионов на Центр, в том числе и в кадровых вопросах ¹⁶.

Министерства и ведомства применяли другие формы борьбы за кадры. В частности, они предлагали свои проекты ведомственных

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

номенклатур, которые либо ограничивали роль партийных инстанций, либо повышали свой статус в принятии кадровых решений в рамках прежней номенклатурной системы. Так, в сентябре 1964 г. министр строительства РСФСР Н. Качалов обратился в ЦК КПСС с предложени­ями об упрощении порядка утверждения в должностях руководящих работников Министерства строительства. Существовавший порядок назначения действительно был громоздким и сложным. Работники министерства строительства РСФСР входили в номенклатуру Совета Министров СССР и ЦК КПСС и должны были перед назначением утверждаться главстроями, министерством, Советом Министров РСФСР, Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Только после этого Совет Министров имел право вынести соответствующее постановление, а министерство — издать приказ. Суть предлагавшейся реформы сводилась к тому, что заместители министра, члены коллегии министерства, начальники глав-строев утверждались бы Бюро ЦК КПСС по РСФСР по представлению министра строительства и затем их назначение оформлялось постанов­лением Совета Министров РСФСР. Аналогичные меры по упрощению процедуры назначения предлагались и в отношении других должност­ных групп работников ¹⁷. Однако эти предложения поддержки не получи­ли со ссылкой на то, что этот порядок един для всех республиканских и приравненных к ним органов ¹⁸.

Другой вариант действий был опробован руководством Совета Народ­ного Хозяйства РСФСР, которое в 1963 г. разработало собственную номенклатуру кадров, состоящую из 895 наиболее важных должностей в аппаратах СНХ экономических районов и предприятий. В проекте поста­новления Бюро ЦК КПСС по РСФСР, подготовленном руководством СНХ РСФСР, в частности, предлагалось «обязать промышленные обкомы КПСС совместно с советами народного хозяйства экономических райо­нов и Советом Народного Хозяйства РСФСР обеспечить подбор, расста­новку и воспитание руководящих кадров...»¹⁹. Фактически, это означало передачу права контроля над кадрами в руки хозяйственников, разруше­ние монополии партийных органов на кадровые перемещения ²⁰

Другим способом ухода из-под контроля ЦК было назначение в министерствах и ведомствах работников «исполняющими обязанности», что рассматривалось ЦК КПСС как попытка «скрыть от ЦК КПСС нарушение установленного порядка назначения работников номенкла­туры ЦК КПСС»²¹.

Самым же распространенным способом обеспечения кадровой само­стоятельности ведомств и регионов был откровенный саботаж, с кото­рым ЦК КПСС вел постоянную борьбу. Трудно поверить в то, что работники министерств, ведомств, региональных органов власти были настолько расхлябанными, неаккуратными, неисполнительными, что «забывали» представлять на назначаемых работников необходимую документацию в ЦК В одной из первых, судя по всему, справок об укомплектованности должностей номенклатуры ЦК, направленной на имя Н. Хрущева (1954 г.), в качестве основных недостатков работы

Глава 3 Региональная номенклатура и политическая элита________________ 139

отделов ЦК отмечалось, что некоторые отделы ЦК «терпимо относятся к фактам, когда министры и руководители ведомств без решения ЦК снимают и назначают работников, входящих в номенклатуру ЦК»²².

В ЦК КПСС неоднократно и далее на протяжении 1950-х гг. и в первой половине 1960-х гг. ставился вопрос о многочисленных нарушениях в этой сфере, главными среди которых были перемещения работников номенк­латуры ЦК без его решения или ведома, непредставление на работников данной категории учетных материалов²³. Особенно это касалось работ­ников, входящих в учетно-контрольную номенклатуру ЦК²⁴.

Аналогичные нарушения существовали и на региональном уровне власти. В августе 1961 г. бюро Пермского ОК КПСС специально рассматривало вопрос о нарушении существующего порядка передви­жения работников номенклатуры ЦК КПСС и обкома партии. Заведую­щий отделом оборонной промышленности без согласования с ЦК КПСС представил на бюро ОК материал об освобождении с должности директора завода им. Дзержинского — одного из крупных в городе — и назначении на этот пост другой кандидатуры²⁵. Иногда нарушения приобретали массовый характер, и руководители соответствующих ведомств были вынуждены обращаться в ЦК КПСС за помощью, как, например, сделал председатель Стройбанка СССР С. Гинзбург. Его возмущение вызвали многочисленные случаи передвижения работни­ков системы Стройбанка на другие должности без согласования с ним или даже при возражениях²⁶.

Вольности в кадровых вопросах отчасти объяснялись отсутствием (на первых порах) единого подхода в ЦК к оформлению результатов рассмот­рения материалов по кадрам учетной номенклатуры. Часть отделов ЦК выдерживала стандарт работы с учетными материалами, составляя на каждого работника справку с отзывами о нем, где указывалось, кто (персонально) беседовал с назначаемым работником, каково мнение отдела. Другие ограничивались резолюцией «согласиться» на решении партийного органа или приказе министерства, ведомства²⁷.

Формализацию, своего рода бюрократическую институционализацию порядка утверждения кадров можно продемонстрировать мерами 1961 г., когда был предложен и проголосован проект постановления, согласно которому при внесении в ЦК вопросов об утверждении кадров требова­лось представить проект постановления ЦК, подготовленный соответ­ствующим отделом, биографическую справку-объективку, записку отдела с анализом изучения кандидатуры. Копии этих документов, а также характеристики, представления местных партийных органов, министерств и ведомств и другие материалы должны были направляться в сектор учета руководящих кадров для приобщения к личному делу.

