Километраж

Cредняя Aзия

28 апреля 2011 – 15 мая 2011.

Дневник начал писать только 4 мая на клочках бумаги, переписал спустя пол года.

28.04

Сдав зачеты, отправился в путь, прогуляв кусок сессии, из-за чего меня и выгнали через пол года из МГУ (позже вернули). Вышел на трассу М5 с наступлением темноты. Взял «на всякий случай» (которого никогда не бывает) 2000 рублей. В первой же машине, водитель армянин сделал такое предложение: завтра утром его друзья как раз едут на машине в Узбекистан. Я могу поехать с ними. Я сразу отказался. Одна только мысль о том, что я буду ехать с одними людьми в одной машине около 100 часов в комфорте и без приключений, зная свое будущее на ближайшие 4 дня, нагоняла тоску. Это мне совсем не интересно. Из Москвы выбирался часа три.

29.04

К утру был в Пензе. Часа 4 выбирался из Саратова. Из других неприятностей – угостился барбариской, и мне что-то весь рот разъело. Из приятностей – азеры на улице напоили чаем. Купил батон хлеба за 17 руб. Это моя первая (и последняя) трата денег, которые я взял из дома.

Дороги Саратовской области имеют очень впечатляющее качество дорожного покрытия. Чтобы не угодить в какую-нибудь из многочисленных дыр или наоборот не наскочить на торчащий кусок уцелевшего асфальта водители едут по обочинам, предпочтительно по встречным. Анархия на дорогах!

К ночи добрался до границы с Казахстаном (КПП Озинки), незадолго до неё асфальт с трассы совершенно исчез. Пешком перейти границу тут официально нельзя, кроме того не желательно к ней вообще подходить пешком, машины приходится ловить за несколько км до поста. Поток машин вялый – одна машина минут за 20. Убедившись в тщетности ночного автостопа, пошел тусоваться к узбекам, которые сидели возле костра у дороги в степи и грели свои босые ноги. Бедные узбеки едут на заработки в Россию на автобусах, которые рассчитаны на 55 человек или 120 узбеков. В связи с тем, что на одного узбека приходится в автобусе меньше половины места, у них возникают проблемы на границе. Долгие часы их переправляют через границу по частям.

Ночь довольно холодная. Вокруг нас было достаточно мусора, и я без труда на скорую руку построил себе кирпичный дом с деревянной крышей и зажег костер внутри. Посидев с узбеками, пошел спать в свой новый дом. На самом деле получилось весьма убогое убежище, но все же теплей и уютней, чем спать просто на улице. Узбеки ходили вокруг пол ночи и дивились этому чуду инженерной мысли. В их глазах читалось нескрываемое восхищение.

30.04.

На рассвете всех узбеков наконец перевезли, они покормили меня какой-то лепешкой и отправились дальше на Москву. Я таки застопил тачку и прошел границу. Пересек часовой пояс, + 1 час.

Первое, что сразу бросилось в глаза в этой новой для меня стране (кроме узкоглазости населения) – это обычай, выходя на дорогу, кидать монеты. Рядом с деревнями их валяется так много, что пройдя несколько км по обочине можно насобирать на батон хлеба. Я набрал целые карманы мелочи и поехал дальше на юг.

По дороге к Актюбинску остановилась фура, в которой уже ехало 6 человек – 3 веселых дальнобойщика, которые за короткое время прикончили полтора ящика пива, и 3 девчонки с тортом, которые ехали стопом на день рождения. Всемером в небольшой фуре мы еще умудрялись прятаться от ментов. Девчонки попросили остановить их на трассе посреди степи хрен знает где. Они вышли из машины и уверенно направились на запад хотя тропинки никакой не было. Во все стороны до горизонта на много километров ничего не было видно, кроме степи. Дальнобойщикам это, в отличии от меня, ничуть не показалось странным.

В этих местах полно всякой живности. Здоровые суслики бегают повсюду. Орлы непуганые сидят на обочинах, есть удоды, множество других птиц. Ночью бегают зайцы и лисы. Говорят, большие степные волки тоже не редкость. Один раз переехали болотную черепаху, которая со своими друзьями совершала миграцию через дорогу. Степные реки полны раками и рыбой. (карась, окунь, щука, пескарь и др.) Вода чистая и прозрачная – можно пить. Вокруг целые поля цветущих разноцветных тюльпанов и желтых подснежников.

В одной из кафе, за обедом дальнобойщики договорились меня передать камазистам, которые везли вахту как раз в моем направлении. Но вышло иначе. Пока я ждал вахту на трассе, остановились Игорь и Сергей на белоснежной фуре с красным медицинским крестом (хотя я и не ловил машину). Мужики видели меня еще в Саратове. Они везли меня долго, кормили, поили, байки травили.

1.05.

Сегодня в Алма-Ате 6 раз прошло землетрясение. У Аральска начались пески и лошадей сменили верблюды – корабли пустыни. На них, так же, как и на машины, суеверные казахи привязывают красные ленточки от сглаза.

Меня напоили шубатом – слегка забродившим верблюжьим молоком, угостили куртом – это твердые соленые сухие шарики, сделанные из молока, обычно подаются к пиву.

С немясной пищей тут совсем тяжко. В местных кафе часто вообще не бывает блюд без мяса кроме хлеба. На 1000 тенге (200р) можно втроем полноценно поесть с мясом и тортиками к чаю.

