2015-07-14
262
X x x
Платон верил, что в сфере эйдосов есть некий высший архетипГосударства. Этот "Идеальный Полис" мыслился им в виде слаженного организма,в котором все части связаны и служат друг другу. Подобно тому как в душеесть три "части": разумная, аффективная и чувственная, так и в обществе людии классы должны составлять гармоническую иерархию взаимослужения. Это иесть, по Платону, божественная справедливость, которая приближается к идеалунебесного Полиса. Но как далека жизнь от этого стройного порядка! Размышляя над историей своего народа, Платон пришел к тому жезаключению, что и Гесиод: он родился слишком поздно, греки деградируют, вседальше удаляясь от золотого века, который более всего походил на идеал. Итак же, как у Гесиода, пессимизм Платона основывался на глубоком знанииокружающего его мира. Здесь особенно ясно видно, насколько неверным было бы считать Платонамечтателем, далеким от жизни; он трезвый аналитик, умеющий с тонкойнаблюдательностью разбирать психологию и социальные отношения античногополиса. Первым этапом вырождения общества он считает старое военное государствоахейского типа. Это - тимократия, то есть господство чести. Стремлениевождей к подвигам и славе диктовало им решительные действия. В этом царствеборьбы сохраняются еще некоторые благородные черты: и героизм, ивеликодушие. Но к конкуренции грубой силы постепенно примешался новый фактор- деньги. Уже не отвага и подвиги становились источником власти, анакопленные богатства. В результате у руля вместо героев, мощных телом идухом, оказывались те, у кого туже набит кошелек. Такая плутократия(господство мошны) естественно приводит к олигархии, то есть правлению кучкинаиболее состоятельных людей. Платонова критика этого "античного капитализма" дышит страстнымнегодованием: он показывает, какие страшные опасности таит такойобщественный строй. Олигархия неразлучна с усилением борьбы сословий."Подобного рода государство,- говорит философ,- неизбежно не будет единым, ав нем как бы будут два государства: одно - государство бедняков, другое -богачей. Хотя они и будут населять одну и ту же местность, однако станутвечно злоумышлять друг против друга" (5). Опасно и то, что маниястяжательства завладевает обычно не только высшими классами: в той жестепени ею заражаются широкие слои населения. В конце концов алчностьбогачей оборачивается против них самих. Граждане, восстав, накладывают рукуна имущество олигархов. Так возникает народовластие. "Демократия,- говорит Платон,- на мой взгляд, осуществляется тогда,когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат,иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещениигосударственных должностей, что при демократическом строе происходит большейчастью по жребию... в государстве появится полная свобода и откровенность ивозможность делать что хочешь... Казалось бы, это самый лучшийгосударственный строй" (6). Но не следует спешить, предупреждает Платон. Ведь управлять страной -дело нелегкое. А тут выбранными оказываются совершенно случайные и частонеспособные люди. К тому же красноречивые демагоги могут легко обманыватьмассы. Государство делается неустойчивым, правительства часто сменяются,власть целиком зависит от настроений переменчивой толпы. "Душа гражданделается крайне чувствительной, даже по мелочам: все принудительное вызываету них возмущение как нечто недопустимое. А кончат они, как ты знаешь, тем,что перестанут считаться даже с законами - писаными или неписаными,- чтобыуже вообще ни у кого и ни в чем не было над ними власти... Так вот, мойдруг, именно из этого правления, такого прекрасного и по-юношески дерзкого,и вырастает, как мне кажется, тирания" (7). Платон показывает, как в лонеанархического "народовластия" вырастают вожди, которые чем-либо сумелипленить массы. Не сразу обнаруживает свое лицо "народный ставленник". "В первые дни,вообще в первое время он приветливо улыбается всем, кто бы ему нивстретился, а о себе утверждает, что он вовсе не тиран: он дает многообещаний частным лицам и обществу; он освобождает людей от долгов и раздаетземлю народу и своей свите. Так притворяется он милостивым ко всем икротким... Когда же он примирится кое с кем из своих врагов, а иныхуничтожит... первой его задачей будет постоянно вовлекать граждан