Пары нарисованных фигур

1ШЙ^:Ар||Ж;^:АШ/Ш

Рис. 6.6. зое

мость врем реакции от поворота фиг Адоптирован«Shepard and tzler(1971).

Память: структуры u проце

>ис. 6.7. Срав-ение времени \ысленного и фи-ического враще-ия.

......... nil........................ lu........................... i.......... si	ililtllt
	lllli
	ШШ"'':Ш

, Мысленное вращение, сек «;-

ции вращаются быстрее. Их результаты позволяют лучше определить, что же именно подвергается мысленному вращению. Возможно, при малых углах вращения испытуемые способны поворачивать и простые, и слож­ные объекты как целостные образы, но для мысленного поворота на боль­ший угол нужен другой механизм. Жоликер и др. полагают, что испытуе­мые строят некоторое описание строения фигуры, и именно это описание используется ими для реализации мысленного вращения объектов.

Подводя итог, скажем, что по всей видимости, информация представ­лена в КВП и в слуховой, и в зрительной форме. Ниже мы рассмотрим возможное использование в КВП семантических кодов.

Семантический код. Семантические коды связаны со значением. Ос­новной вопрос этого раздела — может ли семантическая (т.е. осмыслен­ная) информация быть представлена в КВП? Как показывают некоторые эксперименты, может. Первыми такие исследования провели Делос Ви-кенс и его коллеги (Wickens, 1970; Wickens, 1972; Wickens, Born and Allen, 1963; Wickens, Clark, Hill and Wittlinger, 1968; Wickehs and Engle, 1970). Они проделали множество экспериментов, показав, что значения слов содержат множество атрибутов, и поэтому они важны для понима­ния сложной семантической природы КВП; но кроме этого они позволяют рассмотреть, как семантические коды влияют на КВП. Большинство из вышеупомянутых экспериментов Викенса построены по схеме процедуры, применяемой для изучения проактивного торможения (ПТ). ПТ означает, что в результате заучивания первых элементов некоторой последователь­ности способность к воспроизведению последующих элементов этой пос­ледовательности может снижаться. Например, если испытуемого просят заучить последовательность связанных слов, скажем, названия пород со­бак, и после заучивания каждой группы из трех названий проверяют вос­произведение, то обычно лучше всего воспроизводится самая первая груп­па, и с каждой последующей группой качество воспроизведения постепен­но падает. Если после появления ПТ в первой серии (с собаками) ввести новую последовательность связанных элементов, скажем, названия цве­тов, то их воспроизведение будет лучше, чем воспроизведение последней группы собак в первой последовательности. Викенс назвал это явление "освобождением от ПТ". Схема многих экспериментов по освобождению от ПТ является вариантом методики Брауна-Петерсона (см. с. 212), в которой вслед за стимулом, состоящим, например, из трех букв KLZ, сле­дует отвлекающая задача (например, обратный счет по три).

Конкретный план одного из экспериментов Викенса по освобождению от ПТ показан на Рис.6.8. В первой попытке испытуемому показывают

набор из трех связанных слов, дальше следует двадцатисекундная отвле­кающая задача для исключения повторений, а затем он пытается вспом­нить эти три слова. Вслед за воспроизведением предъявляется другой на­бор из трех элементов той же категории (вторая попытка), другая отвле­кающая задача и снова воспроизведение. Всего в этой процедуре дается 4 набора, причем в экспериментальной группе в последней (четвертой) по­пытке используется набор слов из другой категории, а контрольная груп­па продолжает получать слова из первоначальной категории.

Результаты множества экспериментов Викенса, проведенных с огромным количеством испытуемых, показывают, что новые категории слов воспроизводятся лучше, чем старые. Типичные результаты экспериментов по освобождению от ПТ представлены на Рис.6.9. В попытках 1-3 хорошо заметно формирование ПТ в контрольной группе. В четвертой попытке видно продолжение формирования ПТ в контрольной группе и освобождение от ПТ в экспериментальной группе. Очевидно, для хранения слов испытуемые используют некоторый тип семантической организации (например, названия цветов и собак). Если бы они его не использовали, действие ПТ продолжалось бы и после перехода к новому набору слов в четвертой попытке. Викенс использовал в своих экспериментах множество различных категорий (слова/числа, названия растений, названия ощущений и женские/мужские признаки) и получал примерно одинаковые результаты.