Я ехал на этой фуре около 30 часов, асфальт постепенно кончился еще в начале пути и мы преодолели почти 2 тысячи километров по глухой колее в степи. Дальнобойщики зовут её «автобан Москва – Дакар». Населенные пункты встречаются крайне редко. Камазы тут едут значительно легче и быстрее, чем европейские фуры. Иногда нам удавалось разогнаться на более менее ровном участке, мы смотрели на спидометр и когда стрелка подходила к 40 км/ч, мы чувствовали прилив адреналина, переглядывались и восторженно кричали, радуясь, такой великой скорости. Кстати на этой «трассе» начинают класть асфальт – проект «Восточный Китай – Восточная Европа» в будущем должен облегчить передвижение на этом пути.

2.04.

Проснулся там же, где и вчера, все так же едет фура по такой же колее, за окном всё та же пустыня. Поистине, бескрайние степи Казахстана! И все же они кончились, когда мы доехали до города Чимкента на южной границе Казахстана. Здесь всё зеленое, деревья растут, тепло. Вокруг белеют шапки Тянь-Шаня.

Игорь с женой купили мне в дальнейший путь мешок пирожков, пасхальный куличик, набрали вкусной чимкентской воды и вывезли за город в сторону Ташкента. Всучили мне 1000 тенге (200р), сказав, что с этими деньгами я могу себе ни в чем не отказывать, когда попаду в Узбекистан.

Доехав до границы, я поменял эти 1000 тенге на 16000 узбекских сум. Это больше месячной зарплаты некоторых узбеков. Минимальная заработная плата в Узбекистане - 150 руб. В месяц. Для сравнения, в самой глухой русской деревне – 4000р. Реально, у узбеков 1000 рублей считается хорошая зарплата. Самая большая бумажка – 1000 сум, это около 12 рублей. Самая мелкая монета 1 тийин = 1/10000 рубля. Но я бы не сказал, что население бедно. Цены соответствуют зарплатам. Это очень, ОЧЕНЬ дешевая страна.

Я быстро перешел границу и доехал на маршрутке до столицы – Ташкента. Заплатил за проезд 600 сум (7руб). Ташкент – большой город, тут есть метро. Игорь говорил, что здесь есть даже диснейлэнд, чуть ли не самый большой в мире после какого-то американского. Куча переполненных машин, все водители – таксисты. Я в сам город заезжать не стал, проехал стопом по ТКАДу и направился прямиком в Таджикистон.

Пол дня шел по трассе. Жара +36 никто не останавливается. А. Кротов обещал, что в Узбекистане простецкий стоп, якобы везде тут же подвозят и застрять на дороге невозможно – ничего подобного, возможно и даже очень легко, а те, кто подвозят, хотят денег, один даже уперся, пришлось заплатить за проезд 200 сум (3 руб). Зато вдоль дорог растет много вкусной белой и черной шелковицы и конопли.

Один парень отвез своих пассажиров в город и вернулся за мной, купил мне 2 лепешки и 2 бутылки минералки. Воды в этих краях я потребляю очень много. За этот день я выпил больше воды, чем за все предыдущие.

Европейская цивилизация тут не сильно укрепилась. Женщины в этой стране - основная рабочая сила. Я видел, как они, укутанные с ног до головы, в сорокаградусную жару вспахивают поля мотыгами. Видел и как пашут плугом, пропалывают поля от сорняков. Женщины копают, таскают дрова, вобщем делают всю ту работу, которую в Европе делают мужчины. Мужики же поставят себе топчан под деревом и целыми днями лежат чай пьют, курят кальян, смотрят, как жены с дочерьми трудятся. Местные девушки, в отличие от девушек других мусульманских стран, очень приветливые, а иногда даже начинают приставать, но чаще улыбаются и стеснительно отводят взгляд.

Женщины одеваются в очень яркие ткани, обычно носят костюм, состоящий из длинного платья и штанов такого же цвета, головы всегда покрыты, черные волосы заплетены в косы. Мужики обычно одеты по-европейски, часто носят чапаны (халаты). На голове обычно квадратная тюбетейка. Особо старые и важные похожи на стариков Хоттабычей, одеваются в длинные белые платья и вяжут чалму на голове по-арабски, но таких осталось не много.

Подвозил начальник кирпичного завода, всё хотел угостить меня национальными блюдами, но кафе по дороге не попадались, тогда он остановился у палаток со всякими ништяками и сказал «выбирай, что хочешь куплю». Он был настойчив и я был вынужден выбрать курт и шоколад. Мне удалось отказаться от денег и мы попрощались на границе с Таджикистаном.

На выезде из Узбекистана оправдались подозрения, что у меня левая декларация – при въезде таможенники не поставили нужную печать. В этой бумажке я указал сколько денег и ценностей я ввожу в страну. Я не имею право вывезти больше денег, чем ввез. Я этого не знал и имел неосторожность сказать таможенникам сколько у меня реально есть денег, а при въезде в страну я зачем-то написал меньше, чем было на самом деле. В итоге меня все же пропустили, заполнив за меня новую декларацию задним числом.

Прошел таджикскую границу, поставили мне штамп о въезде на 2 мая. В Таджикистане (также, как и в Узбекистане) официально можно находиться без регистрации 3 дня без выходных, в противном случае полагается очень большой штраф. В моем случае выходных не намечалось – был понедельник и время с большой натяжкой хватало на задуманный маршрут. Я собирался отправиться в горы. Дело было к вечеру и я решил выйти из Таджикистана, подождать 4 часа до полуночи на территории между двух государств, и вернуться снова чтобы выиграть один лишний день. Пограничник Мурод мне помог не ждать 4 часа – попытался исправить въездной штамп на 3 число, но получилось некрасиво. Он зачеркнул старый штамп, написал «аннулировано» и поставил новый на 3 мая. Кроме того, Мурод обещал меня выпустить без проблем еще 6го числа во время его смены. Таким образом, я ступил на землю Таджикистана в тот день, который еще не существовал и по отметкам в паспорте, пришел из будущего.