Результатом целенаправленных усилий ЦК стала нормализация само­го процесса утверждения кадров, о чем косвенно свидетельствуют дан­ные о числе работников номенклатуры ЦК, работающих без утверждения ЦК: в 1954 г.— 355 основной и 802 учетной номенклатуры ²⁸; в 1956 г.— 400 основной и 798 учетной номенклатуры²⁹; в 1958 г.—474 основной

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

номенклатуры³⁰; в 1963 г.— 86 основной и 666 учетной номенклатуры ³¹; в 1982 г. без информирования ЦК КПСС и соответствующего оформления документов работало 38 человек номенклатуры ЦК³².

Означало ли это обстоятельство, что партийная власть одержала «полную и окончательную» победу над другими ветвями власти, выиграв самое главное сражение - за кадры? Однозначный положительный ответ был бы поспешным. Формальные нормы стали соблюдаться более тща­тельно, хотя даже в самые сложные времена, когда четкий порядок не был установившимся, удельный вес кадров, не прошедших утверждения в ЦК, не превышал 5-6 % (в 1954 г.—5,1 %, в 1956 г.—4,7 %)³³. С другой стороны, сокращение основной номенклатуры ЦК, передача все больше­го числа утверждений на рассмотрение в отделы ЦК свидетельствовало о том, что в стране произошло три существенных сдвига в структуре власти.

Первый означал ослабление роли политического руководства в пользу политической бюрократии. Второй выразился в ослаблении вертикальных связей между Центром и регионами, а также непосред­ственных организационных процедур, создававших четкие институцио­нальные механизмы трансляции и трансформации политической воли Центра в конкретные формы и виды политической деятельности в регионах. Третий сдвиг во властных отношениях означал усиление роли руководителей исполнительных структур, для которых получение под­держки в отношении необходимых кандидатур в отделах ЦК КПСС было делом более легким, основанным зачастую на личных связях или на упрощенных процедурах согласования. Одновременно это означало, что в отношениях с регионами все большую роль начинают играть итеративные процедуры, которые дополняют и подкрепляют механизмы директивного управления.

В 1960-1980 гг. в стране возникла новая политическая ситуация, специфику которой составляла особая форма внутриэлитного «обще­ственного договора», устанавливавшего ориентиры деятельности для всех групп и отрядов элиты. М Горбачев, давая характеристику этому негласному «общественному договору», назвал главную его составляю­щую: «первым секретарям в их регионах давалась почти неограниченная власть, а они со своей стороны должны были поддерживать Генерально­го...»³⁴. Однако была и другая составляющая договора: неявная форма политического контракта между хозяйственниками и партийными кадра­ми, в рамках которого хозяйственники, оставляя за партией право «вето» по кадровым вопросам (в крайних случаях), получили доступ к реальным рычагам власти для решения вопросов о кадровых назначениях. Соблю­дение бюрократических процедур было знаком соблюдения контракта: «верхи» (ЦК) не возражают, если «низы» (регионы, министерства, ведом­ства) предлагают и при этом не противоречат «верхам».

Управление номенклатурой предполагало управление ее деятельно­стью и составом.

Важнейшими функциями политической элиты в управлении деятель­ностью номенклатуры были постановка целей, организация номенклату-

Глава 3 Региональная номенклатура и политическая элита________________ 141^

ры, анализ выполнения результатов, выборочный контроль за деятельнос­тью. Конечно, согласно классическим определениям управления, можно было бы выделить еще несколько важных функций управления³⁵, однако все они являются в той или иной степени производными от отмеченных.

Целеполагание — пожалуй, единственная функция, за которую все­гда, при любых обстоятельствах отвечала политическая элита, никому не передоверяя право на ее реализацию. Это было конституционное право КПСС, уставная обязанность партийных форумов (съездов, кон­ференций), их руководящих органов. Общие партийные установки, регулирующие деятельность номенклатуры в целом, формулировались на съездах КПСС, пленумах ее ЦК. Из опубликованных с 1971 г. до 1985г. 380 постановлений ЦК КПСС около 40 было посвящено кадро­вым вопросам и проблемам организационно-партийной работы ³⁶. В них определялись общие требования к деятельности кадров руководящих работников и к их составу.

Несмотря на то что сбор всей номенклатуры региона был невозмо­жен (это, как уже отмечалось, от 10 до 15-20 тысяч человек в регионе), целевые установки оперативно доводились до всех групп и уровней номенклатуры с соблюдением определенного политического ритуала.

Схема может быть пояснена на примере обсуждения установок очередного съезда КПСС. Главный форум, который определял задачи региональной номенклатуры, был пленум обкома (крайкома, рескома) КПСС. Доклад первого секретаря обкома содержал все основные ориентиры развития области, определенные в соответствии с установ­ками Центра, выделенным финансированием, имеющимися ресурсами. Пленум обкома, состоящий в большинстве из основных номенклатурных фигур области, закреплял эти ориентиры в достаточно общей резолю­ции. Ее обтекаемые формулировки, за исключением нескольких конк­ретных положений (о строительстве, производстве, реконструкции, реорганизации и т. д.), служили мощным инструментом в руках элиты. Они были полифункциональны.

