Замечания императорского Московского археологического общества по поводу внесенного министром внутренних дел в Государственную думу законопроекта «Положение об охране древностей»

Успех дела охраны памятников лежит в правильно поставленной ор­ганизации учреждений, им заведующих, с привлечением к этому делу большого числа научных и общественных сил. Это положение, по-ви­димому, разделяется и автором законопроекта. В объяснительной к за­конопроекту записке (стр.4) г. министр внутренних дел по вопросу «об организации учреждений, которые ведали бы делом охранения памят­ников древности, считает соответственным обратить преимуществен­ное внимание на долгую и полезную деятельность многих местных ар­хеологических учреждений, работавших столько лет совершенно беско­рыстно, исключительно из единой любви к науке и родной старине. Войдя в подробное рассмотрение этой деятельности, нельзя не прийти к заключению, — говорит записка, — что она может вполне служить до­статочным основанием к тому, чтобы не только не отстранить назван­ные учреждения впредь до общего дела охраны древности, но наобо­рот — привлечь их к новой организации охраны в качестве основной силы. Признавая, таким образом, совершенно необходимым использо­вать местные археологические силы, министр внутренних дел в то же время считает крайне существенным улучшить условия их деятельнос­ти, порою далеко не благоприятные. В этом последнем отношении сле­дует обратить внимание прежде всего на отсутствие общей планомерно­сти и единства действий различных местных органов в отдельности, за сим приходится отметить полное отсутствие у охраняющих органов той власти, которая сообщала бы их постановлениям известную обязатель­ную силу; наконец, нельзя не указать и на совершенную недостаточ­ность в их распоряжении денежных средств, необходимых для осуще­ствления задач, входящих в понятие охраны древностей».

Вышеизложенный взгляд г. министра внутренних дел по вопросу об организации охраны памятников старины является безусловно пра­вильным, и выработанный на этих основаниях проект закона отвечал бы потребностям, а потому был бы желательным, полезным и жизне­способным, но, к сожалению, общие соображения при рассматривае­мом законопроекте ничего общего не имеют с основаниями, положен­ными в самый законопроект, который находится в полном противоре­чии с указанными выше общими соображениями. Из рассматриваемо­го законопроекта видно, что для охраны древностей предполагается ор­ганизовать Комитет (§ 4), как центральный орган, объединяющий дея­тельность всех учреждений и лиц, признанных к таковой охране, и ме­стные учреждения непосредственно ведающие охрану древностей.

309

Комитет состоит (§ 5) из назначаемого высочайшей властью председа­теля, 6 членов-представителей научных учреждений (Технич.-стр. ко­митет МВД не может считаться учреждением научным, а администра­тивно-строительным); 7 членов, назначаемых МВД; 5 членов от св. Си­нода; 2 члена от Мин. народи, проев.; 5 членов от других министерств и лишь 2 члена, избираемых Всероссийским археологическим съездом и областным, по одному на каждого.

Таким образом, на 8 членов — представителей научных учреждений, 19 членов — чиновников по назначению различных министерств, а те элементы, которые работают на местах, по выражению г. министра вну­тренних дел, «совершенно бескорыстно, исключительно из одной люб­ви к науке и родной старине», совершенно устранены от участия в Ко­митете, хотя тот же министр в общих своих соображениях говорит, «что эти местные археологические учреждения следует не только не отстра­нять впредь, но наоборот, привлечь их к новой организации В качестве основной силы».

Такое же отношение со стороны законопроекта к этим «силам» мы видим и при организации «местных учреждений». Из ст.21 и примеча­ний к ней, видно, что под местными учреждениями следует подразуме­вать епархиальные комитеты и губернские архивные комиссии, т.е. уч­реждения, непосредственно подчиненные епархиальному и губернско­му начальству, а научные общественные силы, к которым, главным об­разом, и могут быть отнесены указанные выше общие соображения г. министра внутренних дел, по законопроекту оказываются уже ненуж­ными и излишними. Между тем, если законодатель действительно же­лает охранить древние памятники от уничтожения и искажения, то этот нелегкий труд можно сделать только с помощью общественных науч­ных сил, сознающих важность этой работы, не заинтересованных в том или другом решении возбуждаемых вопросов и достаточно независи­мых от служебных влияний.

Эти соображения касаются общей схемы организации, переходя же к отдельным статьям законопроекта, мы видим:

Ст. 1 редактирована крайне неудачно: в ней, определяя, какие древ­ности охраняются, сказано: древностями, подлежащими охране, почи­таются все те памятники, которые признаны имеющими значение исто­рического познания и любви к отечественной истории(1).

Ст. 2. В объяснениях, предпосланных законопроекту, имеется указа­ние, что «церковные памятники, представляющие собою предметы ре­лигиозного почитания и служащие для удовлетворения религиозных потребностей или состоят в обиходе церковного богослужения», выде­ляются в особую подгруппу (стр.4); здесь, по-видимому, следует подра­зумевать: особо чтимые иконы, церковную утварь, священные книги, облачения и проч., и это вполне понятно, но в ту же статью включены

310

«церкви и часовни». Памятники эти, и вообще памятники зодчества, |у нет никаких оснований ставить в особые условия и по отношению к ним не должен быть устанавливаем особый порядок, как это предполо­жено по этой статье; мотивы этого соображения будут изложены при рассматривании соответствующей статьи.

Ст. 3. По действующему законоположению (ст. 76, т. XII, ч. 1, изд. 1900 г.) на Министерстве внутренних дел за ответственностью губерна­торов и местной полиции лежит наблюдение за тем, чтобы памятников | древности не разрушали. Между тем, мы видим, что это требование за­кона является в большинстве случаев мертвой буквой; единственно | правильной постановкой этого дела следует признать достаточно неза­висимую организацию охраны памятников, как это указано в проекте законоположения, выработанного императорским Московским архео­логическим обществом.

