Р. Б. Брагин, Ю. В. Чайка 7 страница

С 1967 г. на 1-ом этаже института неврологии и психиатрии была открыта 2-я нейрохирургическая (нейротравматологическая) клиника. Её организатором и заведующей до 1977 г. была Т. Н. Татаринцева, научным руководителем — В. Г. Черненков. Во 2-ом отделении в этот период работали нейрохирурги А. А. Каднов, А. И. Сомова, А. И. Ромась, Г. И. Гусаров, М. М. Бизюкин, А. В. Малыхин и др., невропатолог Ф. М. Кантер, нейроофтальмолог Н. Н. Нехода, нейроотолог Л. Н. Береснева. Некоторый период времени работал в клинике приехавший из Ашхабада хирург Ю. М. Волобуев, специализировавшийся в основном по нейрохирургии периферической нервной системы.

С открытием нейротравмы значительно ускорилась подвижность нейрохирургической службы: большой поток больных разной степени тяжести из города и области, круглосуточные дежурства на санпропускнике, ежедневные вылеты по санавиации, неотложные операции и др. 1-е отделение осталось в основном нейроонкологическим и для иной, так называемой, плановой очаговой патологии нервной системы, однако в дежурствах и санавиации участвовали сотрудники обоих отделений. В течение ряда лет харьковская нейрохирургия обслуживала больных Луганской, Сумской и Полтавской областей.

Вспоминая этап своей работы непосредственно в нейрохирургической клинике (с 1963 по 1979 гг.), хотел бы отметить своего рода его уникальность в профессиональном отношении. В те годы не было интраскопических методов диагностики (КТ, ЯМР и др.), как и серийного ангиографа. Невропатологу приходилось только на основании тщательного клинического исследования и доступных инструментально-лабораторных методов ставить топический и нозологический диагнозы, которые проверялись ежедневно на операции или секции. Ответственность за правильность постановки диагноза требовала постоянной работы по самосовершенствованию профессиональных знаний и смежных дисциплин, сопоставлению не только с данными специальной литературы (монографии по опухолям нервной системы, абсцессам мозга, острой черепно-мозговой травме, нейроофтальмологии, ангиографии, множество статей в периодической медицинской печати по частным вопросам нейрохирургической клиники и др.), но и с соответствующими прошлыми и текущими наблюдениями, их обобщению и анализу. В результате вырабатывалось особое клиническое мышление, основанное на топико-синдромологической диагностике, учёте первично-очаговых и вторично-очаговых мозговых симптомов, их патогенетических механизмов и т. д. М. С. Горбачёв делил невропатологов, соприкасавшихся с нейрохирургией, на несколько градаций: 1) советники и спутники нейрохирурга и сами нейрохирурги (Л. М. Пусепп, П. О. Эмдин, Д. Г. Шефер, Г. П. Корняковский и др.); 2) участвующие в выработке методов нейрохирургической диагностики и анализе операционного процесса (И. Я. Раздольский, В. В. Крамер, М. Ю. Рапопорт и др.); 3) уделяющие в течение многих лет значительное внимание хирургической невропатологии (А. И. Гейманович, А. М. Гринштейн, Л. Б. Литвак, Б. Н. Маньковский).

В какой-то мере и я испытывал ответственность за принадлежность к группе нейрохирургических неврологов (Ю. В. Коновалов, Л. О. Корст, Л. Б. Лихтерман в Москве, К. В. Шиманский в Ленинграде, А. Л. Духин в Киеве).

В 1977 г. 2-я нейрохирургическая (травматологическая) клиника переехала в новую больницу скорой медицинской помощи. В 70-е годы в 1-ой нейрохирургической клинике выделились как бы две организационные структуры: одна — института неврологии и психиатрии и 15-й больницы (В. В. Цыгичко, К. И. Пеньковой и др.), вторая — Харьковского медицинского института, базой которого она также являлась (В. И. Сипитый и др.). Следует отметить инициативу, творческое начало и организационные способности В. И. Сипитого, сумевшего не только завершить выполнение своей докторской диссертации, в которой им разработаны в клинике и эксперименте новые возможности лечения опухолей нервной системы с помощью методов криобиологии, но и привлечь к научной и педагогической работе молодых способных нейрохирургов, В этот период в клинике впервые была произведена стереотаксическая операция при паркинсонизме с успешным исходом (В. А. Пятикоп) и др. Возглавив областное научное общество нейрохирургов, В. И. Сипитый регулярно проводил заседания общества, продолжив традиции своего учителя, прежнего председателя проф. М. С. Горбачёва. Мне приходилось часто выступать с докладами на обществе нейрохирургов ХМО, на республиканских и всесоюзных конференциях нейрохирургов, и в те годы это была для меня близкой такая же научная профессиональная среда, как и неврология.