Общий характер решений оставлял свободу рук верхнему слою региональной элиты, позволяя интерпретировать их в соответствии с новыми решениями пленумов ЦК КПСС и очередными зигзагами поли­тики. Это было способом сказать обо всем, не вдаваясь в конкретику. Для отраслевых групп элиты было важно само упоминание их сферы или задач, связанных с их сферой. Используя общие положения, отраслевая номенклатура уже могла конкретизировать их на своих форумах. Зада­чи, сформулированные в предельно общих терминах («повысить», «под­нять», «усилить», «совершенствовать» и т. д.), имели в условиях экстен­сивной экономики два свойства: результаты их выполнения (и оценка результатов) зависели либо от выделенных свыше ресурсов (если это касалось производственной сферы), либо от благорасположения верх­них эшелонов элиты.

Существовал и политический подтекст у общих резолюций плену­мов. Их стандартный характер был индикатором того, что местная

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

парторганизация следует прежним курсом, не рискуя идти на новше­ства, не рекомендованные съездом или ЦК. Любая содержательная фраза (или ее отсутствие в нужном месте) в постановлениях станови­лась признаком, по которому можно было определить ключевую пробле­му для данной группы номенклатуры.

Пленум регионального комитета КПСС давал старт двум расходящим­ся потокам форумов: по уровням и отраслям власти. Целевые установки конкретизировались на окружных, городских, районных конференциях и пленумах, на собраниях трудовых коллективов и общественных организа­ций, действующих в них. Одновременно шли активы, собрания, конфе­ренции и по отраслям власти (партийной, советской, общественных организаций, хозяйственной), становясь все более содержательными. Так, работники народного образования на традиционных августовских педсоветах рассматривали вопрос о претворении в жизнь решений съезда, в комитетах, управлениях облисполкомов проходили совещания, активы, и т. д. Аналогичные мероприятия могли проводиться по решени­ям пленумов ЦК КПСС, отдельным постановлениям.

Региональный партком наряду с текущими вопросами руководства нередко рассматривал ситуацию в отдельных группах номенклатуры. Стандарт задавал ЦК КПСС: вместе с анализом работы местных парторганизаций с руководящими кадрами он проводил изучение этой работы в отраслевом разрезе. Так, с 1965 по 1980 г. были приняты постановления ЦК КПСС о работе с кадрами (на примере местных парторганизаций) в советах, торговле и бытовом обслуживании, про­мышленности, сфере идеологии и т. д. Аналогично поступали и нижесто­ящие парткомы, сообразуясь с существующей структурой народного хозяйства региона.

Другой, не менее важной частью работы политической элиты, было подведение итогов деятельности. Это — вторая сторона целеполагания. Подведение итогов с политической точки зрения выполняло двойную функцию: обосновывало правильность партийного курса, определяло ответственных за недостатки и провалы и меру их ответственности. Независимо от эпохи действовал один стандарт: политика партии была верна, достигнуты крупные успехи, однако были и сложности, вызван­ные объективными трудностями: врагами народа, ошибками прежнего руководства, недоработками отдельных руководителей, объективными обстоятельствами, международной ситуацией, неблагоприятными по­годными условиями и т. д. (здесь могли быть вариации). Как и в предыдущем случае, ориентиры в окончательной оценке пройденного пути расставлял вышестоящий партийный комитет. Для номенклатуры его оценка являлась исчерпывающей до тех пор, пока не поступало иных директив с более высокого уровня руководства.

Целеполагание и подведение итогов деятельности — важные события в жизни и политической элиты, и номенклатуры, однако ежедневный конт­роль за поведением номенклатуры, коррекция ее деятельности, регулиро­вание ее внутренних взаимоотношений проводилось другими способами.

Глава 3 Региональная номенклатура и политическая элита 143

Управление номенклатурой должно было гарантировать однознач­ную реакцию номенклатуры на определяемые политическими и идеоло­гическими приоритетами элиты цели, действия, направления работы. Поскольку они нередко расходились со здравым хозяйственным смыс­лом (ограничение на ведение личного подсобного хозяйства для сель­ских жителей в начале 1960-х гг.; разделение партийных, государствен­ных, общественных организаций по производственному принципу в 1962 г.; свертывание хозяйственной самостоятельности производствен­ных предприятий с конца 1960-х гг. и т. д.), требовалось достичь такой управляемости, чтобы номенклатура не высказывала, не проявляла не только оппозиционности, но даже намека на иную точку зрения. Тезис о морально-политическом единстве советского народа имел конкретное содержание: высказывание мнения о неверности политической линии элиты означало бы политическую смерть для осмелившегося это сде­лать, конец служебной карьеры. Управление должно было гарантиро­вать как всю систему, так и ее отдельные звенья от вероятных сбоев.

Управление политической элиты номенклатурой было достаточно сложным, основанным на системе многоконтурного контроля. Его содер­жание заключалось в том, что деятельность одного и того же представи­теля номенклатуры управлялась и контролировалась по многим «верти­калям» управления, причем их нити сходились в конечном счете в руках политической элиты. Для советской системы можно условно выделить пять основных «контуров», по которым осуществлялся контроль за номенклатурой со стороны политической элиты.

Во-первых, основой механизма контроля была номенклатура партий­ных комитетов. Порядок утверждения ответственного должностного лица на бюро партийного комитета означал, что существовала возмож­ность для политической элиты как рекомендовать или утвердить канди­датуру на соответствующий пост, так и не утвердить ее. Это был действенный инструмент, но не единственный и не абсолютный. Суще­ствовал целый ряд ситуаций, когда партийный комитет был вынужден соглашаться с кандидатурами, предложенными «сверху» (вышестоящим партийным комитетом, соответствующим ведомством и т. д.). В этом случае, формально соглашаясь на утверждение кандидатуры, партий­ный комитет и его бюро могли использовать другой способ контроля — «по партийной линии».

