2020-05-21
312
Впервые я пришел на станцию в День открытых дверей в апреле 1985 года. Нас, желторотых десятиклассников, повели знакомить с обсерваторией и с самой станцией (экскурсию проводила Света Христолюбова). Понравилось и заинтересовало все и сразу, тем более, что в школе увлекался астрономическими наблюдениями. Поэтому когда в октябре 1985 года мой однокурсник Миша Распопин сказал, что уже записался на станцию, я без колебаний сделал то же самое. С этого момента все и началось…
Нам повезло. Мы были предпоследним набором и еще успели поработать и проникнуться особым духом станции. Вспоминаю своих первых наставников: Елену Домнину, Васю Токмакова, Елену Гущину, Валю Фоминых…
И хотя работы постепенно становилось все меньше, мы старались поддерживать жизнь станции. Приходили на смены, прибирались (хлопали чехлы кресел, мыли полы, окна и стены, боролись с насекомыми), общались. Постепенно количество смен сократилось до одной, которая с 1988-1991 гг. продолжала нести постоянную вахту на станции. В нее входили Светлана Христолюбова, Екатерина Перминова, Михаил Распопин, Вадим Тимшин. Затем к нам присоединились Лена Новокшонова, Лена Борисова, Паша Башмаков, Дима Скурихин. Станция поистине стала нашим вторым домом. И когда бывшие станционники приезжали в институт и заходили к нам в гости они с радостью говорили: «Станция жива!». А встреча со своими старшими товарищами всегда была праздником. Ничего, что с некоторыми мы были совсем незнакомы (мы о них были наслышаны, о некоторых ходили легенды, например, о Сергее Куковякине), нас объединяла станция. Они делились своими впечатлениями о работе в школе, вспоминали свою студенческую жизнь, работу на станции. Мы старались показать им, что их начатое дело живет.
|
|
|
Свободного времени становилось все больше, и мы на станции освоили киносъемку на узкопленочной кинокамере. Инициатором этого дела выступил Миша Распопин. Я выступал в роли режиссера. Затем к нам присоединился Паша Башмаков. Был снят документальный фильм о работе на нашей станции. Его показывали и на днях открытых дверей и при выступлениях в школах области. К сожалению, найти этот фильм до настоящего времени не удалось. Снимались и шуточные сцены из жизни и быта станционников. Эти кадры сохранились.
В последние годы был создан станционный журнал, где каждый мог писать все что захочет. Идея и кураторство журнала принадлежали мне.
А как мы отмечали Дни рождения, праздники…! Как ходили в походы! Какие пели песни! Какие темы обсуждали! Все это, безусловно, отразилось на нашем мировоззрении, на нашем образе жизни.
Станция! Как много ты нам дала. Это восхищение звездным небом, это отличная жизненная школа, это верные друзья, это приобщенность к чему-то великому и непостижимому!
|
|
|
И даже сейчас, спустя много лет, выходя вечером на улицу, инстинктивно поднимаешь голову вверх и ловишь себя на мысли о том, что вот только что ты ответил на вопрос: «Небо есть?». И сейчас, показывая звезды дочерям, в мыслях обращаешься к тем временам, к юности, к станции, к своим товарищам и друзьям и думаешь: «Как же мне повезло! Как здорово, что в моей жизни была станция!».
Нет, последняя точка еще не поставлена! Мы преодолели лишь какой-то этап. А точки мы будем ставить каждый раз, взглянув на этот бесконечно манящий звездный мир. И все повторится снова…
Тимшин Вадим Алексеевич,
наблюдатель станции ИСЗ в 1985-1990 гг.
Научные программы станции
За время своего существования станция № 1092 при Кировском педагогическом институте работала по нескольким научным программам, включая международные.
Первоначально мы работали только для целей эфемеридной службы. Попробую объяснить смыл этой научной программы. Дело в том, что для успешного решения практически всех задач, стоящих перед космонавтикой (связь, навигация, разведка, геологоразведка, гидрометеослужба и т.д.), совершенно необходимо знать точное (в идеале – до нескольких метров) положение спутника на орбите. Это трудная задача. Почему – попробуем понять.
Немного теории
Для этого необходимо напомнить некоторые моменты из теории движения ИСЗ. Прежде всего, нужно понять, что положение спутника на орбите может быть рассчитано точно, если мы знаем значения элементов его орбиты на данный момент. Напомню, что элементы орбиты ИСЗ это шесть чисел: наклонение орбиты – угол между плоскостью орбиты ИСЗ и плоскостью земного экватора; долгота восходящего узла – это географическая долгота точки экватора, где ИСЗ переходит из южного полушария в северное; долгота перигея – это угол от восходящего узла орбиты до перигея в направлении движения спутника; большая полуось орбиты; эксцентриситет орбиты и, наконец, время его нахождения в какой-либо точке орбиты (обычно в перигее). Задача определения координат ИСЗ по известным элементам его орбиты называется задачей определения его эфемерид. Аналитически она не очень трудна и, естественно, имеются соответствующие программы расчета координат спутников в любых системах отсчета.
Важное значение имеет и обратная задача – по нескольким, полученным из наблюдений, значениям координат спутника в определенные моменты времени рассчитать набор элементов орбиты данного ИСЗ. Такая задача называется задачей определения орбиты данного спутника.
Важно понимать так же, что набор элементов орбиты спутника есть его своеобразный «паспорт». Мы можем узнать, какой спутник мы наблюдали, только определив набор элементов его орбиты. И если два спутника имеют одинаковые наборы элементов их орбит, значит, они в одно и тоже время находятся в одной и той же точке пространства.
Методы небесной механики – в частности решения задачи двух тел позволили бы справиться с такими задачами очень просто, если бы не два фактора. Во-первых, – на движение искусственного спутника Земли оказывает влияние аэродинамическое сопротивление верхних слоёв земной атмосферы. Пусть оно не очень велико, но оно действует постоянно и, следовательно, орбита спутника постоянно изменяется. Астрономы говорят, что элементы орбиты спутников являются оскулирующими, т.е. постоянно изменяющимися.
Но самое неприятное заключалось в том, что свойства верхней атмосферы Земли не являются постоянными. Они очень сильно изменяются от целого ряда факторов (температура, давление, фаза Луны, состояние солнечной активности и многих других причин).
|
|
|
Это и определило одну из целей эфемеридной службы: опираясь на большое количество наблюдённых положений ИСЗ, полученных с различных станций при разных условиях, построить такую математическую модель атмосферы, которая позволяла бы по известным высоте, скорости движения, размерам и ориентации спутника, рассчитать величину аэродинамического сопротивления, которое он испытывает, и как под её влиянием меняются элементы орбиты этого ИСЗ.