Ночью появилось куча разных насекомых: саранча, усачи, какие-то жуки размером почти с кулак и другие. Всё вокруг шевелилось. Я пошел от границы по дороге и быстро застопил маршрутку до ближайшего города, оттуда добрался до крупного города, как я потом выяснил – Худжанда (бывшего Ленинабада). Через весь город пошел на выход в сторону Душанбе. Ночная жизнь кипит, я чувствовал себя очень необычно, гуляя по улицам этого восточного города. В центре мной заинтересовались гаишники, насчет штампа ничего не сказали, зато остановили первого попавшего таксиста и сказали везти меня через весь город. Как только мы с таксистом отошли от ментов, я сказал, что он не обязан меня никуда везти и лучше я пойду дальше пешком, а то очень неловко было перед ним. Но таксист, улыбаясь, радостно повез меня туда, куда мне надо было, на то, что мне нечем заплатить за проезд, таксист очень удивился и сказал «Что? Какие деньги?! У нас такого нет! Ты же гость! И речи быть не может о деньгах!» Напоследок пригласил домой, но как-то не очень настойчиво, и я отказался ради приличия. Потом еще один таксист подвез, также не очень настойчиво в гости звал – я тоже не пошел. Вообще люди тут оказались весьма бескорыстные, и отзывчивые, особенно таксисты. Их в этих краях множество, почти каждый, у кого есть машина – таксист. В дальнейшем, такси стали моим основным транспортом в путешествии по этой стране, даже когда не бывало свободного места в машине, таксисты предпочитали везти меня вместо плативших клиентов. Только джипы-такси меня не подвозили.

Я вышел, наконец, из города поздней ночью. Машины ехали редко и я пошел спать в огороды.

3.04.

Я проснулся в 5 утра. При свете солнца стало видно, что я находился в большом понижении между двух высоких горных гряд, на окраине города среди рисовых полей. Вокруг кипела жизнь: туда-сюда ходили и бегали люди, ездили машины.

Вышел на трассу. Доехал до Иста-Равшана, красивый старый город. Пол дня то шел пешком, то проезжал по несколько километров, пока, наконец, не застопил такси до Пенджикента.

Таджики постоянно сосут под губой какие-то зеленые порошковидные шарики – насвай. Говорят, что делают из табака. Хохлы рассказывали, что первый раз сильно башню сносит, даже с ног сбивает. Носят эту наркоту в маленьких полиэтиленовых пакетиках, раньше хранили в маленьких сухих тыквах. Зато почти не курят (сигареты).

Впереди по трассе находился перевал через Шахристанские горы. Живописнейшая грунтовая дорога поднимается крутыми серпантинами до снежных вершин на высоту около 3 тысяч метров. Асфальта нет, легковушки проезжают с трудом в хорошую погоду. На вершине перевала открывается открылся вид назад и еще более красивый вид вперед на внутренние горные области страны. На самой вершине каждый таджик считает своим долгом справить большую нужду. Не знаю, с чем связана эта традиция, с физиологией таджикского организма или просто так сложилось исторически, но вокруг куда не пойдешь, всё уделано.

Китайцы взамен перевала долбят туннель сквозь гору и обещают закончить к 2013. Китайцы вообще выполняют в Таджикистане всю инженерную работу. Они покрали страну сетью отличных автодорог и провели электричество в труднодоступные населенные пункты.

После перевала я попал в совсем иной Таджикистан – красивый горный и дикий. Мы спустились в город Айни. Всё так дивно вокруг: люди ходят в национальных одеждах, ездят на навьюченных ослах, женщины носят вещи на головах, деревни на крутых склонах слеплены из ярко-красной глины. Горы разноцветные – красные, желтые, оранжевые, фиолетовые, белые, черные, зеленые… Это предгорье Памира, Фанские горы. Река Фандарья течет со скоростью 80 км/ч на дне глубокого каньона.

До деревни Якахона застопил маршрутку. Водила останавливался каждый раз, как я пытался сделать фото, пригласил на обед. Но на обед к нему я не попал. В этой отдаленной деревне ходят седые старики Хоттабычи с посохами и в чалмах как у Бен-Ладана. Дальше шел пешком.

По дороге в горную деревню Артюч, сидели на коврах женщины и девушки, мальчишки и один старик, ели плов, пили чай. Завидев меня, женщины тут же отступили от стола и продолжили копать траншею для воды. Старик вышел ко мне навстречу и ничего не спрашивая, привел и усадил меня перед собой за стол, ребята начали оперативно нам прислуживать, крутились вокруг и наливали нам то чай, то молоко (которое уже стало простоквашей). Старик поставил передо мной казан с пловом и тандырные лепешки. Я вначале пытался отказаться, но тщетно. «Не хочешь есть – все равно заставим!» - говорят чрезмерно гостеприимные таджики. Местный плов можно назвать условно мясным блюдом – сперва готовится рис с морковью и только в конце добавляется вареное мясо. В том казане было всего несколько кусочков баранины, размером с ноготь на большом пальце моей ноги. Старик усердно выковыривал для меня эти кусочки из риса, а я закапывал их обратно, когда он отворачивался. Пока мне еще удается не есть мясо. Я плотно поел и принял в дар 2 лепешки и несколько крупных кристаллов коричневого сахара. Одного парнишку попросил меня сфотографировать – дал фотоаппарат и показал на какую кнопку нажать. Парень крутил фотик в руках как некую диковинку и не мог понять куда нужно смотреть, все пытался заглянуть в объектив. Пришлось ему еще показать где видоискатель.