При нелояльном поведении руководителя партком мог рассмотреть его деятельность как руководителя и как коммуниста по любому аспекту функциональных обязанностей. Поскольку таких аспектов существовало бесконечное множество, постольку выполнить их все в равной степени не представлялось ни малейшей возможности. Лишь партком опреде­лял, что поставить на второе место по значимости в числе задач трудового коллектива после выполнения производственного плана — либо повышение образовательного уровня, либо соблюдение техники безопасности, либо строительство жилья для рабочих и служащих предприятия.

В П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

Рассмотрение вопроса на парткоме всегда решало две задачи: поднимало какой-то важный, с точки зрения политической элиты, воп­рос, имеющий общеноменклатурное значение, и решало вопрос о судьбе конкретного представителя номенклатуры, на примере которой все остальные делали выводы. Решения, принятые при таком рассмот­рении любой проблемы, имели немаловажное значение для воспитания номенклатуры. Поскольку недостатки существовали всегда, то от того, какую оценку, «квалификацию» они получали, зависела и дальнейшая карьера. Одно дело — недостатки, вызванные трудностями роста, дру­гое дело — упущение и промахи в работе, третье — ошибки и пассив­ность в работе, четвертое — вредительство. Как бы то ни было, ежегод­но определенная часть представителей номенклатуры снималась с работы с формулировками «как не справившиеся с работой», «как скомпрометировавшие себя» (до 1,5-2,0 % в год по номенклатуре городов и районов Пермской области для периода середины 1980-х гг.). В 1950-е годы существовала еще одна, более жесткая формулировка — «за нарушение директив вышестоящих органов».

Смысл партийного контроля в его потенциальной тотальности. По­скольку партия отвечала за все, постольку она могла спросить за все. Любой вопрос мог приобрести политический характер. Никого не удивляло, что производительность труда напрямую увязывалась с состо­янием наглядной агитации, работой пропагандистов, плохим проведе­нием партийных собраний, редкими выступлениями руководителей предприятий перед населением и т. д. Парткомы пытались через призму частных вопросов рассматривать все состояние дел на предприятиях, в организациях. С одной стороны, такой подход создавал видимость всестороннего рассмотрения вопроса, объективности, с другой сторо­ны, любой номенклатурный работник всегда был потенциально неправ перед лицом вышестоящего слоя номенклатуры.

И еще один аспект этой проблемы, связанный с тем, что ни один партийный комитет, даже если бы поставил себе это целью, не смог бы осуществить полный всеохватный контроль над всеми звеньями и элемен­тами общества. На помощь приходила система контроля, которую можно было бы назвать мозаичным контролем. Его суть — в выборочном анализе состояния дел, не всегда системном с точки зрения выбора проблематики анализа, но всегда последовательным с точки зрения охвата всех или большинства основных кадров номенклатуры. Особенно это касалось номенклатурного селектората, то есть тех, от кого зависело на своем уровне ответственности принятие решений по кадрам номенклатуры. Они в обязательном порядке проходили процедуру отчета перед вышестоя­щим парткомом. Чем ответственнее была роль конкретной группы номен­клатурного селектората, тем чаще и по самым различным поводам их могли «заслушивать» на бюро вышестоящих парткомов.

Партийный контроль был более универсальным средством, чем номенклатурный, хотя и более трудоемким. Его преимущества состояли в трех факторах. Первый — в возможности использования рядовых

Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита_________________ 145

коммунистов для постановки вопроса, для инициирования необходимо­го недовольства, с помощью чего могли решаться крупные политичес­кие задачи, в том числе разрядка недовольства «рядовых» работников, решение кадровых проблем не путем приказа «сверху», а «по просьбе трудящихся»; второй — в мобильности (любой представитель номенкла­туры был под партийным контролем «сверху» и «снизу»— со стороны первичной парторганизации или партгруппы); третий — во всеохватное™ проблематики, по которой можно было рассматривать деятельность любого номенклатурного чина.

Третий способ управления и контроля за номенклатурой состоял в использовании административных рычагов по управленческой «верти­кали». Использование административных мер также инициировалось партийными органами, но уже подавалось как самостоятельное реше­ние советской, хозяйственной инстанции. Партийные лидеры могли оформить свое требование как рекомендацию коммунисту — непосред­ственному начальнику данного номенклатурного лица применить в отношении него какие-либо меры (вплоть до «оргвыводов»), как не оформляемый документально совет («посмотреть, что у него там проис­ходит»), или приказ («разберитесь и доложите») и т. д.

Четвертый способ контроля заключался в регулировании давления «снизу» на номенклатурного чиновника. Поток жалоб, заявлений, хода­тайств в партийные и советские органы был велик. Многие их них в той или иной мере свидетельствовали о недоработках конкретных руково­дителей или об их прегрешениях. Жалобы «снизу» были барометром, по которому политическая элита определяла общую ситуацию на местах: много жалоб — плохо работают местные руководители, поскольку к ним отсутствует доверие у населения; мало жалоб — «на местах» умеют решать проблемы, и т. д.