Первые попытки создания такой модели столкнулись с другим фактором, который сильно ограничивал точность определения положения спутников на орбите. Дело в том, что гравитационное поле Земли не является строго сферически симметричным. Его потенциал над различными точками поверхности Земли и на разных высотах различен. На его величину влияет не только форма Земного шара (отнюдь не симметричная относительно какого-либо сечения), но и его размеры, аномалии силы тяжести и ряд других факторов. Это определило вторую задачу эфемеридной службы – создать точную трёхмерную математическую модель гравитационного поля Земли. Поскольку оба эти фактора действуют на движение ИСЗ одновременно, было очень трудно вычленить влияние каждого по отдельности. Первоначально (это произошло через несколько лет после начала работы станций) модель гравитационного поля Земли пытались создать, опираясь на наблюдения так называемых геодезических спутников. Первоначально такие спутники представляли собой массивные металлические шары, небольшого размера, которые двигались на больших высотах, что уменьшало влияние атмосферы. Наблюдения таких ИСЗ были очень трудными – спутники были очень «слабыми», еле видимыми в наши приборы. Но их наблюдения на нашей станции в то время велись регулярно. Несколько позднее на поверхность таких спутников стали ставить светоотражающие элементы – катафоты, что позволило организовать лазерные наблюдения этих спутников. Такие наблюдения внесли существенный вклад в модель гравитационного поля Земли, так как они давали возможность определить не только видимые координаты ИСЗ, но и расстояние от них до станции наблюдений. Наша станция в 
таких наблюдениях не участвовала – оборудование для таких наблюдений было достаточно сложным и дорогостоящим (лазер, очень хорошая «служба времени», мощная оптическая фотографическая камера, специальная трёхосная её монтировка и т.д. (Смотри рисунок). Однако результаты наблюдений таких спутников (нашей и других станций) использовались для точного наведения луча лазера на наблюдаемый ИСЗ на специальных обсерваториях.
|
|
|
По прошествии ещё некоторого времени для построения модели гравитационного поля Земли стали использовать так называемые спутники, свободные от сноса. Это было очень удачное техническое решение. Суть его заключалась в том, что внутрь космического аппарата помещался металлический шар, поверхность которого была одной из обкладок нескольких конденсаторов, вторичные обкладки находились на небольших расстояниях от шара в различных точках его поверхности. Эти ёмкости служили датчиками для включения соответствующих корректирующих двигателей космического аппарата. Если в результате аэродинамического сопротивления спутник начинал тормозиться, шар приближался к одной из обкладок, и изменение ёмкости соответствующего конденсатора включало один или несколько слабых корректирующих двигателей, работа которых компенсировала аэродинамическое сопротивление. Результаты наблюдений именно за такими спутниками позволили, фактически, выявить влияние атмосферы на движение космического аппарата и, следовательно, построить точную математическую модель гравитационного поля Земли. Коллектив нашей станции занимался так же наблюдениями таких спутников.
Разработкой вышеназванных моделей занимались мощные научные коллективы, причем основой для разработки таких моделей первоначально являлись визуальные наблюдения ИСЗ, подобные нашим, а позднее фотографические, радиолокационные и другие методы наблюдений за положением спутников на орбитах.
В разные годы эфемеридные наблюдения проводились по различным, несколько отличающимся программам, которым присваивались условные названия.
Одной из первых таких программ была международная программа «ИНТЕРОБС». Работа по этой программе предполагала получение синхронных или квазисинхронных положений спутника с нескольких (не менее двух) станций. Такие наблюдения позволяли быстро и точно определить положение спутника на орбите, а, значит, и моментальные значения элементов его орбиты. Одной из целей этой программы было определение кратковременных возмущений драконического периода обращения ИСЗ при изменении плотности атмосферы под влиянием солнечной активности. Драконический период – это промежуток времени, в течение которого спутник совершает оборот от какого-то узла его орбиты до него же. Он не равен периоду обращения ИСЗ вокруг Земли, т.к. узлы орбиты не являются неподвижными.
Особая трудность таких наблюдений состояла в получении очень большого количества засечек (до 50) за одно прохождение. Тот, кто наблюдал спутники, хорошо знает, что удержать даже 2-3 точки в памяти достаточно трудно. Поэтому основная тяжесть таких наблюдений ложилась на «старичков». Некоторые из них умудрялись держать в памяти по 10-12 точек.
Наблюдения по другой программе – «АТМОСФЕРА» - велись за сравнительно низкими спутниками и должны были помочь в выявлении параметров атмосферы на таких высотах. Особенность наблюдений состояла в том, что «низкие» спутники двигаются очень быстро – буквально за 1-2 минуты спутник пересекает весь небосвод. Работа на площадке шла буквально в сумасшедшем темпе. Это особенно чувствовалось при сравнении таких наблюдений с наблюдениями геодезических, т.е. высоких, медленных спутников, которые можно было наблюдать десятки минут. Опытные наблюдатели умудрялись, поставив ряд точек в начале прохождения, сбегать вниз, погреться, выпить чаю, а потом ещё раз отработать в конце прохождения такого ИСЗ.
Интересно было работать по программе «СПИН». В этом случае наблюдались спутники, вращающиеся вокруг своей оси. Мы такой спутник видели как светящуюся точку, изменяющую свой блеск. Изменение блеска было вызвано тем, что разные части космического аппарата по-разному отражали солнечный свет. Цели наблюдений – определение моментов минимума и максимума блеска, величины периода изменения блеска. Иногда требовалось узнать, являлся ли период изменения блеска постоянным или нет. По-видимому, результаты таких наблюдений использовались для отработки методов как стабилизации пространственной ориентации космического аппарата, так и систем, позволяющих изменять её необходимым образом.
К средине 80-х годов ХХ века основные задачи эфемеридной службы были решены: построены хорошие модели атмосферы и гравитационного поля Земли, отработаны методы стабилизации аппаратов в пространстве, их ориентации и основы космического маневрирования космическими аппаратами. К тому же появились новые, всепогодные методы наблюдений и роль оптических наблюдений постепенно сходит на нет. Все попытки Астросовета АН СССР сохранить сеть станций ИСЗ и найти какого-то нового заказчика и новые направления научной работы, им посильной, оказались безрезультатными. Здесь совершенно необходимо отметить работника Астросовета, нашего постоянного куратора - Марию Александровну Лурье. Начальники многих станций называли её «спутниковой мамой». Именно благодаря её усилиям нашей станции удалось просуществовать до 1986 г. Показателен такой пример. В 1985-1986 гг. ей удалось организовать работу станции по программе «АРГУС». Эта работа совсем не была связана с наблюдениями спутников. Суть её очень проста. Нужно было ежедневно, в определённое время, оценить на глаз, какой процент неба над нашим городом был покрыт облаками.
Не совсем понятен заказчик этой работы и её цель – никаких совещаний по поводу работы по этой программе (в отличие от других программ) Астросовет не проводил. Рискну высказать чисто гипотетическое, сугубо личное соображение. Возможно, появление такой темы было связано с появившимися тогда сообщениями о намерениях США вывести на орбиту лазерное и пучковое оружие. Такое оружие могло оказаться очень опасным для определённых объектов на Земле, так как никаких методов защиты от него тогда не существовало. Поэтому можно предположить, что знание вероятностных оценок состояния облачности над определённым местом в какую-то дату года могло при определенных обстоятельствах оказаться полезным.
Ещё одним важным направлением работы станции (специального названия у этой программы не было) стал «поиск» неизвестных спутников, данные о прохождениях которых мы не получали. Многие из наблюдателей занимались такой свободной «охотой» за неизвестными объектами, а результаты наблюдений их отправляли, как обычно, в ВЦ «Космос».
