Взращиваем чувство безопасности

 

Несмотря на все мифы, творчество вовсе не опасно. Творить и нормально, и полезно. Если что-то произойдет, всегда есть страховочная сеть – наши друзья и наш Творец. Стоит начать перебирать все те многочисленные доступные источники позитива, и тревога идет на убыль. «Подсчитывая активы», то есть творческие достижения, мы начинаем понимать, что способны и впредь чего-то добиваться. Когда же мы начинаем подмечать то, что делаем для себя, воспринимаем себя как своего же друга и товарища.

 

Риск

 

Небо потемнело и налилось медной зеленью. Застучали крупные, с монету, капли дождя. Настоящий тропический ливень – и это в середине мая посреди Манхэттена. Мы с Эммой стояли под матерчатым навесом театра и смотрели на бегущие по улице потоки воды. Дело было на 42-й улице. Мы только что посмотрели спектакль «Двадцатый век» с Алеком Болдуином и Энн Хеч. Мы были в восторге.

 

Когда идешь за медом, не удивляйся, если тебя ужалит пчела.

Кеннет Каунда

 

– Как у них замечательно все получилось, правда? – воскликнула Эмма. – Я бы второй раз пошла, только чтобы полюбоваться режиссурой. – Она и впрямь была чудесной: ставил пьесу Уолтер Бобби, знаменитый режиссер мюзикла «Чикаго». Обилие буффонады, мгновенный взлет действия – и настроение зрителей взлетало следом.

– А какая работа руками, – сказала я. – Я и не думала, что он способен на такие эксцентрические штуки.

– О да!

– У него здорово вышло, правда?

Пьеса «Двадцатый век» посвящена театральному миру. Болдуин играет яркую личность, импресарио, которому изменила удача. Хеч исполняет роль примадонны, которую он создал. Ни Болдуин, ни Хеч отнюдь не похожи на голливудских звезд, непривычных к игре на подмостках. Они смотрятся так органично, словно родились на сцене. Они отлично вписались в разбитную манеру Бобби. Великолепный фрагмент с объятиями невероятно правдоподобен. Болдуин и Хеч выходят за рамки возможного, выкладываются до конца и извлекают из себя такое, чего и заподозрить было невозможно, а зритель купается в их улыбках и ликовании.

 

Да, искусство опасно. Непорочного искусства не бывает.

Пабло Пикассо

 

Пьеса удалась на славу – актеры прямо-таки играли в театр, да так, что энергия буквально хлестала в зал. Они играли по-крупному и совершали рискованные трюки. А лучшее было в том, что все участники выкладывались на полную катушку, не жалея себя.

Чтобы расти, художник должен быть готов идти на риск. Нужно стремиться к большему, к тому, что и качеством, и количеством превосходит все, что мы делали прежде. Бездумно копировать прошлые успехи невозможно.

Да, есть риски, избежать которых мы не в состоянии. В сердце шепчет приключение: вот было бы здорово попробовать… И шепот этот не умолкнет, пока вы не послушаетесь. Карьеру делает тот, кто идет за звездой и занимается тем, чего желает сердце. А значит, мы способны бросить вызов соображениям безопасности и удобства. Такой актер, как Болдуин, умеет перейти от трагедии к комедии. Он не стремится навсегда сохранить то мрачное достоинство, с которым великолепно сыграл в «Тормозе». Он всегда помнит, что лучшее, быть может, еще впереди.

Всякая великая карьера сопряжена с большими рисками. Требуется немалая отвага, чтобы отбросить прежние успехи и получить шанс ухватиться за некое дело, которое, возможно, получится еще лучше.

Примером человека, карьера которого состоит из постоянного дерзкого выбора новизны, можно считать Роберта Де Ниро. Известный и состоявшийся актер драматической направленности, он твердо решил попробовать себя в комедии. Поначалу зрители этот поворот не одобрили и не могли поверить – Роберт Де Ниро снимается в комедии? Но он настоял на своем, и зрители мало-помалу втянулись. Сегодня можно утверждать, что комедию с Де Ниро обязан посмотреть каждый. За успешным фильмом «Анализируй это» последовал «Анализируй то». И все же, чтобы настоять на желании играть в комедии, ему потребовалось немало отваги.