Жалоба жалобе — рознь, поэтому и способы их использования различались. Возможные варианты действий по жалобам на руководите­лей: создание комиссий и изучение вопроса, рассмотрение в местной парторганизации, передача дела в «компетентные» органы (если дело было из ряда вон выходящим), подготовка формального ответа «меры приняты», вынесение партийного взыскания и т. д. «Под рукой» полити­ческой элиты были многочисленные контролирующие органы (органы народного контроля, прокуратура, милиция, КГБ, ведомственные конт­рольные и ревизорские службы и др.), использование которых станови­лось инструментом управления номенклатурой.

Наконец, последний способ контроля за номенклатурой, не оформ­ленный ни нормативно, ни даже на уровне традиции, но тем не менее безотказно действующий: «общественный» (или горизонтальный) конт­роль. Речь в данном случае идет не о контроле со стороны общества или общественных организаций, а о контроле со стороны «общественного мнения» самой номенклатуры. Специфика любой территории, любого уровня регионального руководства заключается в большом количестве личных связей между руководителями, без которых сколько-нибудь

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

эффективная работа невозможна. Источники связей самые разнообраз­ные: общее место рождения или обучения, совместная работа, знаком­ство при реализации совместных производственных или политических кампаний и др.

В тех случаях, когда номенклатурный работник начинал вести себя нелояльно по отношению к власти и ее представителям, он начинал рвать и деловые связи, т. к. имелось мало охотников испортить себе карьеру поддержкой опального руководителя. Еще со сталинских вре­мен, когда знакомство с «врагом народа» было чревато огромными неприятностями, остался на уровне политического рефлекса стереотип поведения—до минимума сократить возможные контакты с тем, кого завтра, вполне возможно, не станет на данной должности.

Многоконтурный контроль за номенклатурой не означал, что каждый ее представитель действовал «строго по команде». У номенклатуры оставалась весьма высокая степень самостоятельности по отношению к политической элите. Самостоятельность номенклатуры была основана на том, что политическая элита не могла и не должна была осуществлять оперативное управление деятельностью всей номенклатуры. Это было технически невозможно.

Политическая элита осуществляла постоянный политический конт­роль за поведением номенклатуры, за ее лояльностью режиму. В преде­лах данного политического пространства при соблюдении установлен­ных процедур деятельности номенклатура была самостоятельна. Но был и другой фактор: взаимоконтроль различных институтов общества, поддерживаемый Центром. В рамках политического разделения труда целый ряд структур имел право независимого от местных властей выхода на центральные органы по принципиальным вопросам ситуации в регионе: КГБ, МВД, крупные предприятия ВПК и др. В силу данных обстоятельств политическая элита региона выступала не как «хозяин» номенклатуры, от воли и расположения которого зависела ее судьба, а скорее как главный диспетчер, регулирующий взаимоотношения внутри номенклатуры, номенклатуры и населения во имя сохранения существо­вания самой номенклатуры.

3.2.2. Управление составом номенклатуры

Управление составом номенклатуры для политической элиты было не менее важным делом, чем организация выполнения конкретных планов. Определялось это законами функционирования номенклатуры, важней­шей особенностью которых было отсутствие стимулов для саморазви­тия. Каждая историческая форма номенклатуры воспроизводила лишь себе подобную, крайне медленно и неадекватно реагируя на изменения в обществе. Поскольку состав номенклатуры определялся «сверху», постольку общество со всем многообразием мнений, вариантов разви­тия было лишено возможности оказывать непосредственное воздей­ствие на состав номенклатуры. Только импульс «верхов» мог заставить

Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита_________________ 147

средние и нижние этажи политической элиты принять меры к обновле­нию номенклатуры по установленному стандарту. Только принудитель­ное, порой жестокое обновление могло поддерживать устойчивость системы, создавая определенные кадровые взаимосвязи между обще­ством и властью.

Директивный характер изменений в кадровом корпусе был альтерна­тивой демократическим процедурам замены кадров. Хотя он был неэф­фективен как способ выбора действительно достойных, он был полезен как способ внутреннего структурирования и организации номенклатуры в условиях мобилизационного общества.

Управление составом номенклатуры предполагало решение комплек­са взаимосвязанных вопросов, в том числе определение ее оптимальной структуры, численности и соподчиненное™ между различными уровнями политической власти, установление определенных политических и соци­ально-демографических стандартов; налаживание контроля за поведени­ем каждого отдельного представителя номенклатуры.

По своему составу номенклатура носила «индустриальный» характер, включая в себя две главные категории - политических и хозяйственных руководителей. Они образовывали политико-экономическую основу власти в СССР: партия как выразитель идеологии и политики ускорен­ной модернизации и освоения страны, кадры хозяйственников как непосредственные организаторы экономических преобразований, соот­ветствовавших курсу модернизации. Определение структуры номенкла­туры поэтому напрямую зависело от того, какие экономические приори­теты существовали в данный момент: в номенклатуре всегда было обеспечено место руководителям крупных индустриальных предприя­тий, производств сырьедобывающего сектора. Этому соответствовало и идеологическое обоснование: крупные промышленные предприятия объединяли тысячи и десятки тысяч рабочих —«социальной основы КПСС», инженерно-технических работников, стоявших «на острие» НТР.

Отраслевой стандарт номенклатуры для региона задавался номен­клатурой ЦК, которая служила базой для подготовки всех нижеследую­щих номенклатур³⁷. Чем ниже был уровень номенклатуры, тем шире становился состав включенных в нее хозяйственных руководителей, тем больше она отражала специфику местных условий.

