Предисловие

В 1941 году англичанин Гомер Дабс, читая китайские летописи, обнаружил в них описание странных воинов. По всем признакам получалось, что китайцы описывали римских легионеров. Мой учитель А. И. Зайцев, узнав о моем любопытстве к этому вопросу, отослал меня в 1992 году к энциклопедии Pauly–Wissova, сопроводив недвусмысленным комментарием, что «о serica и серах уже давно все выскребенно А. Херрманном».

Лет тридцать меня мучила одна историческая загадка. Любая гражданская война в мировой истории всегда сопровождается эмиграцией. Исключение лишь одно: Гражданская война в Риме. Шла почти сто лет, а про эмиграцию из Рима мы не знаем ничего. Кажется, я нашел ответ на загадку, и если я прав, то мировую историю надо переписывать.

Уверен, зная о моем давнем интересе к истории и языкам Центральной и Восточной Азии, а также опыте работы в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) при Институте этнографии АН СССР им. Миклухо-Маклая, Зайцев поссорил меня с Херрманном намеренно. Направившись его посылом, не бросая штудий классического филолога, я кропотливо прояснял, что знали об античной Европе современники на Востоке. Я благодарен Александру Иосифовичу.

Я благодарен всем востоковедам, которые воплощали замысел Д. А. Ольдерогге 1950-х годов, названный спецпостановлением президиума АН СССР темой особой важности. Нельзя не упомянуть здесь и вклад Н. И. Конрада.

Приземленному отношению своему к загадкам языков я обязан Ю. В. Кнорозову. Я благодарен Юрию Валентиновичу.

Умение глядеть на прошлое глазами его участников мне передали Л. Н. Гумилев и И. М. Дьяконов. Я благодарен Льву Николаевичу и Игорю Михайловичу.

Первые твердые выводы появились у меня после знакомства с трудами В. А. Вельгуса. Я благодарен Виктору Андреевичу.

Окончательно картинка сложилась в моей голове после прочтения работ Л. А. Боровковой. Я благодарен Людмиле Акимовне.

В 2011 году в петербургском журнале для ученых «Клио» С. Н. Полторака появилась моя статья «Римская эмиграция в Центральной Азии». Я благодарен Сергею Николаевичу.

Мой учитель, Л. С. Клейн, отнесся к моим выкладкам с недоверием. Он написал так в личном письме: «Прочел. Но я уже говорил, что отождествление римлян с тохарами абсолютно невозможно. Потому что тохарские языки — это отдельная ветвь индоевропейских, отделившаяся сразу после хетто-лувийских, то есть в глубочайшей древности, а римляне говорили на латыни, развившейся из италийской ветви, и обратного хода в эволюции не бывает. Латынь не может снова проделать путь к праиндоевропейскому и чуть от него отойти в иную сторону. Как человек не может снова стать питекантропом. Он может, как угодно деградировать, но он будет другим. А тохарские языки хорошо исследованы, о них многое известно. Вот Ковалев открыл в Синьцзяне новую культуру, чемурчекскую, III тыс. до н.э. с точными аналогиями (керамика и статуи) во Франции более раннего времени. Это реальный кандидат на тохаров. Пока речь идет о римлянах — всё хорошо, как только гипотезы в чуждую область — дилетантизм».

Бесспорна остроумность сравнения развития человеческого вида с развитием латинского языка. Как бесспорен вывод, сделанный Л. С. Клейном в его антропологическом "Путешествии в перевернутый мир" в журнале "Нева" (№4, 1989), вывод, особо ценимый всеми этнографами, социологами и обществоведами: человек не изменился со времени верхнего палеолита. То есть, суть человека не меняется, если в питекантропе что-то было человеческое, то каждый может это найти в себе и ныне.

В книге я старался писать только о римлянах и отклоняться от главного предмета лишь при крайней нужде.

Памятуя, как тщательно работал с греческим языком сам Клейн, создавая свою Анатомию Илиады, я еще раз проштудировал все те работы археологов и лингвистов, на которые он мне указывал. И освежил в памяти то, на что мне указывал мой учитель Ю. В. Откупщиков. Я благодарен Льву Самойловичу и Юрию Владимировичу.

В 2012 году я не смог убедить всех коллег-классиков, что слово margo в латинском языке является заимствованием.

Несколько облегчало мое положение хорошее знакомство с религиозными текстами, трудами евангелистов, святых отцов, раввинов, так называемых учителей Востока. Я благодарен старшему брату Игорю, Будде, Т. В. Антонову, С. К. Апокину, А. В. Булгакову, И. В. Вдовенко, А. И. Вдовину, О. Н. Горбачевскому, Д. В. Гуценко, В. Н. Данилову, Е. С. Данилову, К. Ю. Дмитриеву, Н. Н. Доброву, А. В. Довгалеву, Ю. О. Евграфовой, И. В. Ефанову, И. В. Зенкину, Т. В. Козлитиной, М. Н. Котикову, Лао Цзы, Ю. А. Логазяку, В. Л. Лопатину, А. В. Малинину, А. В. Малькову, К. В. Мануйлову, Рам Джи, В. В. Ребрику, В. В. Рубцову, Е. С. Спицыной, Н. Ю. Тихомировой, Д. Фалваи, преподавателям Института Иудаики, где я учился в 1992–93 гг. по специальности «Тора и Талмуд», и создателям замечательных словарей Ю. Н. Рериху и И. М. Ошанину. Меня утешали примеры жизней моих учителей Н. В. Шебалина и Ю. П. Малинина. Я благодарен Юрию Павловичу и Никите Виссарионовичу.

Выход подсказал мне мой учитель и живой патриарх кафедры классической филологии СПбГУ В. С. Дуров, любопытство, благосклонность, советы и помощь которого вообще вернули меня в эту тему: «Напишите книгу». Я благодарен Валерию Семеновичу.

Книгу эту вы читаете.

Отцу, Евгению Николаевичу

Родительнице-матери, Антонине Андреевне

Лице свое скрывает день;

Поля покрыла мрачна ночь;

Взошла на горы черна тень;

Лучи от нас склонились прочь;

Открылась бездна звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна.

М. В. Ломоносов

1743. Вечернее размышление о божием величестве...

Часть I. Укоренение[6]