в какие-товойны, чтобы народ испытывал нужду в предводителе... А если он заподозриткого-нибудь в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей онуничтожит под предлогом, будто они предались неприятелю" (8). В завершениедиктатор начнет истреблять всех, кто может ему быть даже потенциальнымсоперником. "Чтобы сохранить за собою власть, тирану придется их всехуничтожить, так что в конце концов не останется никого ни из друзей, ни изврагов, кто бы на что-то годился" (9). Свой блестящий анализ становления личной диктатуры Платон заключаетмрачными словами: "Народ тогда узнает, клянусь Зевсом, что за тварь онпородил, да еще и любовно вырастил" (10).X x x
Напрасно некоторые исследователи объясняют антидемократизм Платона егопроисхождением (11). Идея демократии была близка многим аристократам,вспомним хотя бы Солона и Клисфена. Платон же был убежден, что демократиядоказала свою недееспособность. Действительно, избрание по жребию, своеволиетолпы, попиравшей законы, поражение в войне со Спартой, казалось,свидетельствовали в пользу его приговора. Казнь Сократа лишь окончательнозаклеймила в глазах Платона афинские порядки. Поэтому философу было маловскрыть слабости народовластия, он не хотел просто реформировать его, нопредложил свой строй, в корне от демократии отличающийся. Была еще и другая причина неприятия Платоном демократии как принципа.Она была творческим и динамичным строем, органичным, как сама жизнь, междутем для Платона идеалом был статический порядок. Глубоко проникшийсячувством прекрасного, гармоничного и справедливого, философ относился ковсякому нарушению стройности с почти суеверным страхом и отвращением.Поэтому в его мировоззрении не было места свободе. Иерархическое обществокак отражение идеального Полиса представлялось ему совершенным сэстетической точки зрения. Подобно Конфуцию, он мыслил наилучшийгосударственный порядок как нечто неподвижное и строгое в своих формах.Согласованный механизм подменял для Платона жизнь, соблазнив его своейобманчивой красотой. Здесь, разумеется, не место разбирать слабые стороны афинскойдемократии и тем более демократии вообще, но, каковы бы ни были еенесовершенства, свободно-правовой строй и в древности, и в последующие эпохипоказал себя как наиболее соответствующий достоинству и природе человека.Платон же видел в нем лишь нарушение порядка, которое ввергает людей внеисчислимые бедствия. Более того, у него зародилась опаснейшая мысль оправомерности навязанного добра и насильственного спасения людей путемсоздания строго упорядоченного режима. Дав суровую и в целом верную оценку историческим формам общества,Платон предпринял попытку по-своему разрешить все социальные трудности,исходя из понятия об Идеальном Полисе. Разрабатывая план "наилучшего града",он отнюдь не изменил свой пессимистический взгляд на историю. Он говорил,что даже если люди послушаются его, совершенное государство не будет вечным.Оно обречено на гибель, как и все на земле (12). Эсхатологичность,заимствованная социальными движениями новой Европы из Библии, Платону былачужда. Иначе не могло и быть. Философ исходил из убеждения, что земнаядействительность никогда не придет в согласие с идеалом. Еврейские пророкиожидали наступления эры преображения людей и всего мира и видели в историипоступательное движение к Царству Божию; мысль же Платона была скована идеейединого замкнутого целого, в котором обитает мир без будущего и, посуществу, без Истории.X x x
Итак, что же это за Государство, которое Платон считал возможнымпостроить в одном или нескольких городах Греции? Кто в нем должен игратьроль "ума", духовного центра? Это место Платон, разумеется, отводил философам. "Никогда,утверждаетон,- не будет процветать государство, если его не начертят художники побожественному образцу". А такими художниками могут быть только люди,познавшие мир эйдосов. Прекрасно понимая, насколько состояние государства зависит отнравственного уровня граждан, Платон в основу всего кладет воспитание,которым призваны руководить философы. С раннего детства всем людям должныпрививаться принципы спаянного целостного общества. Детям дают читать только строго проверенные книги. Поэты и писатели,которые не отвечают духу государства, изгоняются. Неумолимая цензурапросеивает все сферы