Ст. 11. Определяет предметы ведения Комитета. Эту статью необхо­димо сопоставить со ст. 24, трактующей о том же по отношению мест­ных органов, и мы увидим, что самостоятельная деятельность послед­них сведена почти на нет; им отводится, главным образом, регистраци­онная работа и то с ограничениями, обозначенными в ст. 25 и 27 при­меч. 1. Вся же основная, живая работа лежит всецело на Комитете, ко­торый решает все вопросы не только по реставрациям важнейших па­мятников, но и все без исключения ремонты всех древних памятников необъятной России. Такая централизация охраны памятников пагубна для дела, непосильна для такого учреждения, каким проектирован Ко­митет, состоящий из представителей ведомств и учреждений, имеющих свои основные служебные обязанности и по обязанностям членов Ко­митета не получающих никакого вознаграждения. Стоит только про­честь перечень дел, лежащих на Комитете (ст.11), чтобы без колебаний сказать, что Комитет с этим делом физически справиться не может. Со­вершенно непонятным является и предполагаемый порядок, признан­ный «целесообразным» (стр.11), по которому в комитете разрабатыва­лись бы и самые планы реставраций древних памятников, в также сме­ты (?) расходов по производству реставраций, каковые работы могут быть выполняемы отдельными членами по поручению Комитета.

Эта монополизация научного и художественного дела реставрации в руках членов Комитета, являющегося не исполнительным учреждени­ем, а разрешающим и имеющим высший надзор и контроль, еще раз Указывает на неверные основания, положенные в основу предлагаемо­го законопроекта.

Таким образом, из текста законопроекта и объяснений к нему вид­но, что создается такая организация, которая относится с явным недо­верием к местным органам, а потому сосредоточивает все дело, не толь­ко главное, но и второстепенное, в центральном органе; последний, в

311

свою очередь, исполнять возложенное на него дело физически не мо­жет, а потому вся эта организация является искусственной, для дела вредной и в таком виде не достигающей своей цели.

Ст. 13. В примечании к этой статье охрана почему-то ограничена 1725 годом, между тем следовало бы весь XVIII век и, может быть, даже начало XIX признать подлежащим сохранению, хотя бы в некоторых определенных случаях.

Ст. 17. По которой достаточно одному из представителей ведомства не согласиться хотя бы с единогласным постановлением Комитета, что­бы решение это не было утверждено и потребовало бы особого сноше­ния министерств между собой, но такого права представителям науч­ных интересов не дано. Подобное право, предоставленное представите­лям ведомств, является чрезмерным и умаляющим достоинство самого учреждения, а также может внести бесконечную волокиту в живое дело и лишает уверенности в том, что этот закон оградит отечественные па­мятники в должной мере от посягательства на них со стороны заинтере­сованных ведомств.

Эта статья еще раз доказывает всю нежизнеспособность представ­ленного законопроекта; при огромных своих обязанностях (стр.11) Ко­митет может быть поставлен один раз одним, а другой раз другим своим членом в полное бездействие; при этом еще возникает вопрос о том, на­сколько такой представитель ведомства сам будет компетентен разо­браться в решаемых научных вопросах. Ведь нет гарантии, что все чле­ны Комитета будут ученые или лица, подготовленные для этой деятель­ности, а не обыкновенные чиновники.

Ст. 21. Наши древние памятники, в особенности зодчества, по пре­имуществу церковные, а потому, согласно примечания к этой статье, обязанности местных органов прежде всего будут возложены на церков-но-археологические комитеты, находящиеся в зависимости епархиаль­ного начальства.

Таким образом, дело охраны древних памятников передается в руки учреждений и лиц, наименее заинтересованных в этой охране. Нельзя закрывать глаза на то, что обвинения в уничтожении и искажении цер­ковных памятников падают главным образом на лиц, которые заведуют этими памятниками; стоит только припомнить, что с разрешения епар­хиального начальства был распродан церковный музей и ризница в Смоленске и лишь благодаря случайности (вещи куплены кн. Тенише-вой) интереснейшие древние предметы остались в России; наконец, сломку древнего храма XVII века в Богоявленском монастыре в Моск­ве, где имеет пребывание викарный епископ, для постройки на этом месте доходного дома; обмен весьма древних и ценных икон у иконо­писцев на новые, продажу древней утвари, икон, отдачу древних обла­чений на выжиг серебра и проч. А сколько поползновений в угодУ

312

'жертвователям перестроить или сломать памятник для постройки ново­го, заменить ценный художественный иконостас новым, сломать древ­нюю колокольню и построить на ее месте новую лишь потому, что жерт-_ь вуемый колокол не помещается на древней колокольне и т.д.

Кто имел возможность познакомиться с отчетами археологических (обществ и учреждений, тот знает, что борьба за сохранение памятников [родной старины ведется, главным образом, с учреждениями и лицами, |в ведении которых находится церковная старина; есть, конечно, отдель-(ные исключения, но это отрадное явление весьма редко.

Ст.26. На местные органы возлагается регистрация и обследование (памятников; эта работа требует больших, сравнительно, расходов на по-|ездки, снятие фотографий, чертежи и т.п., между тем денежное пособие [выдается только на охрану памятников; из каких же средств будет про-• изводиться расход на их обследование?

Ст. 27. В примечании к этой статье требуется согласие духовного ве­домства по вопросу о регистрации церквей и часовен, — это требование, не может быть признано правильным, потому что регистрацией цер-1ковь или часовня не уничтожаются, а лишь ограничивается право само­вольно их перестраивать, ломать и ремонтировать; ограничение это со-I вершенно не касается религиозной стороны, которая и является компе­тенцией недуховного ведомства, а археологической, научной и художе­ственной, т.е. такой области, в которой духовное ведомство не может быть признано компетентным.

Ст. 29 не согласована со ст. Пж, 13, 17 и 24.

Из всего вышеизложенного видно, что существенными недостатка­ми представленного законопроекта являются:

а) централизация, уничтожающая самодеятельность местных орга­
нов. Комитет, вместо того, чтобы быть органом, направляющим и кон­
тролирующим деятельность местных учреждений, принимает на себя
функции и исполнительного органа.

б) Неисполнимость возлагаемых на Комитет обязанностей.

в) Образование центрального Комитета с преобладающим боль­
шинством представителей ведомств в ущерб научным силам, а потому
этот орган не может быть достаточно авторитетен в решении научных
вопросов.

г) Полное игнорирование существующих и уже работающих в этой
области и сравнительно независимых научных обществ и учреждений.

д) Чрезмерное ограничение обязанностей и прав местных органов.

е) Стремление передать охрану памятников на местах духовному ве­
домству, наиболее заинтересованному в том, чтобы научные интересы
не мешали интересам практическим, а потому наименее подходящему
для ведения ответственного дела охраны памятников от посягательства
на них со стороны лиц, ими заведующих.

313

ж) Совершенно законопроектом не предусматривается охрана худо­жественных памятников и памятников, связанных с замечательными историческими событиями.

Таким образом, если законопроект сделается законом, то он не только не улучшит дела охраны памятников России, но в настоящем своем виде это дело ухудшит.