Пошел дальше, мимо проезжала набитая людьми маршрутка. Любопытный водитель притормозил и начал со мной разговаривать. Я ему сказал, типа ладно ладно давай езжай, а то чего пассажиров задерживать из-за меня. На что водитель очень удивился и ответил, что я еще не понял - в этих местах никто никогда некуда не спешит. Все пассажиры также удивленно переглядывались и одобрительно мне кивали, мол, конечно это так, как я мог этого не знать. Водитель в доказательство своих слов заглушил мотор и продолжал со мной болтать, пассажиры начали выходить из машины и гулять вокруг. Наговорившись со мной, они поехали дальше.

Дошедши до последней деревни, попил чая с конфетами у местного жителя, зарядил фотоаппарат и направился по горной тропе на озёра Куликалон. Эта одна из самых самобытных деревень, в которых мне довелось бывать. Местные жители покупают только рис и чай. Все остальное свое. Хлеб мелят на деревянной водяной мельнице. Её каменные жернова давно пора сдать в музей истории. Не думал, что в наше время еще где-то пользуются такими штуками.

За мной увязался большой рыжий пес с хвостом как у ротвеллера. Я назвал его Пёс.

Через несколько часов мы добрались до озер, было уже достаточно темно. По карте, озера были тут, но сколько я ни ходил кругом, никаких озер не нашел, если не считать какие-то мутные лужи и русло горной речки. Так я и не понял, как там все это расположено. Разжег костер под одним из можжевельников, поел лепешку и лег спать. Проснулся от холода часа через полтора. Кое-как дотянул до утра.

4.05.

Поднялся, осмотрелся. Красиво! То, что я принял за мутные лужи – и были остатки высохших Куликалонских озер. Самое большое озеро почти полностью засохло.

Горы покрыты очень разреженным старым можжевеловым лесом. В это время на ветках можжевелов было много пыльцы (на самом деле это не совсем пыльца, но не важно). Когда дует ветер и поднимает эту пыльцу, всё покрывается густым желтым туманом и дышать тяжело. Цветочки разные цветут…

Среди мутных луж, я нашел одну с чистой родниковой водой. Вскипятил на костре чай из трав, которые тут же набрал, подогрел лепешку и мы с Псом позавтракали.

Дальше я хотел пройти на Алаудинские озёра через перевал Алаудинский (3900 м) или через другой немного пониже, я выбрал Алаудинский, относительная его высота около 1000 м. Там еще лежит снег.

Пёс вообще чумовой оказался. Он поднялся со мной на высоту почти 4 тысячи метров, легко шел по снегу, по камням и крутым осыпным склонам, переходил реки вброд и почти по отвесным скалам прыгал как горная коза. С высоты перевала видны две долины, озёра Куликалон и Алаудин. Алаудинские значительно красивее и полноводнее. Четыре разных озера соединяет маленькая речка. Говорят в августе, озера разноцветные. Я видел только белое озеро, цвет у него такой из-за водорослей на дне, похожих на тонкую лапшу. На некоторых озерах еще лежит лед. Я накупался, отмылся, постирался и уснул на берегу под палящим солнцем. Посмотрев много разных снов, проснулся, перевернулся на живот и опять уснул. Скоро я был весь красный, и шевелиться стало больно.

Я начал спускаться по тропе. До ближайшей деревни 25 км. Мне повезло – я встретил мужика с девушками, которые работали на огороде и приехали на машине. Мужик Миша предложил подождать часок и поехать с ними. Я, конечно, согласился. Миша очень боялся моего пса. И небезосновательно. Ни разу Пес не лаял до этого момента, а тут начал кидаться на людей и вести себя совсем неадекватно. А еще Пес не понравился сорокам, они появлялись одна за другой, окружили Пса и начали сужать круг. Пес сильно нервничал и кидался на сорок, но не мог их прогнать. Не знаю, что бы это могло значить. Какой-то сорочий заговор.

Девушки впятером забились на заднее сиденье нивы, меня посадили вперед. Миша быстро поехал по крутым дорожкам вдоль обрыва, останавливались у водопадов, переезжая крупные речки вброд. По дороге подарили Пса пастухам.

Еще раз убедился, что таджики – мастера сухой кладки и малополезной тяжелой работы. Склоны покрыты террасами с натасканной землей с равнин. С гор на каждый участок многие километры тянуться оросительные каналы. Повсюду пустые домики и целые пастушечьи деревни, ловко сложенные из камней без цемента или глины. Сами пастухи предпочитают делать что-то типа юрты, больше смахивает на утришские домики. Каркас из веток, сверху куча одеял и печка внутри.

Когда мы доехали до ближайшей деревни, было уже темно. Напившись чаю и парного молока, наевшись вкусных лепешек из муки 2 го сорта с домашним сливочным маслом, я заночевал у Миши дома.

5.05.

Шел дождь. Миша всё пытался отправить меня с попутной машиной до трассы, да не было машин, за несколько часов проехало пара перегруженных джипов. Меня сводили на экскурсию в местную школу. Миша – мужик в деревне уважаемый, у него магазин, да еще он главный врач. Какой-то мужик позвал в гости, но тут Миша все таки вписал меня в багажник одной машины, и я доехал до трассы Душанбе – Худжанд. Я было, думал ехать на озеро Искандеркуль, но передумал. До него 25 км, скорее всего пешком, к тому же дождь шел.