В 1979 г. нейрохирургическая клиника института переехала сначала во 2-ю горбольницу, затем в Областную клиническую больницу, где находится и в настоящее время, являясь базой кафедры нейрохирургии медицинского университета во главе с В. И. Сипитым.

В помещении неврологии и психиатрии в нейрохирургической клинике, восстановленной с 1986 года во главе с В. Г. Черненковым проводятся, помимо традиционных, уникальные операции на внутри- и внемозговых сосудах, при опухолях и других заболеваниях головного мозга с использованием эмбриональных нейротрансплантантов и др.

О Сабуровой Даче

В. И. Тайцлин

Светлой памяти отца

В этих субъективных заметках, может быть, сохранятся некоторые штрихи ушедшего и невозвратимого времени тех людей, которые когда-то работали на Сабуровой даче.

О ней я впервые услышал от своего отца, возглавлявшего неврологическую службу Луганской (тогда Ворошиловградской) области, когда, будучи студентом Киевского медицинского института, приезжал домой на каникулы. Он с благоговением вспоминал Харьков, где учился и специализировался по неврологии, и своих учителей — профессоров А. И. Геймановича и А. Б. Иозефовича. Связь его с этой «неврологической Меккой» продолжалась в поездках в Харьковский институт, затем Академию, посещении клиник и лабораторий, участии в научных конференциях и съездах, а позднее — в организации в Луганске совместных с институтом творческих встреч с неврологами Харькова. У нас дома были в разное время проф. А. И. Гейманович, директора института Н. М. Зеленский, П. И. Коваленко, проф. Л. Б. Литвак, Я. М. Павлонский и др. Отец высоко ценил харьковских клиницистов и считал своими друзьями Г. Д. Лещенко, М. С. Горбачёва, А. И. Плотичера и др. Он был очень общительным и эмоционально раскованным человеком, любившим психоневрологию и больных, прошедшим всю войну и большую жизненную школу, и «сабуряне», знавшие отца, когда я приехал в Харьков, всегда с большой теплотой говорили о нём.

Первый мой приезд на «Сабурку» был вместе с отцом в 1953 г. на одну из конференций, организованную институтом. Мне запомнился и оставил сильное впечатление яркий доклад приехавшего из Москвы, в прошлом также работавшего на Сабуровой даче, патологоанатома проф. Л. И. Смирнова, демонстрировавшего многочисленные слайды, обосновывающие концепцию вирусного происхождения злокачественных мозговых опухолей — мультиформных спонгиобластом. Вечером отец был приглашён домой к проф. А. И. Геймановичу на встречу с московскими гостями — директором института нейрохирургии акад. Б. Г. Егоровым, проф. Л. И. Смирновым и др. Это была первая, после сталинского всесоюзного прессинга, связанного с «делом врачей», творческая встреча, на которой, в частности, москвичи рассказали об освобождении из тюрьмы акад. А. М. Гринштейна и др. В 1938 г. отец защитил в Харькове кандидатскую диссертацию, положительную оценку которой дал тогда проф. А. М. Гринштейн, опубликовавший затем реферат этой диссертации за своей подписью в журнале «Советская психоневрология», который хранился в ящике письменного стола в нашем доме. Когда после объявления по радио 13.01.1953 г. о «врачах-убийцах» начались чистки и аресты учёных-медиков от Москвы до самых окраин, и среди них был назван А. М. Гринштейн, наученные горьким опытом и не исключая обысков с «компрометирующими документами», родители извлекли этот отзыв из стола и спрятали в более надёжное место. В г. Ворошиловграде не было тогда мединститута и очередная сталинская кампания, к счастью, не успела развернуться в провинции. В этот мрачный период с января по март 1953 г. к отцу приезжали и писали из разных городов бывшие его харьковские коллеги с просьбой помочь устроиться в области. В том числе было письмо из Москвы проф. Л. Л. Рохлина, одного из бывших президентов Украинской ПН академии, по поводу своей дочери. И отец ходил в облздравотдел, в другие инстанции, пытаясь помочь по возможности. Таковы были тогда реалии жизни.