Изменение номенклатуры происходило постоянно. В принимаемый примерно раз в пять лет базовый список номенклатурных должностей партийного комитета³⁸ регулярно вносились дополнения, исправления, уточнения. Поэтому численность и отчасти структура номенклатуры райкомов и горкомов постоянно изменялась (см. табл. 26-27), хотя их «базовый» состав оставался стабильным. Эти изменения были связаны с тремя причинами.

Во-первых, их самая главная причина определялась политикой руко­водства партии и появлением соответствующих постановлений ЦК КПСС, указаниями вышестоящих инстанций. Так, для обеспечения взятого в 1954 г. курса на увеличение производства зерна, ЦК КПСС

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг)

предлагал обкомам, крайкомам и ЦК компартий союзных республик включить в свои номенклатуры должности председателей колхозов, а должности их заместителей, бригадиров производственных бригад, заведующих животноводческими фермами взять в номенклатуру райко­мов партии ³⁹. Это привело к возрастанию номенклатур сельских райко­мов почти в два раза (см. табл. 26-27), а номенклатур обкомов — на 25-30 %. По крайней мере, номенклатура Пермского обкома возросла на 35,4 % за счет должностей сельскохозяйственного отдела⁴⁰. Следующее крупное изменение, как можно полагать на основании табл. 27, про­изошло летом 1956 г. в рамках общего курса на сокращение численнос­ти как партийного аппарата ⁴¹, так и номенклатуры парткомов Симпто­матичен перечень тех должностных позиций, которые выводились из-под контроля районных партийных комитетов: заведующие отделами райисполкомов, председатели сельсоветов, заместители председате­лей колхозов, главные специалисты МТС, руководители ряда предприя­тий районного центра и др. Большинство из них переходило в ведение районного совета ⁴².

В дальнейшем и в первой половине 1960-х гг. продолжалось некото­рое снижение численности номенклатур районного уровня. В 1970-е гг. началось постепенное увеличение номенклатуры, связанное с отходом от курса Н. Хрущева на развитие общественных начал в партийной и государственной работе и усилением роли бюрократического аппарата в управлении делами общества. Так, в 1970-е гг в номенклатуру Мотовилихинского РК КПСС Пермской области были введены три крупные профессионально-должностные группы: преподаватели школ, ПТУ, училищ по дисциплинам «история» и «обществоведение» — в связи с постановлением ЦК КПСС «О работе по подбору и воспитанию идеологических кадров в партийной организации Белоруссии» (1974 г.); заведующие внештатными отделами и председатели групп народного контроля — в соответствии с постановлением ЦК КПСС «О партийном руководстве органами народного контроля в Латвийской ССР» (1979 г.); следователи прокуратуры и отдела внутренних дел — в соответствии с постановлением ЦК КПСС «Об улучшении работы по охране правопо­рядка и усилении борьбы с правонарушениями» (1979 г.)⁴³. Аналогичное расширение состава номенклатуры произошло и в других райкомах и горкомах КПСС области ⁴⁴. Анализ отчетов региональных комитетов в ЦК КПСС показывает, что это была распространенная практика. Так, отчитываясь о проведенной работе по постановлению ЦК об идеологи­ческих кадрах Белоруссии, ряд региональных комитетов предусматри­вал в своих дальнейших действиях пересмотр номенклатур с целью включения в них новых должностных позиций, охватывающих участки идейно-воспитательной работы ^4S.

Во-вторых, изменение номенклатуры было связано с переменами в экономической жизни территории: появлением новых производств, изменением числа должностных позиций, структурными изменениями на предприятиях и в учреждениях. Так, в отдаленном северном Гайн-

Глава 3 Региональная номенклатура и политическая элита________________ 149

ском районе Пермской области в 1971-1975 гг. в состав районной номенклатуры были включены бригадиры лесозаготовительных комп­лексных бригад, а в следующей пятилетке они были исключены вместе с мастерами-лесозаготовителями и заведующими внештатными отдела­ми райкомов народного контроля⁴⁶. Когда возникала перенасыщен­ность номенклатуры второстепенными должностями, их исключали, что чаще всего происходило за счет должностей в мелких и малочисленных организациях, неруководящих должностей. Так, в Усольском районе (1971 г.) были исключены из номенклатуры должности пропагандистов, секретарей сельских советов, директоров восьмилетних школ ⁴⁷.

В-третьих, основой изменения номенклатуры могла стать и «мест­ная» инициатива, обусловленная своеобразным пониманием структуры номенклатуры, некомпетентностью и т, д. Такого рода изменения быстро поправлялись вышестоящим партийным комитетом.

Если регулирование отраслевой и должностной структуры можно было провести сравнительно оперативно, то изменение ее «качествен­ных» социально-демографических характеристик было делом сложным и длительным, поскольку требовалось согласование многих параметров во времени, по производствам и формальным процедурам назначения и освобождения работников.

Вспоминая о практике формирования кадрового корпуса в 1980-е гг., один из партийных функционеров отмечает: «Списки кандидатов (в выборные партийные органы.— В. М.) приходилось переделывать десят­ки раз. то количество руководителей выпрет за рамки разнарядки, то женщин не хватает, то какого-нибудь партийного работника некуда всунуть — ведь общее количество строго определено.. А сомнения по поводу того, изберут или не изберут, нам и в голову не приходили, такие варианты были исключением и расценивались как величайшее ЧП со всеми вытекающими последствиями»⁴⁸.

