Глава двадцать первая 7 страница

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

О том, что иногда Муза приходит не только

с творческими намерениями,

но и просто как женщина.

Что тоже бывает о-о-очень приятно...

- Труп?
- Не-а, банальная передоза...
- Не надо меня успокаивать!
- Можешь сделать контрольный выстрел... Надо признать, что от последнего предложения гневливая дочь еврейского народа отказалась с большим трудом. Короткая очередь хладнокровного «галила» взрыла песок перед сапогами Миллавеллора, не задев его, но эльф почему-то предпочёл рухнуть. Его окурок почти догорел, а сложно-составной аромат не давал ни малейшей надежды на определение того состава трав, которым остроухий философ набивал косяк. Дыхание его было ровным, глаза полуприкрытыми, а разум витал в столь заоблачных далях, что взывать к нему было абсолютно бессмысленно. Хотя, собственно, никто уже и не пытался...
- Ваня, не оборачивайтесь.
- Что? Опасность?! - Подъесаул невольно вздрогнул, крепче сжав рукоять шашки. - Где враги? Сколько их?
- Таки ни одного. Просто я пошла переодеваться.
Теперь уже Иван огромным волевым усилием заставил себя не подглядывать, ну разве только одним глазком... самую чуточку, но... поздно. Рахиль скрылась в кустах спасительной зелени, так сказать, самыми интригующими частями, оставив в зоне видимости лишь кудрявый затылок, шею и левое плечо. Молодой человек вынужденно счёл, что и его форма достаточно просохла. Встретились через пять минут у того же распростёртого эльфа.
- Судя по окурку, он попал сюда первым и наверняка видел, как змеюка выплюнула нас по ходу движения.
- Логично.
- И, возвращаясь к теме нашего разговора, таки эту прелесть нам тоже дали в нагрузку, испытания ради?
- Выясним, когда проспится. А сейчас мы... не оборачивайся!
- Что? Опять враги? Где, сколько, чем вооружены?
- Практически ничем. Но тебе всё равно не понравится...
- О нет... - застонала израильтянка, до предела скосив глаза, - только не это, только не это, боже!
С противоположного берега круглого озерца на них чуть удивлённо смотрела совершенно обнажённая девушка. Сказать, что она была красива - значило бы просто солгать или не сказать ничего... Она была сногсшибательно хороша! Великолепно сложенное молодое и крепкое тело, изумительное лицо без малейших признаков косметики, роскошная золотистая грива волос, мягкая, доверчивая улыбка и совершенно по-детски открытый взгляд. Незнакомка стояла у воды, спокойная и естественная, как наша праматерь Ева, в свою очередь, с искренним любопытством рассматривая ребят... Чувствовалось, что если Рай всё-таки есть, то он уже где-то близко. Причём очень-очень, буквально на том берегу...
- Кто эта голая дура?
- Она - совершенство...
- Ваня, вы бы видели себя со стороны, особенно в профиль, - раздражённо фыркнула Рахиль. - Вы таки в качестве приветствия вежливо пытаетесь намекнуть ей, что у вас тоже здоровый организм, с нормальной функциональностью секреций? Испытайте жгучее разочарование - ей нет до вас дела. У этой Барби всего одна извилина в мозгу, и та заражена врождённым нарциссизмом. То есть никаких шансов ни на что, даже не думайте, и смотреть тоже не надо - вы расстроите себе здоровую психику. Ваня, а вы вообще меня слышите?!
Последние слова ей пришлось буквально проорать в ухо остолбеневшего подъесаула. Увы... он дёрнулся, но взгляда не отвёл, а обнажённая прелестница неожиданно помахала ему рукой и бросилась в озерцо, оглашая лес счастливым детским визгом. У Рахили опустились руки...
Незнакомка в две минуты пересекла водяную гладь и встала перед ними, подобно речной нимфе. Её тело блистало тысячей капель, в каждой отражалось насмешливое солнышко, а в огромных голубущих глазах не было и тени смущения. Разве что чисто детское любопытство.
- Вы новенькие?
- Да, - сипло подтвердил казак.