Ввиду чего императорское Московское археологическое общество на основаниях, предложенных Министерству внутренних дел в виде ос­новных положений, выработанных Комиссией по пересмотру действу­ющих постановлений об охране древних памятников, и предлагает со­ставленный им по соглашению с другими учеными обществами соот­ветствующий законопроект, предложенный вниманию гг. членов Госу­дарственной думы и Государственного совета.

Охрана памятников истории и культуры в России. XVIII — начало XX вв. Сборник документов. М., 1978. С. 290-298.

№181. 1912 г. мая 16.

Доклад комиссии Государственной думы для рассмотрения законопроекта об охра­не древностей по законопроекту о мерах к охранению памятников древности

Настоящий законопроект постановлением Государственной думы 10 декабря 1911 г. передан в комиссию и рассмотрен ею в заседаниях 9 и 19 апреля и 3 мая 1912г. в присутствии представителей ведомств: чле­на Совета министра внутренних дел Гурлянда, начальника библиотеки и архива святейшего Синода Здравомыслова и юрисконсультов Мини­стерства юстиции Ширкова и Краузе.

Необходимость издания особого закона об охранении древностей в настоящее время, несомненно, вполне назрела. Это усматривается как из многочисленных пожеланий археологических съездов, ученых и ху­дожественных обществ, так равно и из суждений, имевших место в Го­сударственной думе при рассмотрении ею законопроекта о выдаче по­собий губернским ученым архивным комиссиям, а вместе с тем и из по­стоянно поступающих сведений о разрушении и истреблении древних памятников, о случаях продажи за границу ценных для отечественной истории и археологии собраний русских древностей, наконец — о слу­чаях расхищения древностей из всякого рода хранилищ, причем обык­новенно узнается об этом лишь тогда, когда уже поздно принять какие-либо целесообразные меры для исправления причиненного зла.

На пространстве Российской Империи сохранилось до наших дней огромное количество различного рода памятников древности, являю­щихся свидетелями тысячелетней исторической жизни русского народа

314

_и племен, ныне населяющих Россию или некогда обитавших в ее преде­лах. По своему разнообразию, многочисленности и важному значению не только для отечественной истории, но и для науки и для искусства, все эти памятники представляют ценный материал, подлежащий госу­дарственной охране с целью обезопасить его от расхищения, гибели и вообще от всякого покушения на изменение его целости.

Первые попытки поставить памятники древности под охрану пра­вительственной власти относятся к Петровской эпохе, но эти попытки имеют характер лишь отдельных мероприятий. В царствование импера­тора Николая I правительство признало необходимым предпринять уже более систематические меры к охранению памятников древности; к числу таковых мер принадлежит высочайшее повеление от 31 декабря 1826 года, которым предписывалось собрать немедленно сведения по всем губерниям о том, в каких городах есть остатки древних замков и крепостей или других зданий древности, и в каком состоянии они нахо­дятся. Последствием означенного высочайшего повеления было до­ставление в Министерство внутренних дел из разных губерний много­численных описаний и планов зданий.

В общем наказе гражданским губернаторам 3 июня 1837 г. на по­следних была возложена обязанность иметь попечение о сбережении от разрушения всех остатков старых замков, крепостей и других памятни­ков древности; о всех находимых вновь древностях велено доносить Министерству внутренних дел с надлежащею точностью и подробнос­тью. В 1848 г. вновь строго было подтверждено — воспретить разрушать памятники древности и непременно блюсти за их сохранением. Нако­нец, в Городовом положении 1870 г. постановлено, что на городские средства обязательно относится, между прочим, содержание городских общественных зданий и памятников.

Помимо сего, Министерство внутренних дел неоднократно под­тверждало, путем циркуляров, о необходимости охраны памятников древности и заботилось о приведении их в известность.

Правила, установленные в нашем законодательстве, и меры, пред­принятые Министерством внутренних дел, к сожалению, не достигали своей цели. На археологических съездах, с самого начала образования последних, слышались постоянные жалобы на искажение памятников древности и поступали заявления о варварском их истреблении.

В 1859 г. была учреждена императорская Археологическая комис­сия, имеющая целью разыскание предметов древности, собирание све­дений о находящихся в государстве, как народных, так и других памят­ников прошлого времени и, наконец, ученую оценку открываемых Древностей. Тем не менее, возлагать на названную Комиссию задачи особого учреждения по охранению древностей не представлялось воз­можным, ибо такое поручение отвлекло бы ее от ее ученых целей.

315

Первый Археологический съезд, собравшийся в Москве в 1869 г., обсуждал вопрос об охранении памятников древности и поручил разра­ботку этого вопроса комиссии, составленной из членов археологичес­ких обществ. Выработанный комиссией проект был затем одобрен на втором археологическим съезде в С.-Петербурге в 1871 г. и представлен в Министерство народного просвещения. Вследствие сего была образо­вана особая междуведомственная комиссия, подпредседательствовани-ем статс-секретаря князя Лобанова-Ростовского. Комиссия эта вырази­ла единодушное убеждение в необходимости принятия решительных мер к охранению древних памятников, причем были приведены факты поразительного невежества и посягательства на драгоценные остатки старины. Предположения комиссии 1876 г. не получили, однако, зако­нодательного утверждения.

В 1884 г. были учреждены, первоначально в виде опыта, губернские ученые архивные комиссии в четырех губерниях; впоследствии были открыты в разное время еще 23 комиссии, и, таким образом, ныне в России существует всего 27 архивных комиссий.

В круг обязанностей, возложенных на архивные комиссии со време­ни их учреждения, входило рассмотрение дел и документов, предназна­ченных местными правительственными установлениями к уничтоже­нию, с целью выделения из них тех дел и документов, которые имеют научное значение.

Засим некоторые категории архивных дел, кои уничтожались рань­ше губернскими учреждениями с разрешения министра внутренних дел или финансов, по принадлежности, разрешено уничтожать распоряже­ниями местных учреждений в порядке, установленном инструкцией министра, по соглашению с учеными архивными комиссиями в мест­ностях, где таковые учреждены.

Таким образом, губернские ученые архивные комиссии являются в настоящее время отчасти и органами охраны известного вида памятни­ков древности, а именно — ценных в историческом отношении архив­ных дел и документов. По закону 7 июня 1909 г., каждая из них получа­ет из средств государственного казначейства ежегодное пособие всего по 200 р., каковая сумма полностью расходуется на покрытие одних только почтовых расходов по обратной пересылке предназначенных к уничтожению архивных дел, по просмотре их архивными комиссиями.

