Августа (четверг) 1922 г

Л. Ю. ГАЛКИНА

СТРАНИЦЫ ИЗ ДНЕВНИКА РУТ КЕННЕЛ

 

Небольшая книжка в тёмном кожаном переплёте. Рут Кеннелл получила её в качестве прощального подарка перед отъездом в Сибирь в июле 1922 г. от заведующей районной публичной библиотекой г. Ричмонда, под руководством которой проходила стажировку. Каждая страница поделена горизонтальными линиями для записей в течение 5 лет, вверху число и месяц. Этой книжке суж­дено было стать дневником, вместившим радости и горести не только её хозяй­ки, но и других колонистов. Рут вела дневник на протяжении 1922-1924 гг. Иногда это лишь одно-два коротких предложения. Порой отведенного на год места не хватает, и строчки букв-бисеринок перебегают границу, как бы опере­жая время. Спустя более полувека в беседе с журналисткой газеты Palo Alto Times Лореттой Грин Рут скажет, что решение мужа присоединиться к группе тех, кто стремился оказать техническую помощь России, сначала ошеломило её, и она сопротивлялась, как могла, так как их ребёнку было всего 13 месяцев. Однако именно Рут стала одной из активисток колонии, её «летописцем». Дневник Кеннелл - бесценный источник информации о жизни АИК - хранится в библиотеке Орегонского университета г. Юджин (США). Предлагаемая под­борка включает записи трёх лет. К сожалению, отдельные слова разобрать не­возможно, однако это не мешает узнать из первых рук, чем и как жили колони­сты, как воспринимали российскую действительность.

Рут Эпперсон Кеннелл родилась 21 сентября 1893 г. в Оклахоме. Семья рано осталась без отца, и матери пришлось одной воспитывать четверых ма­леньких детей. Будучи достаточно образованной женщиной, закончившей учи­тельский колледж, она делала всё возможное, чтобы помочь им встать на ноги. Через несколько лет вся семья переехала в Калифорнию, где после школы Рут работала детским библиотекарем в Ричмонде, успешно окончив специальные курсы Калифорнийского университета в Беркли. В 1917 г. она стала женой Фрэнка Кеннелла. Активное участие в антивоенном движении стало причиной увольнения с работы матери и мужа Рут. Молодые супруги уезжают в Сан-Франциско. Здесь они оставят своего кроху-сына с матерью Фрэнка и отравят­ся в Советскую Россию «строить новый мир». В колонии Рут служила в конто­ре секретарём-машинисткой, готовила статистические отчёты и одновременно была библиотекарем, писала статьи в американский журнал и русские газеты. Непросто складывалась личная жизнь Рут. Весной 1925 г. она переезжает в Мо­скву и работает в отделе прессы Коминтерна. На короткое время Рут возвраща­ется н колонию с четырёхлетним Джимми, а затем вновь оказывается в столице. Во время 77-дневной поездки известного американского писателя Теодора Драйзера по СССР а 1927-1928 гг. Рут была его секретарём и переводчиком. По возвращении в Америку семья воссоединилась, родился сын Дэвид, Рут прожила долгую жизнь и всегда оставалась другом нашей страны.

Р. Кеннелл известна в США как автор ряда книг для детей. «Ваня-беспризорник» (1931 г.), «Товарищ костыль» (1932 г.), «Этот мальчишка Ни­колка» (1943 г.), «Приключение в России» (1945 г.) повествуют о жизни совет­ских детей. В основу «Тайного птичьего двора» (1956 г.) положены приключе­ния младшего сына писательницы. «Хьютон-Миффлин», одно из ведущих издательств Америки, включило её в серию лучших книг для школьников. В 1969 г. вышла в свет книга «Драйзер и Советский Союз, 1927-1945 гг. Сама Рут стала прототипом рассказа Драйзера «Эрнита». Ей посвящена изданная в 1979 г. в Кемерове книга «Загадка Эрниты». Рут Кеннелл умерла на 84-м году жизни.

 

Июля 1922 г.