Я застопил камаз до Худжанда. Из за маленького дождика всю дорогу засыпало камнями и иногда даже приходилось ждать, пока камни не уберут. На 2-й передаче мы преодолели перевал. Благо, камаз был пустой. Груженные едут вверх на 1-й, а вниз на 2-й передаче. Далеко внизу, в русле реки видны разноцветные куски машин, которые не справились с управлением или не смогли затормозить.

Перед отъездом, решил напоследок побродить по центру Худжанда. Этот город назывался раньше Ленинабад, и тут часто встречаются рисунки с серпом и молотом, и статуи вождя. Непривычно видеть эту советскую символику здесь, на Востоке, среди народа, с совершенно иными традициями и менталитетом. Я впервые увидел в Тажикистане женщин с непокрытой головой и в штанах даже без штанов! В центре красивая площадь с большой мечетью. На базаре огурцами угощают. Вдоль дорог растет густая конопля.

Добрые люди купили мне воды. Двое молодых таджиков догнали меня и дали мне лепешку. Никогда в жизни никто мне еще не дарил ничего с такой любовью! Они смотрели на меня как мать на любимого сына, которого она больше никогда не увидит. Я никогда не видел такого сочувствия в глазах людей. Это было очень трогательно.

Выходил из города с наступлением темноты. До границы довез на мерседесе интеллигентный молодой человек в костюме и с галстуком. Ему правда было не по пути немного. На границе всучил денег 50 сомон (300 р). По местным меркам – большие деньги.

Таджикистан немного дороже Узбекистана, но очень значительно дешевле Казахстана, а Казахстан в свою очередь значительно дешевле России. В Таджикистане большинство ездят на мерседесах и бмв. Растоможка европейских машин обходится дешевле русских. Также распространены китайские джипы и фуры, но с камазами они по проходимости не сравнятся. Все дороги платные и очень дорогие даже по российским меркам. Посты стоят примерно каждые 100 км, объезжать их полями очень непросто, тем более на камазе, на одном из постов водитель отдал целых 140 сомон (850 руб). В Узбекистане все иначе. Властями жестко пресекается любая попытка выделиться из массы. Простым людям нельзя иметь иномарок, а то «сразу закроют». Выбор небольшой. Можно купить дэу нексию или же дэу матиз, которые тут собирают. Советские машины тоже разрешены. Исключения иногда делаются для столицы.

Перед границей я обменял половину полученных таджикских денег на монеты (сомоны и дирамы). Пограничник начал сурово меня допрашивать: кто я, откуда, зачем… Допрос перетек в оживленный разговор, пограничник с удовольствием слушал мои байки. По всему было видно, что ему там очень скучно приходится. Этой границей пользуются практически только люди, имеющие российское гражданство. Узбеков не пускают.

Кстати в Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан не нужен загран паспорт, Для Узбекистана необходим. В Туркменистан походу вообще почти нереально попасть легальным путем. А когда-то это всё была одна страна со столицей в Самарканде. Теперь все переругались и воюют. Обычаи и традиции этих народов очень похожи. Но узбеки и киргизы относятся к тюркской языковой группе, таджики же – фарсы, ближе к афганцам и пакистанцам. Русский язык знают почти все мужское население, они ведь все работают у нас. У каждого даже есть русский аналог имени. Обычно это – Шура или Миша.

А работают они прежде всего, чтобы устроить свадьбу своим сыновьям. Денег на это надо тысячи долларов. Надо кормить пловом 600 человек или больше 3 дня подряд. Отдельно едят мужчины, отдельно женщины. За много денег необходимо пригласить музыкантов, и не каких-нибудь, а самых известных этрадных. Не говорю уже про калым (выкуп за невесту). Недавно президент страны издал закон, чтобы не было на свадьбе более 150 человек и пловом кормить только один день. Это сильно облегчило жизнь простых людей.

Я успешно пересек обе границы и снова оказался в Узбекистане. Взял курс на Самарканд. Остановился подвезти Шухран (Шура). Сначала он меня проскочил, в темноте приняв меня за пьяного рыбака, но потом сообразил, что рыбаки не ходят в желтых куртках и вернулся. Я поехал к нему в гости в город Бекабад. Это самый криминальный город Узбекистана. Теперь если у меня возникнут проблемы, я могу сказать, что меня прикрывает бекабадская братва. Шура уверял, что после этого проблемы должны исчезнуть. А если не исчезнут, то обидчикам не поздоровится, бекабадские ребята приедут в любую часть страны и разберутся. Шура по национальности таджик, а его жена украинка, смешанная с немкой, казачкой какой-то и много чем еще. Говорит она по русски без акцента. Больше всего меня удивило, что они оказались вегетарианцами! Наверное, они единственные вегетарианцы во всей Средней Азии. С нами еще проводил время Шурин племянник. Безбашенный весельчак, только вернулся из армии, без остановки шутил дурацкие шутки и нес всякую чушь. Он периодически неожиданно и очень сильно бил меня по-дружески по моим еле живым обгорелым плечам. У меня аж голова подкруживалась и дыхание останавливалось на несколько секунд от боли. Шура еле выгнал его из дома и долго передо мной извинялся за это ходячее недоразумение. А меня он очень порадовал. Еще мне подарили иностранных монеток и бумажек для моей коллекции. Спал на топчане под звездным небом.

6.05.

По утру Шура отвез меня на автостанцию, заплатил таксисту, чтоб вывез меня за город километров 50, дал мне 5000 сум и попрощался. По дороге один мужик еще 5000 сум подарил, когда я мимо него проходил. Побывал на «кирпичном заводе», и вот как делают кирпичи в Таджикистане: вырезают бруски из глины и сушат на солнце.

