Особенности появления и функционирования фирм-универсалов

Стратегия специализации преобладает при обычном бизнесе в местных (локальных) масштабах. Сила мелкого неспециализированного предприятия состоит в его лучшей приспособленности к удовлетворению небольших по объему (а нередко и кратковременных) нужд конкретного клиента.

По своей природе спрос всегда имеет точечное, локальное происхождение: у данного потребителя в связи с такими-то обстоятельствами появилась надобность в том-то и том-то. Совпадение в общих чертах запросов больших групп или отдельных слоев потребителей плюс наличие технической возможности поставить их удовлетворение на поток создают основу для массового или специализированного производства. Но условия эти выполняются далеко не всегда. И тогда на сцену выступают универсальные фирмы. Создаваемые каждый раз для данного конкретного случая бесчисленные мелкие предприятия выполняют роль соединительной ткани экономики. Лишь фирмы-универсалы готовы использовать каждую возможность для бизнеса, тогда как прочие фирмы очень строго придерживаются своего производственного профиля. Дело в том, что отсутствие крупных производственных мощностей, особых познаний в узкой области или научно-технических заделов ─ словом, всего, чем сильны другие фирмы, приводит к тому, что универсалам (в рамках разумного) почти все равно, чем заниматься. Такая незаметность и даже безликость имеют свойственные только этому типу фирм преимущества. Им легко идти на столь резкие изменения сферы коммерческой деятельности, на которые другие фирмы неспособны. В свою очередь, повышенная гибкость становится источником силы в конкурентной борьбе. Дух свободного предпринимательства с его постоянной нацеленностью на получение прибыли и готовностью прибегнуть ради нее к любым средствам проявляется в деятельности универсальных фирм в наиболее чистой и законченной форме.

С точки зрения интересов всей экономики роль фирм-универсалов вполне почтенна. Они появляются там, где:

1) другие предприятия неэффективны;

2) места для других конкурентов просто физически нет;

3) прочие фирмы не обеспечивают достаточно индивидуализированного подхода к клиенту.

Только появившись на свет, они сразу включаются в конкурентную борьбу, победить в которой, казалось бы, не имеют никаких шансов. В самом деле, среднестатистическая малая компания не располагает совершенным оборудованием, страдает от нехватки финансовых ресурсов, не имеет особо привлекательных товаров в своей производственной программе и непрерывно опасается вытеснения с рынка более мощными конкурентами. Не удивительно, что число прекращающих свою деятельность фирм мало уступает числу вновь создаваемых.

Использование универсальными компаниями разнообразных приемов выживания не избавляет их от «врожденного» недостатка стратегии - низкой степени устойчивости этих фирм. Они устойчивы и неистребимы только как класс. По отдельности же они слишком слабы, чтобы быть в состоянии долго противостоять неблагоприятному развитию событий. Для этого фирмы малы, ограничены в финансовых средствах, не имеют в запасе "козырей", которые в тяжелую минуту спасают другие предприятия: эффективного оборудования, уникальной специализации, радикально новых товаров. Мелкие фирмы гибнут сотнями и тысячами в ходе макроэкономических потрясений, технологических сдвигов, изменений государственной политики.

На Западе, например, огромная волна ликвидации мелких магазинов возникла из-за распространения домашних морозильных камер, позволивших закупать провизию раз в неделю в крупных супермаркетах по сниженным ценам. В новых условиях достоинства маленьких магазинов (их территориальная близость) стали цениться меньше... с самыми плачевными последствиями для них. В России за последние годы волны массового мелких фирм из своего бизнеса не раз вызывались изменениями таможенных пошлин, мгновенно делавших импорт то одного, то другого товара невыгодным.

Здесь есть, впрочем, одна тонкость: прекращение бизнеса для универсальных фирм обычно не становится трагедией. В мелкий бизнес легко войти, но из него, как правило, можно относительно легко и безболезненно выйти. Оборудование для мастерской, магазинчика, ателье или кирпичного заводика легко купить, но можно и продать, не понеся убытков. Действительно, огромному числу ежегодно создаваемых компаний противостоит почти столь же большое число ликвидируемых. Но разорения составляют лишь незначительный процент ликвидации. В ФРГ, например, в среднем за 80-е годы обанкротились только 7 % ликвидированных фирм. Остальные 93 % компаний вышли из дела без крупных финансовых потерь.

Легкость ухода с рынка создает благоприятную обстановку для формирования новых компаний методом проб и ошибок. Неудача одной мелкой фирмы не пугает ее вероятных последователей, как это наверняка было бы, если бы коммерческий неуспех был синонимом банкротства. Не случайно формирование новых фирм не прекращается даже в неблагоприятной хозяйственной обстановке, скажем, во время кризисов.