Хотя данные Викенса можно интерпретировать как свидетельство семантического кодирования в КВП, их можно объяснить и так, что освобождение от ПТ (как и прием Брауна-Петерсона вообще) предполагает воспроизведение информации из ДВП, а не только из КВП. В таком случае "освобождение" от ПТ связано с информацией, хранящейся в ДВП.

Шульман (Shulman, 1970, 1971, 1972) приводит иного рода данные, (о наличии семантического кодирования в КВП), согласно которым ошибки в КВП обусловлены семантическими переменными. Он использовал методи-

Ijlliill
	Отвлека-	Воспро-
1ЙИН1	ющая	изведе-
illllllRf	задача	ние
Бульд'бД
fiüSiill
liillillill	Отвлека-	Воспро-
ЩШти||	ющая	изведе-
ifciilliii	задача	ние
ЖжЯШШШР: |itrag|;3M§|	*

!ЩШ!Цо'н"наяВ

^||ЩЩ|Щ|Щ||1

Отвлека-	Воспро-
ющая	изведе-
задача	ние

Экспериментальная крупна ^Контрольная группа,

Тюльпан

Роза

Маргаритка

Попытка 4

Отвлека-	: Воспро-
ющая	изведе-
задача	ние

Колли

Овчарка

Попытка 4 г"

Отвлека-	Воспро-
ющая	изведе-
задача	ние

Рис. 6.8. Экспериментальная процедура по изучению "освобождения от ПТ".

Память: структуры u проце

te. 6.9. Резуль-ты типичного ис-едования "осво-'ждения от- ПТ". оптировано из: 'ckens (1972).

Экспериментальная группа (со сменой категории)

Контрольная группа

ку, сходную с задачей на опознание, применявшейся Во и Норманом (Гла­ва 5) и модернизированной Норманом и Викельгреном (Norman and Wick-elgren, 1965). В этой процедуре испытуемым показывали список слов, а после 10-го слова им предъявлялось пробное слово. Испытуемые должны были сказать, соответствует ли оно какому-либо слову из этого списка. Иногда испытуемых просили оценить идентичность пробного и предше­ствующего слова, а иногда их синонимичность. Если при сопоставлении слов на идентичность испытуемый "путал" пробное слово со сходным, но не идентичным, это свидетельствовало о семантических причинах ошиб­ки. Ее можно было бы объяснить смысловым сходством двух слов, и пока­зать таким образом, что испытуемые используют в КВП некоторый семан­тический код. Если, например, испытуемому предъявить в составе списка слово pile (куча), то он может ошибочно признать его идентичным проб­ному слову heap (куча). Шульман наблюдал значительное количество та­ких ложных опознаний, причем это происходило даже тогда, когда проб­ное слово стояло очень близко от входящего в список (т.е. всего в трех позициях от него). Согласно Шульману, "эти данные можно рассматри­вать как подтверждение гипотезы о хранении в КВП семантической ин­формации, когда такое хранение отвечает требованиям задачи" (р.221).

Вышеприведенные экспериментальные данные показывают, что семан­тические коды в КВП живы и здравствуют. Среди тех, кто считает ина­че,— Бадделей и Леви (Baddeley, 1972, 1976; Baddeley and Levy, 1971), которые утверждают, что эти результаты можно объяснить использовани­ем стратегий воспроизведения, хранящихся в ДВП. Таким образом, эти данные могут отражать семантические ошибки или освобождение от ПТ, обусловленные процессами обработки в ДВП, а не в КВП.

ять

Структура и процессы разумной деятельности — предмет особой заботы когнитивной психологии. В данной главе мы рассмотрим структурные свой­ства КВП и процесс обработки информации в этом гипотетическом храни­лище. Мы обратимся к совершенно иному аспекту работы КВП — как воспроизводится хранимая информация.