В 1901 г. вновь был поднят вопрос о необходимости принятия дейст­вительных мер к охране древних памятников от разрушения. Вследствие сего Министерство внутренних дел предварительно разработки таковых мер и выяснения, какие именно памятники древности заслуживают ох­ранения, циркуляром предложило губернаторам, градоначальникам и обер-полицмейстерам доставить сведения о существующих в Империи памятниках, а также о том, в чьем ведении и в каком состоянии они на-

316

холятся. Сведения эти, поступившие только в 1905 г, страдают, однако, неполнотою и во многих отношениях представляются случайными. По ближайшем рассмотрении выяснилось, по мнению Министерства внут­ренних дел, что едва ли возможно придавать им значение хотя бы неко-|торого описания существующих в империи памятников древности.

Таким образом, вопрос об охране памятников древности, возбуж-| денный уже более 75 лет тому назад, не получил до сих пор надлежаще -|го разрешения в законодательном порядке.

Полагая, что в настоящее время едва ли возможно сомневаться в не­обходимости выработать надлежащие мероприятия к действительной охране отечественных древностей, министр внутренних дел считает, что мероприятия эти должны касаться, главным образом, двух существен­ных сторон дела. Во-первых, должны быть точно установлены нормы, положенные в основание нового закона об охране древностей, и, во-вторых, следует создать особый строй учреждений, которые ведали бы делом охраны.

Одним из коренных вопросов первой категории является определе­ние тех общих признаков, которые могли бы служить юридическим ос­нованием к признанию предмета требующим охраны государства. Не находя достаточных оснований к тому, чтобы ограничить действие пра­вил охраны какими-либо точными, узко-определенными разрядами древних памятников, а равно считая, что установление каких-либо об­щих признаков, которые могли бы служить определительной характе­ристикой понятия о подлежащем охранении древнем памятнике, вооб­ще едва-ли достижимо, министр внутренних дел полагает, что единст­венно правильным путем в данном случае должен почитаться путь реги­страции, понимая под последним изучение памятников на месте, клас­сифицирование их и занесение в особые реестры, в точном порядке, имеющем значение юридического акта. Преимущества этого последне­го способа состоят прежде всего в том, что, уже благодаря самой его сущности, регистрации древностей будет предшествовать их открытие, обследование и изучение, а это само по себе окажет немалую пользу де­лу охраны древностей. Далее, при указанном способе, древностями мо­гут быть признаваемы предметы всякого рода, и, таким образом, зако­ном будут охраняемы как памятники первобытной древности, так и за­мечательные памятники живописи, ваяния, зодчества и всякого вообще искусства, памятники письменности, архивы, акты и рукописи, нако­нец, те объекты, которым, например, в Германии усвоено наименова­ние «памятников естественных» («МаШгйепктПег»), понимая под сими последними замечательные в историческом отношении места, скалы, сады, рощи и т.д.

Следующим основным вопросом является деление древних памят­ников на категории, соответственно степени распространения на них

317

правил охраны. В сих видах правительственный проект полагал бы воз­можным произвести деление памятников на две главных группы: пер­вую должны составлять памятники, состоящие в пользовании и распо­ряжении разных ведомств и учреждений, и вторую — памятники, при­надлежащие частным собственникам. Однако, принимая во внимание, что в пределах первой группы действие правил охраны будет, очевидно, иным по отношению к памятникам гражданским, и иным по отноше­нию к тем церковным памятникам, которые представляют собою пред­меты религиозного почитания и служат для удовлетворения религиоз­ных потребностей или состоят в обиходе церковного богослужения, ми­нистр внутренних дел полагал бы необходимым выделить эти послед­ние в особую подгруппу.

Ввиду особенностей, представляемых памятниками церковной ста­рины, служащими предметом религиозного почитания или состоящи­ми в обиходе церковного богослужения, министр внутренних дел при­знает соответственным установить правило, по которому регистрация всех таковых памятников должна происходить не иначе, как по сноше­нии с местным епархиальным начальством, причем все разномыслия, прежде разрешения дела Комитетом по охране древностей, должны быть вносимы на уважение святейшего Синода, определение коего и приводится в исполнение синодальным обер-прокурором, по соглаше­нию с министром внутренних дел. То же правило должно быть соблю­даемо и в случаях, когда святейший Синод по собственному почину оп­ределит о своем несогласии на внесение предмета в регистрационные списки.

Вопрос о том, как установить начала государственной охраны древ­ностей тех памятников старины, которые находятся в частной собствен­ности, разрешается правительственным проектом на следующих нача­лах. По мнению проекта, если предоставить эту группу памятников на полную волю их собственников и объявить государственную власть не­компетентной, раз памятник находится в частной собственности, то по­следствием этого, как уже достаточно показал опыт, явилась бы, во-пер­вых, гибель многих памятников, и во-вторых, — значительное их поступ­ление в торговый оборот, при котором массами они будут вывозиться из страны, что едва ли может соответствовать интересам русского просве­щения и культуры. С другой же стороны, было бы нецелесообразно, по­мимо общих соображений, даже и со специальной точки зрения всего де­ла охраны древностей, теперь же, на первых порах, пока в обществе еще не заложено сознание действительной необходимости возможно широ­кой охраны древностей, рисковать принятием каких либо особых интен­сивных мер по охране древностей, находящихся в частной собственнос­ти. В этих видах министр внутренних дел полагал бы достаточным, во-первых, предоставить правительству право на преимущественную покуп-

318

ку древностей, находящихся в частной собственности, когда таковые продаются; во-вторых — установить некоторые ограничительные прави­ла, касающиеся вывоза означенных древностей за границу; в-третьих, определить ограничения для производства археологических раскопок, | хотя бы таковые имел производить сам собственник земли.

Что касается всех прочих памятников древности, то они, согласно травительственному проекту, подлежат регистрации на общем основа­ми, т.е. они вносятся в списки и признаются подлежащими охране единственно в силу постановления особого учреждения по охране древ-"ностей.