Дело в том, что, в принципе, в рыночной экономике наличие платежеспособного спроса на определенный товар должно автоматически рождать его предложение. Но оборотной стороной эффективности современного производства является его избирательность: оно экономически оправдано далеко не в любых условиях. Так, крупное производство обычно дает отдачу лишь там, где изготовляется масса более или менее однотипных продуктов. В противном случае крупная фирма по возможности не берется за нерентабельный товар. Потенциально это может быть источником крупных диспропорций в хозяйстве

Простейший пример: автомобиль является серийным, типовым товаром и потому с выгодой производится крупными фирмами. Бензин для автомобиля опять-таки с прибылью изготовляют другие крупные компании. А вот бензоколонки (за исключением расположенных на самых интенсивных путях) гигантам содержать нет смысла ─ слишком мала дневная выручка, велики расходы на зарплату и т.д. Без мелкого бизнеса сложилась бы парадоксальная ситуация. В изобилии производимые и в достатке снабжаемые бензином автомобили не смогли бы свободно перемещаться по стране из-за отсутствия сети бензоколонок в удаленных районах. И так практически в любой отрасли.

Лишь мелкие универсальные фирмы готовы использовать каждую возможность ─ для бизнеса, остальные изученные нами типы фирм в этом смысле очень разборчивы. Специализированное производство, скажем, выгодно при существенно меньших сериях, чем крупное, но зато возникает только там, где сформировались особые и при этом достаточно долговременные потребности. Специализированная фирма должна накопить огромные специальные познания в очень узкой области и, естественно, идет на связанные с этим затраты лишь при твердой уверенности, что такой бизнес имеет будущее. Пионерские фирмы и вовсе не склонны приспосабливаться. Фирма-новатор, надеющаяся с помощью генной инженерии создать новый класс лекарств, слепа ко всем другим возможностям бизнеса.

Другими словами, без мелких предприятий возникла бы "лоскутная экономика". Некоторые потребности рынка удовлетворялись бы полностью, а остальные (те, на базе которых нельзя развернуть масштабный, инновационный или специализированный бизнес) игнорировались.

Три варианта поведения фирм-универсалов

Как выживают небольшие фирмы в конкурентной борьбе с более мощными и лучше оснащенными соперниками, имеется ли у них действенная стратегия самозащиты? Практика показывает, что чаще всего избирают один из трех вариантов поведения:

1) деятельность в сферах, традиционно обслуживаемых только мелким бизнесом;

2) выполнение функций субпоставщика несложных деталей или полуфабрикатов или оказание услуг для более крупной компании;

3) выпуск товаров или услуг, копирующих чужие изделия.

Соответственно выделяются и три преобладающих разновидности универсальных компаний. Первая из них избирает себе такую сферу деятельности, в которой оптимальный размер предприятия невелик.

Так, маленький ресторан (в отличие от маленькой домны) не обязательно хуже большого: качество приготовления пищи, цены и издержки зависят главным образом не от размеров помещения или оборота, а от мастерства персонала. Подобная ситуация характерна для целого ряда разных отраслей промышленности, сельского хозяйства и сферы услуг. Соответствующие рыночные ниши всегда заполняются мелкими неспециализированными фирмами,

При этом не следует думать, что малый оптимальный размер предприятия типичен только для примитивных, не поддающихся механизации производств, вроде парикмахерских и кафе. Вполне конкурентоспособными являются и семейная ферма, в наше время, как известно, более насыщенная техникой, чем многие промышленные предприятия, и маленькая фирма, создающая на новейших компьютерах программное обеспечение для машин, которых год назад вообще не было в природе.

Таким образом, высокая техническая оснащенность не препятствует деятельности традиционной разновидности универсальных фирм, если это отрасли с малым оптимальным размером предприятия.

Пока малая фирма занимается подобным небольшим делом, она имеет существенные преимущества по сравнению с другими типами компаний. Прежде всего - это высокая эффективность управления. Малые размеры фирмы тем и хороши, что за всем может проследить сам хозяин.

Далее, живучесть мелких фирм повышается в силу уникальных, нетипичных для других капиталистических фирм мотивов предпринимательства. Согласно опросу владельцев мелких компаний в Великобритании, 87 % из них главным достоинством ведения собственного дела называют возможность быть независимым и удовольствие от совершаемой работы. Напротив, лишь 8 % ценят в своем бизнесе преимущественно возможность обогатиться. Там, где прибыль невелика ─ а это не редкость в мелком бизнесе ─ бескорыстная любовь к делу является крупным преимуществом.

Немаловажно, что у мелкой фирмы низкие издержки. При ее незначительных размерах нулевыми оказываются бухгалтерские, складские, рекламные расходы. Очень низки затраты на управление и НИОКР.

