Вонь лукавства

Оламер подошел к краю крыши, свесил вниз лохматую голову и утробно рыкнул. Нелюди на площади перед храмом пали на колени и вскрикнули. И было в том крике восхищение, страдание и невысказанная боль! Они ждали, верили и вот случилось… Они видят своими глазами пришествие священных животных, которые откроют им путь к Сиян-горе, подпирающей крышу мира…

Два лебедя опустились с крыши храма на площадь и все, кто стоял здесь, пали ниц перед ними. Птицы прошествовали в храм, и тяжелые двери медленно затворились за ними. На крыльце остался только старый храмовник. Он единственный имел право общаться с обитавшими в храме силами и потому сейчас он стоял перед дверями, чтобы первым встретить священных гостей. Никто не видел, что происходило внутри храма, но когда двери распахнулись, собравшиеся на храмовой площади были потрясены: внутрь зашли два лебедя, а вышли прекрасная, сияющая женщина и огромный лохматый медведь. Громкий вздох прокатился по площади. Нелюдям было явлено чудо! О нем много говорил храмовник, но к его рассказам привыкли и относились без должного внимания. И вот чудо свершилось!

Женщина с медведем остановилась на ступенях храма, и сияние от нее разлилось по всей террасе. Старик пал, было, на колени перед ними, но она подняла его и поставила рядом. Она простерла руку над толпой, и нелюди почувствовали истекающую от нее свежесть. Ветерок пробежался по площади, коснулся каждого и в головах нелюдей зазвучал нежный, как хрустальный звон родника, голос.

-Дети мои! Вы пришли из безмерных далей времени, и я приняла вас под свою опеку. Так отчего же вы нарушаете мои заветы? Разве не заповедано вам жить в мире со всеми народами?

-Да,- многоголосо выдохнула толпа

-Но вы закрылись от соседей неодолимыми рубежами и не подпускаете к себе никого! Отчего?

-От толпы отделился один, статный, высокий, в воинском облачении. Он приблизился к храму, опустился на одно колено и заговорил:

-Ты знаешь, что мы отстояли свободу в сражении с народом Бури! Тогда мы закрылись стеной радости, спасли себя, и прогнали флот Бури. Но тот народ, что жил на берегу, всегда враждовал с нами. А когда пришел флот Бури, он сбежал в глубины Прибрежья… Мы оставили прежние границы потому, что на соседних землях теперь пусто и мы не хотим, чтобы оттуда к нам вторглись захватчики!

-Ты лукавишь, воин! Вы оставили стены вдоль ваших границ для того, чтобы сохранить неприкосновенность своего мира. Это правда, но боялись вы не захватчиков, а считали своих соседей низшими людьми, не готовыми принять вашу мудрость и ваши нравы… Но в том и беда, что вы себя превознесли, а других принизили. Нет низших и высших… Я Мать всех народов Прибрежья, и не могу разделять своих детей. Я связала вас с океаном, и он принял вас и вашу мудрость. Я родила в этом храме Великого Ведуна, который многое уже превзошел и поднялся на высшие ступени. Но вместе с ребенком я ушла жить к соседнему народу, а не осталась среди вас… И выразила свое отношение ко всем. У вас я рождала будущую надежду мира, у ваших соседей взрастила его и надеялась, что смогу соединить вас… Но тьма вмешалась в наш замысел и заставила вас возгордиться своими достижениями, а иных принизить…

Вот священный медведь, он носитель заповедной силы предков, пусть он скажет вам…

Мать повернулась к Оламеру и тронула рукой его холку. Ведун поднял лохматую голову и посмотрел на воина перед собой. И узнал его. Это был тот, который в первую встречу ведуна с нелюдями на берегу, окаменел от собственной ярости. Оламер смотрел на него внимательно и видел, как воин старается спрятать гордыню за внешней искренностью. Даже то, что сейчас стоял перед живыми святынями, не повергало его в священный трепет. Он был сам по себе, и медведь ясно видел: сквозь его самость вливается темная сила. Во внутренних пространствах уже господствовала тьма, и в любой миг там мог проявиться Хозяин.

Оламер открыл пасть и громко рыкнул. Рев раскатился по площади и воин дрогнул. Из-под самости прорвалось робкое свечение. Ведун рявкнул еще раз, и поволока гордыни расползлась под давлением силы Оламера. Ведун заговорил мыслями, которые слышали все на площади:

-Ты можешь принять свет, но противишься ему. Твоя гордыня однажды была посрамлена. Вспомни, как на берегу окаменел от собственной ярости… Это ли для тебя не урок? Но ты не понял его и ничего для себя не решил… Не будет тебе ни воинской, ни человеческой удачи, пока не откроешь в себе свет. А то, что ты считаешь своей силой, обернется для тебя слабостью, через которую и сгинешь! Ваши соседи такие же люди, но вы кичитесь не вами созданным. Ваши отцы принесли на эту землю мудрость предков, вы же только продолжатели и многое из былого уже потеряли. Но по привычке гордитесь несуществующим. В искреннем единении вы сможете открыть для себя многое. Не держите коварных замыслов, ибо они обернутся против вас. Вместе вы станете силой, для которой нет преград, но по одиночке… Талисманы Бури возродятся и огородят вас стенами страха, через которые уже не пробиться ни по одиночке, ни всем вместе…

Воин, стоявший на колене, вдруг покачнулся и начал заваливаться. Медведь прыгнул вперед и подхватил его. Когда он обнял лапами слабеющее тело, почувствовал толчок дурной силы. Он осторожно положил воина на землю, и посмотрел на него сердечным взглядом. И увидел, как из ушей, приоткрытого рта и из пупка выползают смоляные змеи. Они извиваются на пыльной земле и стараются укрыться от свежего ветра и солнечного света. Но некуда было спрятаться. Земля плотная и не пускает их, а трещин и щелей нет. Оламеру показалось, что змеи пищат от солнечного света и тают. От них потек дымок и собравшиеся на площади кривились, вдыхая запах. Они думали, что вонь исходит от воина и старались встать с подветренной стороны. Толпа двигалась и скоро нелюди стояли так, чтобы ветер от них тянул на лежавшего воина.

Мать снова коснулась Оламера и сказала:

-Теперь он останется один… Урок для него, поймет ли?

-Поймет! Я вижу, что из него ушла тьма, а когда очнется, наполнится светом. Вот только сородичи его не примут. Они-то думают, что сейчас по площади разлилась вонь его лукавства и боятся вдохнуть ее. Он станет служителем этого храма и здесь очистится от накопленной грязи