Можно предположить, по крайней мере, две причины, по которым проведение таких наблюдений было важным.
Во-первых, при запуске спутника ракета могла вывести его на иную (по сравнению с расчётной) орбиту, элементы которой существенно отличались от планируемых. То же самое могло случиться при неудачном маневре на орбите и т.п. Значит, этот аппарат оказывался потерянным, но он оставался работоспособным, и его необходимо было «найти».
Во-вторых, нужно было научиться точно (с учётом моделей атмосферы и гравитационного поля) решать задачу определения орбиты ИСЗ (т.е. определения элементов их орбит) по полученным значениям времён и координат нескольких наблюдённых положений ИСЗ.
Коллектив нашей станции неоднократно получал благодарственные телеграммы из Астросовета за то, что мы помогли найти ранее «потерянный» спутник.
Другие направления работы станции
Необходимо отметить, что оборудование станции позволяло проводить и другие, не связанные непосредственно с ИСЗ, практические работы. Среди таких тем, в первую очередь, можно назвать наблюдения покрытий звёзд Луной. Смысл этой научной работы понять достаточно трудно. Для этого как минимум нужно знать вузовский курс астрономии.
Дело в том, что существующие теории движения небесных светил позволяют рассчитать положения (в любой, нужной нам системе координат) как функции Т - промежутка времени, прошедшего от некоторой даты в прошлом до интересующей нас даты. В качестве такой даты выбран полдень 1 января 4713 г. до нашей эры. А время, прошедшее от этого момента до интересующей нас даты измеряется не в часах, минутах и секундах а в долях юлианских столетий. Напомню, что сто лет юлианского календаря содержат 36525 суток. Но всё дело в том, что Земля вращается вокруг своей оси неравномерно, и, следовательно, величина Т с течением времени меняется неравномерно. Значит, она не может служить аргументом при любых эфемеридных расчётах.
Поэтому астрономы были вынуждены ввести так называемое эфемеридное время, текущее совершенно равномерно. Для перехода от эфемеридного времени к всемирному нужно вводить поправку, которая называется эфемеридной. Не трудно понять, что заранее узнать её величину с хорошей точностью мы не можем, так как не можем прогнозировать неравномерности вращения Земли.
Величина этой поправки определяется на основании теории движения Луны, для чего определяются точные координаты её центра в какой-то момент по всемирному времени. Почему в качестве такого объекта выбрана Луна, а не какое-либо другое светило. Причин несколько. Во-первых, Луна по сравнению, например, с планетами яркое светило, с большим видимым диаметром и быстро двигающееся на фоне звёзд.
Значит, при своём движении она будет часто «встречаться» со звёздами, что позволяет получить большие ряды значений её координат в зависимости от времени наблюдений.
Другая причина заключалась в том, что Луна лишена атмосферы. Значит, если при своём движении на фоне звёзд Луна покроет какую-то из них, то звезда «погаснет» моментально, а не плавно, как было бы, если бы у Луны была атмосфера.
Момент такого мгновенного исчезновения звезды не трудно зарегистрировать с помощью хотя бы секундомера.
Многие наблюдатели ИСЗ принимали участие в работе по такой научной программе. Результаты таких наблюдений отсылались в обсерваторию Киевского университета, сотрудники которой, в то время, курировали эту тему, и обрабатывали данные, получаемые с различных обсерваторий нашей страны. Всё это публиковалось в научных сборниках Киевской обсерватории; там были опубликованы результаты около 70 наблюдений таких явлений, сделанных наблюдателями станции ИСЗ в течение 6 лет работы по данной теме. В настоящее время такие наблюдения ведёт огромное число любителей астрономии по всему миру, а единый международный центр обработки данных находится в Японии, куда результаты наблюдений посылают по сети «Интернет».
Особенно хочется отметить решающую роль в организации таких наблюдений и соответствующего аппаратурного обеспечения А.С. Ситякова, который, фактически был вдохновителем и главным наблюдателем по такой теме, в прочем, как и по многим другим.
Кроме вышеперечисленных работ, когда были получены более или менее значительные научные результаты, опубликованные в центральной печати, коллектив станции пробовал проводить некоторые наблюдения, которые не привели к каким-либо существенным успехам, но они оказались чрезвычайно полезными для будущих учителей физики и астрономии. Так, например, мы много раз пытались внедрить в практику фотографические наблюдения спутников. Прежде всего, мы попробовали фотографировать их движение на фоне звёздного неба с помощью неподвижных малоформатных фотоаппаратов типа «Зенит», «Зоркий» и т.п., прерывая экспозицию простым перекрытием света от звезд с помощью руки и отмечая эти моменты времени с помощью нашей службы времени. Пример такого снимка представлен на фотографии. Сразу стало ясно, что точно отметить положение спутника относительно звёзд в отмеченные моменты не удастся, так как за время экспозиции звёзды изменили своё положение и получились не точечными. Кроме того, быстро обнаружилось, что таким образом мы можем получать следы либо очень ярких спутников, либо медленно двигающихся.
Начальник станции ИСЗ 1975 – 1987 г.г.
Ковязин Евгений Иванович
Ещё одним очень плодотворным направлением работы студентов наблюдателей и школьного астрономического кружка при станции ИСЗ было наблюдение метеорных потоков. Главным организатором и вдохновителем этой работы был Михаил Васильевич Горшечников. Вот что он писал о Кировской группе наблюдателей метеорных потоков.
„Первые наблюдения метеоров и организационное оформление Кировской метеорной группы произошло в далеком 1983 г. Костяк ее составили уже опытные любители астрономии, телескопостроители, к тому времени уже опробовавшие себя во всех доступных им областях любительской астрономии – С.В. Ворожцов (рис. 6), А.В. Мальцев и автор.
Рис. 6. Зимний наряд типичного наблюдателя демонстрирует С. Ворожцов
Позднее к ним присоединился Михаил Васильевич Исупов, ставший одним из активнейших наблюдателей метеоров в 80-е годы. В те годы закладывались организация наблюдений, экипировка, разрабатывались тесты на внимательность, был налажен контакт с Кировским планетарием, в котором происходили регулярные тренировки, разрабатывались даже специальные диеты для наблюдателей. Особенности экипировки в зимнее время, когда мороз -30º и ветер можно оценить из рис. 7. Приходилось неподвижно лежать на раскладушках, укутанными в тулуп, между двумя ватными матрацами, всю длинную ночь, с короткими перерывами всего по 10 минут.
Рис. 7. Наблюдатели метеоров в зимний период. Стоят слева направо:
С.В. Ворожцов, В.В. Мальцев, А.В. Мальцев, сидит М.В. Горшечников
Первые результативные наблюдения проводились в Кирове, на крышах домов, школьных дворах и других неприспособленных местах. Очень мешала городская засветка, и было решено перебазироваться за город. Первым успешным проектом загородных метеорных наблюдений были экспедиции в Слободской район, пос. Карино, где под руководством В.Т. Касимова (рис. 8) уже работал астрономический кружок.