На современный информационный подход значительное влияние ока­зал экспериментальный метод, разработанной Солом Стернбергом (Sau! Sternberg, 1966, 1967, 1969) и носящий его имя. В этом методе испытуе­мому предлагается задача на последовательное сканирование, в которой ему показывают ряд цифр на 1.2сек каждая. Предполагается, что эти циф­ры записываются в КВП испытуемого, и весь их ряд образует в памяти набор. После того, как испытуемый убедится, что цифры записаны в па­мять, он нажимает кнопку, и ему немедленно предъявляют пробную циф­ру, которая может быть той же* что и в наборе в его памяти. Задача испытуемого — просто сигнализировать, совпадает ли пробная цифра с одной из цифр набора у него в памяти. При каждой новой попытке в память записывается новый набор цифр. Величина такого набора варьиру­ется экспериментатором в переделах от 1 до 6 элементов, что вполне укладывается в объем непосредственной памяти. Обычно испытуемые де­лают мало ошибок, и основные данные — это время между предъявлени­ем пробного элемента и ответом испытуемого. Парадигма Стернберга пред­ставлена на Рис.6.10.

Время реакции отражает время, затрачиваемое на поиск элемента в наборе в памяти, и это дает основание очертить структуру КВП и законы воспроизведения информации из нее. Нас не должно удивлять, что чем больше запоминаемый набор, тем больше время реакции: больший объем информации в КВП требует большего времени доступа. Однако, два дру­гих момента примечательны. Во-первых, время реакции растет в прямой зависимости от количества элементов в наборе (Рис.6.11). На обработку каждого последующего элемента из заученного набора требуется фикси­рованное количество времени, и все эти времена обработки каждого из элементов суммируются. В одном из экспериментов Стернберг установил, что количество времени, затрачиваемое на обработку элементов запом­ненного набора составляет 38мс на каждый элемент (Sternberg, 1966).

Во-вторых, здесь есть нечто весьма важное, относящееся к тому, как мы извлекаем информацию из КВП. Когда элемент присутствовал в зау­ченном наборе, и когда его там не было, время реакции было практически одинаковым. Однако, если в качестве пробной цифры предъявлена "7", которая присутствует в заученном наборе и стоит в нем первой — как на Рис.6.10,— и если информация в КВП обрабатывается по порядку, то очевидно, что в этом случае мы должны отвечать быстрее, чем если бы пробная цифра была "8". В последнем случае нам пришлось бы сканиро­вать весь набор, а не только первый элемент, чтобы принять решение. Кроме того, если бы пробная цифра была "8", то время последовательного сканирования набора в поисках соответствующего элемента должно было бы быть равно времени, необходимому для определения отсутствия эле­мента (т.к. восьмерке предшествуют все остальные элементы последова­тельности). Поскольку элементы, идентичные пробному, были равномер­но распределены по всем позициям набора, то можно предположить, что средняя позиция соответствует середине набора. Поэтому, если бы испы­туемые вели последовательный поиск в КВП, то положительный ответ о

Воспроизве­дение ИНФ&1 мации из ICE

Память: структуры u процес>

Испытуемый кодирует запоминаемый набор в КВП	>%<Щ«> !А?*;™	Испытуемому предъявляют пробное число	Eil!!! •1	Испытуемый проводит исчерпывающее сравнение	ЖШ^:^;:: ТШШ&&.:|:;г;::й:::;::?щ;-;;	Принимает решение и отвечает "Да" или "Нет"
		^Щ|рШШри

Рис. 6.10. Пара­дигма Стернбер-

1. Запоминаемый ряд 7368

2. Ввод в память

3. Звуковое предупреждение о пробе

б---------------------------------------------^ "Да"

(Время реакции)

2-

(Время реакции)

(Время реакции)

1.2 сек на каждый элемент «2 сек

ДООмсек + 38 мсек/элемент 400мсек + 38 мсек/элемент 400мсек + 38 мсек/элемент •

Рис. 6.11. Зави­симость времени реакции от коли­чества элементов в запоминаемом наборе. Адапти­ровано из: Ster­nberg (1969).

о

ЗГ-

g

or

Л

<ь.

400 h

• Положительный ответ

— Среднее

О Отрицательный ответ

о

Память 192

наличии соответствия пробному элементу требовал бы в среднем вдвое меньше времени, чем ответ отрицательный, поскольку в этом последнем случае требуется просканировать весь набор. И тогда, зависимость време­ни реакции от величины набора должна бы иметь вдвое больший наклон для проб, которых нет в наборе.