Уже после «дела врачей», будучи в Москве на одном из съездов невропатологов и психиатров, отец встретился с акад. А. М. Гринштейном, который интересовался его работой и спрашивал о родном брате отца, моем дяде, также закончившем Харьковский мединститут, работавшем затем невропатологом в Киеве и погибшем на фронте в 1941 г. Чтобы завершить об акад. А. М. Гринштейне, основоположнике Харьковской школы вегетологов, довоенном руководителе одной из клиник Украинского психоневрологического института и заведующем кафедрой нервных болезней Харьковского мединститута, скажу, что для меня, только начинающего врача невропатолога, была большой честью публикация в журнале «Советская медицина», членом редколлегии которого по неврологии был А. М. Гринштейн, моей статьи «К лечению пахикарпином больных вегетативными ганглионитами», которую позже цитировал в БМЭ, 1961, в статье «Пахикарпин» акад. М. Д. Машковский.

Об А. И. Геймановиче у меня 3 личных воспоминания. Первое, когда он приехал в г. Луганск на консультацию больного в период полного торжества распространения учения И. П. Павлова, насаждавшегося тогда во все сферы медицинской деятельности, как единственно верного. Вместе с тем, это была очередная идеологическая кампания с нередко шаблонной интерпретацией его действительно выдающихся работ. Отец представил меня, студента-медика, и А. И., заглянув в глаза, произнес иронически: «Конечно, павловец? Возбуждение — торможение, торможение — возбуждение. Пой, ласточка, пой». Второе. В 1956 г. в Москве в институте нейрохирургии им. Бурденко была организована конференция по опухолям головного мозга. Поскольку темой моей диссертации, которой я занимался, будучи в клинической ординатуре у проф. Л. Б. Литвака, были опухоли района 3-го желудочка мозга, меня командировали на эту конференцию. В поезде Харьков–Москва я оказался в одном купе с А. И. Геймановичем и его супругой. Выехали мы поздним вечером, но А. И. не хотел отдыхать и, вопреки просьбам супруги, увёл меня из купе в коридор, где почти всю ночь до рассвета рассказывал о своей молодости, московском и харьковском дореволюционном и довоенном этапах жизни, окружавших его учёных, характеризовав многих из них. По-видимому, во мне он нашёл пытливого и благодарного молодого слушателя, а для меня это была незабываемая встреча. К сожалению, я не записал тогда то, о чём он говорил, надеясь на память и, возможно, недостаточно понимая, какой ценный устный доверительный пласт истории неврологии и Сабуровой дачи тем самым упускаю. Лишь позже понял, как права была М. Шагинян, которая не пропускала ни единого дня без записей в дневниках о всём пережитом за день, сохранив и воспроизведя потом бесценные воспоминания о многих выдающихся событиях эпохи.

Третье. В 1957 г. Харьковское научное медицинское общество, неврологическая секция, заседание на 2-ом этаже в зале библиотеки (Сумская, 4), моё первое сообщение по теме краниофарингеом. Вёл заседание председатель общества проф. Г. Д. Лещенко, присутствовали проф. Л. Б. Литвак, проф. Я. М. Павлонский, проф. М. С. Горбачёв, а затем к началу выступления поднялся проф. А. И. Гейманович. Каждый из них высказался в прениях. А о А. И. мне подумалось пушкинское, конечно без каких либо прямых аналогий: «Старик Державин нас заметил и, в гроб сходя, благословил». Через несколько месяцев его не стало, и я шёл в скорбной процессии, протянувшейся от Сумской, 4, где жил и скончался А. И., до городского кладбища на Пушкинской улице.

В 50-е – 70-е годы институт ещё не имел своей собственной клинической базы, и его научные подразделения располагались в клинических отделениях 36-й, а затем 15-й психиатрической больницы, в структуре которой были неврологическая и нейрохирургическая клиники. Неврологическая клиника проф. Л. Б. Литвака располагалась в здании нынешнего 15-го психиатрического отделения, а с 1957 до 1964 гг. — в помещении нынешней 1-й психиатрической клиники медицинского университета. Обходы проф. Л. Б. Литвака сопровождались им демонстрацией семиологических деталей с упоминанием симптомов по авторам, краткими экскурсиями в литературные, особенно зарубежные, источники по каждому диагнозу, относящемуся к представляемому больному. Это была большая клиническая школа, и каждый обход обогащал новой научной и лечебной информацией. А клинические разборы вызывали восхищение огромной эрудицией и железной логикой построения диагностической гипотезы. Ни в каких других неврологических клиниках не проводились клинические разборы такой глубины и размаха. Л. Б. Литвак владел в равной мере проблемами, особенно бластоматоза нервной системы, цереброваскулярной патологии и общей семиотики.