- Нет, - мрачно отказалась еврейка.
Потом они переглянулись друг с другом и почти в один голос уточнили:
- А в каком смысле?
- Новенькие - это те, кто впервые попал в Рай, - заученно ответила девушка, словно бы удивляясь тому, что кто-то может не знать столь элементарных истин.
- Так вот он - православный Рай! - восторженно воскликнул Иван, но был быстренько пойман за портупею и возвращён с небес на землю:
- С каких это пор праведницы из православного Рая разгуливают по лесу в полном неглиже, даже без крестика на пышной груди?! Ваня, не стройте себе иллюзий, их крушение всегда чревато...
- Ну, если это Рай, может быть... как-то... попроще и поестественнее... потому что хотелось бы...
- Перехочется! Но если таких пышек здесь много, то я буду терзаться за вашу нравственность. Поймите - нам ниспосланы испытания! Это значит, что за нами бдят каждую минуту...
Такая мысль казаку под фуражку ещё не забредала. А ведь и правда, Бог - он всё видит! Причём это даже на земле, а уж на небе, собственной вотчине... Грешные мысли, образно говоря, увяли на корню! За что Иван мысленно возблагодарил Господа и, пересчитывая взглядом облака, предоставил израильской дипломатке вести дальнейшие переговоры:
- Слушай ухом, сестричка, а что у вас тут за нагая тусня?
- Э-э?.. - Девушка вопросительно округлила глаза. Рахиль удовлетворённо вскинула тонкие бровки, всем видом показывая, как тяжело разговаривать с дебилками...
- Разъясняю по второму разу: ты тут одна такого радостно-розового оттенка или есть клишированные дубликаты?
- Э-э? - Девица ещё шире улыбнулась, простодушно демонстрируя полное непонимание. Лицо Рахиль надо было видеть - описать неземное удовольствие скромной еврейки, беседующей с красивой дурочкой, невозможно!
- Раскладываю на первоэлементы и повторяю по слогам...
- Э-э?
- Знаешь, хватит издеваться над простыми людьми, - не выдержав, вмешался честный подъесаул. - Ты что, не можешь поговорить с ней по-человечески? Девушка, мы просто хотели бы поинтересоваться насчёт... Э-э, а что вы делаете сегодня вечером?
Положение спас всё тот же Миллавеллор, седой эльф поднял голову, скорбно оценил останки окурка и прояснил ситуацию:
- Это обычная нимфея, из натуралов. Они населяют берега малых озёр за эльфийскими горами. Наши сюда практически не ходят, но мне, как изгнаннику, довелось побывать во многих труднодоступных местах...
- И где конкретно вы нашли тут труднодоступность?! - весьма фривольно съязвила Рахиль, явно намекая на полную легкодоступность девушки.
Иван Кочуев продолжал смотреть на блондинку, раскрыв рот, а вот на эльфа её обнажённая красота ровно никакого впечатления не производила.
- Нимфеи живут стаями со своими нимфеями. Прошу прощения за каламбур, но это мужские и женские особи... Основное время проводят в любовании собой, питаются по диете, манной небесной; для пылкой страсти совершенно непригодны - позывы плоти вызывают у них испуг и отвращение. А в состоянии испуга они становятся сущими демонами...
- Значит, бедняжки просто не встречали настоящего мужчину, - серьёзно заявил подъесаул, подпуская томности в голос - Мужчину умного, тонкого, понимающего, чуткого, чувственного и знающего, нежного и возвышенного, порядочного и...
- Ваня, я тоже такого хочу! Но таки где его взять?!
- Внимательнее посмотреть по сторонам, - насупившись, посоветовал казак. Рахиль бегло огляделась и вновь подняла на него непробиваемо честный взгляд:
- Тут таких нет! Ой, я точно чувствовала, что во всей сказке всё равно есть мораль... Но, с другой стороны, вас тут тока двое: Миллавеллор под описание явно не катит, а если вы таки намекали в свою сторону, то снова сделали мне смешно...
- Пойдёмте к нам, - вдруг предложила несколько забытая нимфея. С её лица не сходила лучезарная улыбка, а глаза светились каким-то неземным светом, без малейшего проблеска интеллекта... Что отнюдь не портит красивую женщину!