По вопросу об организации установлений по охране древних памят­ников министр внутренних дел, в представлении своем в Государствен­ную думу, указывает, что, прежде всего, представляется настоятельно не­обходимым образовать в С.-Петербурге центральный охраняющий ор­ган, который, состоя из представителей заинтересованных ведомств и ученых специалистов, объединял бы деятельность местных охраняющих учреждений, являлся бы для них органом руководства и надзора и вмес­те с тем наблюдал бы за повсеместным исполнением закона об охране древностей. Предполагая сообщить такому центральному органу извест­ную долю власти, без чего он не мог бы надлежащим образом исполнять свое назначение, министр внутренних дел считает желательным постро­ить обязательные отношения между этим органом и местными учрежде­ниями на началах добровольного между ними соглашения. Главными предметами упомянутого соглашения должны служить: принятие мест­ным органом известных обязанностей по общей охране древностей, со­общение ему соответственной доли власти и, наконец, определение от­ношений его к центральному охраняющему учреждению.

Принимая во внимание, что при всей наличности многочисленных местных органов охраны на деле могут оказаться такие местности, где их совершенно не имеется, или же где почему- либо не состоится меж­ду существующими органами и центральным охраняющим учреждени­ем надлежащего соглашения, министр внутренних дел признает воз­можным предоставить будущему центральному органу охраны право образовывать в таких местах, по мере надобности, особые учреждения по охране древних памятников.

По предположениям правительственного проекта центральный ор­ган, с наименованием «Комитета по охране древностей», должен быть Учрежден в составе Министерства внутренних дел, и состав его должен определиться на следующих основаниях.

Общая обязательность правил охраны древностей для всех без ис­ключения ведомств и учреждений необходимо требует, чтобы в Комите­те были надлежащим образом обеспечены интересы всех тех ведомств и Учреждений, в распоряжении коих могут находиться охраняемые древ-

319

ности. Равным образом, в Комитете должны быть обеспечены и интере­сы науки, для каковой цели необходимо участие в нем представителей ученых учреждений. Исходя из приведенных оснований, было бы воз­можно установить, что представителями научных интересов в Комитете по охране древностей должны являться: представитель от император­ской Академии наук, два представителя от императорской Академии ху­дожеств (ввиду несомненной многочисленности и особой сложности вопросов, связанных с охраной памятников искусства), по одному представителю от императорской Археологической и императорской Археографической комиссий, от высочайше учрежденного Комитета попечительства о русской иконописи и от Техническо-строительного комитета при Министерстве внутренних дел. Что же касается ведомст­венных представителей, то таковых должно быть, прежде всего, двое от Министерства народного просвещения, из коих собственно представи­телем названного Министерства должен являться только один, вторым же представителем ведомства мог бы быть директор императорского Археологического института в С.-Петербурге. Далее, в состав Комитета представляется целесообразным включить трех представителей от ве­домства православного исповедания (в виду особой многочисленности находящихся в распоряжении названного ведомства церковных памят­ников древности) и засим — по одному представителю от Министерств: императорского двора, внутренних дел, военного, юстиции, финансов и государственного контроля.

Устанавливая приведенным образом состав ведомственных пред­ставителей в Комитете по охране древностей, надлежит иметь в виду, что ведомства будут несомненно назначать представителей из числа лиц, особо известных своими трудами и познаниями в области истории, археологии и искусства. Одновременно следует признать целесообраз­ным пополнение Комитета также представителями местных археологи­ческих сил. С этой целью явилось бы соответственным привлечь в со­став Комитета представителей действующих в настоящее время органи­заций, археологических деятелей и учреждений, а именно, — предста­вителей археологических съездов. В этих видах было бы желательно включить в состав Комитета по охране древностей двух членов: одного по избранию Всероссийского археологического съезда и другого по из­бранию Областного археологического съезда. При сем являлось бы це­лесообразным установить, что каждое из этих двух лиц избирается на срок до собрания следующего соответствующего съезда, но не более чем на три года.

Дабы предоставить Комитету возможность располагать трудами и знаниями особо выдающихся специалистов, представлялось бы необхо­димым снабдить также министра внутренних дел правом назначать в состав Комитета еще пять членов из числа деятелей, особо известных

320

своими трудами по истории, археологии и искусству. Независимо сего, ввиду того, что памятники церковной старины составляют едва ли не две трети всех русских памятников древности, было бы соответственно предоставить святейшему Синоду право назначать еще двух членов Ко­митета, избирая их из состава комиссии для описания синодального ар-|хива и из Техническо-строительного комитета хозяйственного управле­ния при святейшем Синоде.

Помимо сего, председателю Комитета надлежит предоставить пра­во приглашать в заседания с правом совещательного голоса всех лиц, участие коих он признает полезным.

По вопросу об установлении предметов ведения, а также способов и порядка деятельности Комитета, министр внутренних дел указывает, что задачей Комитета является: 1) объединять дело охраны древностей на всем пространстве империи, в частности — объединять деятельность местных органов, 2) распределять между сими последними денежные пособия для развития их деятельности; 3) слить в целях более успешной охраны памятников отдельные ведомственные интересы; 4) образовать орган охраняющей власти и 5) наблюдать за точным исполнением зако­на об охране древностей на всем пространстве империи. В развитие первого из указанных положений следует установить, что Комитетом определяются в руководство местным органам ближайшие способы ре­гистрации подлежащих охране древностей; по составлении местными органами списков означенных древностей, таковые утверждаются Ко­митетом и входят в составляемые им общие по всей империи списки древних памятников, признанных требующими охраны. Означенные общие списки подлежат затем опубликованию во всеобщее сведение в установленном порядке.

Далее, в развитие того же принципа объединения деятельности ме­стных учреждений, министр внутренних дел считает необходимым воз­ложить на Комитет по охране древностей право определять, а в случае надобности — образовывать те местные учреждения, которые по пору­чению Комитета, могли бы принять на себя на местах ближайшие забо­ты по охранению местных древностей. Нисколько не имея в виду стес­нять в этом отношении как самый Комитет, так и самостоятельность су­ществующих местных учреждений, министр внутренних дел полагает \ предоставить Комитету возможность выбирать в каждой губернии, где имеются подлежащие охране древности, то учреждение, на которое, в случае на то согласия последнего, могла бы быть с наибольшей пользой для дела возложена охрана местных древностей. Определение условий такого соглашения представляется возможным возложить всецело на Комитет, которому при этом надлежит сообразоваться с положениями общих правил об охране древностей, а равно со всеми местными осо­бенностями. Чтобы не стеснять Комитет в выборе среди местных уч-

321

реждений обязательными территориальными пределами каких- либо определенных административных единиц, министр внутренних дел по­лагает целесообразным предоставить Комитету право определить мест­ные органы охраны, в случае надобности, также и в отдельных уездах, а с другой стороны, и в округах, понимая под сими последними истори-ческо-археологические районы, охватывающие несколько губерний полностью или в частях.