В конце 50-х годов на Сабуровой даче работали сотрудники института и больницы, а также мединститута, прекрасные врачи-клиницисты, невропатологи проф. Л. Б. Литвак, проф. О. С. Вальшонок, А. Д. Филатова, Р. А. Голубова, Е. Я. Барановский, П. И. Коваленко, Р. М. Ицикович, А. Г. Лещенко, М. И. Демарина, М. С. Рахайлова, О. М. Саган, З. В. Зимина, М. Г. Файнберг, Н. И. Ляшко, О. П. Долгина, М. А. Немченок, Ю. К. Деркач и др.; психиатры В. В. Шостакович, Н. П. Татаренко, А. И. Плотичер, А. Н. Шогам, Н. И. Погибко, А. И. Вольфовский, Г. Э. Рихтер, Е. М. Экелова-Багалей, И. М. Аптер, З. Н. Болотова, М. Э. Телешевская, А. Д. Таранская, К. В. Михайлова, Н. К. Липгарт, Н. И. Стрельцова, Н. И. Протасевич, И. С. Павловский и др.; электрофизиологи Д. Г. Шмелькин, А. Ф. Владимирова, патологоанатомы X. Н. Зильберштейн, Г. С. Зенкевич, Н. С. Сковороднева, В. И. Канторович, Н. Н. Бровина и др.; биохимики А. Шевко, Л. А. Хаймович; Г. X. Божко; нейроофтальмолог Ф. А. Халфина, нейрорентгенологи И. С. Розенцвейг, Н. С. Харон; нейрохирурги М. С. Горбачёв, Я. И. Павлонский, Е. И. Сиротина, Н. Б. Чибукмахер, В. П. Бондарь, Т. Н. Татаринцева; физиологи А. А. Крамова, Т. М. Воробьёва.

Вспоминая старую гвардию «сабурян», хотел бы восхититься их высоким профессионализмом, порядочностью, демократичностью, преданностью науке и пациентам — всем тем, что характеризовало Харьковскую клиническую школу.

На Сабурке, как и повсюду, также прошли чистки, но это было до моего приезда, а я попал в полосу «хрущёвской оттепели». Дни были заполнены: дежурства на санпропускнике, курация больных, библиотека, патоморфологическая лаборатория, научные конференции, заседания общества, подготовка статьи, доклада — всегда новая информация и впечатления. Летом зеленели тогда ещё сохранившиеся вековые деревья, и нетронутая часть территории действительно превращалась в парк или дачу. Казалось, что всё лучшее впереди. Живы были родители. Лишь спустя годы пришло истинное понимание строк земляка-луганчанина, знаменитого поэта М. Матусовского, в романсе к пьесе М. А. Булгакова «Дни Турбиных»: «Боже, какими мы были наивными, как же мы молоды были тогда».

К истории 29-го мужского психиатрического отделения

О. А. Тараканова

29-ое мужское психиатрическое отделение Харьковской городской клинической психиатрической больницы № 15 (Сабуровой дачи) было организовано в феврале 1983 года, развёрнуто 14 февраля в новом корпусе «Г» на 70 коек (обслуживало часть больных из 5 психиатрического отделения, 15 психиатрического отделения, 17 психиатрического отделения).

Первой заведующей этого отделения была врач Т. Л. Малярова, ординаторами — О. А. Тараканова и М. И. Свирин. С 1985 года в отделении — 90 коек, ординаторы — О. А. Тараканова, А. И. Брагина. С 1986 года в отделении заведующим был назначен врач А. И. Букреев, который работал до 1988 г. С 1988 года по настоящее время заведует отделением О. А. Тараканова. С 1990 года отделение функционирует на 105 коек. Сегодня в отделении работают ординаторы В. Г. Герасименко, Н. С. Шилина, К. А. Джафарова, старшая медсестра А. М. Чернова.