Не следует забывать и о поддержке государства. Независимые мелкие хозяева традиционно рассматриваются как олицетворение национальной предприимчивости и наиболее ценный социальный слой ─ так называемый средний класс, стабилизирующий политическую и экономическую обстановку в стране.

Предоставленная своей судьбе, фирма-универсал, принадлежащая описанной первой разновидности, может долго существовать, успешно конкурируя и с равными по размерам, и с большими компаниями. Но она почти обязательно навсегда остается мелкой фирмой. Те же факторы, которые помогают выживанию, препятствуют ее значительному увеличению. Ведь становясь больше, она становится менее эффективной.

Вторая типичная линия поведения мелкой неспециализированной компании ─ симбиоз с крупной корпорацией в роли поставщика простых комплектующих деталей. В экономической литературе (прежде всего в советской, но и в ряде западных работ) эта ситуация часто рассматривается как вариант скрытой потери свободы. Или как превращение мелкой компании в придаток монополии. Известные основания для такого взгляда есть.

Фирма, несомненно, выступает в качестве младшего партнера крупной фирмы. Разрыв отношений более опасен для нее, чем для крупной фирмы; та легко найдет ей замену, а она останется без рынка сбыта своей продукции. Поэтому фирма-универсал обычно принимает навязываемые ей цены, условия поставки и т.п.

И все же видеть в мелкой фирме только сателлита мощной фирмы было бы ошибкой. Во-первых, многие малые компании осознают опасность зависимости от "старшего брата" и принимают меры предосторожности. Так, широко распространена тактика ограничения доли оборота, приходящейся на одного крупного клиента. Мелкая фирма стремится поставлять товары нескольким крупным корпорациям с таким расчетом, чтобы доля каждой из них в общих продажах фирмы не превышала известных размеров (обычно, не более 20 % оборота). В таких условиях она всегда может противостоять произволу одного крупного заказчика, опираясь на заказы остальных.

Во-вторых, ─ и это более важно ─ полное подчинение мелкого поставщика не соответствует стратегическим интересам самих гигантов. Дело в том, что получаемые от мелкой фирмы комплектующие детали впоследствии становятся частью товара, производимого самим концерном. И мнение потребителей о продукции данной корпорации зависит среди прочего от качества и цены поставленных мелкой фирмой деталей. Концерн, ущемляющий интересы мелкого поставщика, рискует оттолкнуть или разорить его. А, пойдя на полный захват мелкой фирмы, взваливает на себя неподъемный груз проблем.

Суть дела такова. Для многих ведущих компаний характерно стремление от начала до конца произвести сложное изделие, не обращаясь к помощи субпоставщиков. Такой подход регулярно плодит мелкое производство внутри гигантских концернов. Как правило, эти участки отличаются низкой производительностью. Захватывая прежде независимые фирмы или создавая новые полуремесленные производства, концерн обрастает массой неуправляемых мелких участков и цехов, слабо связанных с основной деятельностью компании. Так, крупный производитель автомобилей может занимать самые передовые позиции в технологии производства моторов, сборки кузовов и т. д. Но практически невозможно добиться, чтобы на высшем уровне работали и все подсобные производства, скажем, участок по обтяжке сидений кожей. Впрочем до поры до времени эта неэффективность остается скрытой. Ведь продает концерн не сидения по отдельности, а весь автомобиль сразу. И в готовом изделии плохая работа одних участков уравновешивается хорошей работой других.

Что произойдет, однако, если конкурирующие корпорации закроют у себя подсобные производства и станут покупать более дешевые и качественные сидения у мелких фирм? Издержки у них упадут, и они смогут продавать машины дешевле, чем цепляющийся за собственное производство концерн. Рано или поздно и он перейдет к закупкам комплектующих изделий на стороне. Такой способ взаимодействия крупных и мелких фирм называется «аутсорсингом».

По форме, таким образом, идет конкуренция между автомобильными гигантами. По существу же мелкие независимые производители конкурируют с мелкими же подразделениями крупных концернов и успешно вытесняют последних с рынка. Мелкий бизнес выступает в роли скальпеля, руками одних крупных фирм (в реальном автомобилестроении в этой роли выступили японские компании, первыми отказавшиеся от собственного производства многих деталей) срезающего малопроизводительные подразделения других крупных фирм.

Мы убедились, таким образом, что поглощение или полное разорение фирм-поставщиков не входит в стратегические интересы крупных фирм. Сотрудничество выгодно обеим сторонам. Крупная фирма с его помощью повышает свою конкурентоспособность в борьбе с другими гигантами. Универсальная фирма получает емкий рынок для своей продукции и возможность относительно безопасного роста под защитой крупной фирмы.