Рис. 8. Соруководители метеорной экспедиции 1985 г. в Кировскую область, слева направо: М.В. Исупов, В.Т. Касимов, М.В. Горшечников
Интенсивно развивался коллектив наблюдателей метеоров, к 1985 году каждый из его членов уже был довольно опытным «метеорщиком», зарегистрировавшим не по одной тысяче метеоров. В экспедициях свободное от ночных наблюдений время посвящалось совершенствованию теории и практики наблюдений, «старички» выступали с докладами, которые обычно бурно и увлеченно обсуждались прямо в походных условиях (рис. 9).
Рис. 9. С.В. Ворожцов выступает с докладом об Орионидах в экспедиции в п. Карино, еще не успев разобрать рюкзак и спальные принадлежности
Серьезные изменения в составе и организации группы наблюдателей произошли в 1986 г., когда благодаря поддержке заведующего астрономической обсерваторией Кировского пединститута Е.И. Ковязина метеорная группа перебазировалась в только что построенный за городом новый учебный корпус в пос. Чижи (рис. 10).
Рис. 10. Идет собрание, посвященное обсуждению результатов наблюдений
В состав группы влились такие замечательные люди, умнейшие студенты и прекрасные наблюдатели, как Е.С. Марков и Н.П. Шипицын (рис. 11).
Рис. 11. Коллектив КМГ 1986-87 гг., слева направо:
В.В. Колчанов, М.В. Горшечников, М.Ю. Распопин, Н.П. Шипицин, Е.С. Марков, С.А. Кочемасов
В течение 1987-90 гг. в коллектив КМГ органично влились уже хорошо подготовленные любители астрономии со станции наблюдения ИСЗ Елена Новокшонова (Зонова) (рис.12) и Михаил Распопин.
Рис. 12. Старый «метеорщик» Василий Колчанов передает знания Елене Новокшоновой
Силами наблюдателей на общественных началах был осуществлен капитальный ремонт и оформление наблюдательной базы в филиале института в Чижах. (Рис. 13). Был установлен обогреватель-калорифер, оборудованы места для отдыха наблюдателей после смены, сварены ограждения на площадке. Сама площадка для наблюдений была огорожена от ветра и боковой подсветки расширяющегося города непрозрачными экранами. Были установлены удобные стационарные ограничители поля зрения наблюдателей в 60°.
Рис. 30. После капитального ремонт наблюдательной базы и установки оборудования были оформлены специальные стенды по метеорной астрономии и установлены демонстрационные карты звездного неба (слева направо стоят уставшие, но довольные после сдачи работ: Е. Марков, А. Мальцев, В. Колчанов)
Предметом гордости явилась проведенная и настроенная диспетчерская связь: 5-8 наблюдателей во главе со старшим группы (на один поток состав, как правило, не менялся) находились на крыше, а секретарь записывал продиктованные ему параметры каждого метеора в журнал наблюдений и на магнитофон, находясь в теплой диспетчерской комнате. Регистрация времени осуществлялась автоматически, с помощью кнопок у наблюдателей, при нажатии на которых делалась отметка на печатающем хронографе в диспетчерской с точностью до 0,01 с. В свободное время секретарь успевал подготовить горячий крепкий чай, так необходимый для продрогших на крыше наблюдателей в их короткие перерывы в 10 минут (рис. 14).
Рис. 14. Крепкий горячий чай – спасение на перерыве для каждого «метеорщика» (слева направо: Михаил Распопин и Евгений Марков)
Такого рода оборудование групп визуальных наблюдателей метеоров в СССР (рис. 15) было предложено только одной аналогичной группой в пединституте г. Арзамаса (рук. Сизонов), и, насколько нам известно, более никем не было реализовано в мире.
Рис. 15. Е. Новокшонова, Е. Марков и Н. Шипицын
настраивают аппаратуру
В период, когда значительная часть наблюдателей вынуждена была покинуть родную группу на 1,5-2 года в связи со службой в армии (рис. 16), руководство исследованиями осуществлялось Е.С. Марковым.
Рис. 16. Проводы в армию Николая Шипицына (рядом с ним М. Горшечников и Е. Марков), покинувшего группу на 2 года одним из первых
Естественно, при такой организации регулярных исследований метеорных потоков по различным программам наблюдений Кировская метеорная группа стала ведущим коллективом исследователей метеоров в СССР. Делегации КМГ были постоянными представителями на многочисленных слетах, съездах, собраниях, конференциях любителей астрономии, откуда всегда возвращались с признанием и заслуженными сотнями бессонных ночей наградами (рис. 17).
Рис. 17. Участники VI Всесоюзного слета любителей астрономии в 1986 г. на Северном Кавказе (ст. Зеленчукская) М. Горшечников и М. Исупов около руководителя метеорной секции ВАГО Р.Л. Хотинка (г. Москва)
По предложению Р.Л. Хотинка, многолетнего куратора общенациональных метеорных программ, с 1987 г. центром, куда стекалась вся информация по любительским наблюдениям метеоров в стране, стал г. Киров. На базе Кировской метеорной группы с 1994 г. происходит обработка всех произведенных в стране визуальных наблюдений метеоров.
Под эгидой Всесоюзного астрономо-геодезического общества и Кировского областного отделения КМГ начала издавать и рассылать десяткам наблюдателей по всему СССР свои «Сообщения», посвященные массовым программам наблюдений и результатам их обработки. Лучшие наблюдатели страны отмечались и публиковались полученные ими данные. За 1987-93 гг. было выпущено 13 сообщений, число постоянных корреспондентов-наблюдателей превысило сотню человек по всей стране. Заочная форма общения стала слишком узкой. И тогда было решено проводить в г. Кирове всесоюзные встречи наблюдателей метеоров.
В апреле 1991 г. в рамках Вторых Всесоюзных Циолковских чтений в Кирове впервые прошел первый семинар наблюдателей метеоров СССР, на который съехались десятки коллективов и отдельных любителей со всей страны (рис. 18).
В течение трех дней проходили теоретические семинары, а по вечерам на наблюдательной базе в Чижах устраивались мастер-классы наблюдений метеоров. На подобных сборах энтузиастов в г. Кирове присутствовали и исследователи метеоров с мировым именем, такие как постоянный их участник руководитель метеорной секции ВАГО Р.Л. Хотинок и заведующий Казанской астрономической обсерваторией им. Энгельгардта, профессор Казанского университета доктор физико-математических наук О.И. Белькович (рис. 19).
Рис.18. На открытии Циолковских чтений выступает Е.И. Ковязин
Рис. 19. На перовом Всесоюзном семинаре наблюдателей метеоров слева направо: руководители групп наблюдателей из Кирова М.В. Горшечников, из Москвы Р.Л. Хотинок, из Казани О.И. Белькович, из Уфы Д.В. Киселев
Кроме них с интереснейшими докладами выступили ученый секретарь Крымского отделения ВАГО А.И. Грищенюк, возглавивший делегацию из более чем десятка исследователей из Крыма, научный сотрудник Куйбышевского авиационного института А.В. Седельников, руководители астрономических коллективов г. Ленинграда во главе с А.И. Безруковым и многие другие известные ученые и педагоги.
