Глава 2. Ломоносов М.В. о развитии русского гражданского общества («о мире»)

Родина, ее необъятные просторы, неисчерпаемые природные богатства, ее сила и мощь, будущее величие и слава - одна из основных тем в поэзии Ломоносова. По самому складу своей натуры и по своим взглядам Ломоносов был поэтом-гражданином. Его стихотворение "Разговор с Анакреоном" ярко демонстрирует отношение к поэзии и понимание им задач поэта: «Хоть нежности сердечной в любви я не лишен, героев славой вечной я больше восхищен» [22,292]. Здесь автор противопоставляет себя как певца героев певцу любви Анакреону. Завершается это стихотворение темой, очень важной для всего творчества Ломоносова, в его стихотворении любовь к Родине является важнейшим назначением поэта, она превосходит чувства к женщине, любые другие чувства. В противоположность древнему певцу наслаждений русский поэт защищает идею служения поэзии идеалам гражданственности и просвещения и рисует образ своей великой вдохновительницы - Матери-России. М.В.Ломоносов занимался поэтическим творчеством, где значительное место занимали оды. "Оду на день восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны" (1747) Ломоносов превратил в рассказ о судьбе России. Кратко упомяная о царствовании Екатерины I, Ломоносов вновь и вновь обращается к Елизавете, в ком ему хотелось бы видеть «Достойную дочь великого отца», такую же покровительницу науки и искусства. Автор приветствует Елизавету как поборницу просвещения, восхваляет мир и тишину как залог преуспевания наук. Конечно, за этим образом Родины-матери-императрицы стоит сложная система ценностей, присущая Ломоносову как великому сыну своего века. Характеризуя идею государства в мировоззрении просветителей-классицистов, можно отметить, что «государство было предметом поэтического восторга и философской медитации именно потому, что оно как бы выступало распорядителем космической гармонии на земле. Поэтому победы монарха, его благоденствие, заключение союзов и мирных договоров были не только материалом изображения, но и темой философской и художественной рефлексии. Прогресс государства воспринимался при этом как прогресс разума и прогресс просвещения…» [9,13]. Именно этим принципом руководствовался Ломоносов, воспевая монархов и их деяния. Ломоносов восхвалял Елизавету за то, что она, вступив в 1742 г. на престол, закончила русско-шведскую войну и дала русскому народу долгожданный мир. Ломоносов выступает здесь как поборник мирной политики, для него «возлюбленная тишина» - основа процветания сильного и культурного государства.Он славит преобразования Петра. Образ Петра I, "просвещенного монарха", "отца Отечества", "неустанного строителя, плавателя, в морях - героя" проходит через все творчество Ломоносова, который был горячим приверженцем петровских преобразований, а самого Петра видел как посланника Бога: «ужасный чудными делами, зиждитель мира искони своими положил судьбами себя прославить в наши дни: послал в Россию Человека, какой не слыхан был от века» [22,123]. Похвальные оды и торжественные слова Ломоносова проникнуты высоким патриотическим пафосом. Непосредственные адресаты его од - царственные покровители поэта - отступали в них в тень перед величественным образом России, размышлениями о перспективах ее исторического развития. Ломоносов был ее вдохновенным певцом в пору становления русской нации, закладывания основ русской национальной культуры, к настоящему и будущему которой он относился с горячим воодушевлением.        Одно из значений слова «мир» - Родина в творчестве Ломоносова воспроизводится не только как "держава царская", как страна, одерживающая те или иные воинские победы. Для Ломоносова это также место, где человек сделал свои первые шаги, это беспредельные просторы земли, ее природные богатства, сам русский народ, к труду "избранный", выдержавший во имя мира и добра "тьму сильных боев". Именно с приходом в поэзию Ломоносова тема Отчизны, России наполнилась глубинным смыслом, стала ключевой в произведениях русской литературы, а само чувство к Родине уже рассматривается как важный шаг нравственной категории: «Вокруг тебя цветы пестреют, и класы на полях желтеют; сокровищ полны корабли дерзают в море за тобою; ты сыплешь щедрою рукою свое богатство по земли... воззри в поля твои широки, где Волга, Днепр, где Обь течет; богатство в оных потаенно...»[21,121].        Автор рисует огромные пространства России с ее морями, реками, лесами и богатейшими земными недрами. Всеми этими богатствами державы должно овладеть и обратить их на пользу государства и народа. Сделать это могут люди науки, ученые. Глубокой верой в русский народ и твердым убеждением в его талантливости звучат слова Ломоносова о том, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать» [22,128].