Миллавеллор равнодушно кивнул, ему-то уж точно было всё равно куда идти. Бывшая военнослужащая, естественно, полезла в дебаты! То есть зачем и ради чего пилить неизвестно куда, если там их ждут только силиконовые дуры с попутным ветром в фарфоровых головах? Эльф пояснил, что здесь оставаться опасно - гигантская змея легко может вернуться и ради интересу сползать к озеру, вниз. Рахиль резонно вопросила, почему насчёт змей их не предупредили заранее?! Миллавеллор задумался, а потом абсолютно нелогично сообщил, что об этом и так все знают. В старинных подземных ходах непременно должна водиться хоть какая-то злобная живность. На традиционного дракона у толкиенистов средств не хватило, поэтому закупили змею, но большую. Обычно она спит, охотится редко, и то, что ей поперёк пути встали именно наши герои, - нелепая случайность, нонсенс! И вообще, сворачивать надо было за левый поворот, а не правый. Сами виноваты, не захотели его подождать... вот и нечего теперь...
- Да вы же первый объявили, что остаётесь с Принцессой!!!
- Да, но пришёл Вершитель, мы поговорили, и я... передумал! Благородный вепрь отступает перед сворой охотничьих собак не потому, что их много, а...
- Потому, что он - свинья! - окончательно взбеленилась военизированная еврейка. - Ваня, вы таки слышали, наш склизкий наркоман бросил свою аллергически больную возлюбленную в руки соперника и подводит под это дело такое резюме, как под удачный гешефт! Каково, а?! Ваня? Ваня-я, я таки не поняла, это вы в каком ракурсе ушли?!!
А чего орать, орать-то было уже поздно - молодой казак, не тратя времени на споры, ссоры, разговоры, предложил блондинке ручку и элегантно двинул с ней по тропиночке, в обход озера. Ничего такого себе, естественно, не позволял, наоборот, был предупредителен и остроумен, так что прекрасная незнакомка едва ли не при каждой его фразе заливалась чарующе-обезоруживающим смехом! В целом их прогулка выглядела настолько непринуждённо-милой, и Рахиль не сразу поймала себя на том, что уже вскинула автомат к плечу.
- Если этот усатый, наглый, бесстыжий, самовлюблённый чурбан сию же минуту не обернётся, я... я...
- Муки ревности?
Ствол «галила» мгновенно развернулся ему в переносицу!
- Видимо, это был лишний вопрос, - столь же философски протянул Миллавеллор и, развернувшись на пятках, первым потопал вслед удаляющейся парочке. Дрожащими от ярости пальчиками Рахиль с трудом поставила оружие на предохранитель и резво припустила за остальными. А гремучей смесью самых противоречивых чувств, кипящих в её девичьем сердечке, можно было навеки отравить жизнь любому психологу...
- Знаешь, я начинаю входить во вкус...
- А ты ещё не хотел эльфа!
- Они такие занятные, суетятся всё время и так смешно бегают...
- Похоже, они тоже входят во вкус?
- И не говори...
Рахиль долгое время мучилась сомнениями по поводу серьёзности ниспосланных им испытаний. Нет, против самих испытаний она ничего не имела, логично полагая, что страдание - это любимая привилегия богоизбранного народа. Её смущало другое - излишняя развлекательная легковесность их приключений. Всё было не по-библейски весело, уже одно то, что ей приходится скитаться в компании оголтелого казака (скрытого антисемита!), свидетельствовало о наличии у Всевышнего изощрённого чувства юмора. Все её представления о религии восставали против этого!
Бог не должен смеяться, шутить и ёрничать, иначе... вдруг... в какой-то момент... он сам может показаться... смешным?! А это недопустимо, невозможно, немыслимо! Бог не может... не должен... не смеет себя так вести, потому что...
Что именно «потому что», Рахиль толком объяснить не могла. Ей всё чаще приходило в голову - если Всевышний действительно всемогущ, то он может... ВСЁ!!!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