В тех местностях, где Комитет почему- либо не будет иметь возмож­ности определить местное учреждение охраны древностей, является со­ответственным предоставить ему право образовывать попечительства о древностях, на основаниях, им же вырабатываемых. Наконец, в виду за­труднительности образования в иных местах таких попечительств как по недостатку денежных для сего средств, так и по недостатку компе­тентных лиц, которые могли бы быть полезны делу охраны древностей, министр внутренних дел признает целесообразным включить в круг ве­дения Комитета снаряжение ученых командировок для освидетельство­вания особо важных памятников древности, а равно снаряжение архео­логических экспедиций.

Признавая необходимым придать вновь учреждаемому органу доста­точную долю влияния и самостоятельности, министр внутренних дел признает необходимым установить, чтобы всякое предположение пра­вительства, требующее разрешения в законодательном порядке или в порядке верховного управления, от какого бы ведомства ни исходило, в той части, в какой относится в задачам Комитета по охране древностей, получало дальнейшее движение не иначе, как по предварительном рас­смотрении в Комитете, а также считает нужным определить, что с от­крытием действий Комитета по охране древностей другие учреждения, ныне имеющие отношение к сему предмету, не располагают решающим голосом по соответствующим вопросам, поскольку это прямо не указа­но в настоящем законе. Представляется также весьма существенным особо оговорить полномочия Комитета во всем вопросам ремонта и ре­ставрации древних памятников. Признавая такой ремонт и реставрацию делом огромной важности, делом, которым должны ведать только лица, достаточно в нем компетентные, следует иметь в виду, что местные орга­ны едва ли будут всегда располагать для этого достаточными научными силами. Между тем, неумелая реставрация древнего памятника может иногда равняться почти совершенной его порче. Является необходимым поэтому настаивать, чтобы никакой ремонт и никакая реставрация древ­них памятников не совершались иначе, как по планам, утвержденным самим Комитетом по охране древностей или же теми учреждениями, ко­торые будут иметь на то особое от Комитета уполномочие.

В связи с этим, ведению Комитета должны подлежать все без ис­ключения вопросы, касающиеся реставрации и ремонта памятников

322

древности, а сверх того, должно быть установлено, что работы по слом­ке и перестройке древних зданий и сооружений, признанных подлежа­щими охране, а также переделка признанных подлежащими охране предметов производится не иначе, как по предварительном соглашении с Комитетом. Равным образом, представляется целесообразным требо­вать, чтобы без надлежащего каждый раз соглашения с Комитетом не могло быть производимо и отчуждение признанных подлежащими ох­ране предметов. Последнее устанавливается с тою целью, чтобы Коми­тет, во-первых, был всегда осведомлен о том, в чьих именно руках нахо­дятся подлежащие охране древние предметы, во-вторых же — чтобы он мог соответственным образом противиться переходу их во владение уч­реждений и лиц, от которых либо возможно ожидать нарушения правил охраны, либо самое владение коих ограничивало бы в известной степе­ни действие охраны по отношению к данному предмету (как, напр., при отчуждении древнего памятника от правительственных учрежде­ний в собственность частных лиц).

Является также необходимым предоставить Комитету право, в слу­чаях, если кто-либо приступит без требуемого с ним соглашения к ра­ботам по сломке и перестройке древних зданий и сооружений, прини­мать немедленные меры к прекращению таких работ, а в случаях распо­ряжений, без такового же соглашения, об отчуждении или переделке предметов, принимать меры к немедленной отмене означенных распо-

1 ряжений.

Относительно компетенции местных органов охраны, следует при-

I пять прежде всего в соображение, что едва ли возможно установить ка­кие-либо точные по сему предмету правила, кроме разве нескольких

(общих норм, намечающих пределы, в которых могла бы слагаться дея­тельность таких учреждений. Нормы эти определяются делами трех ос­новных категорий. К первой относятся работы по регистрации древних памятников, а равно и по подготовке таковой, путем приведения в из­вестность и исследования регистрируемых памятников. Во вторую ка­тегорию надлежит включить действия по наблюдению за сохранностью тех местных древностей, которые будут признаны в установленном по­рядке подлежащими охране. Наконец, к третьей категории следует от­нести некоторые действия по ремонту подлежащих охране памятни­ков. Вполне сознавая, как было указано, необходимость сосредоточить все дела по ремонту и реставрации в Комитете по охране древностей и полагая возможным предоставлять известную по сему предмету само­стоятельность лишь тем из местных органов, кои получат на то особое от Комитета уполномочие, министр внутренних дел находит, тем не менее, целесообразным предоставить всем без исключения местным учреждениям охраны право производить ремонт древних памятников в особых случаях, не терпящих никакого отлагательства, и при условиях,

323

когда всякое промедление угрожало бы целости или безопасности дан­ного памятника.

Озабочиваясь, засим, принятием мер против рассеивания и расхи­щения принадлежащих к правительственным собраниям предметов, министр внутренних дел касается также вопроса об обеспечении самой сохранности таковых предметов как от расхищения, так и от гибели и порчи их вследствие различных неблагоприятных условий места их хранения, а также и иных подобных обстоятельств.

В этом отношении по составу деяний, которые подлежали бы су­дебному преследованию, намечаются: 1) умышленное повреждение или истребление древностей; 2) незаконное изъятие предметов из со­браний правительственных мест, музеев и т.п.; 3) вывоз древностей за границу без надлежащего на то разрешения; 4) производство раско­пок с нарушениями установленных правил, а также кладоискательст-во и 5) утайка случайно найденных древностей. При этом министр внутренних дел полагает, что вывоз за границу древностей без надле­жащего на то разрешения надлежало бы карать возможно более стро­гим образом.

Вырабатывая на изложенных началах проект особого Положения об охране древностей, министр внутренних дел полагает целесообразным ввести в него, в виде приложения к одной из его статей, положение о гу­бернских ученых архивных комиссиях. Издание этого положения в за­конодательном порядке является тем более необходимым, что область деятельности названных комиссий была до сих пор намечена лишь час­тично, и вместе с тем, как показывает опыт, без достаточного соответст­вия с действительной потребностью, вследствие чего деятельность ко­миссий, их права и полномочия представляются в настоящее время весьма неопределенными.

