Исповедь 4 страница

Остановлюсь особо на этом периоде своей жизни, так как то, что я практиковал, и то, что обнаружил, имеет самое непосредственное отношение к предлагаемой технологии.

В процессе медитаций и в ходе выполнения энергетических упражнений, связанных с работой с внутренней и внешними энергиями, я стал чувствовать, как во мне рождаются, если можно так выразиться, новые знания, о которых я нигде не читал. Очень часто эти знания выражались в виде потребности двигаться определенным образом, определенными частями тела, в определенном порядке, вызывая во мне новые, особенные ощущения.

Эта потребность двигаться определенным образом изначально возникла из-за появляющихся болевых ощущений в позвоночнике и на разных участках спины сразу же после того, как я выполнял определенные энергетические упражнения в неподвижном состоянии тела. Боль уходила, как только «находилось» правильное движение и особый способ дыхания или его задержки. Она не просто уходила, а преобразовывалась в ощущение тепла или даже жара, волнами расходящегося по всему телу. Меня прошибал пот и чувствовался невероятный по силе прилив энергии, несущей к тому же ощущение очищения и легкости.

Внутреннее движение энергий и восприятие внешних рождали стремление выразить их физически, напоминая своей формой воспроизводства элементы и комплексы упражнений из восточных гимнастик и дисциплин. Но описание этих движений я нигде не встречал. Каково же было мое удивление, когда однажды я купил книгу, в которой китайский мастер предлагал новую систему знаний и практик, до этого момента тысячелетиями хранившихся в глубочайшей тайне. Предложенный материал практически один в один совпадал с тем, что «нашло» или «знало» мое тело и сознание. Так я учился доверять себе и своим новым ощущениям.

Я стал записывать рождавшиеся во мне знания в компьютер. Этот поиск настолько увлек меня, что все остальное потеряло всякий интерес. Стремление идти дальше позволило легко осуществить тот выбор, о котором я писал выше.

Днем, уединившись в своем кабинете, я экспериментировал со своими состояниями и ощущениями, записывал результаты своего опыта, а ночью, дома, «расширял» свое тело сознания и ощущений до размеров представляемой Вселенной, «дышал» ею, «вдыхал-выдыхал» себя в нее с тем, чтобы в последующем погружаться в состояние Пустоты, Ничто.

Я перестал читать какую бы то ни было литературу, за исключением Корана и Библии, прекратил общаться с другими людьми, стремясь обеспечить чистоту своего опыта и его результатов. Я и раньше-то сторонился любых учителей, гуру, предпочитая до всего доходить самому. Теперь же и вовсе отвергал любую форму влияния на меня в том, что касалось духовных дисциплин и практик. Исключение составляли книги. Но и они, как я уже говорил, были отложены на время.

Объем информации рос, как увеличивалось и время, необходимое для более глубокого погружения в измененное состояние сознания и выполнения внутриэнергетических действий, производимых в этом состоянии.

Однажды наступил момент, когда я почувствовал, что в своих опытах и изысканиях перешел границу чего-то запредельного. В чем выражалась и чем определялась эта запредельность, мне было трудно объяснить, но то, что это было именно таким, я ни на йоту не сомневался, научившись доверять своим интуитивным ощущениям.

С этого момента характер моих ощущений резко изменился. Я чувствовал некий барьер, который, как подсказывал внутренний голос, нельзя переходить. Но я сделал следующий шаг. Итогом этого поступка стало пробуждение тех знаний, что повергли меня в полное изумление. Я отказывался верить в их объективность: слишком фантастичными они выглядели. Но опыт подтвердил их обоснованность. Признаюсь, я не до конца апробировал их: помешало чувство безотчетного страха, невероятно мощного по своей силе, преодолеть которой не представлялось никакой возможности.