Третий вариант поведения универсальной фирмы связан с копированием чужих изделий. В России практика копирования или имитации товаров пока известна в своих криминальных формах как подделка и фальсификация товара. Между тем, во всем мире подражание является одной из самых распространенных сфер деятельности легального мелкого бизнеса. Дело в том, что в целом ряде отраслей (например, в мебельной, швейной промышленности) патентное право не в состоянии реально защитить дизайн от копирования. В других отраслях (например, в фармацевтике, электронике) срок патентной защиты существенно короче цикла жизни товара. Это дает возможность вполне законно копировать лучшие разработки известных фирм.

Более того, занявшись этим, мелкая фирма-подражатель получает крупные конкурентные преимущества по сравнению с фирмой, выведшей товар на рынок. Дело в том, что имитировать гораздо дешевле, чем создавать самому. Сейчас мы можем уточнить это положение. Имитируя удачные чужие товары, мелкие фирмы нашли “черный “ ход, позволяющий обойти преимущество крупных фирм.

Их безусловно-фиксированные издержки просто равны или близки к нулю. Поэтому нет нужды в выпуске громадного числа стандартных товаров, чтобы распределить между ними расходы на НИОКР и т. п. Мелкое подражательное производство оказывается эффективней крупного. Обеспечивая качество, примерно совпадающее с качеством соответствующих оригинальных товаров известных фирм, фирмы-подражатели устанавливают существенно более низкие цены (по западной практике ─ в 1,5-2 раза).

Один из факторов успеха борьбы Китая с кризисом ─ это беззастенчивое клонирование известных марок одежды, автомобилей, оружия и электроники. На тотальном клонировании Китай делает миллиарды. Новое детище китайского автопрома повторяет «Шевроле». Есть также точные копии «Дэу» и «Мазды». Протесты производителей оригиналов из Кореи и Японии ни к чему не привели. Китайцы спокойно объяснили, что это их модель: ну и что, что похожа как две капли воды на чужие? Это случайное совпадение, идеи, дескать, носятся в воздухе.

На рынках китайских городов глаза рябит от вещей и аксессуаров, сделанных под мировые бренды, но с китайскими названиями. Местная копия элитного дорожного чемодана «Самсонайт» ─ 10 долларов (в оригинале ─ 300), часы (почти как «Ролекс») ─ 5 долларов, джинсы (один в один «Версаче») стоят 3 доллара. Только лейбл на них не «Версаче». В Китае уже усвоили: продажа «левых» сумок «Гуччи» ─ это подделка и пиратство, а вот к местному бренду (по виду сиамский близнец «Гуччи») никто не придерется. Копии кроссовок «Найк» сделаны идеально, даже швы аналогичны идеалу ─ на первый взгляд отличить невозможно. Электроника ─ и говорить нечего. Дорогие «айфоны» фирмы «Эппл» непопулярны, народ ходит с китайской версией ─ «Мейзу М8»: она ровно в три раза дешевле. Стоило фирме «Нокиа» выпустить элитную модель мобильника, как ее мгновенно «содрали» ─ этот телефон стоит 70 долларов (оригинал ─ 600 долларов). Практика такова: стоит появиться любой электронной новинке ─ и китайский клон готов уже через три-шесть месяцев.

Когда в 50-е годы СССР подарил братскому Китаю лицензию на производство АК-47, в Москве не представляли последствий этого шага. Теперь «калашниковыми» из Поднебесья завалены почти все государства Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки. В этих странах уверены, что «калашников» ─ китайское изобретение: он удобен и вдвое дешевле оригинала из России.

В разгар кризиса экономика Китая выросла на 12 процентов. У Запада крадутся свежие разработки, а почти бесплатный труд рабочих позволяет продавать эти новинки в пять-десять раз дешевле. Китайцы превращают предметы роскоши в дешевые вещи, и люди покупают их, не обращая внимание, что это клон. «У нас такая привычка, ─ признается владелец фабрики в Шаньчжэне, штампующей телевизоры ─ абсолютные клоны «Самсунга». ─ Нам лень придумывать что-то самим, мы хватаем готовое изобретение, даем ему свое имя, а потом улучшаем». Это так ─ копируя изобретение, китайцы обожают его улучшать. Даже клон телефона «Нокиа» у них с цветным телевизором.

Надо, правда, сделать очень важную оговорку. Развернуть свое высокоэффективное производство подражатели могут только тогда, когда есть, что имитировать. А сами создать новое, вынести связанные с этим расходы, они не в силах. Поэтому, тесня гигантов на отдельных сегментах рынка, окончательно подорвать их общие позиции малые фирмы не могут. Без выводимых на рынок гигантами новых массовых стандартных товаров они сами бессильны.