В таком формате эти семинары стали проводиться примерно раз в два года на каждых последующих Циолковских чтениях до 1998 г. [13-17].
Практически каждое лето в июле-августе вплоть до 1998 г. группа из лучших наблюдателей выезжала из Кирова на 3-4 недели на наблюдения Персеид на Кавказ или в Крым, где в содружестве с местными астрономами-любителями городов Минеральные Воды, Туапсе, Симферополь, Керчь, Судак и других мест, всегда обеспечивавших не только отличный быт и сервис, но и прекрасную программу отдыха на море и экскурсий по горам и местным достопримечательностям, проводили интенсивный обмен знаниями и опытом. Незабываемы были наблюдения в горах с прекрасным астроклиматом, когда невооруженный глаз после некоторой адаптации видит звезды вплоть до 6,5 величины, а восходящий над горным озером Юпитер кажется настолько ярким, что режет глаза. В таких условиях не привыкшие к сказочному небу кировчане на первых интервалах, случалось, диктовали изумленному секретарю фразу «облачность 40-50 %», принимая при абсолютно ясном небе за облачность огромный, в полнеба, Млечный Путь.
С 1992 года в группу «старичков»-наблюдателей стали активно вливаться новые силы – лучшие наблюдатели астрономических кружков г. Кирова, которые и составили костяк обновленной метеорной группы вплоть до 2000 года. С ними удалось пронаблюдать в течение 1997-2000 гг. уникальное явление – нарастание численности потока Леонид, и, самое главное, сам метеорный дождь, предсказывавшийся после прохождения прародительницы роя – кометы Темпеля-Туттля – перигелия. Долгожданный небесный фейерверк состоялся под утро 18 ноября в 2h 00m – 2h 05m по Всемирному времени. За 10-15 минут до основного был отмечен предварительный максимум с часовым числом до 3500 метеоров, а главный максимум дал 5000 метеоров в час! Из особенностей Леонид-99 все наблюдатели отметили изобилие слабых метеоров при почти полном отсутствии ярких болидов, которые появились только после главного максимума. Кировские наблюдатели также отметили небольшой пологий вторичный пик активности потока 18 ноября около 19h по Всемирному времени.
К сожалению, к 2000 г. в бывшем СССР, кроме нескольких человек в Кирове, Ливнах и Крыму, не осталось визуальных наблюдателей метеоров. Поэтому им, включая оставшихся участников Кировской метеорной группы, пришлось интегрироваться в Международное метеорное общество (IMO), с которым мы поддерживаем регулярную связь.
Наблюдения и метеорные исследования в Кирове продолжаются!
Метеоритика
Известна фраза нашего земляка-метеоритоведа, профессора Петра Людовиковича Драверта: «Поиск метеоритов – увлекательнейшее занятие».
Действительно, полет по небу очень яркого огненного шара-болида, часто с дымным хвостом и звуковыми явлениями, оставляет у наблюдателя очень сильное впечатление, остающееся часто на всю жизнь. Полет яркого болида может завершиться выпадением метеорита. Ежедневно в атмосфере Земли пролетают до сотни крупных болидов, но для каждого отдельного человека такое событие – редчайшее явление.
В настоящее время, несмотря на развитие космических исследований, сбор сведений о ярких болидах и падениях метеоритов остается важнейшей научной задачей. «Метеоритика – самая народная наука», - говорил исследователь метеоритов Е.Л. Кринов. Метеоритика – сравнительно молодая дисциплина: как известно, еще каких-то три века назад французская академия наук утверждала, что «падение камней с неба физически невозможно».
Рис. 20. Взятие образца в метеоритной экспедиции по Кировской области
Метеориты – древнейшее вещество Солнечной системы, они являются обломками астероидов. В веществе «метеоритов» как бы записаны те физико-химические процессы, которые происходили с Солнечной системой 4-5 миллиардов лет назад, когда рождались планеты и Солнце, а также информация о столкновениях небесных тел и космическом излучении. В этом состоит научное значение изучения метеоритов.
Большинство метеоритов тонет в морях и океанах, теряется в лесах и полях, пропадает в горах и пустынях, остается ненайденными во льдах и тундре. Поэтому ценность метеоритов, насчитывающихся в Российской Академии наук около двух сотен, весьма велика.
Начало серьезным поискам метеоритов в Кировской области было положено в 1981 году, когда над Кировской и соседними областями пролетел ярчайший болид, закончивший свой путь выпадением осколков в тайге на севере Кировской области (рис. 20).
В течение 1981-1985 гг. множество экспедиций было организовано в различные уголки области, были получены сотни сообщений о наблюдениях болида. Лично были опрошены десятки очевидцев с выездом на место наблюдения, в результате чего было рассчитано [18] предполагаемое место падения метеорита (рис. 21). Оно оказалось на севере Белохолуницкого района около д. Каменное, в тайге и болотистой местности.
Рис. 21. Карта с нанесенным на ней путем болида 1981 г.
и предполагаемым ареалом рассеяния метеоритного дождя
Несколько экспедиций, в том числе комплексных, с участием ярославских и московских астрономов, к сожалению, не дали положительного результата (рис. 22). Экспедиции устраивались пешие, автобусные, на легковых и на грузовых автомобилях (рис. 23). Даже полеты на вертолете над ареалом рассеяния не дали результатов, хотя по самым скромным оценкам на землю выпало более 60 тонн метеоритного вещества.
Рис. 22. Комплексная экспедиция в зону падения метеорита
Рис. 23. Комплексная многодневная метеоритная экспедиция в 1981 г.
Десятки экспедиций и просветительская работа среди населения области, в том числе через прессу, позволили собрать достаточно большую коллекцию псевдометеоритов и необычных камней (рис. 24).
В астрономической обсерватории ВятГГУ поступило множество артефактов, но, к сожалению, только однажды удача улыбнулась кировчанам, когда одним из жителей г. Советска был найден настоящий метеорит. Образец был доставлен в Комитет по метеоритам Академии Наук, получил название «Вятка» (по месту находки), но, к сожалению, сам образец его первооткрывателем (Фоминых) был утерян.
Рис. 24. Участники метеоритных экспедиций А. Сазонов, А. Прозорова, А. Мальцев (держит подозрительный образец), С. Ворожцов, М. Исупов
В экспедиционной деятельности было немало интересных случаев, встреч, наблюдений множества необычных явлений от рядовых болидов до шаровых молний и чечевицеобразных облаков.
Один из образцов, который автор держал в своих руках, имел особо странную историю. Очевидец из пос. Каменное – глухой деревеньки на севере области – работая на тракторе, услышал какой-то шум в небе, выскочил из трактора, и увидел, как с неба упал на кабину какой-то камень. Когда он его поднял, камень был еще теплый. В очередной экспедиции он передал образец на исследование. Форма образца впечатлила всех: плотный очень прочный темный металл был правильной центрально-симметричной формы в виде тетраэдра с оплавленными гранями, размером чуть больше спичечного коробка. Кусочек отпилить от него не получилось, и весь образец был, как обычно, направлен в Комитет по метеоритам. Каково же было удивление исследователей из Кирова и Ярославля, когда по прошествии полугода оказалось, что образец «официально в КМЕТ не поступал», а в экспедиции следующего года встретиться с тем самым трактористом-очевидцем уже не удалось: вскоре после находки он погиб на охоте в тайге. Что это был за образец, так никто и не узнал.