О том, что, если бы все-все-все мужчины

всегда думали только головой,

а не чем-то другим, на земле бы

жизни не было -

вообще!!!

Вечерело... Закат у озера был прекрасен, как лаковая миниатюра. Зелень деревьев стала насыщенней, тени гуще, вода теплее, песок мягче, а сама атмосфера интимного вечера у костра в изысканном Раю нимфей казалась расслабленно-романтической.
Их стан был разбит у большого, похожего на чашу озера идеальной формы, в окружении живописных кустов и ободка золотого пляжа. Далее начинался сосновый бор, нигде ни одного комара или даже случайного муравьишки - всё словно специально создано для погружения в медитативное самолюбование.
Нимфеев оказалось не так много, может быть, около семи-восьми особей мужского пола. Все как на подбор - стройные, белозубые, длинноволосые и безукоризненно сложенные. Нимфеек, наверное, втрое больше, в основном блондинки, столь же простодушные, с восхитительными телами, но... почти все натуралки.
А это, сами понимаете, не всем идёт и, честно говоря, в сугубо эстетическом плане вызывает некое напряжение. Причём не от избытка мужских гормонов, даже наоборот - бурная растительность под мышками и... кое-где почему-то скорее отпугивала, чем возбуждала. Хотя, конечно, всё на любителя... Вот Иван, например, возмущался сквозь зубы, а Рахиль лишь снисходительно похмыкивала:
- Ну и с чего вы так взбледнели? Нормальные последствия феминизма - тётки успешно отборолись за своё право быть такими, какие они есть! Вы что, таки всерьёз думаете, что донские казачки времён Шолохова дружно брили себе зону бикини?
- Не смей касаться святого!
- В смысле зоны бикини?!
- В смысле Шолохова! - уже не зная, чем крыть, подскочил ретивый подъесаул. - А у вас вообще до сих пор мужикам обрезание делают!
- Ну, это всего лишь сплав гигиенических и религиозных требований, анахронизм на основе символического «жертвоприношения» и редкого оптимизма! Кстати, здесь, как я вижу, ни евреев, ни татар нет. А таки куда сбежала ваша блондинистая подружка?
- Её зовут Циветта, - сухо напомнил молодой человек.
- Помнится, это такой пальмовый зверёк, смесь крысы и кошки?
- Это красивое имя!
- Да ради бога, - умилилась Рахиль. - Сядьте, не надо хвататься за шашку и дышать на меня нервными клетками. Я всего лишь спросила, не хотите отвечать - не надо, мне с ней не жить. А вот и наш эльф с вечерней пайкой, вы будете кушать манну?
- Буду. Циветта обещала принести.
- О-о, таки поняла... Ну-ну, приятно подавиться! - сказав напоследок явную гадость, израильтянка встала, пошла навстречу Миллавеллору и, подцепив его под локоток, увела в сторону. Впечатление такое, словно это её кто-то обидел, а не она ни за что ни про что испортила настроение хорошему человеку.
В иное время Иван Кочуев тоже поспешил бы оскорбиться и надолго, но сейчас, когда нимфеи стали зажигать костры и в романтических отблесках пламени тела их женщин казались ещё более тёплыми и желанными - всё плохое быстро вытеснялось из сердца положительными эмоциями. Подъесаул вновь почувствовал приятное томление, ища взглядом свою новую знакомую. Да, да, ту самую, что ушла за обещанной манной и не вернулась. А кое-где уже едят...
- Сильно подозреваю, что она, наверное, заблудилась или заболталась с подружками. Но уж забыть-то про меня она не могла? У неё, между прочим, хороший вкус в сравнении с некоторыми, и в мужчинах она разбирается. По крайней мере, способна выделить лучшего! А если кто-то предпочитает общество обкуренного эльфа... - Высказав всё неизвестно кому, молодой казак выпрямился, потянулся и направился на поиски.