В основу проекта положения министр внутренних дел счел возмож­ным положить те пожелания, которые в порядке ходатайства исходили от ряда различных ныне существующих комиссий. Определив, что гу­бернские ученые архивные комиссии состоят в ведомстве Министерст­ва внутренних дел и учреждаются по представлению местного губерна­тора с разрешения министра внутренних дел, проект положения о ко­миссиях переходит к установлению предметов ведения комиссии. На комиссии проект возлагает: 1) разбор предназначенных к уничтожению дел и документов в губернских и уездных архивах правительственных, сословных и общественных учреждений всех ведомств и выделение из них дел и бумаг, которые по представляемому ими интересу в научном отношении подлежат передаче для хранения в исторические архивы, а равно и разбор архивов упраздненных учреждений. При этом все дела, принадлежащие к перечисленным архивам, должны быть уничтожаемы не ранее, чем по получении на то разрешения подлежащей архивной

324

комиссии; образование исторических архивов; 3) составление докумен­там и делам сих архивов надлежащих описей и указателей; 4) располо­жение документов и дел в таком порядке, чтобы они были доступны для ученых занятий и справок, и 5) образование местных историко-архео-логических музеев и библиотек.

По вопросу о средствах, необходимых для проведения в жизнь зако­нопроекта об охране памятников древности, министр внутренних дел полагает необходимым отпускать в распоряжение Комитета по охране древностей, в первые три года по утверждении настоящего узаконения, суммы на выдачу пособий местным учреждениям, принявшим на себя охрану древностей, по среднему расчету из пятисот рублей в год на каж­дое из означенных учреждений.

Засим министр предполагает отпускать в распоряжение Комитета, точно также в первые три года по утверждении настоящего закона, на ремонт и реставрацию памятников древности — по пятнадцати тысяч

^рублей в год; на приобретение древностей от частных владельцев — по десяти тысяч рублей в год; на делопроизводство Комитета — по десяти тысяч рублей в год; на выдачу вознаграждений членам Комитета и на

•разъезды их по десяти тысяч рублей год, а всего 45 000 рублей. При |^этом, однако, министр внутренних дел считает долгом заметить, что предполагаемые к отпуску суммы исчислены лишь предположительно, и что первые годы существования Комитета дадут возможность более точным образом определить потребные для его деятельности расходы. Засим, по истечении первых трех лет деятельности Комитета, необхо­димый расход мог бы быть, в соответствии с указаниями опыта, опреде­лен уже в сметном порядке.

Комиссия для рассмотрения законопроекта об охране древностей, приступив к обсуждению внесенного министром внутренних дел зако­нопроекта, признала, прежде всего, настоятельно необходимым проч­ную постановку дела государственной охраны древних памятников в

|России. Действующие в настоящее время по сему предмету постановле-•гая закона и распоряжения административной власти не достигают це-1и; сплошь и рядом старейшие и интереснейшие памятники нашего

^зодчества, как, например, Успенский собор и храм Василия Блаженно­го в Москве, при отсутствии надлежащего надзора и своевременного и умелого ремонта, приходят в такое состояние, угрожающее даже их бе­зопасности, что для реставрации их требуются огромные суммы; древ-1ие церкви и часовни подвергаются перестройкам в чисто практичес­ких целях их расширения, не только без соблюдения всех особенностей кудожественного стиля и эпохи, но нередко даже и в разрез с ними; ста­ринная церковная живопись замазывается и заменяется «свежими» но-' вьщи произведениями; ценнейшие собрания или раздробляются, или Уходят за границу. Необходимость принятия самых серьезных и неот-

325

ложных мер к ограждению от разрушения, порчи и уничтожения наших разнообразнейших древних памятников очевидна.

Признавая внесенный министром внутренних дел законопроект о мерах к охранению памятников древности в известных частях приемле­мым и целесообразным, Комиссия нашла, однако, необходимым вне­сти в него некоторые существенные изменения. В целях наиболее пра­вильного и всестороннего освещения вопроса об организации дела ох­раны наших древних памятников были собраны по означенному пред­мету мнения и заключения авторитетных учреждений и лиц, которые и были приняты Комиссией во внимание при обсуждении ею проекта министра внутренних дел.

По вопросу охраны древних церквей и часовен Комиссия не сочла возможным согласиться с предложениями правительственного проек­та, согласно коему на церкви, часовни и вообще священные предметы церковной старины, поскольку таковые представляют собою предметы религиозного почитания и служат для удовлетворения религиозных по­требностей или состоят в обиходе церковного богослужения, и непо­средственная охрана коих лежит на обязанности православной церкви, действие проектируемого законоположения распространяется в особом порядке, а именно: регистрация их происходит по сношении с местным епархиальным начальством, причем все разномыслия, предварительно разрешения дела Комитетом, вносятся на уважение святейшего Сино­да, определение коего приводится в исполнение обер-прокурором свя­тейшего Синода, по соглашению с министром внутренних дел. То же правило соблюдается и в тех случаях, когда святейший Синод по собст­венному почину определит о своем несогласии на внесение данного предмета в регистрационные списки.

Стремясь к определению, по возможности, наиболее общим спосо­бом порядка охраны памятников, Комиссия нашла возможным подчи­нить единому общему порядку охранения все памятники древности, за исключением составляющих частную собственность, а также за исклю­чением священных предметов церковной старины, поскольку таковые представляют собою предметы религиозного почитания и служат для удовлетворения религиозных потребностей или состоят в обиходе цер­ковного богослужения, и непосредственная охрана коих лежит на обя­занности православной церкви. Только предметы последней категории, в виду особых их свойств, должны подлежать особому порядку охраны, по соглашению с епархиальным начальством. Что касается церквей и часовен, то нет никакого основания выделять их из общего правила, и регистрация их должна производиться на общем основании.

Независимо от сего, Комиссия считала необходимым установить в законе такой же особый порядок для регистрации священных предметов церковной старины инославных и иноверных исповеданий и вероуче-

326

т

ний и старообрядческих, определив, что предметы указанной категории подлежат регистрации по соглашению с местным подлежащим духов­ным начальством. Такого рода постановление представляется по сущест­ву вполне правильным и логичным последствием однородного правила о регистрации священных предметов исповедания православного.