Последняя из экспедиций с участием кировских и московских исследователей была организована в 2004 году. Местный энтузиаст В.Н. Полухин, являясь в последние годы своеобразным сталкером, продолжает поиски метеорита и по настоящее время, привлекая на помощь местных энтузиастов.
Горшечников Михаил Васильевич”
Некоторые интересные факты из жизни и работы станции ИСЗ
1. О фотометрических наблюдениях ИСЗ «ЭХО-1»
За почти 25-летнюю историю работы этого студенческого научного кружка произошло немало интересных, запоминающихся событий. Попробую рассказать о некоторых из них.
Одно из первых таких ярких событий было связано с запуском американцами спутника под кодовым названием «ЭХО-1». Он представлял собой шар диаметром 30 метров, изготовленный из очень тонкой и прочной плёнки, хорошо отражающей свет и радиоволны. По-видимому, с его помощью пытались выяснить возможности его использования как пассивного ретранслятора. Для нас это был очень яркий объект, достаточно медленно двигающийся на фоне звёзд, поэтому старшие смен часто использовали его для обучения новичков.
Самое интересное состояло в том, что данный спутник выводился на орбиту в сложенном виде, а его наполнение газом происходило уже после выхода на орбиту. Кроме того, ожидалось, что наполнение оболочки газом будет происходить на таком участке его траектории, который можно наблюдать с нашей станции. Поскольку в то время наши знания о параметрах верхней атмосферы Земли были далеко не полными, была предпринята попытка организации фотометрических наблюдений этого спутника с нашей станции. Фотометрические наблюдения – это наблюдения за изменением яркости (точнее - его звёздной величины) объекта. Ожидалось, что если удастся измерить характер изменения блеска спутника в процессе его наполнения газом, то можно будет достаточно точно определить давление атмосферы на той высоте.
Для организации фотометрических наблюдений в 19?? году на нашу станцию приехал научный сотрудник и аспирант Одесской обсерватории О.Е. Мандель. Эта обсерватория в то время была куратором визуальных фотометрических наблюдений переменных звёзд, а её директор – В.П. Цесевич был наиболее авторитетным специалистом в этой области астрономии.
О.Е. Мандель провёл с наблюдателями нашей станции несколько занятий, посвящённых методам визуальных оценок блеска переменных звёзд (это методы Пикеринга, метод Блажко-Нейланда и метод степеней).
Насколько я помню, в дату запуска стояла плохая погода, и наблюдений не проводилось. Тем не менее, на следующие сутки при хорошей погоде мы наблюдали прохождение этого спутника над городом, проводили оценки его блеска, но никаких вариаций его яркости мы не обнаружили. Это естественно – его заполнение газом произошло, конечно, сутками раньше. Тем не менее, подобные наблюдения были для нас совершенно необычными и поэтому запомнились.
2. Как А.С. Ситяков открыл новую звезду
Это произошло в конце 1975 года. Во время одного из дежурств, старший смены А.С. Ситяков, отработавшись на каком-то спутнике и занимаясь отождествлением проставленных точек (при плохой видимости из-за облачности!), с удивлением обнаружил, что на звёздной карте отсутствует достаточно яркая звезда, вблизи которой он отметил положение ИСЗ. Это было совершенно необычно. С такой ситуацией мы столкнулись в первый раз. Мы знали, что звездные карты были очень точными – ведь они издавались на основании фотографических снимков неба. Можно было предложить несколько объяснений такой ситуации. Во-первых, это могла быть типографская ошибка при печати карт. Но это было очень маловероятным. Во-вторых – это могла быть долгопериодическая переменная звезда, которая так сильно изменяет свой блеск, что в минимуме не видна, а в максимуме блеска является достаточно яркой. Это тоже было маловероятным хотя бы потому, что у нас уже имелись достаточно полные каталоги переменных звёзд и звезд, заподозренных в переменности. К тому же яркие переменные звёзды (а звезда была достаточно яркой) были обозначены специальными значками на используемых нами картах. Это была явно не долгопериодическая переменная. В-третьих, это могла быть малая планета (астероид) нашей Солнечной системы. Их общее количество огромно, и в те годы они открывались десятками ежегодно. Правда, это были в основном достаточно слабые объекты и, следовательно, небольшого размера. Считалось, что все крупные астероиды из пояса астероидов между орбитами Марса и Юпитера уже открыты. А этот объект, если судить по его блеску, должен быть достаточно крупным.
Отличить тело Солнечной системы от звезды достаточно просто – астероиды двигаются относительно звёзд и делают это достаточно быстро. Изменение его положения относительно звёзд можно заметить уже на следующие сутки. Это и было сделано. Правда, на следующие сутки небо было закрыто облаками, поэтому повторные наблюдения этой звезды смогли провести только через двое суток. Звезда оказалась точно на том же самом месте. Значит, это был не объект солнечной системы.
Осталась последнее, четвёртое, возможное объяснение. Это могла быть так называемая новая звезда. Это такие звёзды, которые резко и неожиданно увеличивают свою светимость во много- много раз, после чего происходит медленное снижение их светимости к первоначальным значениям. Как правило, такие вспышки невозможно предсказать – новые звезды появляются всегда неожиданно.
Наблюдения за этой звездой в течение нескольких ночей показали, что её блеск с течением времени медленно уменьшается. Стало ясно, что А.С. Ситяков «отработался» относительно новой звезды, которая находилась уже на стадии спада своего блеска. По телетайпу он послал сообщение в отдел переменных звёзд астрономического института имени Штернберга (фактически - это астрономический факультет МГУ). В этом сообщении он писал, что предположительно наблюдается новая звезда в созвездии Лебедя, и указал её экваториальные координаты.
Ответ пришел быстро. Это была действительно новая звезда, но, к нашему сожалению, она уже была открыта ранее в нескольких обсерваториях независимо друг от друга. Мы этого не знали – в то время «Интернет» отсутствовал, электронной почты не было, информационные сборники астрономических обсерваторий к нам на станцию не поступали. И всё равно весь коллектив наблюдателей того времени был страшно горд тем, что наш работник независимо от профессиональных астрономов сумел открыть новую звезду. В астрономической литературе она известна под именем «новая Лебедя 1975 года», а нам всем так хотелось, чтобы эта звезда называлась «Новая Ситякова».
3. История со станций САЛЮТ-7.
В одно прекрасное время мы получили странную телеграмму: «Срочно наблюдайте объект Сириус. Очень важно. Возможны дневные не очень точные наблюдения. Особое внимание обратите на изменение блеска объекта».