Ехать тяжело, все подвозят по несколько километров. Зато гостеприимство возрастает с каждым шагом и уже доходит до предела, когда меня начинают зазывать в гости все подряд прохожие. От кафе к кафе да по гостям двигаюсь очень медленно. Зашел на обед к Ахмаду. Он удивился, что я русский, а я удивился его густой бороде, хотя был он еще молод. Такого я среди узбеков и таджиков не встречал. Ахмад был чеченцем. Я спросил у него про бороду, почему тут все бреются? Ведь по местным традициям не принято. Ахмад ответил, что это советская власть промыла всем мозги и люди забыли свои корни. Над Ахмадом все глумятся также как и надо мной, а он отвечает, что все пророки и великие люди с бородой были. Отличный он парень, простодушный и любопытный как ребенок. Отсидел свой срок в России за учиненную перестрелку в каком-то городе, потом покаялся, семью заимел, живет теперь спокойно, благочестиво. Что бы там не говорили в Москве, а все чеченцы, с которыми я сталкиваюсь в жизни – удивительно приятные люди.

Я начал двигаться быстрее, когда, наконец, менты на посту подсадили меня к дальнобойщику-хохлу. Хохлы тут в основном едут в Узбекистан через Каспий, но дорога там еще хуже, чем та, по которой приехал я. Едут они там неделю (по шайбе), я же доехал за 4 дня. Фура ехала далеко, но поломалась не доехав до Самарканда. Я сменил транспорт и поехал дальше с «новыми узбеками». Они завезли меня в центр Самарканда. Повели в шикарный ресторан, устроили там для меня такой банкет, как на свадьбу. Я набил себе пузо всякими изысканными яствами. Лично хозяин ресторана подошел познакомиться и пожать мне руку. Расплачивались тоже на стиле – дали официанту ключи от машины. Он сам пошел и достал из багажника нужную сумму денег. Вернулся с пачкой денег, которую едва мог обхватить руками. Когда трапеза была кончены, узбеки попросили завернуть всю оставшуюся еду с собой. Я спросил, почему такие мажоры, как они, берут с собой эти объедки. Они ответили, что по их обычаям нельзя еду выкидывать. Чтобы её не выкинули другие, необходимо забрать с собой. Мне это нравится!

Я простился со своими доброжелателями и остался гулять по Самарканду. Этот город среди песков - сердце арабского Востока на протяжении тысячелетий. Важнейший пункт на великом шелковом пути. Множество караванов проходили через Самарканд. Большинство жителей – таджики, это и их этническая столица. Культурные достопримечательности в изобилии! Интуристы тоже в изобилии – в основном америкосы и европейцы. Меня принимали за кого угодно, только не за русского. Меня приветствуют на всех языках, кроме русского. Неужели я совсем на русского не похож?

Познакомился с Ромой, молодым музыкантом, который приехал сюда один на несколько дней из другого конца страны. Познакомился с хромым Исраилом, который околачивался возле мавзолея Тамерлана. Обещал ему зайти на ужин после того, как осмотрю город. Что я и сделал. Исраил и его милая жена накормили меня «среднеазиатской гречкой». На самом деле это был маш с рисом. Мне подарили квадратную тюбетейку с национальным рисунком.

Спать я сначала думал на топчане под деревом в довольно укромном месте, но потом нашел еще более укромное в парке. Казалось, здесь меня никто не найдет, даже близко никто не ходил. Только я уснул в спальном мешке, как тут же выросли вокруг меня как грибы зеленые человечки в форме. Они грозились отправить меня в отделение, но потом отстали, и я провел остаток ночи на пустынном стадионе. Физическое самочувствие ухудшается.

7.05.

При свете солнца еще раз обошел все достопримечательности. Самое главное в городе – это средневековый комплекс мечетей Регисатан. Он очень большой, вход дорогой, но можно бесплатно пройти сзади. Голубые купола и стены мечетей покрыты множественными арабскими узорами, в основном свастиками и крестами.

Завидев меня, охранники-менты Регистана позвали на завтрак. Спросили как ночевал, им уже было известно, что меня вчера поймали их коллеги в парке. О! Нет ничего вкуснее того, что я ел у них в то утро. На столе стояла пиала с домашними, густыми как сметана, жирными топлеными сливками, к сливкам прилагалась горячая вкуснейшая до умопомрачения самаркандская лепешка с кунжутом, на вкус казалось, что она была с сыром, но она была без него. Я отламывал от нее куски, макал в сливки, и они таяли у меня на языке. Это было так просто и так вкусно!

На улицах продавцы и разные ремесленники продают сувениры. Сколько всего красивого там продают, всевозможная одежда в этнических узорах, музыкальные инструменты, потрясающей красоты шелковые ковры, посуда, рисунки... Не стал дожидаться, пока мне подарят чапан (национальный узбекский халат) и купил один за 15000 сум (190 р). Думаю, это цена для туристов, настоящая была бы намного ниже. Но я особо не заморачивался, тем более, что у меня уже много денег скопилось, и пора было начинать их тратить.

Побродил на большом базаре в центре, чего только не продают.

еее, лигалайз ит!

Зашел в русскую церковь. Охранник поделился своей мечтой: хотят посадить там рябину и чернику, чтобы было как дома. Я сказал, что рябину можно попробовать, а чернику в этой пустыне сажать – не вариант вообще. Отдал беднякам часть денег, которые взял из дома. Облегчил свой карман на 1200 рублей. Иной узбек за эти деньги, наверное, пол года работает. Хороший подгончик ребятам.