Восторженный гимн науке - важная и интересная тема в поэзии Ломоносова. По убеждению поэта, благо и слава Родины - в развитии "божественных" наук: механики, химии, астрономии, географии: «Науки пользуют везде среди народов и в пустыне, в покое сладком и в труде» [22,128]. Рукописное наследие М. В. Ломоносова представляет собой целый ряд работ по различным отраслям знаний, причем многообразие тематики не только удивляет, но и вызывает восхищение. Он предугадывает в одах грандиозные успехи русского кораблестроения, соединение морей искусственными каналами, осушение болот, точные расчеты метеорологии, посредством которых человек научится верно предсказывать погоду. Он воспевал и «великое северное сияние», и «пользу стекла», и «превосходство новоизобретенной артиллерии пред старою». Поэт-ученый отнюдь не превращал свои стихи в рифмованное изложение философских проблем или научных истин. Свои наблюдения он умел облекать во впечатляющие, точные и величественные поэтические образы. Ибо только художник, пораженный величием природы, мог, как Ломоносов, сказать о солнце: «Горящий вечно Океан». Или, созерцая ночное небо, выражал свой восторг в словах: «Открылась бездна звезд полна; Звездам числа нет, бездне дна». «...Сила восторга превратила натуралиста в поэта», - писал о философских размышлениях Ломоносова Гоголь. Патриотическое чувство Ломоносова сказалось в его заботах о сохранении отечественных природных ресурсов. Он призывает к рачительности и любви по отношению к ней! Поэт одухотворял природу. Для него она не только источник материальных благ, но и олицетворение сущности человека, который вышел из природы и может жить только в единении с ней. Ломоносов утверждал, что без понимания людьми самих себя как частицы целого не может быть ни духовного оздоровления человека, ни тем более его разумной деятельности. В его одах чувствуется та всемогущая, всепроникающая нить, которая скрепляет все и которая именуется жизнью. Вот как поэт изображает мир без войн, без вражды и политических стяжательств: «кристальны горы окружают, струи прохладны обтекают усыпанный цветами луг. Плоды румянцем испещренны, и ветви, медом орошенны, весну являют с летом вдруг»[22,103]. Ломоносов-поэт вкладывал в свои оды заветные мысли о благе родины, ставил перед собой общенациональные задачи, следовал идеям возвеличивания государства, укрепления его могущества и просвещения русского народа. Мечтая о просвещенной России, которой мирное сосуществование даст возможность для развития ее далеко не исчерпанных гигантских возможностей, Ломоносов уверенно и взволнованно призывал молодые поколения к новой героике - дерзновенному полету мысли, научным открытиям и трудовым свершениям: «О вы, которых ожидает Отечество от недр своих и видеть таковых желает…»[22,128].М. В. Ломоносов не был профессионалом-историком, но его исторические труды по праву занимают видное место в русской науке. Он боролся с теорией Байера и Миллера о норманском происхождении Руси, на основе критического изучения исторических источников создал обобщающий труд «Древняя Российская история», в котором писал, что «не с призвания варягов начинается история нашей Родины, а что русский народ и язык простираются в глубокую древность» [19,246]. Русская история дана Ломоносовым на фоне истории всеобщей.Вспыльчивый, твердо верящий в правоту своего дела Ломоносов испытывал душевные муки, видя, как абсолютно равнодушные к нуждам русской науки иноземные бюрократы управляют Российской академией. Получающие жалованье от русского правительства немцы по своему усмотрению распоряжались кадровой политикой в русской науке. Доступ отечественных ученых в Академию был крайне затруднен. О борьбе великого ученого с засильем иностранцев в русской Академии наук сказано немало. В советское время, особенно в ту пору, когда всюду подчеркивались русские приоритеты в научных открытиях, акцент ставился именно на том, что Ломоносов отстаивал национальные интересы русской науки. Впрочем, дело было вовсе не в том, что это немцы. Как помним, жена Ломоносова и верный его друг была немкой. Всю жизнь боготворил русский ученый своего знаменитого наставника Вольфа, дружил с выдающимся немецким математиком Эйлером, а в Петербурге его близким и надежным другом сделался профессор Рихман. Не против немцев воевал он, а против «неприятелей наук российских»! Главным делом его жизни стало поддержание «чести российского народа» посредством