Причины и механизмы невротических нарушений

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О НЕВРОЗЕ

Саморегуляции и развитию препятствуют самоограниче­ние и контроль других людей. В понимании Ф. Перлза, кон­троль должен быть, но только со стороны ситуации (Перлз, 1998). Ситуация, в которой находится человек, контролирует его действия. Этим обеспечивается сотрудничество с жизнью. Трудности, возникающие между индивидом и обществом, не­редко заканчиваются социальными отклонениями в поведении или неврозами. Неврозы характеризуются разнообразными формами избегания, в основном избегания контакта. Перлз считал, что в природе невроза лежит сложный психологи­ческий процесс, в котором присутствуют, во-первых, чувство вины и страх оказаться изгоем и, во-вторых, желание уста­новить контакт, даже если это будет и псевдоконтакт. То есть к избеганию контакта гештальт-терапия добавляет избегание изоляции, когда человек обеспокоен тем, как бы не потерять контакт, и не может никому отказать в нем.

С точки зрения гештальт-подхода у невротика нарушен ритм контакта/ухода (Перлз, 1996). Он не может решить, когда ему принять участие в чем-либо, а когда уйти, поскольку не­законченные дела его жизни и прерывания текущих процессов исказили его способность ориентироваться в окружающем мире. По этой причине он уже не различает, какие объекты и люди ему нравятся, а какие — нет. Он потерял свободу выбора, не может найти подходящие средства для своих це­лей, потому что не видит возможности, которые перед ним открываются. Ф. Перлз великолепно описал потенциального невротика: «Современный человек живет на низком уровне жизненности. Хотя в общем он не слишком глубоко страда­ет, но при этом столь же мало знает об истинно творческой жизни. Он превратился в тревожащийся автомат... Он, ка­жется, потерял всю свою спонтанность, потерял способность чувствовать и выражать себя непосредственно и творчески...» (Перлз, 1996).

Таким образом, невроз — это состояние, при котором нарушается равновесие. Оно возникает у человека, когда его личная потребность, актуализированная в данный момент, расходится с потребностью группы, к которой он принадле­жит, или когда он не в состоянии решить, какая из двух его потребностей доминирует. Если такого рода переживания по­вторяются часто, или если единичное переживание достаточно интенсивно, у человека нарушается чувство равновесия в поле, объединяющем его организм и среду. Он теряет способность определять и восстанавливать это равновесие.

Итак, можно сделать вывод, что неврозы возникают из неспособности индивида находить и поддерживать равновесие между собой и остальным миром. При этих затруднениях че­ловек ощущает, что граница среды слишком приближена к его личному пространству. Невротик — это человек, на которого слишком сильно давит общество. Его невроз — этот защит­ный маневр, помогающий спастись от угрозы переполнения миром, который берет над ним верх. Эта защита — наиболее эффективный для него способ саморегуляции в ситуации, когда кажется, что все вокруг настроены против.

НЕВРОТИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ И ИХ РАЗВИТИЕ

Каждый человек или старается наладить контакт с окру­жающей средой, или сопротивляется этому контакту. Если он чувствует, что его усилия принесут успех, что он полон сил, а окружающая среда для него открыта и дружелюбна, — он будет смотреть на жизнь с радостью, доверием и даже отва­гой. Но если усилия не приносят желаемого результата, у него возникают тяжелые переживания: гнев, смятение, неприка­янность, бессилие, разочарование и т. д. Тогда он вынужден направить свою энергию на поиск разных способов, снижа­ющих вероятность его контакта со средой. Специфические способы прерывания взаимодействия со средой определяют стиль жизнь человека.

Ф. Перлз полагал, что невроз как сопротивление взаи­модействию с окружающей средой первоначально вызывается действием четырех различающихся между собой механизмов (Перлз, Хефферлин, Гудмэн, 1993): 1)интроекция;

2) проекция;

3) ретрофлексия;

4) слияние (конфлюэнция). В более поздних работах по гештальт-терапии описываются еще два механизма со­противления контакту — дифлексия и эготизм (Польстер И., Польстер М., 1997).

Интроекция

В первые месяцы ребенок безоговорочно принимает все, что получает извне, не сразу ощущая возможные отрицатель­ные последствия. Пока не появились зубы, а с ними и навыки пережевывать пищу, он доверчиво глотает то, что ему дают. Точно так же он «глотает» и впечатления о мире.

Психологический процесс усвоения в значительной степе­ни похож на физиологический. В нашем сознании нет ничего, что не пришло бы из среды, но в среде также нет ничего, для чего не существовало бы физической или психологической потребности живого организма. Понятия, факты, нормы поведения, мораль, этические, эстетические, политические ценности первоначально приходят к человеку из внешнего мира. Все это должно быть переварено и усвоено, чтобы стать подлинно нашим, частью нашей личности.

Часто человек принимает что-то на веру целиком, некри­тически, просто потому что кто-то так сказал, или потому что это модно, или безопасно, или соответствует традиции, или, наоборот, потому что это не в моде, опасно или революционно. Все эти несъедобные, чужеродные идеи откладываются в нем тяжелым грузом. Такие непереваренные установки, способы действия, чувства, оценки называются интроектами, а меха­низм, посредством которого эти чуждые образования попадают в личность, — интроекцией. Таким образом, интроекция — это невротический механизм, посредством которого человек ус­ваивает нормы, установки, способы действия и мышления, в действительности не принадлежащие ему. При интроекции он сдвигает границу между собой и остальным миром так далеко внутрь себя, что от него самого почти ничего не остается.