Сразу же после этого опыта мой компьютер неожиданно и беспричинно «накрылся». Да так, что ни один из приглашенных специалистов не смог «оживить» его. Благо до этого я успел распечатать материал своих изысканий. Однако тот материал, что касался последнего эксперимента, я уничтожил, посчитав это за благо. И теперь, спустя 12 лет, я вряд ли смогу вспомнить, о чем в нем говорилось. Внутри до сих пор еще живо ощущение, что подобный опыт способен привести к чему-то ужасному. Будем считать, что я струсил. (Кстати, ближе к завершению этой книги, но еще до момента перехода к рассказу о самой технологии я вновь получил знак в виде компьютерного «предупреждения», что вынудило меня пересмотреть свои намерения: «что-то» противится тому, чтобы я полностью ее изложил. Впрочем, могу догадываться, в чем проблема: часть технологии напрямую связана с вопросами ведения энергоинформационных войн. Пишу об этом, уже корректируя текст.)

Я не сильно расстраивался: исследования в других направлениях обещали новые знания, не меньшие по своей значимости, чем предыдущие.

В этот период времени я невероятно сблизился с природой. В арсенал моих практик прочно вошли упражнения энергетического взаимодействия с объектами, точнее будет сказать, субъектами растительного и минерального мира: деревья, травы, их листья, камни. Я стал учиться работать с энергиями ветра, Солнца, огня, воды, земли, звезд, окружающего пространства и местности, будь то лес, поле или горы. Я превратился в самого настоящего язычника, только без веры в разных богов, неукоснительно придерживаясь Единобожья.

Это было восхитительно, когда казалось, что ты «слышишь» и понимаешь язык всех и всего того, на что направляешь свое внимание. Теперь я понимал, что имелось в виду, когда утверждалось, что царь Соломон понимал язык зверей и птиц, а стихии (джинны, демоны) служили ему. Это походило на действительность, потому что ты и сам видел, как природа чутко реагирует на твои желания. Мне уже не нужно было доказывать о существовании взаимосвязи человека и окружающего его мира, не менее сознательного и живого, чем сам человек, будь то камень или сама планета Земля. Это взаимодействие очень явно прослеживалось и четко воспринималось. Оставалось только удивляться, почему остальные люди не чувствуют и не видят этого.

Пытаясь понять, чем «живет», что «чувствует», «думает», «желает» то или иное растение, я старался полностью отождествиться, слиться с ними, раствориться в них настолько, чтобы перестать воспринимать себя как человека. Мои органы чувств и восприятия превращались в рецепторы, которые несли мне информацию и пробуждали ощущения, доселе неведомые. Я не чувствовал своего тела. Вместо него мои «корни», «стебель», «листья», «цветы» погружались в невообразимый «танец» с окружающей средой. С удивлением я обнаруживал, что ни одно живое существо, ни один «неживой» объект не живут исключительно осознанием только себя, но как части всего того, что их окружает. Каждый из них сознательно вписывал себя в окружающий его мир, подчиняясь неким общим законам, правилам гармоничного, целостного сосуществования.

Эти знания и ощущения были настолько новы, необычны и восхитительны, что возникало устойчивое желание жить исключительно в единении с природой. Чем дольше длилось, шире и глубже шло мое исследование, тем менее всего мне хотелось возвращаться в обыденную реальность суетной и ограниченной жизни людей. На каждом шагу рождающиеся открытия вели за собой десятки новых, одно другого удивительнее. Единственное, что печалило, это невозможность и неспособность следовать за всеми ими. Иногда я сожалел, что рядом нет человека, способного разделить со мной все это великолепие, глубоко чувствовать его, проникаться им. Теперь я отчасти понимал одиночество Бога и Его желание создать тех, кто мог бы с Ним разделить всю красоту Творения…

Стоило мне подумать, какие растения могут помочь излечить тот или иной недуг, укрепить здоровье и одарить силой, как мои руки сами начинали находить и собирать все необходимое. Откуда-то я «знал», что, в каких пропорциях и в каком порядке употребить, чтобы приготовить тот или иной настой. Я смело пил свои «эликсиры», не боясь отравлений.

Каждый субъект живой и «неживой» природы нес в себе информацию. Оставалось только ментально и энергетически настраиваться, чтобы считать ее. Позже я стал учиться и «записывать» свою информацию на них. Но вскоре отказался от этого, как от противоестественного вмешательства. Что-то было неприятное в этом, «черное». Энергоинформационное наведение и есть колдовство. Только один шаг отделяет его от «черной» магии – злонамерения.