Отделение обслуживает 6 психиатрических участков Киевского района, по одному участку Дзержинского и Коминтерновского районов (всего 8 участков). Отделение имеет научного руководителя — профессора кафедры УИУВ, доктора медицинских наук Б. В. Михайлова, регулярно проводящего клинические обходы и разборы больных.

Отделение рассчитано на 105.коек и имеет обычную структуру психиатрического отделения, т. е. подразделяется на палаты для беспокойных (наблюдательная) и спокойных (санаторная) больных с инсулиновой палатой. Отделение работает по территориально-участковому методу обслуживания; работа по этому методу позволяет избежать перегрузки отделения, улучшить содержание больных, поддерживать преемственность в лечении.

Встречи с участковыми психиатрами не реже 1 раза в квартал, совместный осмотр больных способствует динамическому наблюдению за пациентами. В лечебную практику отделения внедряются следующие методики: дифференциальная диагностика деменций Альцгеймеровского типа методом компьютерной томографии; лазеротерапия абстинентных состояний у алкоголиков и наркоманов, депрессивных синдромов; введение нейролептиков в/в капельно и ингаляционный метод введения нейролептиков; микроволновая резонансная терапия для лечения эмоционально-аффективной патологии, болевого синдрома.

Врачи отделения повышают свой профессиональный уровень, что несомненно способствует улучшению лечебно-диагностической работы.

Внутри отделения проводятся по плану занятия со средним и младшим персоналом.

Вклад харьковских патологов на ранних этапах развития морфологической диагностики заболеваний нервной системы

М. А. Тищенко, А. Ф. Яковцова, Д. Е. Гейко, Ж. Я. Гордиенко, С. М. Мельникова

Гуманистические идеи конца XVIII века, такие как сознание необходимости лечения душевнобольных, развития высшей школы реализовались открытием в Харькове т. н. дома умалишённых и неизлечимо больных (1796), организацией Харьковского университета с медицинским факультетом (1805) — старейшей в Украине высшей медицинской школы. До 1863 г. патологическая анатомия изучалась на кафедре нормальной анатомии, однако, сведения о патологоанатомических вскрытиях содержатся уже в отчётах 30-х годов. В Харькове углублённо разрабатывались проф. В. П. Крыловым проблемы антропометрии и конституции, их значение для диагностики патологии человека, впоследствии использованных в психиатрии, описаны липодистрофии и локальные ожирения, их связь с нейроэндокринной патологией (проф. А. И. Гейманович).

Патологоанатомический кабинет на Сабуровой даче был организован в 1880 г., но до 1898 г. не имел специального помещения. Регулярная работа по патоморфологическому изучению заболеваний ЦНС началась со вступления в должность заведующего Н. Ф. Мельникова-Разведенкова (1866–1937), который много внимания уделил организации лабораторий в земской больнице на Сабуровой даче с её огромным секционным материалом. Избранный в 1902 году на должность профессора кафедры патологической анатомии Харьковского университета, он активно привлекал к научной работе молодых врачей различных специальностей, в результате чего им и его сотрудниками было выполнено свыше 200 научных трудов, в том числе 15 докторских диссертаций.

Среди наиболее значительных работ, посвящённых патоморфологии заболеваний головного мозга, были исследования твёрдой мозговой оболочки в норме и при внутреннем пахименингите, проблемы тератологии, бактериальных и паразитарных инфекций (актиномикоз, цистицеркоз), опухолей (хористомы, кавернозные и ветвистые ангиомы), изменения мозга при некоторых психозах, алкоголизме и др. Особо следует отметить открытие им способа изготовления анатомических препаратов, сохраняющих окраску в смеси формалина, спирта, глицерина и уксусной кислоты. Коллекция его препаратов экспонировалась в Петрограде, Париже и других городах. Прозектура Сабуровой дачи стала очагом научной мысли в области нейроморфологии в Украине.

Существенный вклад в изучение патоморфологии головного мозга внесли работы М. М. Шульгина, посвящённые холестеатомам (1911), Ф. И. Пожарийского, исследовавшего головной мозг при эклампсии (1927),. Н. А. Золотовой — при меланоме (1930), М. Н. Толоровой — при хронической прогредиентной хорее (1935), Г. Л. Дермана — при гипертонической болезни, а также исследовавшего незрелые невромы и опухоли шишковидной железы (1929), М. А. Тищенко — туберкулёзный лептоменингит (1939) и многих других.

