Семья фаворита в переписке

Одна из достаточно часто отражаемых тем этой части это семья герцога Бэкингима. Она была достаточно велика и, как соглашаются многие исследователи, получила достаточно выгод от возвышения фаворита. Это касается, как политики раздачи титулов и должностей, в которой Бэкингем оказывал первостепенное влияние на короля (1618- его мать леди Бомонт становится графиней Бэкингем, 1616- сводный брат Джон становится рыцарем, затем пажем Королевской спальни, хранителем Королевского платья, затем бароном Вилльерсом из Стока и виконтом Пурбеком, 1617 - его младший брат Кристофер стал джентльменом королевской спальни, в 1623 получил одновременно титулы барона Вилльерса из Давентри и графа Оглези (без предварительного посвящения в рыцари, как того требовала традиция), в 1622 муж сестры Сьюзан сэр Уильям Филдинг становится виконтом Филдингом, в 1622 графом Денби, их сын получает сначала титул барона Филдинга, а затем виконта Калана), так и устройства брачных партий членов семейства (Кристофер-дочь Томаса Селдена лорда Норриза, Джон-дочь сэра Эдварда Кока и т.д) [76]. Сам Бэкингем в 1620 по рекомендации Якова женится на Кэтрин Маннерз, дочери графа Ратленда, известного участника заговора Эссекса, пользовавшегося весьма стабильным доверием короля. Какое же место семья фаворита занимает в его переписке с королем, и что мы можем узнать оттуда об отношении к ней Якова.

Мы встречаем несколько писем его жены Кейт королю. В одном из писем она от лица Бэкингема благодарит Якова, за его письмо о начале охоты и передает его пожелания удачного ее продолжения, также она рассказывает о здоровье своего мужа и просит Якова написать ему. Как это обыкновенно для переписки Бэкингема в конце она просит благословления у Якова, причем опять же с отсылкой на своего мужа[77]. В следующем письме, написанном видимо через год после рождения ее дочери, крестницы Якова, графиня благодарит за присланные ей королем фрукты и сообщает о своем намерении в скором времени отлучить ее от груди. Она подчеркивает, что никогда не сделала бы этого, не сообщив предварительно Якову. Она поясняет королю почему, решила сделать это так рано, и сообщает, что собирается попробовать, как ребенок перенесет все сегодня ночью.

Помимо непосредственно переписки между ними мы неоднократно встречаем упоминание о Кейт в письмах Якова к Бэкингему. Так во время ее беременности Яков подробно инструктирует Бэкингема, как следует вести себя ему и Кейт: не сообщать ей волнующих известий, осторожнее ездить в экипаже, обратить внимание на питание[78]. В другом письме, в ожидании выздоровления фаворита, Яков пишет, чтобы он привез с собой жену сестру и мать, присутствие которых только добавит радости их встрече. Так же жалуясь на здоровье он пишет (точнее пишет Карл, выступавший по причине недомогания отца его секретарем), что с нетерпением ждет появления Бэкингема с женой, чтобы они ухаживали заним[79]. Когда же Бэкингем не исполняет этого его пожелания Яков напоминает ему о нем, ругая фаворита, за глупый о вопрос, о том могут ли они приехать, когда он уже дважды писал, что он "с радостью примет их".В ходе поездки герцога в Испанию он просит Якова позаботиться о его жене и дочери: «Мне больше нечего добавить, кроме того, что я вручаю мою несчастную жену и дочь вашим заботам», и буквально в следующем письме Яков сообщает, что уже послал три утешительных письма Кейт и получил от нее ответ[80]. Чуть позже, подсчитывая общее количество написанных им своей рукой писем, он сообщает о пяти письмах написанных Кейт в период пребывания Бэкингема заграницей.Можно заключить, что обмен письмами между герцогиней Бэкингем и королем были вполне обыкновенным явлением. Во время пребывания Бэкингема в Испании Яков сообщает ему плохом самочувствии Кейт, и о своей надежде снова стать крестным. Таким образом, что Кейт присутствует в переписке на нескольких уровнях:

· была секретарем своего мужа, когда тот был не в состоянии сам написать королю

· непосредственно переписывалась с Яковом

· выступала одной из тем их общения

Что касается первого уровня, то, несмотря на о. что представлено всего несколько подобных писем это не представлялось ни для Якова, ни для Бэкингема чем-то особенными и возможно их было больше. Однако надо сразу отметить, что в письмах, написанных Кейт за Бэкингема, отсутствует какая-либо профессиональная составляющая их отношений, и нет тех откровенных признаний глубины отношений фаворита и короля, которые присутствуют в остальных письмах. Темы их ограничены здоровьем Якова и Бэкингема (видимо чаще всего Кейт исполняла эту функцию, в период болезни мужа), охотой и т.п. Роль Кейт, с этой стороны, не представляется достаточно большой, кроме того факта, что она в принципе была допущена в их переписку как посредник, хотя передаваемые через нее письма не несут столь сильной информативной и чувственной нагрузки, как остальные.