Как понять, где именно следует рисковать? Надо научиться слушать сердце, а не разум. У разума всегда наготове какие-нибудь хитроумные соображения и прогнозы на будущее. Разум приведет вам тысячу причин, доказывающих, что рисковать незачем. «Ты будешь выглядеть ужасно глупо, – скажет он. – Ты делаешь то-то и то-то, тебя все знают и уважают. А если попробуешь заняться этим и этим, ничего не выйдет». Но тут подает голос сердце: «Давай! Пробуй! Что худшее может случиться? Ну, провал. Но что тебе понравится больше – попытаться и провалиться или всячески избегать любых рисков?»

 

Если ничем не рискуешь, рискуешь еще больше.

Эрика Йонг

 

Избегать рисков и одновременно расти как художник невозможно. Чтобы расширять территорию, приходится идти на риск – и если даже случится худшее, мы это переживем. Да, творческая карьера сопряжена с рисками. Все художники, представляющие публике плоды своих трудов, рискуют заполучить плохой – и даже несправедливый – отзыв. Те же Болдуин и Хеч, хотя и наслаждаются игрой, не раз получали весьма неоднозначные рецензии. Именно поэтому нашей наградой должны быть сам риск и то самоуважение, которое мы обретаем, рискуя. Пусть позже, обернувшись, мы посмеемся над своими попытками – все лучше, чем сожалеть о несделанном.

 

 

Волшебная лоза

Мы часто отказываемся от риска в творческой сфере, потому что прежде хотим получить гарантии успеха. Это очень характерно для американцев. Мы привыкли считать, что рисковать следует по-крупному и не зазря. Хотим получить в результате некий «продукт». Мы хотим использовать риск на благо карьере. Но чтобы высвободить творческое начало, первым делом следует научиться творить без вознаграждения, то есть не имея никаких гарантий успеха. Нужно научиться творить так, чтобы не преследовать при этом никаких целей. Проще говоря, нужно позволить себе играть.

Возьмите ручку. Пронумеруйте строки с первой по десятую. Перечислите десять небольших творческих вещей, которые вы могли бы сделать, не стремясь при этом всех обогнать и победить (очень часто это вещи, на которые обычно «не хватает времени»). Например, можно покрасить ногти в красный цвет, сесть за пианино и десять минут блямкать по клавишам просто так, написать короткий стишок, зашить дырку, покрасить внутренность шкафа в цвет шартрез, набросать портрет бойфренда, испечь коллеге торт на день рождения, послать открытку приболевшей тетушке, вычесать собаку, сделать коллаж, испечь гору печенья с шоколадной крошкой или намешать желе.

Эти мелочи не сотрясут мир, но вполне могут избавить вас от скуки или депрессии. Один мой друг-интеллектуал ехидно зовет это «риски имени Марты Стюарт». Он забыл, сколько радости может приносить хобби или рукоделие. Он забыл, что мелкие риски приучают нас к более крупным. Воспринимайте мелкие риски как разновидность тренировки. Учитесь говорить не «Нет, не могу», а «Да, могу».

 

 

Человек нацеливается на то, что ему хочется, и если не получает – что ж, значит, не получает; но если он не нацеливается ни на что вовсе, не приходится даже рассчитывать на успех.

Франсин Проуз

 

 

Рецензии

 

 

Только те, кто рискует зайти слишком далеко, способны выяснить, как далеко они могут зайти.

Томас Элиот

 

Середина мая. На улице около 30 градусов. Лето еще не наступило, но с каждым днем все ближе. В лужах, оставшихся после вечерней стремительной грозы, играет солнце. Вчерашний риск при должном подходе сегодня оборачивается самоуважением.

Чтобы быть художником, нужна отвага. Наша творческая часть юна и уязвима. Творя искусство, мы погружаемся в большие надежды. Пусть во время творчества мы не думаем об отзывах, без них не обойтись. Часть работы художника заключается именно в том, чтобы просматривать отзывы и рецензии, а потом находить в себе силы дожить до завтра.

Моя подруга, актриса Джулианна Маккарти, говорит, что для актера хорошие рецензии так же опасны, как плохие, и предупреждает: если критики особенно хвалят что-то одно, в конце концов может случиться так, что актер начнет вкладывать все силы только в это и в итоге все безнадежно испортит.