Наблюдая за поведением, движениями и реакциями зверей, птиц и насекомых, я пытался копировать их, подражать им, понять их природную целесообразность, особенность, и что это может дать человеку. С первых же попыток для меня стало совершенно очевидным, почему так разнообразны стили, школы в восточных единоборствах, названия, основы и особенности подготовки в которых связаны с определенными животными, рептилиями, насекомыми. Каждый представитель фауны обладал тем или иным преимуществом перед другими, той или иной особенностью среди них, обеспечивающими им выживаемость и утверждение в процессе естественного отбора и просто своего существования.

Подражание им наделяет человека в определенной степени теми же способностями, раскрывает ранее неведомый, «законсервированный» его собственный многогранный и многоуровневый психофизический потенциал, пробуждает периферийные способности, развивает их.

Я невероятно удивился, когда, пытаясь подражать кузнечику в его прыжках, сам прыгнул так далеко, как никогда не мог прыгнуть раньше. Я видел, как он готовится, собирается, прыгает и приземляется… Организм, мышечная, нервная, сердечно-сосудистая и другие системы «учатся» работать в совершенно новых и разных режимах своей функциональной деятельности, расширяя диапазон возможностей прежних.

Подражая животным, рептилиям и насекомым, ты невольно отождествляешься с ними, начинаешь понимать их «язык», поведенческие мотивы, инстинкты и рефлексы. Поразительно: в их движениях, даже в самых незначительных и, казалось бы, никак не связанных между собой, нет ничего лишнего, нецелесообразного – все взаимосвязано, рационально, подчинено законам эффективности, возможности обеспечить результативный максимум при минимальных временных и энергетических затратах.

Это очень смешно, когда видишь, как сначала настораживает, а потом забавляет их твое непонятное поведение: «Вроде бы это нечто нелепое, несуразное – человек, а «косит» под нас». Постепенно они принимают тебя как своего. Удивительно чувствовать, как это происходит!..

Остается только поражаться: как много всего заложено в человека, в его потенциал. Да практически – все, что есть на Земле и в Космосе. Он как бы сумма, результат синтеза всего, его оптимум и максимум одновременно.

Наблюдая за неуклюжестью детенышей и процессом их развития, я видел, как они получают и накапливают знания, навыки. Даже став взрослой особью, они не теряют способности к обучению, развитию, конечно же, в определенных их природой пределах. Когда я слышал чрезмерные призывы некоторых людей вернуть человечество в лоно природы, отказать ему в том, чем он сейчас занимается и какой образ жизнедеятельности ведет; когда я слушал речи, порицающие стремление человека познавать непознанное, подвергать сомнению узнанное, отвергающие рационализм, но указывающие при этом: «Смотрите, как живут звери: они ничего не делают, но Бог заботится о них», я делал простой вывод – ни один из них не наблюдал на самом деле за жизнью животного мира, «платившего» Богу за хлеб насущный и само право на жизнь неустанным трудом и непрерывным развитием. Конечно, их потенциал не так велик, как человека. Не так сложна и их природа. Но это тем более указывает на то, что человек должен и познавать, и развиваться куда больше, если хочет выжить и стать тем, кем и чем определил его Замысел Создателя. В противном случае он мало чем будет отличаться от животных. Хуже того, он займет положение ниже их: животные максимально реализуют свой природный, естественный потенциал, тогда как такой человек – нет. «Назад, на деревья!» – полуправда. Таково и обратное утверждение. А любое «полу-», как известно, губит. Важны баланс, полнота и равновесие – гармония. Человек – объединяющее, синтезирующее и примиряющее начало крайностей, но не их периферия, антагонизм и взаимоотрицание.

Я не стеснялся просить Природу о чем-либо, в чем испытывал нужду или потребность. И она отвечала мне. Но взамен требовала и моего участия в решении ее «проблем»: проявление заботы об окружающей среде. Подобная забота включала в себя не только принцип «не сори», «не убий», «не сломай», но и «убери». Например, я многих шокировал тем, что убирал с автомобильных дорог на обочину трупы сбитых машинами собак и кошек, мысленно прося Землю принять их тела, а Бога – даровать покой их душам. Но как только подобное стремление превращалось в подобие навязчивой идеи, на какое-то время намеренно прекращал это делать. Я мог сам убить собаку, если врачи-ветеринары не могли вернуть ей здоровье. И теперь, путешествуя по горам и дремучим лесам, я знал, что ни одно из диких животных не причинит мне никакого вреда, более того – защитит, если в том возникнет необходимость. Помните Маугли: «Ты и я – одной крови!». Примерно так.