Однако ее собственная переписка с королем и позиция в его переписке с ее мужем характеризуется куда более личной тематикой и создает представление о теплых чувствах испытуемых Яковом к жене своего фаворита. Причем не только к жене, но и к их дочери, крестным которой он являлся и о которой очень заботился. В одном из писем король посылает свое благословление молодой чете (с 156), которая подарит ему множество малышей, чтобы было с кем играть. Подобные теплые отношения Якова с женой Бэкингема, разумеется, несколько ставят под вопрос интимную сторону отношений короля с фаворитом. Исследователи, отстаивающие эту точку зрения, указывают на очевидное стремление короля женить своих подопечных (именно Яков являлся инициатором брака как Соммерсета, так и Бэкингема), что исключает, по их мнению, наличие именно любовной привязанности Якова к ним. Их противники в свою очередь отмечают, что отражено и в переписке, что появление Кейт не только не снизило или свело на нет отношения ее мужа с королем, а скорее перевело их на другой уровень, в который некоторым образом была введена и она. И это не было просто рационалистически-выверенной милостью к жене фаворита: то, как Яков пишет Кейт, о Кейт, и о ее ребенке, совсем не похоже на стиль его писем, когда он пишет о своей собственной семье. Они действительно заняли в его жизни достаточно важное место, чему поспособствовала, но чего отнюдь не подразумевала привязанность Якова к Бэкингему.

Алан Брей предлагает интересную трактовку заявления Якова о желании быть постоянным крестным детей Бэкингема, объясняя это как демонстрацию статуса фаворита, степени его близости к королю, а так же рассматривая как некий сакральный акт, закреплявший и лично для них и для окружающих дружбу[81]. Этот момент, как и общий тезис о публичном характере дружбы в этот период, необходимо учитывать, однако не абсолютизировать, так как это делает Брей.

С той же осторожность необходимо подходить утверждению о демонстрационно-символическом поведении Якова по отношению ко всему клану Бэкингема. Из предыдущей главы мы видим, что переписка Якова с членами его семейства была своеобразным подтверждением его продолжающегося благоволения самому фавориту. Но если рассматривать это, как и многочисленные титулы и должности, только этой точки зрения, то мы опять же сводим к нулю личностный фактор. В то время, если посмотреть на письма, то постоянно там присутствуют только несколько членов семьи Бэкингема: его мать, жена, дочь и сестра Сьюзен (причем в качестве адресатов выступают в основном Сью и Кейт). Остальные, как например брат Бэкингема, появляются там эпизодически и обычно без какой-либо чувственной привязанности. Поэтому с утверждением самого Якова о радости общения со всеми “countesses” не стоит сбрасывать со счетов, особенно учитывая общее неприятие им женского общества. То, что он терпел их через силу маловероятно, это обязательно бы отразилось в переписке, а вот влияние его любви к Бэкингему здесь очевидно: это не столько попытка угодить фавориту, сколько распространение чувства к нему испытываемого на членов его семьи, не всех конечно. Остальные успешно продвигались при дворе, получали титулы (что вполне соответствует концепции Брея), но в чувственную сферу переписки короля внесены не были.

Таким образом, мы попытались проанализировать три темы выделенных в письмах Якова I и герцога Бэкингема. Это любовный вопрос, восприятие и роль переписки, семья Бэкингема, позиционирование в «профессиональной сфере». Как можно суммировать ту информацию, которую предоставляет нам переписка?

По вопросу о чувствах, испытуемых Яковом по отношению к Бэкингему, она создает у нас представление о необычайной значимости последнего для короля. Яков искренне любил своего последнего фаворита и в конце жизни уже не представлял себе жизни без него. Можно отметить, что эта любовь отчасти носила несколько эгоистический характер со стороны Якова. Так же нельзя исключать и нотку покровительственности, что, однако, явно не является проявлением отцовских чувств, а скорее является отражением, как статусного, так и возрастного различия. Что касается вопроса о физической стороне их отношений, то здесь мы можем судить только о намеках на нее. Конечно, необычно теплый тон переписки, нетерпеливое ожидание Яковом вечерних встреч, нежные обращения ("dear sweet child", " sweet heart"), откровенные любовные признания вкупе с комментариями современников не позволяют отрицать ее существование. Однако если использовать терминологию Бергерона, то письма Якова действительно дают нам представление о "desire", но не о "reality". В этой части, как было показано, письма поддаются весьма разнообразной, если не противоположной трактовке. Поэтому, хотя и стоит со вниманием относиться к тому, как о своем чувстве писал сам Яков, однако относиться к этому осторожно, учитывая все многообразие возможных трактовок. Если вернуться к вопросу восприятия этих отношений современниками и исследователями, то именно переписка является замечательным источником, чтобы взглянуть на эти отношения не столько со стороны морали, сколько действительно попытаться понять чувства испытуемые персонажами, раскрыть внутреннюю сторону их отношений.

