Глава 48. В Москве

Остановился на дворе постоялом с комнатой отдельной и овсом для коня. Благо денег подкопил, год прожить мог, а может и долее. Для себя вывод сделал, к священнослужителям не обращаться. У них действительно весь день по минутам расписан. На мирские дела времени не остаётся. Сам два года служению церкви отдал. И в Бога поверил, и в постулаты церковные, и в силы высшие, но не слепой верой, а научной. Если есть Чудо какое, ему и объяснение должно быть. Не всё разумом понять можно, а стремиться к этому нужно. Приходят ко мне образы разные. Возможно и чужого человека, а я всё больше склоняюсь к тому, что мои воспоминания. Как учит церковь? Нет смерти духовной. Сегодня все люди усопших поминают и за души их молятся. Значит, не умерли души и вернуться на землю могут в любом обличии. Каждый, кто пожелает, может заново пройти земной путь восстановления души.

Следующим пунктом моего посещения была гимназия пастора Глюка. Лаврентьев настоятельно советовал поступить, на любых условиях. Среди других школ она особое место занимала. Находилась в доме Нарышкина на Покровке. Имела широкую образовательную программу. Подростки и юноши изучали по выбору любой из пяти иностранных языков, а так же арифметику, математику, географию, политику и танцы. Занимались обучением верховой езде. Беда в том, что принимались

только дети дворян, в которых хотели видеть по западному образованных людей.

Специально на коне приехал, Пастора нашёл, письмо рекомендательное показал, упрашивал принять. Даже на французском заговорил. Не помогло. Родом не вышел. На работу просился, истопником, сторожем. Ростом не подошёл. На прощанье пастор сказал:

-Ты по-французски хорошо говоришь. Зачем тебе ещё языки знать? Прислуге надобно вообще немым быть!

За нашем разговором наблюдало человек десять-двенадцать юношей, розовощёких, упитанных, ухмыляющихся и наглых. Выходя со двора, слышал, как пастор Глюк наказывал ученикам не опаздывать в собор на празднование Дня Святой Троицы, посвященного воспоминанию сошествия Святого Духа на апостолов, на пятидесятый день по Воскресении Христовом. Праздник действительно всенародный, а для меня стал знаковым вдвойне. Свершилось подобное тому, что сказано в писании: «Когда сошествие совершилось, все они получили дар языков – способность говорить на различных, не известных им ранее языках, проповедуя о великих делах Божиих. Тем самым Господь готовил их к проповеди веры, которую апостолы, призваны были вести по всему миру»

Чудо сие коснулось только меня, укрепило веру, придало смысла и цель обозначило, которой достигнуть

Собор Василия Блаженного

должен. А произошло следующее. Пришёл утром, народ перед храмом одетый празднично и группа студентов вчерашних у крыльца стоят и на иностранных языках упражняются. Заметили меня и стали подходить и на разных, языках меня ругать и оскорблять, а сами смеются, и рожицы смешные строят. Учителя иностранные подталкивают, подзадоривают. Удивительно то, что стою перед ними рот раскрыв, а смысл сказанного понимаю. Они ещё больше смеются и более обидные слова произносят. Когда понял, что и ответить могу, подошёл к учителям и пристыдил их за невежество: по-немецки, по-итальянски, и по-французски. Отошёл, сел на коня и уехал, не стал праздничного богослужения дожидаться. Забрался в свою каморку, и задумался над случившимся.

Сегодня второй день моего пребывания в Москве, а столько событий. Пришёл к заключению: Чем больше получаю неизвестной информации, тем больше вспоминаю неизвестные факты и приобретаю неизвестные навыки. К сожалению, исчезают воспоминания о детстве, родителях, кочевье. Что бы сохранить остатки прошлого, купил в лавке тетрадь амбарную и записал всё, что со мной произошло: