Лекция на курсах повышения квалификации в министерстве промышленности

23 июня 1961 г.

Начиная с этого цикла бесед или лекций по вопро­сам экономического плана, его значения и задач, за­фиксированных в нем, мы непосредственно уже вхо­дим в новый период истории Кубы.

В общих чертах мы практически разрешили задачу разрушения всей структуры старого режима, и сейчас мы должны начать решать задачу революционного созидания. Естественно, что ни одна революция не может укрепляться и развиваться, если она не будет твердо опираться на экономические достижения.

Революционная идеология, стремление масс разви­вать дальше великие политические принципы — все это основано на экономических достижениях, на зна­чительном и постоянном росте жизненного уровня населения. Естественно, что это повышение жизнен­ного уровня не производится все годы ритмично, с одинаковой интенсивностью, иногда нужно жертвовать им, когда нас серьезные причины к этому обяжут.

Например, большие расходы вызывает необходи­мость вооружаться для сопротивления вторжению, необходимость мобилизовать сотни тысяч бойцов для того, чтобы давать отпор этому вторжению. События, которые вызвали две первые мобилизации этого года, сборы бойцов в январе и апреле, и апрельские собы­тия¹ в некоторой степени задержали развитие эконо­мических планов правительства; агрессивные меры Соединенных Штатов по отношению к нашей между­народной торговле также изменили поставленные за­дачи.

Планы нельзя составлять с этим трудно учитыва­емым фактором, они составляются в общей форме. Самое главное для плана — это сделать правильный анализ положения и, основываясь на нем, с учетом усилий всего народа решать вопрос о переходе к следу­ющему, отличному от настоящего положению. Такова по существу основа плана.

Но прежде чем объяснить, на чем основывается план и каковы его основные характеристики, следует сказать, зачем вообще нужны планы.

Естественно, раньше на Кубе никогда не появля­лась необходимость составлять экономический план. Частные предприятия просто продавали за границу, в основном в Соединенные Штаты, сахар, табак, кофе и некоторые полезные ископаемые, в общем все, что могли, и согласно количеству проданного продукта вкладывали большую или меньшую выручку в те отрасли, которые могли дать наиболее высокий и наиболее быстрый доход, практически не способствуя повышению жизненного уровня большинства населения.

Поэтому в капиталистических странах с полуколо­ниальной структурой, таких, как наша, было много ки­нотеатров — они очень рентабельны, было много авто­мобилей, потому что торговля автомобилями — вы­годное дело, когда рядом имеются мастерские по их ремонту, в городах было много зданий, которые сдава­лись внаем населению по очень высоким ценам, был целый ряд вложений в непроизводящие отрасли и в некоторые производящие, но не в главные для страны отрасли, что ввергало нас в положение монокультур­ного производителя сахара, в положение иностранной зависимости в снабжении нас всеми товарами широ­кого потребления.

С момента, когда победила Революция и происхо­дят изменения, о которых вы все знаете и являетесь не только их свидетелями, но и участниками, картина начала меняться.

Например, в начале 1959 г. у нас были трудности в том, что цементные заводы из-за недостатка сбыта давали половину того, что могли дать, а сегодня наши трудности в том, что цементные заводы не покрывают наших потребностей.

В 1959 г. в обстановке страшной безработицы имело место большое предложение квалифицированной рабо­чей силы; сегодня благодаря главным образом исполь­зованию этой квалифицированной рабочей силы (при­ятно это сказать — главным образом) не существует ее избытка, наоборот, наблюдается ее недостаток. Конечно, часть квалифицированной рабочей силы, тех­ников, профессионалов уехала за границу, в другие страны, где продолжает существовать старая структура эксплуатации человека человеком, но в основном боль­шинство техников — это не трудно подсчитать — большинство профессионалов осталось в стране. Однако в настоящее время положение изменилось коренным образом.

Сегодня, когда делаются расчеты какого-либо со­оружения, для примера и наглядности допустим, когда мы хотим построить какое-нибудь новое здание, мы не должны запрашивать Министерство финансов, даст или не даст оно нам ассигнования для постройки это­го здания, но то, что мы должны спросить себя, так это, есть ли цемент для этого здания, не лишили ли нас возможности строить это здание другие органи­зации, которые тоже строят. Если есть цемент — так­же надо спросить, есть ли стальные балки, электро­оборудование, надо узнать, есть ли строительные брига­ды, есть ли достаточно квалифицированная рабочая сила, необходимая для строительства объекта опреде­ленной технической сложности.

То есть мы уже начинаем замечать, что наши ре­сурсы следует использовать в наиболее рациональной форме с тем, чтобы они служили на пользу плана. И совершенно ясно, что план рождается в процессе развития социалистической революции. План служит социализму, как анархия производства — капитализму.

То есть с момента, когда мы расстаемся с нашей старой общественной системой капитализма и входим в новую общественную систему, при которой средства производства находятся в руках народа, мы начинаем нуждаться в плане. Это значит, что сам план застав­ляет иметь его, сама жизнь заставляет Революцию иметь сегодня план. Год тому назад еще могло быть какое-то положение, когда мы работали без плана, но ни в коем случае это положение не может сущест­вовать год спустя, потому что, если мы будем продол­жать жить без плана еще год, в экономике Кубы про­изойдут глубокие нарушения.

Значит, совершенно ясно, что план — это то существенное, которое рождается в условиях новых про­изводственных отношений.

Что же необходимо для этого плана? Как мы уже сказали, естественно, нужен общественный строй, при котором средства производства принадлежали бы наро­ду, были бы в руках государства, которое представляет народ.

На Кубе подавляющее большинство средств произ­водства, прежде всего в промышленности, находятся в руках народа. Кроме того, вы знаете, что все финан­совые средства, все банки, вся внешняя торговля, вся крупная внутренняя торговля или ее большая часть находятся в руках народа. В руках частников находится мелкая торговля, которая не может создать каких-либо нарушений. Половина сельскохозяйственного производ­ства находится в руках государства и еще гораздо «большую половину» государство контролирует через ассоциации, которые создаются для организации произ­водства.

При таких условиях мы прекрасно можем состав­лять план.

Кроме того, нужно рассмотреть, какие другие ус­ловия необходимы. Одно из основных условий — это знать, что у нас есть, чтобы затем знать, чего мы хо­тим. Вычислив разницу между этими двумя величинами, мы получим то, что нам нужно сделать.

Ясно, что если мы, составляя план, не знаем, что мы имеем сегодня, какое количество вещей мы должны иметь завтра, то мы не сможем оценить наши силы, потому что если мы не знаем, что мы сегодня имеем, то невозможно будет оценить те усилия, которые следует приложить. Вот как раз план и основывается на реальной оценке действительности, на том, чем мы располагаем сегодня, и действительно зная это, зная возможности народа, мы должны направлять его уси­лия на новые завоевания, потому что план является общим делом. Имеется централизованное управление в лице Центрального совета планирования (Хусеплан), где производятся расчеты, затем на самом высшем пра­вительственном уровне принимаются решения.

Но план является общим делом. Процесс его со­ставления проходит сначала сверху вниз, затем снизу вверх; начинается сверху, так как вначале его разра­батывает небольшая группа людей в Правительстве и по мере того, как спускается вниз, в его разработке принимает участие все большее количество людей на заводах, производственных собраниях, после чего план снова возвращается наверх. Доходит снова до Прави­тельства и возвращается вниз.

Более конкретно мы поясним это позже, главное сейчас понять, что план является делом всех, что план основывается на знании людей, оценке усилий, кото­рые способен приложить народ в период развития Революции и, основываясь на реальности, вести народ к новому этапу, к решению новых задач в области про­изводства.

Итак, мы выяснили, что централизованное руковод­ство планом очень важно, хотя это и является общим делом, и что статистические данные, знание истин­ного положения вещей, являются другой основной составляющей частью.

Сейчас мы можем с вами составлять план при по­мощи имеющегося у нас аппарата, но механизм его со­ставления на первых порах будет более или менее абстрактным.

Берутся цифры и, скажем, крупные политические задачи Правительства. Возьмем конкретный пример разработки одного плана — борьбы с неграмотностью. Правительство устанавливает основные направления усилий, чтобы ликвидировать неграмотность. Ликви­дация неграмотности ведет за собой создание сети очень больших школ с тем, чтобы сохранить ритм ликвидации неграмотности и чтобы обученные грамоте продолжали учиться дальше. Кроме того, к этому под­ключается план повышения образования, потому что стремлением Правительства является дать народу и высшее образование.

В этом случае мы уже имеем только одну цифру для нашего плана — сколько надо строить школ и больше ничего. Есть цифра очень важная, это коли­чество школ, которые необходимы Правительству для ликвидации неграмотности в течение стольких-то лет и для обеспечения всем кубинцам среднего образования.

Другим стремлением Правительства является пре­доставить возможно лучшее медицинское обслуживание всему населению. Это ведет к созданию новых больниц, новых оздоровительных центров различного рода, круп­ных общих и специализированных больниц, неболь­ших диспансеров, общих центров для профилактики заболеваний, каковой являются все массовые прививки. Нужны сооружения для тех целей, которые скрыты от глаза, но имеют огромное значение, — это канали­зационная система, объекты общественной санитарии. Вот есть уже другая цифра.

Необходимо в то же время дать жилье всем кубин­цам, которые его не имеют. Вот уже другая цифра. Необходимо построить определенное количество круп­ных предприятий. Еще одна цифра.

Следует построить дороги, автомагистрали, желез­ные дороги, мосты, водопроводы, дамбы, необходимые для обслуживания этих предприятий; необходимо стро­ить шахты и машины для них, которые будут разви­ваться; необходимо улучшать работу портов для экспор­та продукции; необходимо улучшать состояние скла­дов.

Идут чередой цифры, отражающие важные дела, которые Правительство стремится решить как часть своего экономического плана и своего плана по обслуживанию населения. В Центральном совете планиро­вания подводится баланс всех потребностей и стано­вится ясным, что невозможно, скажем, за пять лет полностью ликвидировать очень большую нужду в жилье для кубинцев и в то же время построить все необходимые больницы, все школы трех ступеней, т. е. начальные, средние и высшие; построить все промыш­ленные центры, дороги и порты.

Тогда настает время подводить итоги. Что можно сделать, подсказывает само производство. Берутся ос­новные, большие числа, сокращается, например, стро­ительство жилья и говорится: на Кубе каждый год столько-то тысяч мужчин и женщин вступают в кате­горию людей, которые должны образовать семьи и которым нужны новые дома; давайте построим такое количество домов, плюс еще десять или пятнадцать процентов. Это соблазнительно звучащая цифра.

Промышленные предприятия, безусловно, надо стро­ить все; вложения в сельское хозяйство надо делать полностью, потому что это является основным, это дает возможность для развития, создания богатств, что спо­собствует дальнейшему развитию; следует уделить очень большое внимание транспорту, так как он перевозит эти богатства; нужно оказывать помощь школам, но здесь можно и ограничить их строительство, потому что мы не можем сделать все, у нас не хватит цемента и строительных железных балок. Сократим, насколько возможно, ограничим строительство больниц.

Мы увидим, что на больницы остается слишком мало инвестиций. Тогда мы скажем: хорошо, мы не можем построить столько промышленных предприятий, давайте несколько сократим их строительство, нет другого выхода, как снизить наши наметки развития, и давайте сократим инвестиции и направим их на стро­ительство больниц.

Такова форма, по которой план разрабатывается наверху в общих чертах; пока еще не производятся точные подсчеты. Эти общие подсчеты всей продукции и всех планов направляются в соответствующие мини­стерства, где они обсуждаются.

В настоящее время обсуждены и направлены в министерства предварительные и наиболее общие плано­вые показатели.

Министерства поработали с различными предприя­тиями, и мы установили контакты с ними для прора­ботки плана. Таков смысл данного цикла. Мы сейчас работаем и будем дальше совершенствовать эту работу;

затем первые цифры, которые были выработаны ми­нистерством, направили в Хусеплан, оттуда они должны вновь спуститься вниз, чтобы они дошли до народа, до рабочих и были обсуждены в каждом рабочем цен­тре. Это очень важная часть работы.

Мы можем ошибаться, и мы часто ошибаемся во всех цифрах, которые мы даем, но это известные нам данные, это данные нашего роста, где кто-то может ошибаться на один, на два, на три процента, но в ко­нечном итоге все эти ошибки административного типа, которые могут возникать при составлении плана и не вызовут катастрофу.

План приобретает силу и наполняется жизнью тогда, когда он доходит до масс. Здесь в массах план при­обретает новую способность социалистического дей­ствия, действия революционной страны для решения своих экономических проблем. Почему? Потому что мы не просто поставили диагноз экономики, не просто про­гнозировали, что произойдет в ближайшие годы, ме­ханически складывая наши данные роста. Все вы, ра­ботающие в промышленности, министерстве, хорошо знаете, что это легко подсчитать, вы знаете свои маши­ны, знаете годовое производство и знаете, что увели­чение спроса составляет два-три, один или четыре про­цента и что вы можете с достаточным основанием под­считать, каким будет этот процент в конце нашего четырехлетнего плана.

Такова будет форма анализа положения и утверж­дения его как результата административной разработ­ки. Для этого не нужно привлекать народ, нужны лишь несколько хороших счетных машин и достаточное знание положения страны. Наши промышленные пред­приятия и наша жизнь в целом стали бы развиваться согласно установленным запросам потребления, соглас­но исторической норме.

Однако, когда какая-то страна входит в революци­онный период, когда происходит распределение и пере­распределение богатств, когда создаются новые цен­ности для тех, кто находится ниже общего жизненного уровня, следует полностью менять и прирост, и исто­рические уровни потребления потому, что количество автомобилей не будет увеличиваться, как прежде; люди, которые могли покупать автомобили, по большей части пострадали от революции и автомобиль ничего не про­изводит; в конечном итоге нас не интересуют допол­нительные тысячи автомобилей.

Да, очень важны, например, грузовые машины; спрос на грузовики возрастет, спрос на тракторы воз­растет, также возрастет спрос на товары народного потребления, как это уже фактически и произошло, и это знают все; увеличивается спрос на сельскохо­зяйственные продукты непосредственного потребле­ния — мясо, яйца, масло, некоторые промышленные товары, как, например, обувь, ткани; на ряд товаров, не столь важных, таких, как прохладительные напитки, и на другие продукты и вещи, которые население по­требляет в большом количестве, когда имеет больше денег или же когда имеет хоть какие-то деньги, потому что здесь, на Кубе, были люди, которые питались очень плохо, от случая к случаю.

Все это будет вызывать иное напряжение, к которому мы не привыкли. Уже не будет того же самого уров­ня потребления риса, потребление риса не будет ме­няться каждый год, когда во всех случаях оно зависело от чего-то, зависело от лучшего или худшего урожая и, главное, от лучшей или худшей сафры. Сейчас ко­личество риса должно постоянно увеличиваться быстры­ми темпами до того момента, когда на Кубе не останет­ся безработных, т. е. до тех пор, пока весь народ не достигнет равного уровня доходов. И вот уже тогда, да, вернемся к производству риса, в частности к увели­чению потребления риса, которое будет иметь сходство с историческим увеличением, т. е. увеличением потреб­ления продукта, связанным с естественным ростом населения. Но пока мы придем к этому, мы должны сделать так, чтобы могли есть все, кто не имеет еды, чтобы имели работу все, кто ее не имеет.

Таково различие между экономическими подсчетами того, что можно сделать в какой-то стране, что там может произойти, подсчетами, основанными на голых цифрах, и тем, что должно происходить в стране в период революции. То есть план не только анализи­рует цифры, но там присутствует человек, работающий над планом, человек является частью плана и его важ­нейшим фактором. Практически можно сказать, что стимул плану дает Революция.

Можно сказать, что план является не только необ­ходимостью эпохи социалистического развития, но и, кроме этого, стимулируя план, мы стимулируем наше развитие, наши политические способности, наше пони­мание общих проблем страны. Чем глубже каждый из вас поймет важность своей задачи в общем разви­тии страны, тем быстрее мы будем двигаться по пути разрешения всех вопросов. И план будет показывать это понимание всеми людьми, это выяснение всех больших экономических проблем и путей их разре­шения.

Подготовка плана в основном проходит три этапа. Первый, где народ выступает с критикой, где выдви­гаются контрпредложения к плану, где высшие органы вынуждаются к новым обсуждениям до тех пор, пока план не станет точным, как конечная цель ближайших лет.

Затем, когда план проходит этап, на котором уже внесены контрпредложения на уровне каждого завода, каждого центра производства, он должен превратиться в закон страны, который нельзя нарушать. То есть план — это не детская игрушка, план не является пред­метом дискуссий в кафе о том, можно или нельзя изготовлять ту или иную продукцию на тех или других станках. План должен быть вещью хорошо обсужден­ной и очень весомой, в него вкладывается весь рево­люционный энтузиазм, чтобы производить как можно больше, но в то же время и вся революционная соз­нательность, чтобы не предсказывать производство то­го, чего нельзя предсказать. Затем все данные будут объединены и ошибочные цифры тоже повлияют на раз­витие плана.

Это первая часть: разработан проект плана, раз­работан и утвержден закон; теперь нужно, чтобы каж­дый доказал на своем рабочем месте, что он действи­тельно способен сделать то, что он обещал, когда под­писывал свою часть плана.

Другая часть — это выполнение плана. Там снова каждый из вас на своем месте играет важнейшую роль. Эта роль — развитие революционного сознания, чтобы напрячь свои силы для достижения цели.

Надо сказать, что мы не стремимся сейчас к тому, чтобы в этих пятилетних, четырехлетних или в данном четырехлетнем и в будущих пятилетних планах рабо­чий добивался бы более облегченных условий работы, эти годы — годы самопожертвования, это нужно ясно понимать. Вначале мы должны всем товарищам обеспечить одинаковый уровень, чтобы потом уже начать «подслащивать», скажем, условия, делать их каждый раз лучшими, уменьшать рабочий день, иметь больше досуга, больше культурных развлечений, делать так, чтобы рабочий с каждым разом меньше чувствовал тяжесть груза ежедневной работы.

Но сегодня эта задача всех и все мы должны на­чать думать, как лучше выполнить план. И если в ка­ком-нибудь рабочем центре, например, окажется груп­па людей или какой-нибудь рабочий, которые значи­тельно превосходят остальных по своим естественным качествам, могут выполнить в более короткое время ежедневные нормы, ежемесячную работу, если эти люди хорошие революционеры, они должны встать с товари­щами, помогать им советом с тем, чтобы все работали так же, как и они.

Это значит, что план, являясь характерным для эпохи социализма, объединяет людей. Никто не отвеча­ет только за выполнение своей задачи. Это как в армии, задача каждого очень важна, но если нет партнерства и совместной задачи, никакой героизм одного человека не будет результативным, так же как и чрезмерная ра­бота одного рабочего на одном месте. Все взвешива­ется по результатам общего труда.

И рабочий уже с момента начала участия в плане не должен больше отступать от него, план должен быть предметом ежедневных обсуждений, центром вни­мания. То есть не так, чтобы только в день производ­ственного совещания, когда рабочие берут обязатель­ства производить такое-то количество продукции в те­чение срока плана и на этом все. Есть обязательства, которые можно выполнить, которые так или иначе будут выполнены, и на этом закончен план! Нет, потому что остается третий этап. Каждый выполняет свой план. Каждый выполняет свою производственную норму, но остается контроль плана, и контроль плана, естественно, имеет огромное значение для центральных органов. Они, анализируя большие цифры, видят, где возникают дисбалансы, исследуют, почему такой-то сектор произ­водства очень отстает в выполнении своего плана. Но контроль должны осуществлять на своем уровне и ра­бочие; как отдельные рабочие, так и группы заводских комитетов или объединений должны иметь постоянные контакты с центрами производства по месту работы и выяснять, как идет выпуск продукции, причины, по которым снижается или повышается ее выпуск, где имеются узкие места, когда что-то идет плохо, и по­пытаться находить их решение.

Следовательно, рабочий тесно связан с заводом, где работает, он является его важнейшей частью. Не может быть разделения между человеком, который работает, и местом, где он работает. Это является единой и неде­лимой основой, для создания которой следует прило­жить большие усилия, так как данный завод не отде­лен от других заводов той же отрасли и от других заводов всей страны. Этот завод также является части­цей единого государства; чем более гармоничным будет единство всех, чем крепче будет их союз, тем лучше, легче и быстрее будет выполняться план.

Задачей контроля плана является его проверка и одновременно коррекция. То есть план продолжает развиваться и соответствующие органы контроля следят за ходом его выполнения. Когда где-то обнаружива­ются неполадки, нужно идти туда, устранять причины, вызывающие невыполнение плана на данном этапе.

Таковы три основные части плана.

Итак, составляя план и составляя его в духе брат­ства людей, которое дает о себе знать каждый раз с большей силой, как мир социализма, мы должны ду­мать не только о выполнении планов, о создании про­дукта для удовлетворения нужд населения, но мы дол­жны очень серьезно подумать о других факторах, в частности, какую продукцию мы будем создавать. По­чему? Да потому, что в такой маленькой стране, как Ку­ба, невозможно создавать все виды продукции, необ­ходимые населению, так как это будет нерентабельно. Например, страны с высокоразвитой промышленностью производят тысячи, а может быть, миллионы автомо­билей; некоторые производят миллионы автомобилей. Нам тоже следовало бы производить хотя бы немного автомобилей. В автомобиле — пока еще можно сделать автомобиль — есть детали, которые в высокоразвитых странах тысячами производятся на автоматических линиях, но если эти детали производятся примитивным способом, они обходятся слишком дорого.

Поэтому мы должны начать думать, какими же будут основные направления развития Кубы. И где можно продвигаться легко, и где придется считаться с большими трудностями.

И это является еще одной очень важной частью общих направлений плана на данном этапе, и прежде всего потому, что этот этап — этап строительства.

В странах, где развиты все отрасли промышлен­ности, это уже не имеет такого значения, но мы сегодня должны сделать выбор путей нашего развития, мы долж­ны сделать этот выбор, основываясь на расчетах, напри­мер: как бы мы ни работали, нам необходимо, может быть, двадцать или тридцать лет для того, чтобы стать специалистами по изготовлению определенных машин... скажем, самолетов, и мы будем зависеть от иностран­ного рынка — мы не можем иметь самолеты с нашим рынком — и мы будем зависеть от ввоза многих вещей из-за границы, в противном случае мы должны будем производить их у себя в малых количествах, что обой­дется очень дорого. Однако мы можем производить са­хар.

В настоящее время не надо пугаться, как было рань­ше, когда дело касалось производства сахара, потому что это теперь не прежняя монокультура, это уже не этап империалистического процесса, при котором каж­дая отдельная страна создавала один вид сырья и ни­чего больше, чтобы насытить рынки метрополии, кото­рая продавала затем этой стране все остатки обрабо­танной продукции. Сейчас речь идет о международном социалистическом разделении труда. То есть мы дол­жны специализироваться в выпуске таких вещей, кото­рые являются более легкими для производства. Потому что существуют традиции, потому что наш табачник должен делать сигары гораздо лучше и в большем количестве, чем табачник какой-либо другой страны. Это является традицией производства табака. К со­жалению, это ручное искусство эпохи машин. Но это традиция. Следует искать машины для изготовления сигар и в будущем делать сигары машинами, сохра­няя, однако, их качество.

У нас есть традиция производства сахара; имеем определенные традиции производства некоторых других продуктов, и особенно имеются возможности разви­вать некоторые отрасли, где природа нас одарила до­вольно щедро, например добыча полезных ископаемых. Несомненно, что имеем железо, хотя и не знаем еще точно его количества, но во всяком случае железа много. Есть марганец, есть хром, никель, т. е. необхо­димая база для черной металлургии. Нам не хватает угля, но для производства любого вида стали у нас есть все составные части.

Но здесь мы можем специализироваться. Это бу­дет не так легко, как с сахаром, где уже все известно, но у нас есть база, есть сырье, поэтому очень важно для страны иметь металлургическую базу.

Так вот, можно легко выбрать эту дорогу. Можно избрать путь строительства кораблей, так как наш ос­тров расположен в стратегической точке морских со­общений, но это — предмет дискуссий.

Я хотел объяснить только то, что в понятие плана должно входить понятие специализации плана или специализации производства для создания лучших ус­ловий, для возможности закупать больше товаров в обмен на продукты труда народа Кубы. Потому что в свою очередь будет другая страна, которая произве­дет более дешевые самолеты, имея для этого подхо­дящие условия, и у которой мы сможем закупать эти самолеты по долгосрочным контрактам. То есть тор­говые отношения с социалистическими странами ос­новываются на долгосрочных контрактах, в которых предвидится все или по меньшей мере основное.

Мы должны подсчитать наши потребности в стали, грузовых машинах, тракторах, различного рода прокате, в сырье, которое мы не можем производить здесь, муке, наконец, различного вида промышленном сырье и с учетом этого заключать долгосрочные контракты, чтобы знать, как будет развиваться данная отрасль промыш­ленности без трудностей.

План состоит из различных разделов, о каждом из которых товарищи расскажут и объяснят свою кон­цепцию на занятиях и лекциях. Я хотел бы просто дать вам представление об этих пяти разделах плана. Вот Производственный план. Производственный план предприятий, может быть, с точки зрения ближайшего будущего самый важный, в котором изложено, что бу­дет сделано в ближайшие годы для удовлетворения потребностей народа Кубы.

Все начинают с энтузиазмом высчитывать, что мож­но сделать для блага народа, но тут возникает первая реальность: «Все это хорошо, но, для того чтобы сделать все это, необходимо сырье». Значит, в тесной связи с Производственным планом должен идти План снаб­жения. План снабжения будет ограничивать, если та­кие ограничения возникнут, Производственный план.

В этом году, скажем, в будущем б2-м году или просто для одного года это не имеет значения, но на даль­нейшие годы следует подсчитать одну важную вещь, а именно: сколько рабочего времени, какого рода рабо­ты необходимо затратить, чтобы получить новый товар, создать его, а это значит, надо определить цену этому товару. Значит, следует подготовить также План себе­стоимости.

Хорошо, но развитие государства требует создания все новых предприятий, которые будут добавляться к уже имеющимся, одновременно с целью улучшения процесса производства заводы будут пополняться новы­ми машинами. Это План капитальных вложений.

И каждый раз, когда создается новое промышлен­ное предприятие, да и на старых предприятиях, дол­жен пересматриваться человеческий фактор, участие человека в производстве. Человек заставляет его фун­кционировать. За этим человеком должно быть еще определенное количество людей, которые будут нужны производству, а также рабочая сила и жалованье, ко­торое надо им платить. Это План труда и зарплаты.

Таковы пять планов, которые мы все больше и боль­ше должны осваивать, видеть, как они связаны между собой, как они взаимосочетаются, как они порой пре­пятствуют одной или другой стороне в процессе раз­вития.

Сегодня, например, говорить о рабочей силе, Плане труда и зарплаты кажется смехотворным, потому что имеется много людей, желающих работать. Однако уже есть места, где недостаток определенной, квалифициро­ванной рабочей силы препятствует выполнению плана. В строительстве, например, уже ощущается нехватка каменщиков и других специалистов.

В последующие годы, когда наши заводы начнут работать на полную мощь, вы увидите много мест, где будет недоставать технической и подготовленной рабо­чей силы, специалистов, и тогда нельзя будет достаточно быстро развивать какой-то завод или какую-то производственную линию.

Для того чтобы увязать все эти планы, чтобы дать им единую оценку, иметь возможность говорить о всех планах, связать их в одно целое, составляется Фи­нансовый план, общий план предприятий, где продукция отражена в деньгах. Нас, естественно, должна инте­ресовать больше продукция, то, что производится, то, что создается трудом человека, и мы должны свык­нуться с мыслью, что наша задача при помощи произ­водственного процесса страны создавать эти товары, производить продукты потребления или новые машины на благо народа. Но для осуществления должного контроля используют Финансовый план.

Таковы основные положения, которые нам хотелось изложить перед вами и которые явятся предметом внимательного и подробного изучения товарищами, которые будут работать в эти дни; в основном мы будем составлять план для предприятий Министерства про­мышленности. Но мы заинтересованы также в том, что­бы весь народ знал основные положения плана, знал, что такое план, т. е. его живую основу, его народность, его важность для созидательного труда, значение пла­на как проявления воли человека, о наших возмож­ностях и нашей экономике, чтобы ее преобразовать и изменить ритм ее развития. То есть речь идет о пла­не, в котором содержится революционное и социали­стическое, он позволит нам в будущем создать богатства, которые дадут возможность лучше обслуживать насе­ление, построить заводы и начать процесс ускоренной индустриализации. Такой план уже подготовлен.

Нам остается только уточнить, что весь этот план составлен только в интересах народа Кубы, в целях воплощения его стремлений повысить свой жизненный уровень, его решения принести жертвы сегодня для улучшения жизни завтра и чтобы все, не только его дети, но сам народ через несколько лет могли бы на­сладиться лучшей жизнью.

Мы здесь не рассматривали, да и не могли бы этого сделать, империалистические агрессии. Эти агрессии могут быть типа экономической блокады, как сегодня, могут произойти в виде вторжения наемников, как это уже было, или даже они могут отважиться на большее, и это непредсказуемое, которое мы не можем точно знать. Но то, что уж точно, это когда совершится ка­кая-нибудь империалистическая агрессия, а я уверен, что какую-нибудь агрессию предпримут, это не значит, что она будет очень драматическая или очень траги­ческая, она будет такая, какую они изберут, но они попытаются помешать нам, такова их империалисти­ческая сущность и они это сделают. Так вот, когда произойдет эта агрессия, она приведет, несомненно, к ущербу и задержке выполнения плана, потому что многие из вас возьмут в руки оружие, или же будет ощущаться нехватка в обеспечении какой-либо отрасли промышленности, наконец допускаем возможность бомбардировки предприятий. Однако возможности им­периалистической агрессии с каждым разом умень­шаются. Такая агрессия может продлиться какое-то время, но затем пройдет.

Если же произойдет какая-нибудь империалисти­ческая агрессия и это задержит развитие нашего эко­номического плана, то, как только она закончится, мы снова должны думать о плане и приложить еще больше усилий для того, чтобы компенсировать упущенное время; потому что все, что мы произведем, богатства, которые мы создадим сегодня, являются основой на­шего будущего счастья. Кроме того, на нас лежит по­четный долг перед всей Америкой, потому что мы яв­ляемся примером для Америки, примером, которому следуют народы, примером, который в последнее вре­мя меняет панораму международной политики, примером, который показывает убедительную силу сверше­ний Кубинской революции.

Исходя из всего сказанного, мы должны также нести ответственность перед этим континентом, ответ­ственность перед свидетелями нашего ежедневного тру­да, нужно, чтобы они на нашем примере могли убедить­ся, чего может достичь революционная страна, которая сегодня говорит о Социализме на испанском языке. Так вот, мы должны выполнить наш план, перевыпол­нить его, если это возможно, и поднять жизненный уровень на высоту, невиданную в Америке. (Овации.)

Комиссия по увековечиванию памяти команданте Эрнесто Гевары

¹ Имеется в виду сражение 17—19 апреля 1961 г., когда около 1500 кубинских контрреволюционеров, оснащенных США, вторглись на тер­риторию Кубы в районе Плая-Хирон, Они были полностью разгром­лены Революционными вооруженными силами страны. (Прим. науч. ред.)

СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПЛАНИРОВАНИЕ, ЕГО ЗНАЧЕНИЕ

Июнь 1964 г

В № 32 журнала «Куба сосиалиста» вышла статья това­рища Шарля Беттельхейма¹ под заголовком «Формы и методы социалистического планирования и уровень раз­вития производительных сил». Эта статья затрагивает, несомненно, интересные вопросы, однако для нас ее значение в том, что она направлена на защиту так называемого хозяйственного расчета и категорий, пред­полагаемых этой системой для социалистического производства, таких, как деньги в качестве средства платежа, кредит, товар и т. д.

Мы считаем, что в данной статье допущены две ос­новные ошибки и постараемся их уточнить.

Первая относится к определению необходимого со­отношения между производительными силами и производственными отношениями. В этом вопросе товарищ Беттельхейм приводит примеры из классиков марксиз­ма-ленинизма.

Производительные силы и производственные отно­шения — два механизма, неразрывно участвующие во всех обычных процессах развития общества. В какой момент производственные отношения могут не быть верным отражением развития производительных сил? В момент подъема общества и в момент слома старого общества, когда новое, производственные отношения которого еще не установлены, сплачивается в борьбе за разрушение старой надстройки. Таким образом, в определенный исторический момент, рассматриваемый конкретно, производительные силы и производственные отношения не всегда могут вполне соответствовать друг другу. Именно это положение позволило Ленину ска­зать, что Октябрьская революция была социалистиче­ской, но вместе с тем и выдвинуть вопрос о необходи­мости возврата к государственному капитализму и ос­мотрительном отношении к крестьянству. Постановка Лениным этого положения объясняется его изучением развития мировой системы капитализма...

Расширяясь как мировая система, развив отношения эксплуатации не только между людьми одной страны, но и между народами, мировая капиталистическая система, став империалистической, вступает в эпоху кризиса и может разорваться в самом слабом своем звене. Таковым была царская Россия после первой мировой войны и в начале революции, когда уживались пять видов экономических укладов, которые отмечал Ленин в то время: патриархальная, самая примитивная форма сельского хозяйства; мелкотоварное производ­ство, включая большинство крестьян, которые продава­ли свое зерно; частный капитализм; государственный капитализм и социализм.

Ленин отмечал, что все эти уклады появились в России сразу после революции, однако определяющим яв­лялся социализм, даже несмотря на то, что развитие производительных сил в определенный момент еще не достигло своей полноты...

Каким образом в стране, являющейся империалисти­ческой колонией, не имевшей собственной тяжелой про­мышленности, в условиях монопроизводства может про­изойти переход к социализму?

Можно провозгласить, что Куба порвала со всеми законами диалектики, исторического материализма, марксизма и что поэтому — страна либо несоциалисти­ческая, либо должна вернуться к своему исходному положению.

Можно более реально смотреть на вещи и искать в производственных отношениях Кубы внутренние дви­жущие силы, вызвавшие эту революцию. Естественно, это привело бы к доказательству того, что есть много стран в Америке и в других частях света, где револю­ция более возможна, чем это было на Кубе.

Остается третье объяснение, на наш взгляд, точное: в рамках мировой капиталистической системы в борьбе против социализма одно из ее слабых звеньев — в дан­ном конкретном случае Куба — может порваться. Вос­пользовавшись особыми историческими условиями, при верном руководстве своего авангарда революционные силы в определенный момент берут власть и, основыва­ясь на том, что уже имеются достаточно объектив­ные условия относительно обобществления труда, переступают через переходные этапы, заявляют о социалистическом характере революции и приступают к строительству социализма. Это та динамическая диалектическая форма, в которой мы видим и анализи­руем проблему необходимого соотношения между производственными отношениями и развитием произво­дительных сил...

Если имеет место конкретный факт зарождения социализма в этих новых условиях, значит, дело в том, что развитие производительных сил вступило в проти­воречие с производственными отношениями вопреки тому, что можно было бы ожидать в отдельной капита­листической стране. В чем же дело? В том, что аван­гард революционного движения под большим воздей­ствием марксистско-ленинской идеологии способен со­знательно предвидеть целый ряд шагов, чтобы ускорить ход событий, но ускорить их в пределах существующих объективных возможностей. Мы очень настаиваем на этом моменте...

Если мы исходим из конкретного факта, что рево­люция может произойти только при наличии основ­ных противоречий между развитием производительных сил и производственных отношений, мы должны при­знать, что на Кубе такой факт имел место; мы должны признать также, что этот факт придает Кубинской революции социалистический характер даже при том, что объективный анализ показывает, что целый ряд сил находится еще в зачаточном состоянии, не дос­тигнув полного развития. Однако, да, в этих услови­ях свершается и побеждает революция; как же исполь­зовать довод о необходимом и обязательном согла­совании, который становится узким и механическим, между производительными силами и производственны­ми отношениями, чтобы, например, защитить хозяйст­венный расчет и оспаривать систему производственных объединений, которой мы занимаемся?

Сказать, что производственное объединение — за­блуждение, —это равнозначно примерно тому, что ска­зать, будто Кубинская революция — заблуждение. Эти понятия однотипны и могли бы основываться на одном и том же анализе. Товарищ Беттельхейм никогда не говорил, будто Кубинская социалистическая революция не была настоящей, однако он утверждает, что наши нынешние производственные отношения не соответствуют развитию производительных сил, и поэтому он предвидит крупные неудачи.

Разрыв в применении диалектического мышления к этим двум категориям различных величин, но той же самой тенденции вызывает ошибку товарища Беттельхейма. Производственные объединения зародились, раз­вились и продолжают развиваться потому, что они это могут, это прописная истина, подтвердившаяся на прак­тике. Является ли административный метод наиболее адекватным или нет, в конце концов не столь важно, по­тому что различия между одним и другим методами в основном количественные. Наша система устремлена в будущее, направлена на более ускоренное развитие сознания и через сознание — на ускоренное развитие производительных сил.