Свою Циветту он нашёл не сразу, она стояла у самой кромки воды, раскинув руки, запрокинув голову и наслаждаясь нежными прикосновениями ветерка к своему великолепному телу. Рядом на песке лежала одноразовая пластиковая тарелка с остывшей манной кашей, такая же пластмассовая ложечка торчала в ней, как Останкинская телебашня.
Вообще-то эту крупнокомковую детсадовскую бурду спокойно раздавали всем желающим из большого деревянного котла с черпаком в центре стойбища. Посуда «небесной влей» появлялась там же, тоже из ниоткуда. Котёл, как водится, не оскудевал, но Ивану, конечно, хотелось, чтобы нимфея сама угостила его, а она...
Она была слишком простодушна и легкомысленна, естественно, про всё забыла, сосредоточившись исключительно на том, что показалось ей на данный момент более приятным. А что могло быть более приятным, чем стоять, любуясь переходом вечера в ночь, тая под нескромными ласками ветерка и совсем не слыша сзади тихих шагов подкрадывающегося казака. Впоследствии Иван утверждал, что всего лишь хотел пошутить...
...Эльф и еврейка, сидя плечом к плечу под сосной, с разной скоростью ели кашу.
- Вполне сносная еда, легко усвояемая, низкокалорийная, идеально сбалансированная для любой диеты. Ещё мудрецы Востока неоднократно говорили: «Можно мечтать о тысяче изысканных блюд, но когда съешь большую миску каши - не думаешь больше ни о чём. Больше просто не лезет...»
- Ага, - вяло откликнулась Рахиль.
- Неудивительно, что эти нимфеи так хорошо выглядят. Весь день на свежем воздухе, загар, плавание, здоровый образ жизни. Помнится, ещё древние китайцы уверяли: «Живущий во дворце болеет чаще. Живущий на природе - реже, но скоропостижней...» - нравоучительно продолжил Милла-веллор.
- Угу, - медленно кивнула израильтянка.
- И самое главное в их диете - молоко! Вернее, его качество... Помните, когда великого Джавахарлала Неру держали в тюрьме целых пять лет, враги каждый день заводили ему в камеру козу, чтобы он мог её подоить и только этим утолить свой голод. Но лишь когда он вышел на свободу, они узнали, что это был козёл...
На этот раз вместо ответа госпожа Файнзильберминц молча щёлкнула предохранителем автомата, и умничающий эльф разом прервал чрезмерно откровенные философствования.
- Ша, я таки выскажусь, чтоб все точки стояли над «и», а на меня не возникали вопросы... Мне чихать, плевать и вконец фиолетово всё, чем там занимается этот русский мальчик с мыслями ниже пояса. То он лепит из себя казака в поисках православного Рая, то прячется по кустам с голой девицей, бросив тех, кому он действительно дорог... Ой, я сама понимаю, как это глупо звучит! Пусть идёт куда хочет, с кем хочет и за тем, что им обоим хочется. Я ему кто? Я ему сплошное никто! Но мне таки, может быть, иногда его жалко?! - Рахиль окончательно запуталась, сбилась и замолчала.
Миллавеллор не прерывал её исповедь даже вздохом. Потом погладил её по голове и тихо сказал:
- Лю Синь писал: «Если чьё-то имя согревает твоё сердце, не ищи этому причины, объяснения или названия. Прими происходящее как данность и крепче сомкни уста...»
- Что я и делаю, - кисло согласилась всхлипнувшая еврейка, а мгновением позже она уже горько рыдала на плече у обалдевшего эльфа под равнодушными взглядами фланирующих мимо нимфей...
Может быть, Миллавеллор и был законченным наркоманом, самозваным претендентом на трон, болтуном и начитанным пустобрёхом, но в его эльфийской душе проснулись не тронутые доселе отеческие струнки. Он успокаивающе похлопывал бедную девушку по спине, а сам изо всех сил вытягивал тощую шею, дабы узреть наконец, куда подевался этот клятый подъесаул, дабы сказать ему: «Смотри, до чего ты довёл это невинное дитя с автоматической винтовкой «галил»...» И чтобы казак Кочуев пристыженно опустил голову, горько покаялся, а потом на глазах у всех два возлюбленных сердца соединились.
