Если бы я даже и согласился с тем, что до сих пор отрицал, то
сторонники деспотизма не много бы от этого выиграли. Всегда будет
существовать большое различие между тем, чтобы подчинить себе толпу, и тем,
чтобы управлять обществом. Если отдельные люди порознь один за другим
порабощаются одним человеком, то, каково бы ни было их число, я вижу здесь
только господина и рабов, а никак не народ и его главу. Это, если угодно, -
скопление людей а не ассоциация; здесь нет ни общего блага, ни Организма
политического. Такой человек, пусть бы даже он и поработил полмира, всегда
будет лишь частное лицо; его интерес отделенный от интересов других людей,
это всегда только частный интерес. Если только этот человек погибает, то его
держава распадается, как рассыпается и превращается в кучу пепла дуб,
сожженный огнем.
Народ, говорит Гроций, может поставить над собою короля. По мнению
Гроция, стало быть, народ является таковым и до того, как он подчиняет себя
королю. Но такое действие представляет собою гражданский акт; оно
предполагает решение, принятое народом. Таким образом, прежде чем
рассматривать акт, посредством которого народ избирает короля, было бы
неплохо рассмотреть тот акт, в силу которого народ становится народом, ибо
этот акт, непременно предшествующий первому, представляет собой истинное
основание общества (37).
В самом деле, не будь никакого предшествующего соглашения, откуда бы
взялось - если только избрание не единодушно - обязательство для меньшинства
подчиняться выбору большинства? и почему сто человек, желающих господина,
вправе подавать голос за десять человек, того совершенно не желающих? Закон
большинства голосов сам по себе устанавливается в результате соглашения и
предполагает, по меньшей мере единожды, - единодушие.
Глава VI