Всего можно выделить пять основных ориентиров в работе с номен­клатурой, которые служили для региональной элиты постоянным источ­ником головной боли: партийность, удельный вес женщин и молодежи, количество лиц с высшим образованием и специалистов народного хозяйства. Не было ни одного постановления ЦК КПСС по кадрам, не говоря о решениях пленумов ЦК КПСС или съездов партии, где бы не подтверждались установки партии на те или иные ориентиры ⁴⁹. Они выполняли многообразные функции, среди которых можно выделить две основных. Первая — структурирование социальных приоритетов при комплектовании номенклатуры. Это предполагало, что при прочих рав­ных условиях (политической преданности режиму, компетентности, деловым качествам и т. д.) предпочтение следовало отдать тем, кто обладал одним или несколькими из этих качеств.

Однако это не означало, что значимость всех кадровых ориентиров была равновелика. Часть из них определяла базовые категории работ­ников, из которых следовало пополнять состав номенклатуры; другие указывали на категории, которые ни при каких условиях не должны

В П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг;

выпадать из поля зрения парткомов, например женщины-руководители. Так, молодая коммунистка с высшим техническим образованием могла бы иметь максимальные шансы на выдвижение, если бы не многочис­ленные обстоятельства, которые серьезно корректировали партийные установки, действовали независимо от воли и желания политической элиты и «обойти» которые не было никакой возможности. Это были образовательный уровень населения, наличие резерва подготовленных кадров, неизбежность креатур республиканского и регионального руко­водства, потребность в сохранении стабильности кадров и т. д. Поэтому реализация политической линии в комплектовании номенклатуры, осо­бенно если старались думать о деле, а не только об отчетности, проходила весьма сложно.

Вторая функция партийных установок заключалась в генерировании социальных механизмов рекрутирования в номенклатуру. Очевидно, что социальными ориентирами КПСС фактически предопределяла набор сфер деятельности и категорий работников, среди которых проводился отбор, а также способов и темпов рекрутирования.

Ориентиры в работе с кадрами не заменяли других требований, выполнявших функцию социально-политических фильтров, заключавшу­юся в ограничении доступа в номенклатуру определенных категорий работников или в полном отсеивании их. Фильтры можно было подраз­делить на абсолютные и относительные. Абсолютные фильтры ставили заслон на продвижение по номенклатурной лестнице определенных категорий населения, причем, чем более ранний исторический период будем рассматривать, тем более жестким будет их действие. Таким фильтром были, например, «неискренность перед партией» (заключав­шаяся в сокрытии компрометирующих фактов из биографии), участие в оппозициях, «связь с врагами народа», выступление против партийного курса в любой форме, серьезное правонарушение и др. К числу относи­тельных фильтров можно отнести возрастные характеристики, результа­ты работы на предыдущей должности, национальность, наличие про­блем в личной жизни и др. К числу важнейших фильтров следует отнести уровень конформности личности, ее умение «играть по правилам», уважение неписаных правил и существующей субординации.

Среди всех параметров, характеризующих номенклатуру, такой по­казатель, как партийность, выдержать было, казалось бы, проще всего. Но здесь существовало немало подводных камней. Для областного центра, крупных городов, промышленных центров решать эту проблему было действительно несложно. Однако для территорий с большим удельным весом малочисленных предприятий и организаций, с низким удельным весом рабочих или высоким удельным весом ИТР, служащих в составе работающих возникали определенные сложности: политика регулирования социального состава КПСС зачастую «мешала» опера­тивному регулированию состава номенклатуры.

Регулирование социального состава партии со второй половины 1930-х гг. претерпело существенные изменения. КПСС все больше

IT ^r*"~

Глава З Региональная номенклатура и политическая элита 151

превращалась в партию служащих. Вступление в кандидаты, в члены КПСС шло преимущественно из рядов служащих. В итоге на 1 января 1953 г. в КПСС насчитывалось (по роду занятий): рабочих —19,5%; крестьян —13,4%; служащих, учащихся и всех остальных — 67,1 %^so. Это не было случайным стечением обстоятельств, это нельзя было объяс­нить только последствиями войны⁵¹, в ходе и после которой многие члены КПСС из рабочих и крестьян изменили свой статус. Это была определенная политическая линия, начало которой было положено в середине 1930-х гг. Тогда всего за три года (1933-1936 гг.) удельный вес рабочих в партии понизился с 40,9 % до 26,4 %, крестьян — с 18,4 % до 12,6%⁵². Руководству КПСС пришлось прилагать значительные усилия, для того чтобы выправить ситуацию. Разрыв между комму­нистами, как правило, служащими, «начальниками», и беспартийной массой становился угрожающим самому существованию советской системы.

Поэтому Н. Хрущев, а еще более Л. Брежнев, проводили жесткую социальную политику при приеме в ряды партии. Ориентация на прием в ряды КПСС рабочих и колхозников помогла на определенный период времени решить проблему отрыва партии от масс. Удалось временно отсрочить раскол общества по социально-политическому признаку (ру­ководители-коммунисты и беспартийная масса), сохранить пополнение элиты за счет «низов» общества.

Однако одновременно были порождены другие проблемы, разре­шить которые в дальнейшем так и не удалось. Дело в том, что рецепты Хрущева - Брежнева по регулированию социального состава партии были рецептами прошедшей эпохи. Они были актуальны для периода ранней индустриализации. В эпоху развертывания научно-технической революции ориентация на прием в партию работников физического труда ослабляла позиции партии в сфере интеллектуального труда, в первую очередь среди инженерно-технических работников. Курс на социальное регулирование партии провоцировал недовольство работ­ников-служащих, чьи шансы на продвижение во властные структуры резко ограничивались.