Товарищ Беттельхейм отрицает эту особенность воздействия сознания, основываясь на доводах Маркса, что оно — продукт социальной среды, а не наоборот; мы же берем Марксов анализ на вооружение для борьбы против Беттельхейма и утверждаем, что этот довод абсолютно верен, но в современную эпоху импе­риализма сознание также приобретает всемирный ха­рактер. И что это сегодняшнее сознание является продуктом развития всех производительных сил мира, продуктом примера и воздействия Советского Союза и остальных социалистических стран на массы во всем мире.

При этом необходимо учитывать, что сознание аван­гарда определенной страны, основанное на общем раз­витии производительных сил, может предопределить пу­ти победы социалистической революции в этой стране, несмотря на объективное отсутствие противоречий меж­ду развитием производительных сил и производствен­ных отношений, делающих революцию необходимой или возможной (рассматривая данную страну как отдель­ную и как единое целое).

Прервем размышления по этому вопросу. Второй серьезной ошибкой, допущенной Беттельхеймом, явля­ется его требование дать правовой структуре возмож­ность самостоятельного существования. В своем анали­зе он настоятельно ссылается на необходимость иметь в виду производственные отношения для правового установления собственности. Полагать, что юридическая собственность, или, лучше сказать, надстройка, данного государства в определенный момент навязана вопреки реально существующим производственным отношени­ям, — значит неизбежно отрицать определение, на кото­ром он основывался, утверждая, что сознание есть продукт социальный. Естественно, во всех этих про­цессах — не физико-химических, которые протекают за тысячные доли секунды, а исторических, проходя­щих в течение длительного периода развития чело­вечества, — есть целый ряд аспектов правовых отноше­ний, не совпадающих с производственными отношения­ми, которые в данный момент характеризуют страну: это означает только то, что они будут разрушены со временем, когда новые отношения возьмут верх над ста­рыми, а не наоборот, иначе было бы возможно менять надстройку, не изменив предварительно производствен­ные отношения.

Товарищ Беттельхейм упорно настаивает на том, что природа производственных отношений определяется степенью развития производительных сил и что собст­венность на средства производства является абстрактным и юридическим выражением некоторых производ­ственных отношений; при этом от него ускользает самый важный факт, что это положение прекрасно при­менимо к общей ситуации (будь то весь мир или отдель­ная страна), но нельзя устанавливать «микроскопи­ческие связи» между уровнем развития производитель­ных сил и правовыми отношениями собственности в каждой ситуации или в каждом регионе.

Он нападает на экономистов, которые стремятся увидеть в собственности части народа на средства про­изводства выражение социализма, говоря, что эти пра­вовые отношения ни для чего не служат основой. Он был бы в определенном смысле прав по отношению к слову «основа», однако главное — то, что производ­ственные отношения и развитие производительных сил в определенный момент сталкиваются, и это столкно­вение не является определенным механическим накоп­лением экономических сил, а является качественной и количественной суммой, накоплением противоположных сил с точки зрения экономического развития, размыва­нием одного общественного класса другим с точки зре­ния политической и исторической. Другими словами, никогда нельзя отрывать экономический анализ от исто­рического факта классовой борьбы (до создания совер­шенного общества). По этой причине для человека живое выражение классовой борьбы, юридическая основа, которую представляет надстройка общества, в котором он живет, имеет конкретные особенности и выражает ощутимую действительность. Производствен­ные отношения, развитие производительных сил — хозяйственно-технологические явления, накапливаю­щиеся в ходе истории. Общественная собственность есть ощутимое выражение этих отношений, так же как конкретный товар есть выражение отношений между людьми. Товар существует, потому что существует товарное общество, в котором на основе частной собственности произошло разделение труда. Социализм существует, потому что существует общество нового ти­па, в котором экспроприаторы были экспроприированы и общественная собственность пришла на смену старой, индивидуальной собственности капиталистов.

Это генеральная линия, которой надо придерживать­ся в течение переходного периода. Более частные от­ношения между теми или иными слоями общества представляют интерес только для определенных конкретных анализов, но теоретический анализ должен иметь широкие рамки, которые включают новые отношения между людьми — общество, переходное к социализму.

Исходя из этих основных концептуальных ошибок, товарищ Беттельхейм защищает обязательную тожде­ственность между развитием производительных сил на каждый данный момент и в каждом данном регионе и производственными отношениями и одновременно переводит эти самые отношения в факт юридического выражения.

С какой целью? Посмотрим, что говорит Беттель­хейм:

«В этих условиях рассуждения по определению раз­личных высших форм социалистической собственности, исходящие только из общего понятия «государственная собственность», в стремлении свести ее к единственной реальности сталкиваются с непреодолимыми трудностя­ми, прежде всего когда речь идет о том, чтобы анали­зировать товарооборот в социалистическом секторе го­сударства, социалистическую торговлю, роль денег и т. д.».

Затем, рассматривая разделение Сталиным собствен­ности на две формы, он отмечает: «Данная юридиче­ская предпосылка и следующие из нее выводы ведут к отрицанию обязательного в данный момент товарного характера обмена между государственными социали­стическими предприятиями, а также к непониманию в теоретическом плане природы купли и продажи, осуществляемых между государственными предприя­тиями, непониманию природы денег, цен, хозяйствен­ного учета, финансовой самостоятельности и т. д. Эти категории лишены какого-либо реального общественно­го содержания. Они возникают как абстрактные формы или более или менее произвольные технические сред­ства, а не как выражение объективных экономических законов, необходимость которых, с другой стороны, подчеркивал сам Сталин».

Для нас статья товарища Беттельхейма, несмотря на то что он демонстративно принимает сторону про­тивников высказанных нами в ряде случаев идей, имеет несомненную ценность как высказывание глубоко знающего экономиста и теоретика марксизма. Исходя из фактического положения вещей, в защиту, на наш взгляд, плохо продуманную, использования в переход­ном периоде унаследованных от капитализма катего­рий и необходимости личной собственности в социали­стическом секторе он выявляет несовместимость, по­добного анализа производственных отношений и обще­ственной собственности, следуя марксистской позиции, которую мы могли бы назвать ортодоксальной.

Мы отстаиваем точно то же самое, только наш вывод другой; мы считаем, что непоследовательность защитни­ков хозяйственного расчета связана с тем, что, дойдя в Марксовом анализе до определенной точки, они со­вершают скачок (перескакивая через «утраченное зве­но» в этой модели), чтобы встать на следующую пози­цию, с которой продолжают свое рассуждение. На­пример, защитники хозяйственного расчета никогда не давали точного определения тому, как отстаивается по существу концепция товара в государственном секторе, или как «с умом» применяется закон стоимости в со­циалистическом секторе при «перекошенных» рынках.