культуры. Воспитание имеет целью заставитьпредставителей каждого класса хорошо знать свое место. В этом платоновский "идеализм" снова обнаруживает вполне реалистическийаспект. Для того чтобы застраховать свой Полис от внутренних потрясений,Платон не фантазирует, а попросту заимствует сословные порядки у Спарты,Крита и Египта (13). Они перекликались с его идеей о тройственном строениидуши: одни люди призваны управлять Полисом, другие - охранять его, а третьи- трудиться. Платон требует, чтобы каждое сословие имело "одно-единственноезанятие". Нельзя сказать, чтобы правящим группам (философам и воинам-стражам)Платон в своем Полисе обещал слишком привольную жизнь. Члены их должны быть,по его замыслу, воспитаны так, чтобы их не отвлекали личные интересы. Имследует забыть слова "твое" и "мое". С этой целью философ предлагает ввестидля них полный коммунизм: пусть они будут владеть всем сообща и даже семьяподчинится этому принципу. Воины смогут вступать лишь во временные браки поуказанию философов. Детей по рождении следует немедленно отбирать у матерей, и воспитыватьих будет государство. Пусть каждый, встречая на улице юношу, думает, что этоего сын или брат. Не все эти строгости распространяются на массы. Им позволено иметьсобственность и семью. Если среди них проявятся способные люди - им незакрыт путь наверх, но в целом они должны воспитываться в духе воздержания,умеренности и готовиться жертвовать всем для государства. Ради их же благафилософы и стражи будут неусыпно печься о них: зорко наблюдать за тем, чтоедят граждане, во что одеваются, как развлекаются, как выражают своичувства, как спят (14). Заботясь о "народе", Платон, по-видимому, совершенно не принимает врасчет личность. Это связано с отсутствием у него опыта свободы. Он властноломает старое, диктует, меняет, ибо люди для него - неудачно поставленныефигуры на шахматной доске, которые необходимо расположить в правильномпорядке. Философу важна не каждая из них, а общая схема, которую онначерчивает с решительностью полководца. Платон уверен, что едва толькобудет установлен предложенный им порядок, как в государстве воцаритсясчастье. Над тем, какой ценой оно будет куплено, он не задумывался. Философов, правящих в таком обществе, Платон называет "спасителями"людей. Безраздельно отдавшиеся служению, они не принадлежат себе. Зато всилу своего исключительного положения философы стоят по ту сторону закона.Идею права, обязательного для всех, которую отстаивал Сократ, Платонфактически отвергает, совершая тем первую измену учителю. Но где же гарантия, что философы удержатся на соответствующей ихпризванию высоте? Кто сможет проверить их действия? На эти вопросы Платон неможет дать ответа. Таким образом, отрицание демократии приводит философа кзащите своеобразной "идеологической диктатуры". Это один из пунктов,изобличающих всю чудовищность его замысла. Даже апологет социальных идейПлатона Р. Пельман вынужден признать, что бесконтрольность философов"заключала в себе полноту власти, которая в руках недостаточно высоких умовпредставляла бы слишком большой соблазн для злоупотребления" (15). Одним словом, Платон создал проект "закрытого" авторитарногогосударства, которое определяет для всех граждан цели, интересы, вкусы идаже моды. Функции власти расширены Платоном до бесконечности: онприсваивает ей право распоряжаться и в экономической, и в культурной, и врелигиозной сферах. Таков мрачный итог попытки обрести гармонию без свободы.X x x
Совсем не случайно, что Платон относил наилучший, с его точки зрения,строй к временам первобытным (золотому веку). Он, в сущности, верно угадалнекоторые тенденции исторического процесса. Действительно, именно впервобытном обществе, проникнутом магическими воззрениями, целое ставилосьвыше единичного, род, племя, народ были выше личности. Известный социологКарл Поппер называет этот уклад "трибалистским" (от латинского слова tribus- племя). В нем царит "верховная власть племени, без которого индивид -ничто" (16). Духовное развитие человечества в основе своей связано с противлением"родовому" наследию каменного века. Лучшие завоевания культуры родилисьименно в этой борьбе за человека. В свою очередь магизм постоянно давал осебе знать. И в эпохи цивилизованных обществ он выражался нередко в