Сходные результаты были получены на самом различном стимульном материале, включая буквы, слова, цвета, лица и фонемы; при этом наклон ответной функции был немного большим или немного меньшим, но отно­шение крутизны кривых времени реакции для ответов "Да" и "Нет" оста­валось без изменений. Состав группы испытуемых также мало влиял на основной результат. Он оставался таким же у детей, шизофреников, сту­дентов, алкоголиков и лиц, потреблявших марихуану (хотя у последних кривая времени реакции была выше, чем в норме, она все же не была более крутой, откуда один шутник заключил, что марихуана делает тебя не круче, а только выше...).

Эти яркие демонстрации характеристик поиска информации в КВП по­зволяют заключить, что в пределах данной парадигмы поиск в КВП ведет­ся исчерпывающий, а не самопрекращающийся.

Несмотря на то, что рассуждения и данные Стернберга годами подвер­гались критике, связанные с ними вопросы продолжают возникать. Один из них — в том, что если ведется исчерпывающее сканирование, то время реакции для всех цифр должно быть одинаковым, независимо от их поло­жения в запоминаемой последовательности: скорость сопоставления пер­вого элемента должна быть такой же, как и у 3-го и у 5-го. А на самом деле положение элемента в последовательности влияет на время реакции (ср. Corballis, Kirby and Miller, 1972), и это влияние хорошо заметно на более длинных последовательностях. Другое возражение Стернбергу ос­новано на результатах Theios et al. (1973), которые показывают, что для часто предъявляемых стимулов время реакции меньше, чем для предъяв­ляемых редко, хотя исчерпывающее сканирование предусматривает оди­наковое время реакции для всех элементов набора.

Повторяющиеся неудачи на пути достоверного определения законов КВП могут навести на мысль о бесполезности самого понятия КВП. Если это произойдет, мы можем поискать новую модель научения, лучше со­вместимую с экспериментальными данными. Однако в настоящее время двойственную теорию памяти все так же поддерживает большинство ког­нитивных психологов.

Долговременная пам<

Если в кратковременной памяти мы "живем", то долговременная память хранит знания, придающие смысл нашему непосредственному существо­ванию. Работа с тонким срезом сенсорных событий, составляющих наше настоящее в непрерывном временном континууме,— это основная функ­ция переходной КВП, а способность обращаться к прошлому и находить там информацию, необходимую для понимания настоящего, — это функ­ция ДВП. В некотором смысле ДВП позволяет нам жить в двух мирах одновременно — в прошлом и настоящем и, таким образом, позволяет разобраться в нескончаемом потоке непосредственного опыта.

Память: структуры и проце

Мы только-только начинаем понимать сущность ДВП,— возможно потому, что несколько поколений исследователей почему-то решили изу­чать память именно на недавние события; несомненно, однако, что воз­рождение исследований ДВП дало нам исключительно важные, хотя и неоднозначные результаты.

Наиболее отличительная черта ДВП — это разнообразие ее кодов, абстрактных форм, структур, емкости и устойчивости; другие рассмотрен­ные нами хранилища памяти относительно ограничены по этим парамет­рам. Итак, наше обсуждение ДВП начинается с противопоставления ее сенсорной памяти и КВП — двум системам памяти, сохраняющим инфор­мацию очень короткое время и не способным самостоятельно абстрагиро­вать и хранить ее.

Объем ДВП, видимо, безграничен, и длительность хранения в ней фак­тически тоже не ограничена. Чтобы понять это, мы сначала рассмотрим, какой тип информации хранится в ДВП, а также разберем ее общую архи­тектуру и строение.

ДВП: струк­тура и хра­нение

шять 4

Коды. Рассматривая КВП, мы видели, что информация в ней хранится в акустическом виде, а также, возможно, в зрительном и семантическом, но все же тип используемого в ней кода часто вызывает споры. Что же каса­ется кодирующих механизмов в ДВП, то здесь нет каких-либо существен­ных трудностей, хотя есть определенное расхождение, связанное с их от­носительной важностью. В ДВП информация очевидно кодируется и акус­тически, и визуально, и семантически. Многомерное кодирование инфор­мации в ДВП можно легко проиллюстрировать. К моему окну иногда при­летает черно-белая птица. Когда она издает звук или когда я ее вижу, я знаю, что это западная сорока, и когда я читаю про западную сороку, эта информация ассоциируется у меня с другой семантической информацией об этой птице — существо с перьями, дикое и т.д.⁵ Помимо "хорошо изве­стных" акустических, зрительных и семантических кодов, в ДВП имеется сложная система кодирования, о чем свидетельствуют многочисленные научные публикации. Вообще, ДВП можно представить себе как хранили­ще для всего того, что не используется в текущий момент, но потенциаль­но может быть затребовано. Вот очень общий перечень некоторых видов информации, содержащейся в ДВП:

Ф Наша пространственная модель окружающего мира — символь­ные структуры, соответствующие образам нашего дома, города и планеты, а также сведения о том, где на этой когнитивной карте расположены важные объекты.