Таким образом, приведённые данные свидетельствуют о том, что в Харькове на Сабуровой даче давно были заложены традиции практической и научной нейроморфологии. Диагностический процесс в психоневрологии с применением современных аппаратных методов обследования значительно улучшился, однако, встречаются ошибки в распознании редких нозологических форм, таких как туберозный склероз, узелковый периартериит, вторичные поражения головного мозга при заболеваниях внутренних органов в ремиссионной и конечной стадиях. Прозектура всегда остаётся местом, где «мёртвые учат живых». Вскрытие производится как в интересах клиники, так и потомков больного, наследующих способы реагирования. Изменяющаяся экологическая обстановка требует достоверного мониторинга статистики смертности, что имеет социальное значение.

Николай Егорович Бачериков - талантливый представитель украинской психиатрической школы

(фрагменты воспоминаний)

А. Я. Цыганенко, М. П. Воронцов, П. Т. Петрюк

Николай Егорович Бачериков (1926–1995) был известным отечественным психиатром, представителем украинской психиатрической школы, разносторонне эрудированным специалистом, получившим фундаментальную подготовку у корифеев ленинградской психиатрической школы, которая на протяжении многих десятилетий развивает тесные научные контакты с украинской психиатрической школой. Уместно отметить, что профессор хирургии и душевных болезней Харьковского университета П. А. Бутковский защитил докторскую диссертацию, а затем издал первый учебник психиатрии на русском языке «Душевные болезни, изложенные сообразно началам нынешнего учения психиатрии в общем и частном, теоретическом и практическом содержании» (1834) в Санкт-Петербурге. Многие известные отечественные психиатры получили образование, защитили диссертации и продолжают сотрудничество с санкт-петербургской психиатрической школой.

Н. Е. Бачериков родился 6 мая 1926 года в деревне Бачериковщина Кировской области, где окончил с отличием среднюю школу. После окончания факультета подготовки военно-морских врачей Ленинградской военно-морской медицинской академии (1948) служил врачом в одном из соединений Тихоокеанского военно-морского флота, участвовал в боевых действиях. В 1952 году Николай Егорович был направлен в клиническую ординатуру при клинике психиатрии Ленинградской военно-морской медицинской академии, где под руководством профессора А. С. Чистовича защитил кандидатскую диссертацию «О нейрогистологических изменениях при инфекционных психозах, вызванных гноеродной инфекцией» (1955). С 1955 по 1959 годы Н. Е. Бачериков служил старшим ординатором, заместителем начальника клиники психиатрии по лечебной части, затем по лечебно-административной части клиники психиатрии Ленинградской военно-морской медицинской академии. В 1959 году Николай Егорович был назначен начальником психиатрического отделения 301 окружного военного госпиталя г. Хабаровска. Будучи начальником психиатрического отделения, Н. Е. Бачериков защитил докторскую диссертацию «Ситуационные реакции у военнослужащих (психологический аспект проблемы по материалам мирного времени)» (1965).

После демобилизации Николай Егорович по рекомендации главного психиатра МЗ УССР профессора И. А. Полищука переезжает в г. Харьков, где с 1969 по 1970 годы работает руководителем организационно-методического отдела Харьковского НИИ неврологии и психиатрии имени В. П. Протопопова, а с 1970 года и до последних дней жизни — на кафедре психиатрии, наркологии, общей и медицинской психологии Харьковского медицинского университета. При этом в течение 22 лет — заведующий кафедрой, а с 1992 года, после выхода на пенсию, — профессор кафедры.

В этот период в полной мере проявился талант Н. Е. Бачерикова как организатора, блестящего педагога, энергичного и продуктивного учёного с широкой эрудицией, высококвалифицированного врача-клинициста.