«Товарищи» теперь валят валом, офисы битком набиты людьми и багажом. Днём отправилась на метро в муниципалитет и сделала круг до «Нейшн», где имела краткую беседу с доктором Гринингом. Он был сдержан, но обходителен и сказал, что, по его мнению, они смогут напечатать несколько статей о Кузбас­се. Мне не удалось забрать из чистки своё серое платье и поэтому пришлось надеть к обеду шёлковую юбку желтовато-коричневого цвета и оранжево-красную крепжоржетовую блузку. Постриглась, помыла и накрутила волосы. Мистер Джонс живёт в Гринич-Виллидж в старом доме, который напомнил мне о Верте Брауне. Зашёл молодой человек, по имени, который препо­даёт инженерное дело в Колумбийском университете, и отправился с нами на обед. Мистер Джонс провёл нас наверх в маленькую заднюю комнату в старом каркасном доме, окна которого выходят в сад во дворе, а поверх него - на чер­ные лестницы многоквартирных домов, где протянулись длинные линии верё­вок, завешенных бельём, напомнившие мне о минувших неприятных днях. У нас был прекрасный обед по-итальянски: тарелка салата-латука, салями, масли­ны, сардины, и т.д., затем цыплёнок с зелёным перцем на большом плоском блюде, красное вино, мороженое с фруктами, стаканчик крепкого напитка и стаканчик коньяку, чёрный кофе. Мы так интересно поговорили - немного о Кузбассе и радикальном идеализме (дань Ливингстону), но больше о Сан-Франциско и общих друзьях. Там было отвратительное механическое пианино, игра которого порой оглушала нас. В семь мы покинули это место, прошли че­рез неповторимую старую часть Гринич-Виллидж и вышли на Г.-В. На сей раз сидели за столиком, потягивали имбирное пиво и наблюдали, как постепенно успокаивались нью-йоркцы, пытавшиеся найти удовольствие в танцах. В 12.30 наш хозяин заплатил официанту &3, но мы не сразу разошлись. Задержались на несколько минут у него. Джонс славный, умный и милый человек.

 

· Nation - журнал, в котором впоследствии публиковались статьи Рут Кеннелл о колонии

· Гринич-Виллндж - район Манхэттана в Нью- Йорке.

 

Июля 1922 г.

Легли спать в два часа, и я проснулась точно в 6. Мы спустились в офис рано. Фрэнк провёл за своим столом весь день, регистрируя людей. Один мужчина берёт с собой двух маленьких мальчиков без их матери, т.к. она отказалась в последний момент. В полдень мы пошли в кафе-автомат и, опустив монеты, взяли еду из отделений в стенках, напоминающих ящики для гвоздей. Днём сделали последние покупки и обнаружили, что наши денежные средства уменьшаются всё больше и больше. Это безумие пытаться делать покупки в Нью-Йорке. Остаток нашего последнего дня писала прощальные письма маме, маме и близким - персонально, а всем остальным - по трафарету. Также письмо Робу. Из массы всего пропали именно письма, и я решила, что их упаковали с почтой для Кемерово. Пришла домой очень несчастной и уставшей. Приняла ванну.

 

августа (четверг) 1922 г.

Прошлой ночью мы ехали около 4-х часов и утром оказались на маленькой станции «Болотная». Здесь мы стояли до 11 часов. Анна и я устроили боль­шую стирку. В полдень добрались до Юрги, и здесь наши товарные вагоны бы­ли отцеплены и разгружены. Вечером все были взволнованы скорым прибыти­ем в Кемерово, возможно сегодня ночью. Я так не думаю. После ужина остано­вились на полустанке в луговине, дети высыпали из вагона и резвились в траве, как сумасшедшие. Когда мы продолжили путь на закате, я начала осознавать, что наше путешествие подходит к концу, и меня охватило чувство грусти и тоски по дому. Казалось, Анна и Бен испытывают то же. Половину ночи я спала с Анной, но затем перебралась к Фрэнку, так была сдавлена до полу­смерти, однако я почти замёрзла с Фрэнком.

· Анна - дочь горного инженера Альфреда Пирсона (впоследствии техническою директора АИК), ехавшая в Кемерово с двумя братьями отдельно от родителей под присмотром Рут

· Бен Лезин - инженер, ехал в одной группе с Кенией

· Фрэнк Кеннелл - муж Рут, работал в колонии бухгалтером.