Михаил Поваляев: Обязательно. Если мы не считаем, что попытка научения приводит к непреодолимому отвращению к предмету. Такие вопросы, как, например, Бог и эволюционное учение, должны обсуждаться всерьез.
Дмитрий Шноль: Учить мировоззрению не надо. Современное целостное мировоззрение — в том, что все относительно. Это можно дать за две минуты. Мы недавно пережили советский эксперимент по внедрению в школе марксистско-ленинского мировоззрения. Все знали нужные слова, но они не играли никакой роли в реальном поведении человека в длинной очереди или в армейской казарме. В критической ситуации все это моментально слетает как шелуха, и обнажается подлинная сущность человека. Так и христианское мировоззрение внушать бессмысленно. Если оно не прожито, оно моментально отлетит за порогом школы. Нужно не мировоззрение прививать, а рассказывать истории, которые каждый прилагает к себе: «я бы поступил так же», «я бы ни за что»… Теория уходит, а истории-притчи с нами остаются. И со временем ту же историю понимаешь по-другому. Чтобы человек мог ориентироваться в мире, ему нужен базовый набор историй: семейных, национальных, общечеловеческих..
|
|
Нас что воспитывало-ломало? Истории о пионерах-героях. О том, что тебя не полюбят, пока ты не умрешь. И вот постсоветская особенность — в том, что у нас очень мало позитивных историй жизни. Только истории о героической смерти. Если бы школе удалось эту матрицу изменить — это было бы большое движение вперед, и это было бы очень патриотично.
Анна Елашкина: В ситуации, когда у человечества поплыли все представления об устройстве мира, никакого целостного представления о мире образование не дает. Школьник к пятому классу уже набрал такое количество постмодернистских клише о мире и человеке из фильмов, игр, разговоров взрослых, что к средней школе шансов сохранить целостность восприятия мира у него уже нет. Работать с этим надо с начальной школы. Когда у вас в классе атеисты, православные, буддисты, кришнаиты, мусульмане, гностики и агностики — это и есть реальность. Причем все эти картины мира не проработаны, осведомленность и детей, и взрослых — на уровне желтой прессы и пересудов бабушек на улице.
Я веду историю философии. Мне приходится обсуждать разные картины мира прошлого и настоящего. Основное требование, которое крайне трудно доходит даже до студентов философского факультета, — надо хотя бы знать, о чем мы говорим. Они даже не подозревают, что существует целый пласт знаний, которых они лишены. Не зная о своем недостатке, не понимают, как смешны их рассуждения о религиях, например. Если речь идет о научной картине мира, то в чем она состоит? Если о буддизме — что это? Что мы должны признать, если становимся на эту точку зрения, к чему это приведет в жизни? Про православные догматы я даже не говорю. Даже чтобы просто их запомнить, ребенку надо иметь достаточно хорошо организованное мышление. А оно к средней школе разбито, размыто потоками информации, которые никак не связаны между собой. Ребенок просто перестает думать, сопоставлять, потому что даже не надеется все это как-то осознать. Учителя не виноваты. Это просто наша современность.
|
|
При этом, чтобы учить мировоззрению, надо сначала научить хотя бы последовательно мыслить, сосредоточивать внимание на одном вопросе. Не мне рассказывать учителям, насколько это сложно сделать. Скачки внимания и неумение остановить поток сознания — вот беда. Аскеза мысли — это не безмыслие, это сосредоточенность, умение удержать предмет рассуждения или созерцания. Это та роскошь, которую многие дети не могут себе позволить, их не научили. А все информационное пространство с такой аскезой активно борется. Про существующие мировоззрения, безусловно, надо осведомлять, но не давить на волю ребенка. А вот учить надо умению сосредоточенно мыслить, не бояться проблемных вопросов и ориентироваться в них. В этом задача современного просвещения и, если хотите, миссионерства. Первичная дисциплина ума, ну и — русская и мировая литература. Читать, читать, еще раз читать и обсуждать. Докапываться — откуда автор что взял, подтаскивать в обсуждение первоисточники. Видеть картины мира и логики, в которых двигаются персонажи. Я думаю, такой подход не устарел.
Александр Ковальджи: Мировоззрение и межпредметные связи формируются медленно, они результат личного опыта и попыток его обобщения, результат поиска себя, результат споров и умения обосновывать свои взгляды. Конечно, можно навязать определенное мировоззрение, но лучше, чтобы у ребенка шла своя внутренняя работа, чтобы учитель и родители тактично задавали наводящие вопросы, воздействовали на ребенка своим образом жизни.
Проблему формирования мировоззрения нельзя ставить как учебную, на эту тему нельзя устраивать контрольные работы и зачеты, — это проблема глубоко личная. Вообще, есть замечательная мудрость: «Нельзя научить, но можно помочь научиться».