просвещения общества и развития отечественной науки. «За то терплю, – с горечью признается Ломоносов, – что стараюсь защитить труд Петра Великого, чтобы выучились россияне, чтобы показали свое довольство». И утверждает: «Честь российского народа требует, чтобы показать способность и остроту его в науках и что наше Отечество может пользоваться собственными своими сынами не токмо в военной храбрости и в других важных делах, но и в рассуждении высоких знаний» [18,27]. Ломоносов продолжал славные традиции петровской России, которая прорубила окно в Европу не для того, чтобы дублировать цивилизованную соседку, но чтобы, взяв у Европы всё достойное усвоения, затем, как говорил царь Пётр, «повернуться к ней задом». В этом грубом образе проглядывало отнюдь не лице­мерие, не тайный макиавеллевский план. Широко вводя в русскую жизнь европейские нормы жизни, Петр, во-первых, никогда не скрывал националь­ные интересы России, а, во-вторых, во всеуслышание заявлял, что у русского орла две головы, одна смотрит на Запад, другая на Восток. В этом, как и во многом другом, Ломоносов наследовал устремления первого русского импе­ратора.Он был убежден, что поэзия, как и наука, выполняет великую миссию: служит делу просвещения русских людей, а с ним и процветанию России. Характер его поэтического и научного творчества был боевым и патриотическим. Незадолго до смерти Ломоносов написал: «Я к сему себя посвятил, чтобы до гроба моего с неприятелями наук российских бороться, как уже борюсь двадцать лет; стоял я за них смолоду, на старость не покину». В начале марта 1765, чувствуя, что покидают последние силы, Ломоносов задумал еще одну попытку защитить “сокращаемые штаты” Петербургской Академии и свои “наме­рения” - он решил добиться аудиенции у Екатерины II. И составил план предполагаемого разговора с императрицей. Вот что он писал за месяц до смерти:«1. Видеть государыню.2. Показывать свои труды.3. Может быть, понадоблюсь.4. Беречь нечего. Всё открыто Шлецеру сумасбродному. В Российской библиотеке есть больше секретов. Вверили такому человеку, у коего нет ни ума, ни совести, рекомендованному от моих злодеев.5. Приносил его высочеству дедикации (посвящения. - Ю. К.). Да всё! И места нет.6. Нет нигде места и в чужих краях.7. Все любят, да шумахерщина.8. Multa tacui, multa pertuli, multa concessi*.9. За то терплю, что стараюсь защитить труды Петра Великого, чтобы выучились россияне, чтобы показали своё достоинство pro aris etc**.10. Я не тужу о смерти: пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети отечества пожалеют.11. Ежели не пресечёте, великая буря восстанет»[19,346].Комментируя эти наброски несостоявшегося разговора с новой импе­ратрицей, биограф М. В. Ломоносова Евгений Лебедев писал:«Уже при беглом взгляде на этот документ видно, что Ломоносов ничего не собирался выпрашивать для себя лично (хотя и идет разговор о “местах”). Здесь жизнь со смертью борется. Здесь решаются судьбы новой русской культуры. Здесь дело идёт либо о приумножении достоинства, славы, знания великого народа, либо о полной потере всего этого, о культурной деградации и погружении в хаос. Ломоносов хотел прийти к Екатерине, чтобы напомнить, а не славословить императрицу и в гораздо большей степени спросить с неё, чем просить у неё. И предостеречь: «ежели не пресечёте, великая буря восстанет». Так с царями говорят пророки, а не просители и не прожектеры» [19,412].Предсмертное письмо Ломоносова - итог его долгих раздумий, его потрясающей воображение напряжённой творческой жизни. И борьбы. Борьбы с самим собой, с судьбой, с одиночеством, с властями и врагами. С друзьями тоже.В новосибирском академгородке на видном месте помещено широко цитируемое изречение Ломоносова: “Российское могущество прирастать будет Сибирью”. Обрублено не понятое до самого последнего времени окон­чание ломоносовской фразы: “и Северным Ледовитым океаном”. Смысл становится понятным только сейчас, когда происходит потепление климата и, по прогнозам многих ученых, предстоит таянье полярных шапок. Оно грозит затоплением многим континентам, а для России прирастёт могуществом. В точном соответствии с целым рядом пророчеств о превращении обширных и безлюдных ныне мерзлотных зон нашей страны в земли с субтропическим климатом. Мир, в понимании Ломоносов, состоит из: любви к истине и любви к отечеству, можно присоединить и третье - неудержимое стремление к независимости личной и национальной. Это три его кита, камень основания. Записка “О сохранении и приращении русского народа” при жизни Ломоно­сова не была опубликована, с купюрами её печатали и в последующие века. Так что мы в долгу перед сыном отечества, который заботился о том, чтобы нас было больше еще в эпоху, когда угроза русской демографии только намечалась. План несостоявшегося разговора с Екатериной II, который приведен в нашей работе, был завещанием и напутствием Ломоносова потомкам. В замечательной книге о Ломоносове, вышедшей в 1990 г. и принадле­жащей перу писателя-патриота Евгения Лебедева, проникновенно проком­мен­ти­рованы эти наброски плана разговора.