Вышел из города и направился в Бухару, до которой было 300 км пути. Зашел к доброму мяснику на чай, отказался от сомсы и денег. Один подвозящий еще 5000 сум дал. Ехал бесплатно на автобусе, хотели увезти меня в Навои – город среди настоящей пустыни с барханами, но было далековато, время не хватало, я вышел на повороте. Сел на камаз и, не доехав до Бухары 50 км, пошел ночевать к водителю Хавизу домой в город Кызыл-Тепе. Наелся, намылся, настирался и спать уложился.

8.05.

Проснулся с трудом. Живот разболелся не на шутку, и озноб хватил пуще прежнего. Хавиз дал мне толстую пачку купюр по 200 сум (всего 6200 сум). У меня уже столько ненужного бабла скопилось, что я не брезгал тратить их иногда на общественный транспорт. Время оставалось мало, завтра надо успеть выехать из страны. Иначе меня обложат штрафом в миллионы сумов за нерегистрацию.

Я доехал на автобусе и маршрутке до старой Бухары. Обошлось это удовольствие в 2000сум (25 р). Обошел старый город, побывал в мастерской у музыкальных дел мастера. Очень хороши оказались небольшие тяжелые глиняные барабаны с мембраной из верблюжьей кожи, форма их – как у сплюснутой дарбуки, и обводы плавные. Уличный базар еще больше самаркандского, продают ткани, ковры, посуду, разные старинные восточные вещи, все то, что можно увидеть на блошином рынке в Москве, куют странные ножницы и клинки, вырезают по дереву, по металлу, есть целый рынок ювелирных украшений и еще много много всего… Всё очень красивое и яркое.

Где то тут есть могила второго по значимости в исламе святого (после Мохаммеда). Я её не искал. Полно русских туристов и узбекских школьников, приехавших на экскурсию. Местные девчонки сроят глазки и выпрашивают деньги на мороженное. Школьники ходят и болтают с приезжими – практикуют английский. Красивый древний город с голубоглавыми мечетями, высокими минаретами и крепостными стенами.

Отдал скопившиеся у меня лепешки девушкам-цыганкам. Этот народ для меня – загадка. Хочу пожить среди них, увидеть их жизнь изнутри.

В каждой области пекут разные лепешки и делают на них разные отпечатки. Узбеки знают эти различия и могут определить где я был, по виду лепешки, которую я ем. Бухарские лепешки более пышные, делаются с маслом, а когда засыхают, крошатся. Самые лучшие считаются самаркандские, в чем я и убедился на практике.

Еще в Узбекистане все пьют чай, много! В Ташкенте черный, в остальных местах зеленый. Пьют из керамических пиал. Первую разлитую по пиалам партию чая сливают обратно в чайник. Потом хозяин наливает чай сначала себе, потом гостю. Эта восточная традиция уходит корнями в те давние времена, когда было популярно добавлять в чай яд, чтобы отравить врага.

Спросил одного таксиста, как выйти из города. Он в ответ меня прокатил по Бухаре с экскурсией. Очень гордился новым международным аэропортом, я спросил че так пусто в нем, водитель ответил, что сегодня ведь рейса нет. Он предложил переночевать, а сутра безвозмездно доехать до Ташкента на автобусе. Я подумал и не остался. Таксист вывез меня на трассу и я потихоньку поехал.

Еще 5 тыщ по дороге получил. Все стабильно дарят по 5000 сум. Менты подсадили в джип из Новосибирска. Водителя звали Василий, он – альпинист, много интересного поведал, карту подарил. Жалею только, что не заехали по дороге на могилу пророка Даниила, что под Самаркандом. Мега быстро я доехал до Ташкента. Только я вышел из машины, не успел даже рюкзак надеть, как сразу подкатили менты и под предлогом проверки документов повезли в участок поить чаем. Напившись чаю, поспал у них немного и пошел гулять. Было это поздней ночью.

9.05.

Ночь плавно перетекла в утро следующего дня. В этот момент я наконец то дописал свой дневник до настоящего времени. Все записи до этого я делал с задержкой на несколько дней. Теперь я сижу на лавочке перед мечетью, встречаю восход и пишу эти записки.

Сегодня 9 мая – день праздничный. Узбеки также воевали и выиграли в этот день и помнят об этом. Я погулял по старому городу, по центру, потолкался на базаре и поехал на метро в сторону границы. Купил себе свежего молока и ништяков, также немного специй домой.

На границе в сторону Казахстана как всегда здоровая очередь. Наглые таможенники пытались деньги вымогать. Совсем не стеснялись, говорили «дай денег нам на чай и проходи». Я дал им понять, что они ничего не получат. Оказавшись в Казахстане добрался до Чимкента на такси. За мой проезд платил пассажир, который уже ехал в этом такси. Ехать домой по той же глухой дороге желания никакого не было, и от Чимкента я направился на восток в сторону Алма-Аты вдоль Тянь-Шаньского хребта по границе с Киргизией.

Южный Казахстан считается самым опасным и криминальным – особенно города Чимкент и Джамбул. Так же, как и во время путешествий по Кавказу, все любили меня пугать рабством в этих краях. Я давно привык пропускать эти везде одинаковые бестолковые предупреждения мимо ушей. Но в этот раз они не шутили. Недалеко от Джамбула меня и вправду пытались взять в рабство, «вон, говорят, видишь стадо коров – будешь его пасти пока не отпустим, а если побежишь, догоним». Ну я начал канючить типа я и рад бы у них поработать (я и правда был бы рад), но надо на экзамены возвращаться, жена, дети голодные и все такое. Вобщем я им надоел своими проповедями и они меня отпустили. Хорошо я им паспорт не дал, а то так просто не отделался бы. Паспорт тут никому не стоит показывать. К ночи поток машин сильно уменьшился, я заночевал в лесополосе у города Тараз.