По вопросу о значении переписки для обоих ее участников мы можем отчасти согласиться с ее символической трактовкой. Но только отчасти. С обеих сторон действительно присутствует мнение роли писем, как демонстрации монаршей милости, укреплении и постоянном подтверждении статуса фаворита. Однако абсолютизировать эту функцию переписки не стоит. Она откровенно несет не только символическую, но и чувственную и отчасти профессиональную направленность. В последней, мы видим явное подчеркивание обоими участниками переписки (но больше герцогом Бэкингемом) темы лояльности, любви и покорности своему монарху, демонстрационное указания на статусное положение обоих и его закрепление. Семья фаворита занимает также не последнее место в этой переписке. Отчасти ее наличие обязано символической функции переписки. Но и отрицать, как было указано, ее значимость для Якова в чувственном плане и сводить все только к рациональным объяснениям не представляется возможным.

Заключение

Исходя из поставленных во введении задач, можно выделить следующие моменты.

В первой главе были поставлены следующие основные вопросы: это существование придворной оппозиции Анны Датской и анализ взглядов Якова на брак.

Брак для Якова являлся его долгом как монарха. К решению этого вопроса необходимо было подходить в зрелом возрасте и с определенным набором параметров. В первую очередь супруга воспринималась им не как возлюбленная, а как королева и мать его наследников. Он уважал и любил Анну, поскольку она была его женой. Именно этот ее статус и определял характер отношения Якова с Анной Датской. Именно поэтому, он искренне удивлялся, когда она обвиняла его в том, что он предпочитает ей кого-либо другого. Она для него занимала уникальную позицию, на которую кроме нее никто не мог претендовать, как и на чувства, которые он испытывает к ней. На передний план в отношениях супругов для Якова выходили отношения друзей и помощников. Жена должна была стать опорой для него как короля. Конечно, встает вопрос, насколько Анна соответствовала тем требованиям, которые предъявлял Яков к своей супруге. Она так и не смогла стать действительно близким Якову человеком, на том уровне, который он допускал. Возможно, причиной этому характер королевы, которая стремилась играть немного другую роль, чем та, которую отводил Яков для своей жены, как в личных отношениях, так и в политике. Что касается придворной оппозиции Анны, то она была скорее иллюзией, точнее имела место только как органическая и контролируемая часть полицентричного двора Якова. Причем это было не столько оппозицией, сколько предоставлением жизненного пространства определенной группе придворных, с возможностями соответственно реализоваться в нем.

Во второй главе, где анализировались отношения Якова с сыновьями, нас главным образом интересовала воспитательная концепция короля. Ее отличительной особенностью можно считать дистанционную заботу и стремление к контролю. При этом необходимо сделать акцент не на прохладных отношениях Якова с сыновьями, а на восприятии их королем в первую очередь как своих наследников. Как наследникам, он должен дать им соответственное образование и поделиться практическим опытом. Огромное внимание он уделяет формированию ближайшего окружения своих сыновей, которое не только является, подобно окружению королевы, жизненным пространством для еще одной группы при дворе, но и оказывает огромное влияние на воспитание будущего монарха и является своеобразной мини-моделью для его тренировки. Как и в случае с Анной Датской личные отношения отходят на второй план перед статусом Генри и Карла. Прежде всего, их статус определят уровень близости с отцом, поэтому нельзя делать принципиальные различия в отношении короля с двумя его сыновьями. Только при герцоге Бэкингеме, Карл становится несколько ближе к отцу, но скорее потому, что он стал ближе к Бэкингему, который представлял совершенно другой уровень в личных отношениях короля.

Этот уровень мы попытались проанализировать в третьей главе. В целом, лейтмотив переписки Якова и Бэкингема это чувственная сторона их отношений. Письма к Бэкингему же наполнены множеством признаний Якова в откровенной привязанности к своему любимцу, в которых король не видит ничего особенного и постыдного, и которые практически не встречаются в его письмах к супруге и детям. Что касается существования физической стороны этих отношений, то здесь переписка может подвергаться многообразным трактовкам и достаточно сложено занять принципиальную позицию. Еще одной важной стороной отношений Якова с фаворитом является профессиональная, в которой герцог Бэкингем выступает как человек наиболее приближенный к монарху, являющийся его представителем и соответственно наделенный наибольшей властью. Нельзя упускать и символическую трактовку Брея о переписке, как постоянном воспроизведении монаршей милости. В целом, эти две составляющие их отношений ставят Бэкингема в особую, отличную от других, позицию в личных отношениях с Яковом. Таким образом, если в двух первых главах мы видим явное превалирование статусной составляющей, то в третей ведущей являлась наоборот сторона чувственная. При этом не представляется возможным противопоставлять отношения короля с семьей и с фаворитом, поскольку и те и другие были для Якова органичной составляющей семейного круга монарха.