За это время Н. Е. Бачериков проявил себя как опытный руководитель педагогического коллектива и организатор научных исследований, он способствовал повышению роли и авторитета кафедры психиатрии и, вместе с тем, украинской психиатрической школы. Он подготовил 10 кандидатов и 2 доктора медицинских наук. Им опубликовано более 250 научных работ, издано 20 методических рекомендаций по актуальным вопросам психиатрии и психологии для врачей-интернов и студентов всех факультетов медицинского университета, 8 монографий, в том числе учебник для студентов медицинских вузов «Психиатрия и наркология» (1993) и руководство для врачей «Клиническая психиатрия» (1989), которое является крупным вкладом в развитие отечественной психиатрии. Заметным событием стало также издание ряда других монографий, в частности, «Клиника и профилактика психических заболеваний» (1980), «Психопатология и терапия раннего церебрального атеросклероза» (1984), «Философские вопросы психиатрии» (1985), «Психогигиена умственного труда» (1988). Эти труды раскрыли широту и разносторонность научных интересов Н. Е. Бачерикова, его внимание самым актуальным проблемам теоретической и клинической психиатрии. Николай Егорович является автором 10 изобретений и рационализаторских предложений, в которых разработаны и усовершенствованы методы изучения психической патологии. Так, Н. Е. Бачериковым и его учениками разработаны «Электронный терморефлексометр» (1975), «Вариант методики определения уровня притязаний» (1977), «Вариант исследования эмоционально-волевой сферы у здоровых и больных людей» (1977), «Методика исследования целевого потенциала личности» (1978), «Методика исследования субъективной дезадаптации» (1978), «Адаптометр» (1978) и другие методы диагностики.

Как учёный и педагог профессор Н. Е. Бачериков много энергии и знаний отдал развитию лучших традиций и достижений украинской психиатрической школы. Вместе со своими многочисленными учениками он разрабатывал наиболее актуальные проблемные вопросы патогенеза, клиники и лечения психической патологии. Как врач и учёный, как представитель ведущей научно-психиатрической школы, Н. Е. Бачериков большое внимание уделял развитию гуманистических принципов психиатрии, а также её деонтологических основ. Сострадание и сочувствие к больному, сколь бы тяжёлым и безнадёжным он не являлся, всегда были ведущими принципами его общения с больными. И это всегда чувствовали больные и их родственники. Этому качеству постоянно учились у него окружающие его врачи и студенты.

В общении с коллегами и студентами профессор Н. Е. Бачериков был скромным человеком, всегда обязательным и пунктуальным, любил рассказывать о своих учителях, знал до 10 иностранных языков, всегда деликатно мог сориентировать собеседника на новые научные интересы. Вспоминается, как однажды он зашел в кабинет с толстой книгой и тихо сказал: «Здесь очень интересная работа Кронфельда, человека умного и трагической судьбы. Нашим врачам её обязательно надо прочитать». Работа была действительно очень интересная, актуальная, образцово написанная. Она увлекла врачей-сабурян, этот труд переиздан к 200-летию Сабуровой дачи отдельной книгой (Кронфельд А. С. Проблемы синдромологии и нозологии в современной психиатрии. — Xарьков: Основа, 1996. — 184 с.). Подлинной школой для работающих с Н. Е. Бачериковым врачей-психиатров были регулярные обходы, а также консультативные приёмы больных, во время которых непосредственно у постели больного он щедро делился с коллегами своим огромным опытом. Анализируя в конкретной клинической ситуации вопросы диагностики и лечения душевнобольных, профессор Н. Е. Бачериков способствовал тем самым развитию широкого клинического мышления многих молодых психиатров, закреплению у них не только необходимых приёмов ведения больных, но и деонтологических принципов оказания психиатрической помощи. Этим проблемам Николай Егорович особенно много внимания уделял в последние годы. Деятельность профессора Н. Е. Бачерикова была многогранной, он всегда был нужен и полезен окружающим и, отдавая всего себя работе, скромно и спокойно выполнял много добрых дел. И жизнь наглядно подтверждает, что добрые дела никогда не умирают, а навсегда остаются с людьми.

Нам посчастливилось быть соавторами последней монографии Н. Е. Бачерикова «Эмоциональный стресс в этиологии и патогенезе психических и психосоматических заболеваний» (1995) и учебного пособия «Лечение психических расстройств различной этиологии» (1995). С Николаем Егоровичем работалось легко, увлечённо и всегда интересно, общение с ним давало плодотворный заряд на новые идеи и планы. Вспоминается, как со здоровой завистью мы смотрели на профессора Н. Е. Бачерикова, когда он вычитывал и исправлял прикнижный список литературы на многих иностранных языках без словарей.

Харьковский период научно-педагогической и врачебной деятельности Николая Егоровича был тесно связан с работой секции психиатрии и неврологии областного научно-медицинского общества, на заседаниях которого постоянно делались обстоятельные, обобщающие доклады им самим, его учениками и сотрудниками кафедры совместно с практическими врачами г. Харькова и области.