Под этим кодовым названием скрывалась станция «Салют-7». До этого времени мы её наблюдали очень редко. Но не потому, что объект был не интересный. Совсем не так. Этот объект был очень яркий и достаточно быстро двигающийся – в общем, он мог бы стать хорошим «тренажёром» для обучения молодых наблюдателей. Но всё дело в том, что плоскость его орбиты была наклонена к плоскости земного экватора под углом 56 градусов. А географическая широта Кирова – 58,6 градусов. Значит, эту станцию мы могли видеть только в такой единственной ситуации, когда при своём вращении вокруг Земли дальше всего от земного экватора она будет находиться на географическом меридиане Кирова. Но и в этом случае её можно будет увидеть очень ненадолго и очень низко над горизонтом в южной части неба. Как правило, низкие прохождения спутников очень трудны потому, что большинство звёзд, по которым определяется положение объекта, видны очень плохо (если видны вообще) из-за сильного поглощения света звёзд дымкой вблизи горизонта. Поэтому такая телеграмма нас удивила, и мы высказывали различные предположения по этому поводу.
Прежде всего, было ясно, что вычислительный центр «Космос» «потерял» её.
В противном случае, как это было всегда, в телеграмме были бы указаны координаты двух точек и времена, когда объект будет в них находиться. Этого не было. Значит, не работал канал телеметрической связи станции с Землей. Обычно, если станция летала в беспилотном режиме, Земля могла периодически «запрашивать» условия на её борту и её положение на орбите.
Кроме того, настораживала фраза о том, что особенное внимание нужно было обратить на возможное изменение блеска объекта. Мы хорошо понимали, что периодическое изменение блеска объекта означает, что он вращается вокруг своей оси с таким периодом, с которым изменяется его блеск.
Насколько я могу судить, система стабилизации этой станции была активной, а не пассивной, т.е. она в процессе работы потребляла определенное количество электроэнергии. Обычно конструктивно такие системы представляют из себя набор из трех так называемых гиродинов, оси вращения роторов которых образовывали трёхосную систему координат. Гиродины можно рассматривать как достаточно мощные электродвигатели, магнитные роторы которых раскручены и постоянно вращаются. Если со статорных обмоток такого двигателя снимать определенную мощность, заставляя гиродин работать в качестве генератора, то за счет реактивного момента корпус гиродина (а значит и всей станции) будет медленно поворачиваться в сторону, противоположную направлению вращения ротора данного гиродина. Система из трёх гиродинов позволяет поддерживать постоянную ориентацию станции в пространстве или изменять её необходимым образом.
Зная это, мы уже тогда предположили, что возможной причиной отказа системы стабилизации могли стать неисправности в системе питания гиродинов. Как оказалось в последствии, дело оказалось ещё хуже – неисправности системы электропитания станции не позволили солнечным батареям подзаряжать буферные аккумуляторы, и вся аппаратура станции (а не только гиродины системы стабилизации) оказалась обесточенной.
Мы так же хорошо понимали, что если по периодическому изменению блеска будет обнаружено быстрое вращение станции – это сделает стыковку с ней невозможной.
Таким образом, понимая всю важность наблюдения этого объекта, мы приступили к его поиску на южной части небосвода. Дело обещало быть не особенно трудным потому, что мы хорошо знали этот объект по нескольким предыдущим наблюдениям - это был самый яркий из всех, ранее наблюдавшихся.
Удача улыбнулась довольно быстро. В одно из дежурств, наш самый опытный наблюдатель А.С. Ситяков обнаружил станцию и с большим трудом сумел отметить несколько её положений относительно еле видимых звёзд очень низко над горизонтом. После отождествления звёзд, которое так же оказалось сложным, результаты наблюдений были посланы в вычислительный центр «Космос». В нашей телеграмме так же сообщалось, что никакого изменения блеска мы не зарегистрировали.
За эти наблюдения коллективу станции была объявлена благодарность Астросовета и он был награждён цветным телевизором. В то время это была очень «весомая» награда. Почему-то в памяти осталось, что всего три станции Астросовета АН СССР смогли «поймать» этот объект. Откуда я получил эту информацию – не помню, поэтому не могу ручаться за её достоверность. Зато хорошо помню, как на одном из рабочих совещаний начальников станций ИСЗ председатель Астросовета в то время А.Г. Масевич сказала, что если бы мы знали фамилию человека, распорядившегося отметить коллективы станций, наблюдавших «Салют-6» в такой сложной ситуации, то благодарственную телеграмму нужно было повесить в красном углу в отдельной рамочке.
Ковязин Евгений Иванович
Станционный юмор
Станция наблюдений ИСЗ – это студенческий коллектив. Ну а разве можно себе представить студенческую жизнь, тем более жизнь сплоченного студенческого коллектива, без шуток, юмора, розыгрышей и вообще всякого рода смешных ситуаций, иногда не совсем безгрешных. К сожалению, если о «серьёзной» стороне деятельности станции сохранилось в архиве кабинета астрономии достаточно много материалов, то о несерьёзных моментах в её жизни материалов очень мало. Коллектив станции не «документировал» такую сторону своей жизни, а свои воспоминания прислали далеко не все бывшие станционники. Но даже и присланные воспоминания в своём большинстве написаны в одном ключе – как правило, это очень эмоционально яркие фразы о том, что станция ИСЗ – это самое запомнившееся из всей студенческой жизни; что здесь они нашли лучших своих друзей, а иногда и половин; что станция дала очень много каждому из них не только в смысле профессионального роста, как будущего учителя физики и астрономии, но и в общемировоззренческом смысле и т.д. Это все, конечно так. Но очень хотелось, чтобы в книге воспоминаний бывших наблюдателей ИСЗ была представлена и не очень серьёзная сторона жизни и работы в этом уникальном студенческом научном коллективе. Ниже представлены те материалы подобного содержания, которые удалось найти.
Хроника одной смены
1981 год 14 апреля 18 час 30 мин
Иду на смену. Планы наполеоновские: погода никудышная, значит можно будет подготовиться к семинару, а заодно и выспаться, утором встать без 10 минут восемь, не втискиваться в переполненный троллейбус, не топать под дождем до института, а быстренько добежать до аудитории…
18 час 40 мин
Я. как всегда, первая (где шляются? Кто у нас там дежурный?). Дежурная – Людмила, это ладно, хоть голодные сегодня не останемся.
Аппаратуру включать не стоит, все равно сегодня «небо» не предвидится. Пока никого нет можно и позаниматься в тишине. Итак, статья Ленина «Детская болезнь левизны…»
- Есть кто живой?! - это Лешка
- И зачем так орать?
- О, привет! Поесть чего-нибудь есть?
- Кухня там!
- Ты чего такая злая?
- Леш, отвяжись, сейчас конспект напишу и сразу стану доброй. Тебе хорошо, ты еще молодой, не знаешь что такое научный коммунизм.
- Слушай, а на кухне последний таракан в голодном обмороке лежит.
- Леша, гастроном через дорогу. А если хватит терпения – жди Людмилу – она сегодня кормилица.
Так, пока он ходит в магазин у меня есть полчаса, может хоть пару страниц напишу. Итак, статья Ленина «Детская болезнь левизны…»
- Я пришла!!! Люди, ау! Почему так тихо! – это Людмила
- Привет, кормилица! Поесть принесла? Там уже некоторые не выдержав мук голода утопали в магазин.
- Ладно, я сейчас приготовлю.
Десять минут минус, но страницу написать еще успею.
- Наташ, а где все?