теориях,призывавших людей вернуться к примату государства над личностью. Платон, пословам Поппера, первый предпринял "серьезную попытку возродить древниетрибалистские формы социальной жизни" (17). Свобода требует от человека подвига, творчества, ответственности;магический же трибализм освобождает его от этого бремени. Все ясно, всерешено, на все вопросы заранее готов ответ. Отдаться этому безмятежномусуществованию было старым искушением человечества. Не один раз, тяготясьсвоей свободой, люди готовы были променять ее на "чечевичную похлебку". Не вэтом ли видел залог своего успеха инквизитор Достоевского? Особенно остро "боязнь свободы", неумение и нежелание пользоваться еюсказываются в переходные эпохи, когда человек сбрасывает оковы, а потом незнает, что делать дальше; тогда он бывает готов ради покоя и порядка сновавернуться к рабству. Неудивительно, что идеи Платона были так близки многим идеологамавторитарной власти; только одни признавали свое родство с древнимфилософом, а другие его скрывали. Фашистский философ Саутер прямо говорил,что платоновский Полис - это возвышеннейший образец тоталитарногогосударства". Другой его единомышленник провозгласил Платона "истиннымосновоположном национал-социалистического учения о государстве". Нацизм вомногом осуществил замыслы Платона. Здесь - и правящая клика людей,"владеющих ключами истины", и спартанские лозунги, и контроль над искусствоми образованием, и многие другие черты сходства. Платон хотел регламентациейбраков выводить новую породу людей. Как это выглядело на практике, можносудить по истории Третьего рейха. Таким образом, Платон стал пророком строя, дух которого Шпенглервпоследствии выразил в таких словах: "Во что мы верим, должны верить все.Чего мы хотим, должны хотеть все" (18). Этот итог сводит на нет и положительные стороны платоновской социальнойдоктрины: его критику исторических форм правления и идею о нравственномсостоянии граждан как залоге здоровья общества.X x x
Платон писал свое "Государство" отнюдь не для того, чтобы его идеиостались на бумаге, поэтому он вновь решил попытать счастья в поискахправителя, власть которого была бы достаточно прочна и который согласился быстать "философом на троне". Первая попытка найти такого "удобного тирана"кончилась, как мы знаем, плачевно; но вот в 367 году до Академии дошлавесть, что Дионисий I умер. (Говорили, что он был отравлен своими жеприближенными.) Наследовал ему его сын Дионисий II. Он оказался столь жедеспотичным, как отец, к тому же отличался невежеством, бездарностью исклонностью к пьянству. В его дворце царили "хмель, смех, песни, пляски имерзкое шутовство". Мог ли Платон надеяться на успех при таком правителе?Философа, однако, ободряли сведения о его преданном ученике Дионе, которыйвсеми силами старался повлиять на Дионисия: убеждал его пополнить своеобразование и стать достойным правителем. Дион так умело использовал своюблизость к молодому тирану, что в конце концов тот решил изменить образжизни и заняться науками. Дион мечтал вновь привлечь Платона к государственным делам Сиракуз. ВАфины полетели письма и от самого Дионисия II, и от Диона, и отпифагорейцев, которые окрылились надеждами на перемены к лучшему. ДрузьяПлатона тоже советовали ему покинуть Академию и поспешить в Сиракузы, чтобывзять в руки образование будущего "царя-философа". Им казалось, что пришловремя практически осуществить идеи "Государства". У Диона же были свои далеко идущие планы: он задумал, говорил Плутарх,при посредстве Платона "отнять у тирании ее ничем не ограниченную власть исделать Дионисия умеренным и уважающим законы властителем, однако в случае,если бы тиран оказал сопротивление и не смирился, Дион решил низвергнуть егои вернуть Сиракузам демократическое устройство" (19). Итак, в 366 году Платон вторично отплыл в Сицилию. На пристани еговстретили с царскими почестями. Философа ждала роскошная колесница, и самправитель принес жертву богам в честь великого праздника - прибытия мудрецав его столицу. Приезд Платона перевернул всю жизнь во дворце. Дионисий забыл свои пирыи проводил целые дни, беседуя с философом. Вместо амфор и венков в комнатахпоявились кипы математических книг. Но длилось это недолго. Приближенные, потакавшие распущенности тирана, обеспокоились: Дионисийускользал