Заметив непоследовательность, товарищ Беттель­хейм вновь принимается за термины, начиная анализ с того, чем должен бы закончить — нынешними право­выми отношениями в социалистических странах и су­ществующими категориями, констатирует реальный и верный факт наличия этих юридических и товарных категорий и отсюда делает прагматический вывод, что, да, они существуют, потому что они необходимы, и, опираясь на эту основу, анализируя, идет назад, чтобы прийти к точке, в которой происходит столкновение теории с практикой. В этой точке он дает новое толко­вание теории, подвергает анализу Маркса и Ленина и вытаскивает свою собственную интерпретацию на оши­бочной, как мы уже отметили, основе.

Вместе с тем он забывает, что в историческом пла­не переходный период молод. В то время, когда чело­век только приближается к полному пониманию эконо­мического деяния и овладевает им посредством плана, он подвержен неизбежным ошибкам в оценках. Зачем думать, что то, что «есть» в переходном периоде, обя­зательно «должно быть»? Зачем оправдывать получен­ные от реальности или из-за определенной отваги уда­ры тем, что они — результат исключительно отваги, а не — частично или полностью — технических просчетов администрации?

Нам кажется, что слишком уменьшает значение социалистического планирования со всеми возможными в нем техническими недочетами утверждение, которое делает Беттельхейм:

«Из этого вытекает невозможность удовлетворитель­но, т. е. эффективно обеспечить a priori комплексное распределение средств производства и продукции вооб­ще и потребность в социалистической торговле и госу­дарственных торговых учреждениях. Отсюда вытекает также роль денег внутри социалистического сектора, роль закона стоимости и система цен, которая должна отражать не только общественную стоимость различ­ной продукции, но также и выражать соотношения между предложением и спросом на данную продукцию и по возможности обеспечивать баланс между этим предложением и этим спросом, когда план a priori не смог его обеспечить и когда применение админи­стративных мер для установления этого баланса подор­вало бы развитие производительных сил».

Учитывая наши (на Кубе) слабости, мы вместе с тем попытались дать наше фундаментальное опреде­ление:

«Мы отрицаем возможность сознательного использо­вания закона стоимости, основанного на отсутствии свободного рынка, который автоматически отражает противоречия между производителями и потребителя­ми; отрицаем наличие категории товара в отношениях между государственными предприятиями и считаем все отдельные предприятия и учреждения частью боль­шого единого предприятия, которым является государ­ство (хотя на практике в нашей стране этого еще не происходит). Закон стоимости и план — два понятия, связанные одним противоречием и одним решением; итак, мы можем сказать, что централизованное плани­рование — это образ жизни социалистического общест­ва, его определяющая категория и процесс, в котором человеческому сознанию, наконец, удается обобщить и направить хозяйство к своей цели — полному освобож­дению человека в рамках коммунистического обще­ства».

Связывать производственное подразделение (эконо­мический субъект для Беттельхейма) с физической степенью интеграции — значит довести механизм до крайности и отказать нам в возможности сделать то, что североамериканские монополии технически уже сделали во многих отраслях кубинской промыш­ленности. Это значит быть слишком неуверенным в наших силах и способностях.

То, что может быть названо производственным под­разделением (и что является подлинным экономиче­ским субъектом), со всей очевидностью изменяется в зависимости от уровня развития производительных сил. В некоторых отраслях производства, где интеграция деятельности достаточно интенсивна, сама отрасль мо­жет стать производственным подразделением. Такое возможно, например, в электропромышленности на основе взаимосвязи, потому что это позволяет единое централизованное управление всей отраслью.

Прагматически развивая нашу систему, мы пришли к постановке некоторых уже рассмотренных проблем и попытались решить их в силу нашей подготовленности как можно более последовательно, следуя великим идеям Маркса и Ленина. Это привело нас к поискам решения существующих противоречий в Марксовой политической экономии переходного периода. Пытаясь преодолеть эти противоречия, которые могут быть лишь временным тормозом развития социализма (а социали­стическое общество существует реально), мы изучили наиболее адекватные практике и теории организацион­ные методы, позволяющие нам наиболее максимально двигать вперед новое общество посредством развития сознания и производства; речь идет о работе, которой мы сейчас занимаемся. В заключение нам хотелось бы сказать следующее:

1. По нашему мнению, Беттельхейм совершает две серьезные ошибки в методе анализа:

а) переносит механически концепцию необходимого соответствия между производственными отношениями и развитием производительных сил на «микрокосм» про­изводственных отношений в конкретных условиях от­дельной страны в течение переходного периода и таким образом выводит апологетические заключения, окра­шенные прагматизмом, о так называемом хозяйствен­ном расчете;

б) делает столь же механический анализ концепции собственности.

2. Мы не согласны с его мнением, что финансовое самоуправление или хозяйственная самостоятельность «связаны с данным состоянием производительных сил» — следствием его аналитического метода.

3. Мы отрицаем его концепцию централизованного управления на основе материальной централизации производства (он приводит пример соединения линий электропередач) и применяем ее к централизации основных экономических решений.

4. Мы не считаем правильным объяснение причин неукоснительной и необходимой действенности закона стоимости и других категорий рынка в течение пере­ходного периода, хотя и не отрицаем возможность использования элементов этого закона в целях сравне­ния (стоимость, рентабельность в арифметическом де­нежном выражении).

5. Для нас «централизованное планирование — это образ жизни социалистического общества» и т. д., по­этому мы признаем за ним гораздо большую силу решения, чем Беттельхейм.

6. Мы придаем большое теоретическое значение рассмотрению отсутствия прямой связи между класси­ческим методом марксистского анализа и существова­нием товарных категорий в социалистическом секторе — вопросу, требующему более глубокого изучения.

7. В связи со статьей защитникам «хозяйствен­ного расчета» подойдет и это: «Упаси меня, боже, от друзей, а от врагов я сам спасусь».

«Куба сосиалиста»

¹ Шарль Беттельхейм — известный прогрессивный французский эко­номист, специалист в области экономики развитых капиталистических и неприсоединившихся стран (см. русские переводы его книг «Эконо­мика Франции. 1919—1952», «Экономика Франции после второй ми­ровой войны», «Независимая Индия»). (Прим. науч. ред.)