Ф Наши знания о физических законах, космологии, о свойствах объек­тов и вещей.

Ф Наши убеждения и взгляды, касающиеся других людей, самих себя и того, как вести себя в различных социальных ситуациях. Наши ценности и преследуемые социальные цели.

⁵Я никогда не пробовал западную сороку на вкус, ощупь или запах, но если бы я это сделал, то вероятно смог бы распознать одно из этих ощущений. Вкусовые, запаховые и тактильные коды также используются в ДВП, но они крайне мало исследованы.

Ф Наши моторные навыки, умение управлять машиной, охотничьим снаряжением, ездить на велосипеде и т.д. Наше умение решать задачи в различных областях. Построение планов для достижения различных целей.

Ф Наши перцептивные навыки понимания речи или интерпретации живописи или музыки. (Взято из: Bower, 1975, с.56.)

Несмотря на все это разнообразие, основное внимание в литературе уде­ляется семантическому кодированию в ДВП, что нашло свое отражение в этой книге.

Организация. Возможно, наиболее распространенное предположение о ДВП — это то, что информация в ней определенным образом организова­на. Это положение настолько общепринято, что исследователи редко зада­ются вопросом: "А организована ли информация в ДВП?"; и более часто их интересует "Как. организована информация в ДВП?". Для оценки этого предположения будет достаточно немного интроспекции. Если вас просят вспомнить, что вы делали в определенный день, скажем, 7 мая 1986 года, то как вы будете искать ответ? Скорее всего, вы будете искать некоторую легко идентифицируемую информацию, связанную с этим временем или около него, и будете двигаться от нее вперед или назад к 7 мая. Вероятно, события в этот день как-то связаны или организованы с другой информа­цией. Возможно, недалеко от искомой даты окажется чей-нибудь день рож­дения, или другая годовщина, или какой-нибудь национальный праздник; или вы попытаетесь вспомнить, что вы делали весной 1986 года; или вы определите, какой это был день недели; или вы вспомните, что в конце Апреля платили за аренду. Отобранная вами информация затем позволит выделить признак для отыскания ответа на вопрос, что вы делали 7 мая. С другой стороны, вообразите, как бы вы отвечали на этот вопрос, если бы информация в вашей памяти не была систематически организована. Вам пришлось бы в случайном порядке отбирать информацию из ДВП, напри­мер так: сберкасса, 3.14, FM/УКВ, однако, Озеро Тахо, 246-8626, ЦДХ, Мумбо-Юмбо, Спикере и т.д. Конечно, эта каша данных совершенно бес­смысленна, но не менее бессмысленно воображать несистематизирован­ную ДВП. Наиболее распространенный взгляд на ДВП предполагает, что внутри ее элементы связаны примерно так же, как и в сложной телефон­ной сети. Извлечение конкретной информации происходит посредством вхождения в сеть, способную вызывать другую относящуюся к делу ин­формацию, пока не будет установлена связь с требуемой информацией. Эта сеть взаимосвязанной и ассоциированной информации гораздо более сложна, чем это можно вообразить. Но в любом случае, то, как мы воспро­изводим обычную информацию, предполагает ее организацию в ДВП.

Появляется все большее количество научных данных о том, что конк­ретная информация в ДВП записана в хорошо структурированной и высо­ко практичной сети. Из этой концепции следует, что вновь поступающая информация не требует синтезирования новой сети,— это наносило бы ущерб полезности организации, т.к. для каждого нового события потребо­валась бы своя собственная система, и в результате возникло бы беско­нечное количество малых организованных структур. Вместо этого новая информация записывается в существующую организацию. Множество ис-

Память: структуры u npot.

Яркие воспоминания

которые события нашей жизни настоль-ярки, что и они сами, и сопутствующие обстоятельства становятся живой:тью нашей постоянной памяти. Люди,»ежившие 7 декабря 1941 года, вспоми-эт и сегодня бомбовый налет на Перл эбор. Известие об убийстве Президен-Кеннеди 22 ноября 1963 года ясно за­шилось тем, кто жил в это время. И а ли кто забудет трагическую катаст-)у космического корабля "Челленджер",:азанную по телевидению в прямом ipe в январе 1986.