из их рук. Они стали распространять слух, будто приезд Платона -это хитрые маневры афинских политиков, которые, потерпев неудачу приАлкивиаде, якобы снова хотят покорить Сиракузы, пользуясь происками"софиста". Вскоре обстоятельства позволили враждебной Платону партии нанестиудар группировке Диона. Дионисию принесли письмо, посланное Дионом вовраждебный Карфаген, где тот требовал, чтобы все переговоры шли только черезнего. Дионисий, прочтя это письмо, пришел в ярость, поняв, что из него хотятсделать пешку в чужой игре. Он немедленно приказал арестовать Диона и тайноотправить в изгнание. Наутро весь город бурлил: Дион уже давно пользовался любовью народа. Ив самом дворце нашлось у него немало сторонников. С минуты на минуту могвспыхнуть мятеж. Дионисий растерялся: он не ожидал такого результата. Емупришлось заявить, что Дион не изгнан, а уехал с правительственнымпоручением. Между тем Платон оказался в трудном положении. Дионисий под благовиднымпредлогом переселил его в крепость, где, якобы для охраны философа от толпы,была выставлена стража. По сути дела, это означало плен. При всем томправитель продолжал боготворить философа и требовал от него любви ипреданности. Ему и раньше не давала покоя дружба между Дионом и мудрецом.Теперь он желал, чтобы Платон любил его одного и говорил лишь с ним. Такимобразом, если в первый раз философа едва не погубила ненависть одноготирана, то во второй раз угрозой стала странная привязанность другого. Узел этих мучительных и сложных отношений был внезапно разрубленвспыхнувшей войной. Дионисию пришлось расстаться с Платоном. Отпуская его,он обещал к весне вернуть Диона в Сиракузы. Но война затянулась, и тиран не спешил выполнить свое обещание. Онписал Платону, чтобы Дион терпеливо ждал конца ссылки и не замышлял никакихкозней. Тем временем Дион приехал в Афины и стал постоянным посетителемАкадемии. Платон, который теперь связывал с ним все надежды на политическийуспех, усердно занялся образованием Диона. Он готовил будущего реформатора. В Афинах Дион расположил к себе многих, очаровывая своей скромностью,сдержанностью и умом. Он присматривался к жизни города, и если замечалнедостатки, то не порицал их, а с грустью говорил, что у себя на родине онвидел то же. Слух о популярности Диона, который расцвел под сенью платоновскойАкадемии, дошел до Дионисия. Им снова овладел приступ ревности. Сначала онпытался заглушить его тем, что собрал вокруг себя новый штат философов,делал вид, что и без Платона может быть причастен любомудрию. Но скорожелание увидеть Платона разгорелось в нем с новой силой. Он опять сталписать в Афины. Старый философ с изумлением убеждался в том, что тиран ненамерен отступить от своей цели. То он слал Платону ультиматум, требуя егоприезда, а в случае отказа угрожал лишить Диона средств, то уговаривалАрхита Тарентского послать в Афины человека, который убедил бы философаприехать. Писал он письма и Диону. Все это не могло не польстить самолюбию Платона. Наконец в немпо-настоящему стали нуждаться! Правда, он уже знал цену царскойблагосклонности, но слишком сильно было в нем желание начать свой социальныйэксперимент, и поэтому он был готов на многое закрыть глаза. В третий разрешил Платон испытать судьбу и отправился по знакомому пути в город, вкотором перенес столько неудач и невзгод. Дионисий был в восторге, он окружил Платона заботой и почетом. Но этавспышка вскоре стала угасать, и Платон окончательно убедился, что Дионисиймог только болтать и не был способен провести в жизнь хотя бы один изпроектов Платона. Единственным, кто мог бы это сделать, был Дион - философ,политик и умный дипломат. И Платон начал осторожно заговаривать с правителемо возвращении опального. Дионисий сначала уклонялся от неприятного разговораи обрушивал новые потоки милостей на философа, чтобы заставить его молчать.Видя, что это не помогает, он решил сломить философа силой. Тиран поселилПлатона среди наемников, которые ненавидели афинянина и всячески егооскорбляли. Еще шаг, и мудрец мог оказаться в тюрьме или проданным врабство... И на этот раз Платона спас старый Архит, приславший в Сиракузыугрожающее письмо. Дионисию пришлось уступить, и он дал разрешениезлополучному философу покинуть город. Говорят, когда они расставались, тиранспросил: - Что же, Платон, ты, верно, много ужасов расскажешь про меня своимдрузьям-философам? - Помилуй,- рассмеялся Платон,- у нас и так много тем для бесед, чтобынам вспоминать о тебе.