10.05.

Тут заметно холоднее. Я охрип. Продолжал путь. Пересек еще один часовой пояс, время еще +1 час. Пастухи тут живут в юртах, но внутренне убранство довольно обычное, не интересно (по крайней мере, где был я).

Не доезжая Алма-Аты, свернул в сторону Караганды. Мой путь пролегал по знаменитой на весь бывший СССР Чуйской долине. Знаменита она бескрайними полями ганжи. Казахи говорят, у них в стране есть два крупнейших в мире космодрома. Первый - Байконур, межпланетарный, второй – Чуйская долина, межгалактический. Однако, я не много тут конопли заметил, может просто не сезон еще. Зато пологие холмы густо покрыты разноцветными цветами, красиво. Проехал мимо полусоленого озера Балхаш, затем ехал по холмам, где, как говорят, естественно высокий уровень радиации, и странные вещи происходят.

Большую часть пути меня везли Бахыт с товарищем, у которых было какое-то секретное дело и сами они были очень секретными. Речь шла о каких-то мешках, о количестве и качестве. Я только понял, что у них были большие проблемы, их кто-то кинул и они ехали отрезать кому-то пальцы за это. Бахыт совсем сильно напился водки по дороге, иногда думал всё бросить и поехать со мной, стать бродягой и забыть все свои проблемы. Мы заночевали в гостинице в Караганде.

12.05.

Я где-то потерял один день, когда писал дневник, так и не понял как это вышло. После 10 мая идет 12. Бывает…

Коренные карагандинцы очень обижаются когда шутят про их город. Просили передать, чтобы я там сказал у себя в России, что Караганда – нормальный город. Часам к 9 меня доставили в столицу Астану. Бахыт предлагал отправить меня домой на самолете за его счет, но я не стал злоупотреблять его доброжелательностью. В центр города решил не заезжать, не было желания. Поехал в сторону Петропавловска (местного Питера).

С наслаждением поел белого хлеба (тандырные лепешки здорово надоели), отведал кумыса, вот это ядреное пойло! Я с трудом осилили маленький стаканчик, хотя даже и алкоголя там не было. Мне рассказали технологию изготовления этого чудного напитка. Сначала делают длинную и узкую бочку из дерева. Эту бочку долго коптят в дыму определенного вида дерева. Когда бочка впитает дым, в нее заливают лошадиное молоко, дают ему забродить и вручную несколько суток взбивают специальной палкой. После чего молоко впитывает в себя весь дым из бочки и становится крепким и газированным. А если добавить ложку сахара, то градус поднимется и такой кумыс очень сильно по мозгам дает. Хранят кумыс в бутылках, но еще в недавнем прошлом хранили только в мехах.

Мне рассказали, что в районе города Щукинска есть село Боровое. Казахи называют это место «наша маленькая Швейцария». Это – настоящий маленький оазис в степи. Горы, чистые озера с раками, каменные глыбы, торчащие из воды, сосновые боры и березовые леса… На западных берегах столько мошки, что дышать невозможно. Один ветер приносит спасение от нее. Местами и не поплаваешь – мошка толстым слоем лежит на поверхности воды. Я погулял там часа четыре, покупался, постирался, погрелся на солнышке и продолжил путь.

Подвозили Кайрат с подругой, потом восхищенный моими странствиями мент и другие. К поздней ночи я добрался до России. Как только я пересек границу, сразу ощутил на себе суровую холодную погоду. Был ветер и шел снег! В это было не просто поверить, когда совсем еще недавно по ту сторону государственной границы я купался и загорал под жарким солнцем.

13.05.

Я тут задубел. Всю ночь никто не подвозил и только на рассвете удалось уехать. Дальше Ивановской области, я на восток еще не ездил и не знал что тут где и как. У меня не было карты, и когда я пересек русскую границу, я уже чувствовал себя рядом с домом. Но это чувство исчезло, когда я увидел на дорожных знаках, что еще 600 км до Челябинска ехать. Я находился в Сибири, между Омском и Курганом. До дома было еще далековато. Ехал я, ехал… Подвозил Тоха, едущий уже шестые сутки из Благовещенска в Краснодар. Пересек с ним Урал и доехал до Самары. Поспали в машине.

14.05.

Тысяча километров до дома. После такой поездочки через пол континента, проехать тысячу км - не сложнее, чем с дачи вернуться. Можно расслабиться – немножко уже осталось. Мусора Тоху совсем замучили, уже 5 раз за последний день чуть прав не лишили. Он все удивлялся, за что? Я рассказал ему некоторые ПДД и значения дорожных знаков, Тоха дивился и говорил, что у них на Амуре такого нет, все ездят, как хотят и не заморачиваются правилами.

С досадой обнаружил потерю моей аптечки, в которой я хранил монеты, что усердно собирал на память на протяжении всей поездки. Последние километры до Москвы доехал с забавным коневозом (позже в другой поездке я проехался еще на одном коневозе и таким образом, поездил стопом на всех коневозках, которые есть в Москве, всех их пригнал этот самый мужик).

Ночью 15 мая 2011 года, я, счастливый, грязный и лохматый в узбекском халате и в тюбетейке, вернулся домой.

Конец. Богу слава и спаси Бог всех, кто помогал!

Километраж

Всего проехал около 10000 км