Осенью 1983 года я жил в Москве в ядке обмена учеными с Академией т. Возвратившись в свою комнату как-юздно вечером и настроившись на "Го-Америки", я был поражен, узнав, Советы сбили в небе корейский алайнер и количество погибших было dmho. Через несколько месяцев после го эпизода я записал следующее вос-:инание:

Яркое воспоминание пришло ко мне,: все непосредственные события ыли впечатаны (imprinted) в мою по-тоянную память и останутся живы-[и на многие годы.... Даже случай­те воспоминания были неизглади-[о запечатлены в памяти. Из того ечера мне точно запомнилось поло­жение на столе моего переносного ко-отковолнового приемника Sony, цвет ресла, в котором я сидел (красный), оличество включенных ламп (две) т.д. Я также ясно помню события, епосредственно предшествующие

этому переживанию. Я все еще "вижу" попутчиков, сопровождавших меня в краткой поездке на автобусе от Большого театра до гостиницы Академии Наук. Я могу "слышать" го­лос пожилого дружинника, охраняв­шего вход в гостиницу и в сотый раз требующего у меня "предъявить про­пуск". Я даже помню, как я размыш­лял о своем собственном статусе как посетителя Советского Союза."

Этот особый тип воспоминаний Браун и Кулик (Brown and Kulik, 1977) назвали "яркими воспоминаниями"; они использо­вали этот термин в предположении, что неожиданные и непродолжительные собы­тия фиксируются в памяти с фотографи­ческой ясностью, включая детали как са­мого события, так и контекста, в котором это событие воспринималось. Другая осо­бенность ярких воспоминаний — это то, что они персонально важны, например, в моем собственном случае меня волновали возможные ответные меры Америки про­тив Советов и контрреакция последних. Браун и Кулик полагают, что яркие воспо­минания создаются в момент, когда проис­ходит событие, и объясняют это явление активацией команды "Печатать сейчас", которая постоянно фиксирует это событие. Ульрик Найссер (Neisser, 1982) соглаша­ется, что некоторые воспоминания стано­вятся "яркими воспоминаниями" прежде всего благодаря значению, придаваемому им после того, как событие произошло: поз­же в этот день, на следующее утро и в последующие месяцы и годы.

с определения кода и затем используете этот код для воспроизведения из памяти. Поскольку вы выбираете книгу в библиотеке не наугад и ожидае­те, что это будет конкретная книга — та, которую вы ищете, вы точно так же обращаетесь не к случайному воспоминанию и ожидаете, что это будет именно то, что вы ищете. В следующем разделе будет больше сказано об организации ДВП и о воспроизведении из нее. А сейчас мы обратимся к объему и длительности хранения ДВП.

Объем и длительность хранения. Трудно вообразить объем и дли­тельность хранения информации в ДВП, но провести некоторые разумные оценки этих характеристик мы можем. Нам легко доступна самая скрытая информация. Я могу вспомнить и точно "увидеть" то место, где я уронил в ручей свой охотничий нож, номер лицензии машины моего отца, мелкие детали браслета, который я подарил своей подружке, местоположение банки с маслом, засунутой в дальний ящик в углу гаража, хотя все эти события побывали у меня в сознании более 30 лет назад. Даже в эпоху, когда информационные возможности компьютеров просто поражают, способность человеческого мозга хранить детальную информацию в течение долгого времени (и в столь небольшом физическом объеме) остаются непревзой­денными.

Как нам удается столько всего помнить? Один совершенно ненаучный, но весьма показательный ответ на этот вопрос можно найти в том, как студенты пытаются выучить имена своих преподавателей на четвертом курсе колледжа. Очень похоже, что у каждого студента есть масса воз­можностей закодировать имя своего преподавателя, хотя большинство из них допускает, что им не придется вспоминать о нем годами. Вот некото­рые из их интроспекции о процессе воспроизведения:

Студент К.С.

1. Вспоминаю, в какую школу я ходил. В каком году я перешел в школу Лауэлла? Во втором или в третьем классе?

2. Положение классной комнаты.