- Он мог ответить своему мучителю только спокойнымпрезрением. Тем временем Дион уже успел навербовать немало сторонников среди афиняни эмигрантов. Он решил больше не ждать и выступить против тирана с оружием вруках. Он знал, что в Сиракузах недовольны Дионисием, и надеялся наподдержку народа. Дион звал с собой Платона, но тот слишком устал от всех мытарств иотказался участвовать в походе. К тому же он был уже стар - приближалось егосемидесятилетие. Платон все яснее чувствовал, что Академия для негоединственное прибежище среди неудач и скитаний. Зато многие друзья Платонапримкнули к Диону. В 358 году пять кораблей, нагруженных оружием и отрядами наемников,двинулись под началом Диона к Сиракузам. Началась гражданская война. Диону удалось застигнуть тирана врасплох: его не было в городе, ижители быстро перешли на сторону Диона. "Из тех сиракузян,- говоритПлутарх,- что были внутри городских стен, самые известные и образованныевышли в белых одеждах навстречу к воротам, а простой народ тем временемрасправлялся с друзьями тирана и хватал так называемых "осведомителей" -нечестивых, ненавистных богам людей, которые шныряли по городу, смешиваясь столпой, все выспрашивали, вынюхивали и потом доносили тирану, каковынастроения и речи каждого из граждан" (20). Среди этого всеобщего восстанияв город вступил Дион. Он был в блестящих парадных доспехах и походил надревнего героя. Дион провозгласил, что явился низложить деспотию. Однако победа была закреплена не сразу. Уже после вступления Диона вСиракузы Дионисий делал усилия овладеть положением и едва не рассеял отрядыДиона. Но в конце концов все попытки были отбиты и тирану пришлось бежать. Дион стал хозяином положения в Сиракузах. Когда Платон узнал об этом,он написал ему: "Взоры людей всей Земли,- может быть, это смело сказано,-направлены в одну точку, а в ней главным образом - на тебя. Итак, будучичеловеком, на которого обращено общее внимание, готовься показать себядревним Ликургом или Киром или любым другим, кто когда-либо, как казалось,отличался и характером и знанием государственных дел" (21). Но оказалось, что торжествовать еще рано. Вскоре стали доходить слухи обеспорядках и борьбе за власть в Сиракузах. В 354 году мечта Платона рухнулаименно в тот момент, когда она была так близка к осуществлению. Захвативвласть силой, Дион сам пал жертвой насилия. Он был убит заговорщиками. Платона глубоко потрясла смерть человека, с которым он был связанмногие годы и на которого возлагал столько надежд. Горю философа не былопредела. Казалось, какой-то рок разрушал все его начинания. Вместе с Диономокончательно похоронил Платон свои чаяния. Сицилийское убийствопредставлялось ему самым страшным преступлением в истории. Платон писал, чтозаговорщики ему и всем людям причинили величайшее зло "тем, что погубиличеловека, желавшего жить по справедливости" (22). На смерть Диона философнаписал элегию: Древней Гекубе, а с нею и прочим, рожденным в ту пору, Женщинам Трои в удел слезы послала судьба. Ты же, Дион, совершивший такое прекрасное дело, Много утех получилв жизни от щедрых богов. В тучной отчизне своей, осененный почетом сограждан, Спишь ты в гробу, о Дион, сердце пленивший мое! (23) Философ рассматривал крах своих замыслов как горестную и нелепуюслучайность. Ему и в голову не приходило, что его Полис враждебен самымвысоким и неотъемлемым правам и свойствам человека. Он проклинал низость ичестолюбие тиранов, гражданские смуты и измену, которые помешали емуосчастливить людей. Смерть Диона навела его на мысль, что в мире действуюттемные и косные силы, упорно противящиеся реализации идеала. Но для памяти Платона неуспех его, пожалуй, был благом. Если бысиракузский правитель действительно установил платоновский режим, то философоказался бы в числе исторических преступников. В сознании человечества онжил бы не столько великим идеалистом, сколько основателем жестокогодеспотического строя. И без того уже на его образ навсегда легло темноепятно, которое не могут смыть никакие ссылки на добрые побуждения Платона. Добро без свободы неизбежно оборачивается злом.