Подавляющее большинство научных замыслов и начинаний Ломоносова было направлено на пользу России и вызвано потребностями собственно русского культурного развития - так что он со своей культурно-просветительской программой пришелся бы не ко двору в любой западноевропейской академии. А в родной Академии реализовать эту программу не дают чиновники-иностранцы. Для русского учёного её стены превращены в тюрьму.Учиться у Запада безусловно необходимо. Но учиться, полагаясь на свой разум, на свои ресурсы, учитывая насущные потребности и внутреннюю логику своего развития. Только такое ученье могло быть плодотворным, ибо и сама Россия несла с собой уникальные ценности в сокровищницу мировой культуры.Нравственная (и одновременно государственная) задача, которую ставит Ломоносов, заключается, следовательно, в том, чтобы сделать эту “борьбу за алтари и домашние очаги”, за “достоинство россиян” краеугольным камнем всей русской политики, что будет невозможно, если эта “борьба” не станет личной потребностью императрицы. “Тауберг (наследник Шумахера - Ю. К.) протянули свои цепкие руки к чему-то неизмеримо большему, нежели русская наука или русская казна...«Ежели не пресечёте, великая буря восстанет» Поход помора на Москву увенчался, как известно, триумфом. Однако за прижизненной славой русского энциклопедиста скрыта личная драма человека, всю жизнь преступавшего границы. Вопреки неприязни поморов-староверов к столице, Ломоносов проник в ее "мозг"; вопреки робости столичных интеллектуалов перед европейскими учеными, он строил здание отечественной науки, самоотверженно, порой до исступления, очищая и защищая его от засилья иностранцев.Ломоносов - поэт, одаренный мощным воображением, и Ломоносов -ученый, преобразователь науки своего времени, счастливо дополняли друг друга. «Слово твое, живущее присно и вовеки в творениях твоих, слово российского племени, тобою в языке нашем обновленное, прелетит во устах народных за необозримый горизонт столетий», - писал о заслугах Ломоносова-поэта и теоретика поэзии в конце XVIII в. А. Н. Радищев. В работе «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года сочиненная Михайлом Ломоносовым…» он подчеркивал, что внутренние разноглаия ослабляют отечество, уподобляя развитие народа течению сильной реки, которая разбиваясь на мелки ручейки, «теряет глубину и стремление; но, паки соединясь в одни береги, вящую быстрину и великость приобретает; потом присовокупив в себя иные великие от сторон реки, чем далее протекает, тем обильнейшими водами разливается и течением умножает свои силы». «Большая одних древность не отъемлет славы у других …Не время, но великие дела приносят преимущество. Посему всяк, кто увидит в российских преданиях равные дела и героев, греческим и римским подобных, унижать нас пред оными причины иметь не будет, но только вину полагать должен на бывший наш недостаток в искусстве, каковым греческие и латинские писатели своих героев в полной славе предали вечности». Говоря о необходимости сохранения целостности государства и почеркивая роль исторических знаний он пишет: «Напротив того, разномысленною вольностию Россия едва не дошла до крайнего разрушения; самодержавством как сначала усилилась, так и после несчастливых времен умножилась, укрепилась, прославилась. Благонадежное имеем уверение о благосостоянии нашего отечества, видя в единоначальном владении залог нашего блаженства, доказанного толь многими и толь великими примерами. Едино сие рассуждение довольно являет, коль полезные к сохранению целости государств правила из примеров, историею преданных, изыскать можно» [19,245].В своей работе, написанной в 1756 году «О нынешнем состоянии словесных наук в России» М.В.