Увы, до этого дело не дошло... Бурные слёзы бывшей военнослужащей были прерваны истошным девичьим визгом! Обнажённые нарциссоманы удивлённо повернули головы к озеру...
- Кто-то испугал нимфею, - упавшим голосом объявил эльф. Его худшие предположения подтвердились, поскольку почти в ту же минуту раздался яростный рёв дикого зверя!
- Таки похоже на смесь льва, медведя и носорога, - нехотя вытерла слёзы Рахиль. - А почему никто не прячется?
- Им нечего бояться своих. Это рёв нимфеи, я же говорил, от испуга они становятся сущими демонами!
- Значит, это не в фигуральном смысле? А Ваня-то и не знает...
- Боюсь, что уже знает...
- Таки, мамочка-а, ой... - въехала наконец-то догадливая израильтянка. Но надо отдать ей должное - время на размышления, стенания, обмороки и прочие женские глупости она тратить не стала. Нет, горбоносая героиня нашего романа вскочила на ноги, мигом оправила форму и, перехватив «галил» в положение «стрельба от пояса», ринулась вперёд. Высокомерные нимфеи старательно уступали ей дорогу, особенно после того, как она буквально сбила двоих головой в пузо. Рёв или рык продолжался, не усложняя поиски направления, но, когда запыхавшаяся Рахиль выскочила на злополучный берег, её глазам предстала ужасающая картина...
Прямо на песке, у очень одинокой сосны, в ярости металась женоподобная тварь с дикобразовыми иглами на хребте и оскаленной мордой самой уродливой макаки на свете! В её красных глазах горела жажда крови, когти врылись в песок, а между мускулистых лап потерянно валялась новенькая казачья фуражка с ярко-жёлтым околышем...
- Ваня?! - плаксиво выдавила бедняжка и почти без чувств осела наземь.
Беснующееся чудовище уставилось на неё пылающим взглядом...
- Ванечка, это вы или это таки вас съело?
В ответ раздался всё тот же ужасающий рёв! Капли жёлтой слюны, шипя, почти долетели до убитой горем еврейской военнослужащей.
- И что, вы в меня плюнули как ответ? Тогда не надо брызг, я всё понимаю. Если вы уже - оно, то это уже и не вы, так?! А если оно вас ещё и съело... Что, конкретно, вряд ли, ибо одновременно проглотить целого казака, с усами, шашкой, сапогами всмятку и прочим - трудно. Я уж не говорю о нагрузке на желудок и количестве холестерина... Отсюда рабочий вывод - а эту тварь таки можно застрелить!
- Рахиль, не вздумай, - раздалось откуда-то с ночных небес.
- Ну, хотя бы попробовать... пару пулек?
- Не вздумай, я тебе говорю!
Девушка шмыгнула носом, осторожно встала и, по-прежнему держа чудовище на мушке, деловито уточнила:
- Тогда сначала колитесь, где вы тут есть?
- Глазоньки разуй, - посоветовал казак. - На дереве я, выше... ещё выше... вот! Только не надо глупых вопросов, типа - чего я там делаю, а не отнимаю ли орешки у белочки и не ищу ли сухое дупло на ночь?!
- Как скажете, Ваня... Я уже вся счастлива от того, что вы в основном живы. А вон та держиморда, видимо, та самая... крыса?
- Циветта! - обиженно поправил молодой человек, пытаясь поудобнее устроиться на сосне. Как он вообще взлетел на это здоровенное дерево, доподлинно неизвестно, самые низкие сучья торчали на высоте трёх метров.
Рахиль хотела ещё что-то спросить или высказаться по теме, но чудовище опять на что-то среагировало, нервно прыгнув в её сторону. К месту драматических событий меж тем неспешно стягивался народ. Любопытствующие нимфеи даже несколько опередили спешащего Миллавеллора, когда наконец произошло то, что не могло не произойти...
- Отвали, кудряшка! Я же тебе не подъесаул молоденький, на меня охмурёж титьками не действует, ещё один такой жест зубами и... - Бывшая военнослужащая честно произвела предупредительный выстрел вверх.
- Не-э-эт!!! - На её плечах повис бледный, запыхавшийся эльф, но было поздно...