Скептицизм и религиозный индифферентизм в литературных памятниках Древнего Египта и Вавилона

«Песнь арфиста»

"Наиболее ярким памятником, отразившим сомнения древнего египтянина в жреческих учениях, является знаменитая "Песнь арфиста". Она дошла в двух записях 14в. до н.э. - на стене гробницы царского скульптора Паатонемхеба и на так называемом папирусе Харрис 500. Однако, как указывается в последнем, текст песни гораздо древнее и относится, повидимому, к 22-21 вв. до н.э., ибо песнь названа следующим образом: "Песни, которые в гробнице царя Интефа, правозгласного, которые перед арфистом". Из этого заглавия видно, что, по данным писца, "Песнь" была написана в гробнице перед изображением певшего её арфиста. подобные изображения встречаются среди росписей на стенах гробниц египетских вельмож довольно часто. Содержанием таких песен часто являются восхваления данной гробницы или указания на то, что она не должна считаться местом печали. /.../ Однако текст этой песни резко отличается от всех других подобных произведений./.../

Ближайшую аналогию к мыслям, высказанным в "Песни арфиста", мы находим в не менее известном тексте, названном египтологами "Беседой разочарованного со своим духом". Содержанием этого произведения является спор между человеком и его душой. Разочарованный жизнью человек стремится к самоубийству, но душа отговаривает его от этого и пытается убедить пользоваться благами жизни, приводя по существу те же доводы, которые мы уже встречали в "Песни арфиста."

«Тела исчезают, другие пребывают, так со времен предков! Цари, которые были до нас, покоятся в их пирамидах. Те же, которые строили гробницы, их мест погребения нет. Что сделалось с ними? Я слышал речи Имхотепа и Хардедефа, чьими словами говорят все. А что их места погребения? Их стены разрушены, их мест нет, как не бывало. Никто не приходит оттуда, чтобы рассказать, что с ними, чтобы рассказать об их пребывании, чтобы успокоить наше сердце до того, как вы пойдете туда, куда ушли они. Будь радостен, чтобы заставить забыть свое сердце, что тебя похоронят. Следуй своему сердцу, пока ты живешь! Возлагай мирру на голову свою, одевайся в тонкие полотна, умащайся чудесными, истинными мазями царей! Умножай удовольствия, которые ты имеешь, и не давай поникнуть своему сердцу. Следуй желанию его и благу своему! Совершай дела твои на земле по велению своего сердца и не печалься до того, как придет к тебе день оплакивания. Не слышит воплей тот, чье сердце успокоилось, оплакивания никого не спасают из подземного мира. Проводи день радостно, не унывай из-за этого. Ведь никто не уносит своего добра с собой. Ведь никто не вернулся, кто ушел.»

«Беседа разочарованного со своим духом (Ба)» – памятник древнеегипетского литературного наследия. Один из вариантов названия – «Разговор/беседа разочарованного со своим ба», то есть душой в мифологических представлениях жителей Древнего Египта. В аспекте жанрововой отнесённости произведение представляет собой поэтический диалог, который датируется предположительно XXII–XXI веками до нашей эры.

До наших дней дошли списки, которые относятся к XX–XIX векам до нашей эры. Диалог состоит из 24 песен-элегий, которые получили названия по рефренам, которые их замыкают. В одной из элегий человек жалуется душе на одиночество («Вилдишь, моё имя ненавистно»; вариант перевода – «Моё имя смрадно»). Также собеседник ба отмечает ужасающее падение нравов и нивелирование ценностных установок в современном ему обществе («Кому открыться мне сегодня?»). «Разочарованый» прославляет смерть и всё, что с ней связано, воспринимая её как долгожданное освобождение от нестерпимых земных тягот («Мне смерть представляется ныне /…/ исходом из плена страданий»). Согласно утверждению автора диалога, тот, кто перейдёт в царство мёртвых, сможет обрести статус божества, который будет творить «возмездье за зло», что указывает на архетипическое отношение древних египтян к загробному миру.

Что касается реплик ба, то они во многом созвучны философическим и нравственным концепциям, высказанным в «Песне Арфиста», другом значимом поэтическом произведении эпохи Древнего Египта. Ба возражает последнему утверждению «разочарованного», отмечая, что за пределами жизненного исхода человека ждёт неизвестность, и ему не суждено узнать, что предстоит ему после смерти. Те пирамиды и гробницы, на строительство которых у людеё уходят многие годы, со временем превратятся в прах и рассыпятся. Ба наставляет спорщика, предлагая ему получать наслаждение от сиюминутной преходящей жизни и полностью отказаться от тягостных и губительных размышлений о дальнейшей судьбе и о том, что произойдёт с человеком после окончания жизненного пути.

Художественная форма диалогического произведения, по мнению египтологов-литературоведов, повторяет формы погребальных заплачек, канон которых сформировался в древнеегиптеской литературе ещё до создания «Спора». В то же время мы можем говорить о лирической отнесённости текста, поскольку в нём присутствуют ярко выраженные черты индивидуальности поэта, акцентирована глубина и тонкость его душевных переживаний и поисков. Возможно, это произведение отражает становление поэтической индивидуальности в древнеегипетской литературе, формирование личного самосознания авторов поэтических текстов. Очевидной параллелью к «Спору» признана «Песнь Арфиста». Эпические произведения аккадской литературы также обнаруживают в себе композиционно-стилистические и ценностные приметы, которые присущи «спору»: в связи с этим можно отметить «Гильгамеша» и диалогический текст «Беседа господина и раба». Близким к «Спору» является Экклезиаст, а ещё более ярким сходством к поэтическому диалогу оказывается ветхозаветная «Книга Иова», которая была написана приблизительно в V веке.

«Диалог между господином и рабом о смысле жизни» вавилонское лит. произв. (1-е тыс. до н.э.) в форме диалога, в к-ром отчетливо определяются социальные полюсы древневосточного общества. Подчеркивается, что вельможа бессилен перед царем, к-рый может с ним расправиться, как сам он со своим рабом. Раб изображен рассудительным и наблюдательным; он доказывает своему господину, что все блага жизни (свобода и т.д.) призрачны и ненадежны. В этом произведении подвергаются критике религиозные догматы, высказывается мысль о том, что нелепо выполнять предписания религии, приносить жертвы богам, надеяться на награду в загробной жизни.

«- Ну, раз так, я должен убить тебя, раб. Лучше пусть сперва ты, а я после.

- Значит, хозяин думает, что сможет прожить без меня целых три дня?»