Развитая гиперчувствительность моих органов чувств и восприятия позволяла мне легко определять, куда идти, а куда нет, что делать, а что не следует. Этот способ и вид получаемой и распознаваемой информации, несмотря на его схожесть с интуитивным, был все же актом и выражением сознательной, рациональной деятельности, но несколько иного уровня и порядка. Просто то, что раньше в виде информации воспринималось только на подсознательном уровне, теперь становилось достоянием сознаваемого уровня. Конечно, нетренированному мозгу было бы очень сложно справиться со свалившимся на него вдруг колоссальным объемом информации. Памятуя об этом, я вновь и вновь с благодарностью вспоминал своих преподавателей, кто всячески поощрял и поддерживал мои занятия аналитической алгеброй, высшей математикой и пространственной, начертательной геометрией (тригонометрией). Эти предметы сильно способствуют развитию и укреплению умственной дисциплины, с одной стороны, развитию гибкости ума – с другой и способности к абстрактному восприятию и моделированию – с третьей.

Когда же я проверял себя – уж не паранойя ли? – и шел наперекор своим интуитивным ощущениям и знаниям или игнорировал внешние знаки, то потом всегда сожалел об этом. Но я должен был перепроверять себя: кому хочется оказаться сумасшедшим?

Но как оказалось, у медали под названием «гиперчувствительность» или «состояние сверхчувственного восприятия», как это общепринято называть, есть и другая сторона, причиняющая массу неудобств. Наряду с тонким восприятием всего того, что дарит приятные ощущения, делая их более насыщенными, точно такое же насыщение обретает и то, что приятным никак не назовешь, будь то навязчивые мысли, неприятные запахи, вкусовые ощущения или негативная энергетика и деструктивное поведение людей. Это вынудило меня вновь работать со своими способностями, тренировать свои органы чувств и восприятия на регулируемое, избирательное изменение порога чувствительности там, где могло быть оказано на меня негативное воздействие или таковым мною воспринимаемое.

Суть этих тренировок сводилась к развитию умения расслаблять или напрягать определенным образом те или иные группы мышц на определенных участках тела и внутри него и развитию способности дышать тем или иным образом. Сюда же, естественно, входила и ментальная подготовка, связанная с развитием способностей к абстрактным представлениям, на которые органы чувств, тем не менее, реагировали совершенно конкретным и соответствующим образом, как если бы они сталкивались и входили во взаимодействие с реальными, а не воображаемыми объектами. Одним словом вся суть тренировки сводилась к тому, чтобы «обмануть» свой собственный мозг, «подсунув» его «аналитическому» центру виртуальную информацию, одновременно блокируя при этом информацию, идущую от рецепторов. Самый простой пример: попадая в зловонную среду, ты блокируешь объективное восприятие, вместо этого продуцируешь, например, восприятие запаха роз.

Сложнее всего было справиться со всем тем, что связано с людьми и общением с ними, особенно с теми, кого мы привычно называем и считаем близкими. Сверхчувственность позволяла легко распознавать любую ложь, любые скрытие намерения человека. Ты начинаешь легко определять скрытый мотив человеческого поступка. Чаще всего оказывалось, что человек сам и не подозревает об истинных мотивах своих действий. Поверьте, это ужасно, когда вдруг обнаруживаешь, что 99% людей только и заняты тем, что постоянно и практически во всем сознательно или неосознанно обманывают себя и других.

Так как людей, как известно, не переделаешь, то выход из сложившегося положения был только один: смирение, понимание, терпимость. Во всяком случае там, где это было мне по силам. Там же, где этих сил не обнаруживалось, я просто покидал людей, если общение с ними было неприятно или неприемлемо.

Зная и за собой грешок привирать, я просил Бога «запечатать» мои уста, если вдруг окажется, что я начинаю лгать.