Ломоносов так выражает свое отношение к войне (силе): «Коль полезно человеческому обществу в словесных науках упражнение, о том свидетельствуют древние и нынешние просвещенные народы. Умолчав о толь многих известных примерах, представим одну Францию, о которой по справедливости сомневаться можно, могуществом ли больше привлекла к своему почитанию другие государства или науками, особливо словесными, очистив и украсив свой язык трудолюбием искусных писателей. Военную силу ее чувствуют больше соседние народы, употребление языка не токмо по всей Европе простирается и господствует, но и в отдаленных частях света разным европейским народам, как одноплеменным, для сообщения их по большой части служит. Посему легко рассудить можно, коль те похвальны, которых рачение о словесных науках служит к украшению слова и к чистоте языка, особливо своего природного. Противным образом коль вредны те, которые нескладным плетеньем хотят прослыть искусными и, охуждая самые лучшие сочинения, хотят себя возвысить; сверх того, подав худые примеры своих незрелых сочинений, приводят на неправый путь юношество, приступающее к наукам, в нежных умах вскореняют ложные понятия, которые после истребить трудно или и вовсе невозможно» [19,244].В данной статье ученый высказывает мысль о том, что сила страны и ее могущество (примером чего является европейская страна Франция) достигается не только ее воинскими успехами, не только силой оружия, но и науками, в том числе словесными, красотой и благозвучностью родного языка.Позднее, на протяжении всей своей деятельности, Ломоносов продолжал уделять широкое внимание теоретическим проблемам, связанным с развитием русской литературы и русского языка. Его «Риторика» (1748), вытеснившая схоластические учебники и семь раз переизданная на протяжении XVIII в., служила в течение долгого времени основным руководством по теории литературы. Особенно важное значение приобрело «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке», напечатанное в качестве введения к собранию сочинений Ломоносова 1757 г. Подводя итог этой главе, посвященной теме «мира», можно сделать вывод, что у Ломоносова была своя четко продуманная программа мирного процветания государства. Изучив неисчерпаемые богатства России: ее полноводные реки, плодоносные земли, сказочные недра, поэт делает вывод о том, что их преумножение и использование их на благо народа требует "искусством утвержденных рук". Главной задачей своего времени Ломоносов считал распространение наук, которые помогут овладеть этими сокровищами. Общественная программа Ломоносова могла воплотиться в жизнь только при одном условии: ее должен был принять и одобрить монарх. Для того чтобы сделать свои доводы максимально убедительными, поэт вводит в свое творчество образ Петра I. Ломоносов славит Петра за его военные успехи, за создание морского флота, за возведение Петербурга, но особенно за его покровительство наукам. Петр становится живым и убедительным примером для каждого из его наследников.Таким образом, призыв к миру, к приращению мощи и славы России и прямое указание монархам посредством средств художественного слова на то, как должно им поступать – таково предназначение поэта и ученого, согласно взглядам М.В.Ломоносова.В дальнейшей истории проблемы мира продолжали занимать умы человечества; многие видные представители философии, деятели науки и культуры известны нам своими взглядами на эти вопросы. Так, Лев Толстой отстаивал в своих произведениях идею "непротивления злу насилием".А. Н. Радищев отвергал те положения теории естественного права, которые признавали войну неизбежной, оправдывали право войны. По его мнению, устройство общества на началах демократической республики навсегда избавит от величайшего зла - войны. А. И. Герцен писал: "Мы не рады войне, нам противны всякого рода убийства - оптом и в разбивку... Война - это казнь гуртом, это коренное разрушение». Двадцатый век, принесший человечеству две невиданные до этого по масштабам мировые войны, еще более обострил значение проблемы войны и мира.М.В.Ломоносов принадлежит к числу «универсальных деятелей мировой культуры, которые в своем творчестве воплощали непреходящую потребность человеческого рода постичь и освоить мир во всем его многообразии, выражали извечное стремление человека к социальной и нравственной свободе, словом и делом своим утверждали необходимость деятельной любви к людям» [20,2].

Подводя итог данной главе и переходя к следующей, заметим, что на этом мы могли бы остановиться, так как изучая тему и касаясь одного понятия, мы тем самым затрагиваем и второе, так как по сути своей мир характеризуется в том числе и отсутствием войны. Война и мир одновременно существовать не могут: либо война, либо мир. Данная черта является весьма существенной для определения мира. Однако исследование наше выходит за рамки обычного трактования этих понятий, поэтому имеет смысл продолжить наше исследование, дополнив его убедительными доказательствами истинного отношения поэта и   ученого к войне.