3. Представляю себе учительницу — высокая и худая.

4. Та же учительница в третьем классе.

5. Мисс Белл?

6. Она дружила с моей учительницей шестого и седьмого классов.

7. Если я пришел в школу Лауэлла на третьем году, тогда классная комната находилась на восточной стороне.^чЕсли это была моя вто­рая классная комната в Школе Лауэлла, то она была на западной стороне.

8. Да, мисс Белл.

следований по семантической организации, описанные в Главе 7, показы­вают, что эта сеть может быть крайне разветвленной.

Некоторые ученые (например, Broadbent, 1966) выдвинули предполо­жение, что организация ДВП подобна полкам в библиотеке, где книги кодированы согласно определенной системе. Чтобы найти определенную книгу, вам нужно обратиться к этому коду; поиск ответа на вопрос, что вы делали 7 Мая 1986 года, — это именно такая задача. Вы начинаете поиск

Студентка Дж.К.

1. Первое, о чем я подумала — была ли это светская учительница или монахиня: это была монахиня — сестра.

2. Во-вторых, я подумала об имени, которое обычно носят монахини, это почти прозвище — сестра Мэри.

3. В-третьих, я подумала о всех тех неприятностях, которые у меня были с ней в четвертом классе.

Память: структуры u процес

4. В-четвертых, я вспомнила, что ее имя начиналось с "А", и затем я вспомнила "Ал", и затем я подумала об Алвире — сестра Мэри Алвира.

5. Последнее имя неверно, вспомнила провинцию Ка«ады — сестра Мэри Альберта.

На основе этих примеров, а также на основе других, более серьезных экспериментов мы можем примерно оценить все то множество следов в памяти, которые мы с легкостью храним в течение долгого времени. Ко­нечно, мы не можем помнить все события прошлого так, как если бы они произошли только вчера. Определенную потерю воспроизведения можно отнести на счет интерференции — вмешательства другой информации, в результате которого блокируется воспроизведение старых следов памяти, или на счет затухания — ослабления следа памяти вследствие его неис­пользования.

грхдолго-*менная пять 1ВП)

Получены некоторые интересные данные о работе сверхдолговременной памяти (СДВП), т.е. воспоминаний, которым более, чем три месяца.

Исследования СДВП первыми начали проводить Барик, Барик и Вит-тлингер (Bahrick, Bahrick, and Wittlinger, 1975). В своих честолюбивых усилиях проследить долговечность памяти они проверяли у 392 выпускни­ков средних школ память на имена и фотографии одноклассников, ото­бранные из годовых альбомов прежних лет. Проверка проводилась для 9 интервалов удержания в диапазоне от 3.3 месяца до почти 48 лет! Набор испытуемых был огромен (почти по 50 испытуемых в каждой из девяти групп), и была разработана соответствующая программа тестирования. Испытуемых просили вспоминать в свободном порядке или перечислять имена всех учеников их выпускного класса, которых они только могли вспомнить. Затем давалась задача на картинное опознание, для которой отбирались фотографии из годового альбома испытуемого; они предъявля­лись ему для идентификации в случайном порядке вместе с некоторыми другими фотографиями. В третьей задаче (опознание имени) сходным об­разом идентифицировались имена. В четвертой и пятой задачах надо было сопоставить фотографии с именами и имена с фотографиями. Наконец, в шестой задаче, где фото использовались в качестве опорного признака, испытуемым предлагалось вспомнить имя одноклассника по его фотогра­фии⁶.

Общие результаты представлены на Рис.6.12. Примечательно, что уро­вень опознания лиц старых выпускников был поразительно высок —около 90% через 34 года, тогда как "опознание имен" и "сравнение имен" через 15 лет ухудшалось. Резкое ухудшение опознания и воспроизведения дан­ных после 35 лет стабильности можно объяснить некоторыми дегенера­тивными процессами позднего возраста. Способность сопоставлять имена с лицами и опознавать фотографии сохраняется без изменений более дол­го: около 90% в диапазоне от 3.3 месяца до 34 лет. Данные, собранные Бариком и др. подтверждают представление, что сверхдолговременые вос­поминания действительно сохраняются очень долго, а неизменность опоз­нающей памяти за столь длительный период просто поражает. Результаты

ть

⁶Имеется в виду опыт встречи с одноклассником.— Прим. ред.

• Опознание имен