Один раз, готовясь к встрече с определенными людьми, я особенно усердно молился, прося Всевышнего о вышесказанном. На встрече я все же не удержался: что называется, «Остапа понесло». Каков же был мой ужас, когда на следующее утро я проснулся с «запечатанными» устами: весь мой рот, от носа до подбородка, покрылся язвами. Невозможно было даже зубы почистить – так было больно. Этот урок я хорошо запомнил.

Я просил Бога и о том, чтобы Он даровал мне Крест тяжелый. И не просто тяжелый, а «самый тяжелый», что должно, как мне представлялось, подобать настоящему Мессии. Допросился…

Я и сейчас часто прошу Его о многом. Но мои просьбы стали куда скромнее…

Благодаря вновь приобретенным способностям фактически любое событие, любое поведение или реакция людей становились легко прогнозируемыми. Ты становишься кем-то вроде мини-ясновидящего. Конечно, это плюс, но теряется всякий интерес к общению с людьми, если у тебя нет намерения манипулировать ими. А у меня таких намерений, как вы понимаете, не было. В противном случае от моей духовности в одно мгновение остались бы одни «рожки да ножки», чего мне ну никак не хотелось. На будущее: злоупотребление (алчность, корысть, злонамерение) экстраординарными, экстрасенсорными способностями приводит к их полной потере…

Вскоре пришло время, когда я остро почувствовал необходимость уединиться. Оставив вторую жену и дочь на попечении ее родителей, я уехал в Подмосковье и поселился в одном из санаториев, где прежде останавливался в поисках обретения покоя и тишины в период предпринимательской деятельности. Для «цивилизованного отшельника» этот санаторий выглядел идеальным местом: лес, озеро, доброжелательность людей, уважение и понимание с их стороны к стремлению человека вести уединенный, замкнутый образ жизни. Так как раньше, в советские времена, в этом санатории отдыхали исключительно члены Политбюро ЦК КПСС, их семьи и приближенные, персонал, который остался прежним, был воспитан соответствующим образом: тебя не должны ни видеть, ни слышать, если не захотят обратного.

Когда возникала потребность в настоящем уединении, я садился в свой джип и уезжал в Уральские горы, среди лесов и рек которых обретал то, что не могло мне дать Подмосковье.

Период «отшельничества» длился три года. Основное время занимали медитация, размышления, чтение и эксперименты с внутренними и внешними энергиями. Естественно, ни о каких телевизорах, радио и газетах не могло быть и речи: то, чем живут суетные люди, меня совершенно не интересовало. К чему мне их убогая реальность, если передо мной – вся Вселенная!?..

Питание свелось к минимуму: каши, овощи, фрукты, соки, чай, вода. Я не ограничивал свой рацион специально: так хотел сам организм. Теперь я мог различать десятки вкусовых оттенков только в одном на воде сваренном рисе. Чувствовал, что мой организм сам расщепляет и получает все необходимые для него минералы и витамины из самой простой пищи. Как-то само собой получилось, что я стал легко распознавать по одному только внешнему виду пищи, как она приготовлена, остались ли в ней витамины, есть ли энергия или она пуста, если есть, то что это за энергия, в каком настроении был повар. Изредка навещая своих родных, я столкнулся с проблемой: я не мог есть приготовленную ими пищу – в ней практически не было полезной энергии, а если она и была, то разбалансирована так, что вреда от нее было много больше, чем пользы. Они, конечно, обижались, но прощали меня, зная, что с моей стороны это не просто каприз, а дисциплина.

Поэкспериментировав какое-то время с рисом, я решил попробовать перейти на питание исключительно высушенными корками мандаринов (просто они были первым, что попало мне под руку: лежали в шкафу, куда я их положил как средство от моли). Пяти-десяти небольших кусочков мне вполне хватало на сутки. И это при том, что я много тренировался, плавал и находился на свежем воздухе. Я не похудел, против своих ожиданий. Конечно, свою роль сыграли и медитативные практики, благодаря которым я мог получать необходимую энергию извне и выводить негативную энергию из себя. Кожа тела стала упругой, бархатистой. Я не преставал удивляться тому, что теперь она пахла цветами. Мое тело сделалось удивительно легким и гибким. Курить я уже давно бросил и теперь наслаждался многообразием лесных запахов, впитывая их целительную силу каждой клеточкой своего тела.