Что касается древних памятников, составляющих частную собствен­ность, то законопроект министра внутренних дел, предоставляя прави­тельству право преимущественной покупки у частных лиц и учреждений древностей, с привлечением этих лиц, в случае неисполнения сего тре­бования, к уголовной ответственности, является, по мнению комиссии, весьма ощутительным стеснением права частной собственности и нару­шением частных интересов и очень спорным с принципиальной точки зрения, практически же, как показывает опыт применения иностранных законодательств, например, итальянского, не приводит к желательным результатам. Действительно, за невозможностью установить на погра­ничных пунктах надзор за вывозом за границу коллекций и предметов древности, все меры такого рода могут свестись лишь к наблюдению за коллекционерами и, вообще, за покупкою и продаже древностей. А при таких условиях скорее всего могут пострадать случайные любители и не­крупные продавцы, а скупщики, комиссионеры и, вообще, более значи­тельные продавцы несомненно найдут способы и средства обойти столь несовершенные меры охраны и вывезти за границу ценные собрания. Таким образом, проектируемая правительственным проектом мера, стесняя право частной собственности, едва ли может достичь намечен­ной цели, напротив, она может даже послужить препятствием к собира­нию и составлению частных художественных коллекций и предметов из страха ответственности за продажу их частному лицу или по каким- ли­бо другим обстоятельствам. Полагая необходимым принять какие-либо меры для охраны древностей и защиты их от вывоза из России, однако, без нарушения чьих- либо прав, Комиссия постановила, взамен проек­тированной меры правительственного проекта, установить правило, в силу которого на Центральный комитет возлагалась бы обязанность приобретения от частных лиц предметов и коллекций древностей, рас­смотрения каждого предложения частного лица или учреждения о по­купке таковых предметов или коллекций и предотвращения вывоза их за границу. В силу означенного постановления все составляющие частную собственность древности изъемлются из действия настоящего законопро­екта, а вывоз предметов древности за границу не карается законом и почи­тается свободным от всяких запретов.

Проектируемый правительственным проектом состав Комитета по охране древностей не соответствует, по мнению Комиссии, возлагае­мым на него задачам и не может почитаться удовлетворительным. Имея ^в виду, что на это учреждение будут возложены обязанности по охране,

327

ремонту и реставрации разнообразнейших памятников искусства и древности в различных местностях империи, необходимо придать Ко­митету характер немногочисленной коллегии, состоящей из представите­лей науки и искусства, а не представителей ведомственных, интересов.

Между тем, преобладание в составе комитета, согласно правительст­венного проекта, представителей различных ведомств сделало бы это уч­реждение совершенно нежизненным, бюрократическим междуведомст­венным совещанием, некомпетентным во многих вопросах, представля­емых на его обсуждение; кроме того. Комитет, в составе почти 30 лиц, По проекту министра внутренних дел, был бы слишком многолюдным и громоздким учреждением. Ввиду изложенного, ядро Комитета должно состоять, по мнению Комиссии, из специалистов всех, по возможности, отраслей, охватывающих области истории, науки и искусства, а именно, специалистов археологии первобытной и классической, исторической, церковной, восточной, по иконописи, по археографии, по архитектуре, по ваянию и по живописи, по одному от каждой отрасли. Определение указанных лиц в состав Комитета на трехлетний срок должно произво­диться подлежащими установлениями, наиболее компетентными в дан­ной области, а именно: специалист по археологии первобытной и клас­сической командируется императорской Археологической комиссией, по археологии исторической — императорской Академией наук, по ар­хеологии церковной — ведомством православного исповедания, по ар­хеологии восточной — восточным факультетом С.- Петербургского уни­верситета, по иконописи — высочайше учрежденным Комитетом попе­чительства о русской иконописи, по археографии — императорской Ар­хеографической комиссией, по архитектуре, живописи и ваянию — им­ператорской Академией художеств. Помимо 9 означенных лиц, Комитет должен состоять из председателя, назначаемого высочайшею властью, представителя Министерства внутренних дел, как представителя прави­тельства в Комитете, и представителя Министерства юстиции, как юри­сконсульта. Такой состав Комитета из 12 постоянных членов представ­ляется Комиссии наиболее целесообразным и практически способным к исполнению возлагаемых на него обязанностей. Представители заинте­ресованных ведомств участвуют в заседаниях Комитета лишь по вопро­сам, к предмету их ведомства относящимся, равно как и представители местных организаций по охране древностей; что же касается представи­телей министерства финансов и Государственного контроля, то участие их в Комитете по всем делам, связанным с отпуском денежных средств, почитается обязательным и заменяет собою сношения Комитета с под­лежащими ведомствами. Участие в Комитете выборных представителей всероссийского и областного археологических съездов Комиссия сочла излишним, так как опыт свидетельствует, что подобного рода избрания нередко бывают случайными. Точно также Комиссия не полагала целе-

328

сообразным включать в состав Комитета еще особых лиц, известных своими трудами по истории, археологии или искусству, по назначению министра внутренних дел, и двух членов из состава Комиссии для опи­сания Синодального архива и Техническо-строительного комитета Хо­зяйственного управления при святейшем Синоде, преследуя цель сокра-

|щения численного состава Комитета.

Что касается местных учреждений по охране древностей, то поста-

|новления по сему предмету правительственного проекта, в общем, бы-1И приняты Комиссией. При этом, однако, Комиссия полагала необхо-

Рдимым оговорить, что местным учреждениям по охране древностей должна быть предоставлена необходимая свобода деятельности, и орга­низация их должна отличаться надлежащею гибкостью.

Наконец, по вопросу об археологических раскопках, право на про­изводство коих на всех землях, за исключением составляющих частную собственность, предоставлено, согласно ныне действующим узаконе­ниям, исключительно императорской Археологической комиссии, Ко­миссия не нашла возможным согласиться с предположениями прави­тельственного проекта, который, подтверждая вышеуказанное право Археологической комиссии, полагал распространить его и на земли, со­ставляющие частную собственность. Считая правильным, как уже было указано выше, изъять принадлежащие частным лицам древние памят­ники из под действия настоящего закона с одной стороны, а с другой — преследуя главную цель создания нового закона об охране древних па­мятников и полагая настоятельно необходимым и существенным орга­низовать надлежащим образом именно дело охраны памятников, Ко­миссия сочла более правильным не касаться в данном законопроекте некоторых побочных вопросов, связанных с охраной древностей, в том числе и вопроса о раскопках. Точно также Комиссия постановила не ка­саться реорганизации губернских ученых архивных комиссий, как во­проса, не относящегося непосредственно к основному предмету насто­ящего закона и который, по ее мнению, не требует беззамедлительного разрешения и мог бы быть отложен до внесения ведомством на сей предмет особого законодательного предположения.

Сборник материалов, относящихся до архивной части в России. Т. I. Пг, 1916. С. 605-618.

№ 182. 1912 г.