- Кто есть все здесь… троцкисты и …, тьфу, Лешка ушел в магазин, остальные еще не пришли… утверждали что только их партия …, тьфу...
- А когда они придут?
- …с начала столетия…, Люда, включи телевизор и не приставай, у меня завтра первой парой семинар по научному коммунизму…
19 час 20 мин
Половина смены в сборе, первый ужин, фирменное блюдо – макароны. И чай с батоном. Включаем телевизор, расползаемся по креслам, сейчас они угомоняться и можно еще пописать про детскую болезнь левизны…
Уже не можно, остальные идут. Ну вот, почти все в сборе, только Кости не хватает.
- Девчонки, гляньте, во сколько первый спутник?
- Первый 20-17, второй 20-25, а потом уже после 24-00.
- Угу, значит – спим.
- А давайте устроим праздник, танцы и все такое – это уже мужская половина нашей смены.
- Хорошо, как только допишу конспект, а пока вам тоже не грех вспомнить, какие у вас завтра занятия.
19 час 50 мин
Вот и Костя бежит. Сразу кричит:
- Я успел? А почему ничего не включено?
- Костя, ты хочешь в дождик поработать?
- Вы что? Там же ясно!
Все кидаются к окну – вся западная сторона неба – ясная.
- Девчонки, где спутник идет?
- Парни, аппаратуру!
- Все, бегом, готовимся к наблюдениям!
20 час 10 мин
Мы уже на площадке. Расчехлить приборы, установить координаты, проверить время.
- Карты где?
- Юрик где-то тащит.
- А карандаши кто-нибудь взял? Здесь всего один, и тот едва живой.
20 час 17 мин
Работаем.
Отождествляемся, вырывая друг у друга единственный карандаш. Опять наползают тучи. Времени впритык, пора вставать на второй спутник, а мы еще с этим не разобрались.
20 час 25 мин
Идет второй. Работаем. После четвертой точки спутник ныряет в тучу даже не сказав «прощай».
Отработались, так её - эту тучу!
20 час 30 мин
Снова дождь. Спускаемся, отряхиваем капли с одежды.
20 час 40 мин
Пытаемся построить трассу. Самым молодым – самая тяжелая работа – считать время, привязка по времени естественно не сделана, и ни один калькулятор нам не поможет (не умели в то время калькуляторы время считать – в минутах, секундах). Остальные где на память, где, прикидывая на глазок, расставляют точки, снимают координаты – запускают хронометр.
Вроде запустили. Результаты посчитали, трасса тоже ничего получилась, журнал девчонки допишут и можно передохнуть. Девчонки приготовят ужин, по телевизору сегодня хороший фильм - повезло. Кому-то может, и повезло, а лично у меня научный коммунизм. В полглаза пытаюсь писать конспект, в полглаза смотрю в телевизор.
02 час 15 мин
Ох уж эта молодежь. Надо давно спать, а у них все какая-то романтика в голове. Хотела встать пораньше - дописать конспект. Хорошо, хорошо, схожу я с тобой в туалет, сама давно хочу. Только оденусь потеплее, время позднее и зябкое. А вы помните, какой надо было проделать путь, чтобы попасть в туалет? Сначала спускаемся на первый этаж, проходим через спортфак, поднимаемся на второй этаж, на первом отдыхают вахтеры, будить их себе дороже, поэтому ходили исключительно на 2-ой или 3-ий этажи. Пройти через весь физфак, мимо ректората, и вот он долгожданный. А потом весь путь обратно, по темным коридорам, мимо затихших аудиторий.
По пути бросаю взгляд в окно. Вот это да – опять прояснило. Ты не помнишь, во сколько следующий спутник? Что? Бегом назад!
Народ подъем! Все наверх! Небо!
…
И так до самого утра. В семь утра, записав последнюю строчку в журнале, засыпаю прямо за столом. Смена спит кто где. У Кости хватило сил дотащить матрас до большого стола, Лешка свернулся калачиком на кресле в аппаратной. Людка устроилась на кресле поближе к батарее. Светка посапывает на кухне. Так, а еще один где? Юрик устроился в фотолаборатории, там кто-то из предыдущей смены не убрал за собой постель.
07 час 45 мин
Начинает подходить народ – это те, кому лень стоят в очередь в раздевалке, идут раздеваться на станцию. И конечно смеются над нами. Сони, ночи вам мало. Объясняться нету сил – плеснуть в лицо холодной водички и на семинар. Еще попытаться смену поднять на занятия. Ничего, у вас еще три пары впереди, поспите там, только сильно не храпите.
09 час 45 мин
Благополучно пережив семинар, возвращаюсь на станцию. Афраим Сайфуллович с удивлением рассматривает журнал наблюдений.
- Наталья, эт-то что?
- Спутнички, Афраим Сайфуллович.
- Так погода ж нелетная была.
- Ах, Афраим Сайфуллович, так в моей же смене лучшие чистильщики работают – выходят на крышу и вениками тучи разгоняют. И так каждую смену.
На фото наша 3-я смена:
Зубарева Наташа
Семаков Леша
Домнин Костя
Порфирьев Юра
Целищева Люда
Лапшина Света
Справка
Студент наблюдатель в неделю:
| Учится | 36 часов |
| Работает на станции ИСЗ | 24 часа |
| Ест и бродит в поисках пищи | 12 часов |
| Разговаривает по душам | 1-6 часов |
| Выполняет общественные поручения | 2 часа |
| Слушает музыку, читает, смотрит телевизор | 18 часов |
| Ходит по магазинам | 6 часов |
| Занимается наукой | 12 часов |
| Занимается спортом | 6 часов |
| Готовится к занятиям | 12 часов |
| Итого | 144 часа |
| В шести сутках | 144 часа |
| Остается на сон | 0 часов |
Зубарева Наталья Фёдоровна
Бушмакина (Целищева) Людмила Михайловна
Если серьёзно
Станция наблюдений Искусственных Спутников Земли № 1092 при Кировском педагогическом институте – это уникальный студенческий научный коллектив, подобных которому в нашем вузе не существовало.
Во-первых, сеть таких станций была создана по прямому указанию С.П. Королёва, и в своей работой станции руководил непосредственно Астросовет АН СССР и Вычислительный Центр «Космос». Для оперативного обмена информацией на станции был установлен телетайп.
Во-вторых, станция работала непрерывно с 1962 по 1986 год, т.е. 22 года. За это время не было пропущено ни одной яснойночи.
В-третьих, за время работы было получено более 12000 отдельных положений ИСЗ. Эти результаты были опубликованы в 14 сборниках «Наблюдения Искусственных Спутников Земли в СССР», издаваемых Астросоветом АН СССР в различные годы.
В-четвёртых, в работе станции принимали участие (в большей или меньшей степени) более 150 студентов педагогического института, политехнического института, авиатехникума. В подавляющем большинстве это были студенты физического, математического и индустриального факультетов нашего института.
В-пятых, станция работала по нескольким программам, включая международные. Работа станции неоднократно отмечалась телеграммами Астросовета АН СССР, Болгарской Академии Наук, ВЦ «Космос». Значительное число наблюдателей были награждены памятными значками наблюдателей ИСЗ и почётными грамотами.