Спустя какое-то время я вновь вернулся к «нормальному» питанию: тарелка риса один раз в сутки, немного овощей, несколько чаще – фрукты, чай, вода и мед. Этого было более чем достаточно.

Но ни одну из своих практик я не возводил в ранг культа или догмы: я просто делал то, что само возникало во мне в виде желаний, ощущений, знаний. Все, что оставалось мне, только следовать им, распознавая их тихий «голос».

Тогда я и понял, что стремление к аскетическому образу жизни – умеренность в еде, половое воздержание и прочее – это не «тупость-дурость», догматизм и «садо-мазо» монахов. Оно возникает как естественная потребность, как закономерное следствие стремлений духовно и физически развиваться, самосовершенствоваться. Безбрачие, отказ от мирских удовольствий, наслаждений и желаний, стремление к чистоте помыслов и намерений как можно больше времени посвящать духовным практикам, молитвам, контроль над эмоциями и ментальной деятельностью – все это естественно формирующиеся и принимаемые условия, что обеспечивают гармоничность процесса развития и нового образа, уклада жизни. Все это – поступательно развивающиеся, разворачивающиеся процессы саморегуляции, самоорганизации и развития всех наших тел, приходящих во взаимосоответствие: физического, эфирного, астрального, ментального, духовного – казуального и буддхического.

Практикующего не надо «подстегивать»: то, что он начинает узнавать о самом себе и окружающем его мире, мотивирует его как можно больше работать над собой. Вселенная предлагает ему безграничные возможности, реализовать которые человек способен только тогда, когда выработал и развил определенные способности. Эти возможности настолько невероятны и захватывающи, что тратить свое время и силы на какие-то «пустяки» суетного мира становится просто глупо тогда, когда эти силы требуются для дальнейшего продвижения вперед. Даже общение теряет свою актуальность, а то и смысл: с глупыми, ограниченными, невежественными и безответственными людьми говорить не о чем, а с мудрецами – уже незачем. И это не высокомерие – потребность, целесообразность и, если угодно, рационализм: энергия непросто достается, чтобы ее бездумно и впустую тратить, особенно на то, за что потом будешь наказан. Мысль духовно развитого человека обладает мощной энергией. А что уж говорить про энергию его слова? То, что люди часто называют ошибочно общением, является на самом деле всего лишь болтовней, переливанием из пустого в порожнее, а то и просто воровством друг у друга времени и сил. Редко когда происходит взаимообогащение. Человеку, живущему на ином уровне бытия с соответствующим уровнем сознания, люди мира обыденного уже ничего не могут предложить, им нечего дать, нечем соблазнить его – золотые копи вряд ли меняют на пучок соломы, их могут только дарить.

Что же касается первоначальных волевых, но умеренных усилий, предпринимаемых при самоограничении в той или иной сфере своей жизнедеятельности, то они необходимы для обеспечения толчка в сторону дальнейшего развития, освобождения от всего прежнего, что могло бы сдержать этот процесс духовного преображения, перерождения или оказаться серьезным препятствием на пути к этому. Больших усилий и не требуется, если человек сознательно, а то и страстно стремится стать кем-то и чем-то большим того, кто и какой он есть на настоящий момент. Сама сила намерения ведет человека – Милость и Воля Бога, можно сказать. Важно лишь сделать первые шаги и проявить настойчивость.

Но, находя и развивая свои новые способности, обнаруживая новые знания, человек рано или поздно начинает искать точку их приложения, стремясь их творчески выразить. Получалось так, что познание самого себя – это только часть человеческого пути и не может служить единственной целью и смыслом жизни человека. Другая его часть – творчество, широкое поле деятельности для которого предоставляет мир людей с их сферами жизнедеятельности. Этот мир помимо всего остального требует развития рационального мышления и прагматичного подхода, и он так же ущербен, если в нем не развита изначально духовная основа, культура мировосприятия. Это я стал понимать много позже: Восток встретился во мне с Западом, и они заключили союз между собой, договорившись о сотрудничестве на равных.