Факты и установки, лежащие в основе личности человека, являются своего рода психологической пищей, которую пред­лагает ему внешний мир. Так же, как физическая пища, она должна быть усвоена — деструктурирована, проанализирована, а затем собрана вновь в наиболее ценной для человека форме. Если эту пищу просто проглотить целиком, она ничего не дает для развития личности, а только наполнит ее, как мусорную корзину, чуждой и ненужной информацией. Самое худшее, что этот материал имел бы огромную ценность для человека, если бы он обдумал его и трансформировал для себя.

У каждого человека есть своя долгая история интроеци-рования, так как это общепринятый способ обучения и вос­питания. Ребенок учится, впитывая в себя окружающий мир. Языки и диалекты, чувство юмора — все это приходит как будто само. Ребенок просто воспринимает многие аспекты жизни по принципу «все как оно есть», и процесс обучения для него так же естественен, как движение крови по венам или дыхание. Восприятие вещей «как они есть» с трудом восстанавливается позже при осознанном обучении.

Человек, который «проглотил» ценности своих родителей, школы, среды, ждет, что в жизни и дальше будет так, как было. Когда мир вокруг него изменяется, он пугается и начинает за­щищаться. Свою энергию он использует для поддерживания инт-роецированных ценностей. В то же время он всеми возможными способами пытается вести себя в соответствии с установками, полученными от других. Даже за успешную интроекция (когда между ней и реальной жизнью царит согласие) человек платит высокую цену, потому что утрачивает чувство свободы выбора.

Таким образом, опасность интроекции двояка. Во-пер­вых, интроектор упускает возможности развивать собственную личность, поскольку он занят удержанием в себе чуждых ему элементов. Чем больше интроектов он усвоил, тем меньше у него остается возможностей выразить себя или хотя бы обна­ружить, что такое он сам. Во-вторых, интроекция способствует дезинтеграции личности. Интроецировав несовместимые поня­тия, человек может обнаружить, что разрывается на части при попытке согласовать их.

Проекция

Механизм интроекции превращает личность в поле битвы для воюющих между собой неассимилированных идей. Парал­лельно с ним существует механизм проекции, который делает мир ареной битвы-личностных конфликтов. Когда чрезмерно осторожный, мнительный человек говорит, что он хотел бы иметь друзей и быть любимым, при этом добавляя, что «ни­кому нельзя верить, все только и ждут, как бы ухватить у вас что-нибудь», — это типичный пример проекции.

Если интроекция — это тенденция человека принять на себя ответственность за то, что в действительности является частью среды, то проекция — это стремление сделать среду ответственной за то, что исходит из самого человека.

В этом случае человек не признает какие-то свои качества, приписывая их среде. Если среда достаточно разнообразна, в каких-то случаях он, конечно, будет прав. Но чаще всего это будет серьезной ошибкой, исправить которую самостоятельно человек не способен.

Люди прибегают к проекции, когда не могут принять свои чувства и поступки, потому что «не должны» чувствовать или поступать так. Это «не должен» — не что иное как интроекция, вызывающая у человека глубинное неприятие этих чувств и поступков. Чтобы решить эту дилемму, он не признает свои собственные «проступки», а приписывает их другим. В резуль­тате возникают классические «ножницы» между настоящими чертами характера и тем, что человек знает о них. В таком случае бывает, что человек начинает находить эти черты в других людях. Например, подозрение, что кто-то желает ему зла или пытается заманить в ловушку, основано на неприятии того, что он сам так относится к другим людям.

Художественное творчество тоже во многом основано на проекциях. Писатель часто буквально проецирует своих героев на себя, становится ими, пока пишет о них. Но, в отличие от проецирующего невротика, он при этом не теряет представ­лений о самом себе. Он знает, где заканчивается он сам и где начинаются его герои, даже если в процессе творчества он и терял чувство границы и становился кем-то другим.

Невротик использует механизм проекции не только по отношению к внешнему миру, но и по отношению к самому себе. Он отчуждает от себя не только собственные импульсы, но и свои части, в которых возникают эти импульсы. Он на­деляет их объективным существованием, игнорируя тот факт, что это части его самого. Вместо активного отношения к собы­тиям собственной жизни, проецирующий субъект становится пассивным объектом, жертвой обстоятельств.

Таким образом, с помощью механизма проекции человек сдвигает границу между собой и остальным миром немного «в свою пользу». Это дает ему возможность снимать с себя ответственность, отрицая те аспекты своей личности, с кото­рыми ему трудно примириться, которые кажутся непривлека­тельными или оскорбительными. Говоря о проекции, Ф. Перлз писал: «Мы сидим в доме с зеркальными стенами, а думаем, что смотрим наружу».

Проецирующий невротик, как и интроектор, не способен устанавливать границы между проявлениями собственной

целостной личности, которые действительно принадлежат ему самому, и тем, что навязано извне. Он рассматривает свои интроекты как себя самого. А те части себя, от кото­рых он хотел бы избавиться, он считает непереваренными и несъедобными интроектами. Посредством проецирования он надеется освободить себя от воображаемых «интроектов». В действительности же они являются вовсе не интроектами, а аспектами его самого.