Социальная база рекрутирования в элиту начинала все больше раскалываться противоречием между работниками, имевшими необхо­димую образовательную и профессиональную подготовку, но не полу­чившими необходимого политического статуса (партийности), и выдви­женцами из рабочих и крестьян, вступивших в партию, но не получивших необходимых профессиональных навыков. Если для периода 1930-1940-х гг. данное противоречие было не столь актуально, поскольку число специалистов было мало, то для 1960-1980-х гг. оно стало значимым. Так, если в 1940 г. специалисты с высшим и средним специальным образованием составляли всего 3,8 % от числа всех занятых в общественном хозяйстве страны, то в 1987 г.— уже 27,3 %⁵³.

Членство в КПСС имело не только политическое, но и социальное измерение. Уже давно было замечено, что уровень партийной прослой-

В. П Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

ки в той или иной группе населения зависел от ее квалификационного уровня. Так, поданным за 1965 и 1976/77 гг., она была среди малоквали­фицированных рабочих соответственно 3,7 и 5,8 %, среди квалифициро­ванных рабочих — 12,2 и 12,6 %, среди специалистов — 19,6 и 19,5 %, среди руководителей коллективов осталась на уровне 54,4 %⁵⁴.

Политика преимущественного пополнения КПСС за счет рабочего класса приводила к тому, что люди, которые в силу своих профессио­нальных качеств могли занять номенклатурные должности, фактически лишались этой возможности, если не входили в разнарядку по приему в КПСС. В практике партийной работы тех лет сложился определенный стереотип, согласно которому из среды служащих следовало принимать в партию тех, кто соответствовал определенным социальным парамет­рам (по возрасту, образованию, общественной работе и др.) и был «перспективным» с точки зрения выдвижения на ответственную долж­ность ⁵⁵. Поэтому приходилось мириться с тем, что в коммунистическом государстве не все номенклатурные должности были заняты коммунис­тами. Существовал целый ряд должностных позиций, по которым в состав номенклатуры неизбежно входили беспартийные: председатели сельсоветов, председатели профкомов, комсомольские работники, кад­ры народного образования, культуры.

Существование беспартийных в составе номенклатуры создавало проблему полномочий партийных комитетов в отношении беспартийных руководителей. Это, кстати, было одной из объективных причин, толкав­ших партийные комитеты к увеличению партийной прослойки и расши­рению номенклатуры. В архивных делах хранятся многочисленные ходатайства и секретарей парткомов, и руководителей производствен­ных коллективов с просьбами увеличить квоту на прием служащих в партию. Райкомам приходилось решать сложные задачи, рассчитывая, какому парткому и на сколько возможно увеличить прием служащих, где и как следует увеличить прием рабочих и крестьян.

И дело здесь было не в особой идейности желающих вступить в партию и их руководителей. Для служащих это был способ сделать карьеру, для их начальства — способ стимулирования труда в условиях, когда террор не действовал, а экономические стимулы были под фактическим запретом. Партийность становилась элементом админист­ративного принуждения, способом использования административного потенциала идеологии и идейности, превращения коммунистической идеи в разветвленную систему внеэкономического принуждения.

Проблема партийности имела и еще одну сторону: неизбежно возни­кала «очередь» в партию для лиц руководящего состава или перспектив­ных работников. Райкомы и горкомы должны были идти на разные ухищрения, чтобы обеспечить своевременное вступление в партию «нужных» людей. Однако и отказаться от практики социального регули­рования партии тоже было нельзя, поскольку иное означало бы превра­щение ее в партию интеллигенции и чиновников. А это — социальный и политический крах советской системы.

Глава 3. Региональная номенклатура и политическая элита_________________ 153

Социальный кризис был бы в этом случае неизбежен, поскольку по принципу партийности произошло бы открытое противопоставление управляющих и управляемых (рабочих, колхозников, интеллигенции). Политический кризис был бы неизбежен, поскольку КПСС функциональ­но становилась излишней. Разрушалась бы одна из основ власти КПСС: не получение должности после вступления в партию, а вступление в партию после получения должности; не членство КПСС давало бы путь «наверх», а должность «наверху» позволяла бы вступить в партию.

Одним из социальных последствий такой практики было возникновение ситуации, когда для целых слоев и категорий работников появлялся очень узкий временной или ситуативный коридор, в рамках которого нужно было успеть вступить в КПСС, чтобы потом делать карьеру. Тем не менее, несмотря на жесткое регулирование приема в КПСС, состав ее по роду занятий принципиально изменить не удалось. В 1990 г. рабочие и колхоз­ники по роду занятий составляли вместе 35,3 % от численности партии⁵⁶.

Несколько проще решался вопрос по регулированию притока моло­дежи в номенклатуру. На XXIII съезде КПСС был взят курс на прием в партию молодежи в возрасте до 23 лет через комсомол⁵⁷. XXVII съезд КПСС повысил эту планку до 25 лет ⁵⁸. Превращение комсомола в полигон для проверки политических ориентации и организаторских способностей молодежи способствовало тому, что в комсомоле, среди его руководящих работников, увеличилась партийная прослойка; комсо­мол все больше стал превращаться в поставщика потенциальных номен­клатурных кадров. Рук