Теперь становилось ясно, почему многими духовидцами и учителями порицается наравне с путем погружения в суетность мира и путь изоляционизма, бегства от мира: не выполняется программа полной самореализации, развитие искусственно ограничивается, мышление догматизируется или излишне абстрагируется и, что самое страшное, природа человека искажается из-за гипертрофированного проявления, выражения ее подавленных или недоразвитых частей. Конечно, это касается не всех отшельников и монахов, но большинства из них. Точно так же, но с обратной логической последовательностью, можно сказать и о людях, живущих в мире суетного рационализма и потребительской культуры.

Лучше всех на эту тему рассуждают и говорят суфии и современные последователи толтекской традиции. С недавних пор стали понимать это и буддисты. В христианском мире все не так однозначно, и не все просто в иудаизме. Ислам же изначально занял категоричную позицию: никаких монастырей. Сторонники крайних позиций каждый по-своему прав: духовную чистоту возможно обрести и сберечь только в стороне от мирской жизни, но чего стоит эта духовная сила, если она не прошла испытания в горниле этого мира. Этот разговор – предмет отдельной книги.

Лишь после написания книги «Пять Дорог» я окончательно уяснил, почему для человека важно не только познавать мир, адаптироваться в нем, но и преобразовывать его; не только одухотворять, но и материализовывать. Но вернемся к дням моего уединения…

С каждым днем все больше и больше открывалась предо мной безграничность человеческих возможностей, его потенциала, с одной стороны, и осознавалось, насколько мало мы их знаем и используем – с другой. Эта «дельта», разница была невероятной.

«Почему так бедна наша жизнь?» – задавал я себе вопрос, зная ответ: невежество, предрассудки, алчность, суета и страх – вот основные причины, из-за которых наша жизнь убога. По своему собственному опыту я знал, насколько сложно устранить эти причины из своей жизни, даже если сам сознательно желаешь этого и целенаправленно работаешь с этим. Что уж говорить о тех, кому эти вопросы бытия «по-барабану»?

Не раз проверял я себя на предмет искоренения в себе чувства страха, тревожности, вновь и вновь практикуя, переживая варианты своей смерти, лишения свободы, нищеты.

Я хорошо знал, как много сил, энергии отнимают эти чувства у человека. Если со своими страхами человек сталкивается не так часто, то с чувством тревожности он практически не расстается. Мы живем или с опасением, ожиданием чего-то плохого, что может с нами произойти, или же в предвкушении хорошего, но очень редко, следуя принципу «здесь и сейчас». И у нас есть на то свои причины: жизненный опыт научил нас – плохое сбывается так же часто, как часто не сбывается хорошее. Есть из-за чего тревожиться. Но эта житейская «мудрость» не могла удовлетворить меня: она оправдывала и обосновывала рабство духа, но не его свободу.

Я не мог заставить себя жить Настоящим, не думая о Будущем, даже если размышления о нем и отнимали силы. Принцип «здесь и сейчас» был бессмыслен для меня. Мне нужно было понять, почему я должен следовать ему. Это вынудило меня серьезно поработать со своим Будущим и всем тем, что может страшить меня в нем как возможная перспектива, неизбежность.

Как оказалось, избавиться от страхов и чувства тревожности можно было только одним способом: осознав, что нет ничего в нашей жизни, чего стоило бы бояться или по поводу чего тревожиться; что мы больше живем переживаниями своих иллюзий, чем реальности.

Обычно мы боимся заглянуть дальше своих страхов и тревог, что для нас практически одно и то же, как если посмотреть им в глаза. Нам кажется, то плохое, что может с нами случиться, а хорошее – не случиться, это Конец Света. Всячески избегая думать о худшем, мы придаем ему то значение, что свой страх перед ним превращаем в ужас. В ужасе думая о том, что может последовать за этим худшим, мы впадаем в состояние фрустрации – «я не смогу после этого нормально жить!» и отвергаем возможность этого «после». Но это «после» имеет свойство сбываться. И мы это хорошо знаем. Возникает двойной, а то и тройной эффект: мы боимся самих событий, боимся того, что последует за ними, и боимся своих мыслей о возможности первого и второго. Это превращает нас в рабов, заложников обстоятельств и удобный объект для манипуляций. В моем представлении путь избавления оставался один: двинуться навстречу всем своим возможным страхам.