«Если вы верите хорошим отзывам, – предупреждает Джулианна, – надо верить и плохим». А лучше всего не верить никаким отзывам вовсе и работать ради самого процесса.

«Почему друзья всегда боятся, что ты пропустишь очередную рецензию?» – удивляется еще одна подруга. Она старается не читать никаких рецензий, ни хороших, ни плохих, оставляя их на потом, когда постановка сойдет со сцены.

Принятая близко к сердцу рецензия может испортить не только актера. Страдают от критики и писатели. Рецензия редко бывает точна и едва ли помогает художнику стать лучше. В тех редких случаях, когда она бьет в точку, большинство художников реагируют радостно: «Ага, вот оно! Вот как я могу улучшить свою работу!»

Между тем истинная цель многих творцов именно в том, чтобы сделать работу лучше. Глубоко в сердце мы храним чистоту намерений, которая, впрочем, тонет под тоннами прочитанных рецензий. Мы стремимся создать нечто самостоятельное и стоящее, но зачастую наше творение оказывается затерто суматохой рынка. Растет известность – растет уязвимость к рецензиям. Когда в уравнении появляется слава, оценка – здравая оценка, – куда-то пропадает. Теперь художника оценивают не только как художника, но и как феномен СМИ.

 

Счастливым можно быть, только когда понимаешь, что чего-то достиг.

Генри Форд

 

Любая рецензия, независимо от ее уровня, – риск для художника. Заметка в газете захолустного городка ранит ничуть не меньше, чем резкий отзыв в The New York Times. Кроме того, критики частенько уделяют основное внимание не достоинствам, а недостаткам произведения. Создается впечатление, будто у критика в голове есть некий воображаемый фильм, книга, пьеса или картина, с которой он сравнивает предложенную его вниманию работу, причем не в пользу последней. И неважно, знаменит при этом художник или нет, – на самом деле с ростом популярности растет и число отрицательных отзывов. Такое впечатление, что критикам доставляет удовольствие разносить автора в пух и прах.

Вчера я ходила в гости к знаменитому писателю. Он живет в светлой просторной квартире окнами на Центральный парк. Целая комната в квартире отведена под первые издания его книг. Все вокруг буквально дышит успехом. «В The New York Times на мои книги была всего одна рецензия, – рассказал писатель. – Это было два года назад. Рецензия оказалась настолько гадкая, что друзья посоветовали даже не читать ее – ну, я и не стал». А между тем этот писатель так успешен, что его новые книги нередко возглавляют список бестселлеров The New York Times.

 

Слишком многие люди переоценивают то, чем они не являются, и недооценивают то, чем они являются.

Малькольм Форбс

 

«Выпустить книгу – все равно что запустить в космос ракету, – добавил писатель. – Тебе звонят и говорят: “У нас окно на седьмое число, между Гришэмом и Клэнси. Давай в него метить”. А, думаю, пусть метят куда хотят. Мое дело – писать, а не рекламировать.

Нам как художникам трудно бывает работать ради работы и не обращать внимания на финансовые показатели, оберегая тем самым собственное спокойствие. Это легче сказать, чем сделать! Недавно я говорил с одним автором бестселлеров, женщиной, которая очень расстроена историей, приключившейся с ее последней книгой. “Ее просто разослали по магазинам, и все. Не продумали кампанию, не осветили в СМИ, ничего не сделали! Просто выбросили на прилавки, и все – счастливого плавания, плыви или тони!”»

Мы вкладываем в проект годы труда, а критик пишет пару абзацев и разносит наше детище в пух и прах. Нынче среди рецензентов принято ставить звездочки, как в школе. Фильм, который снимали три года, получает жалкие две звезды. Альбом, который писали пять лет, получает, если повезет, целых три. Крайне редко приходится видеть обзор на четыре звезды. Чтобы написать этот обзор, нужна щедрость духа, какую редко встретишь у критиков. Как же нам, творцам, пережить эту скупость рецензентов?

 

Никто не думает, что великие несчастны, – только сами великие.

Эдвард Янг

 

Лучшим противоядием от горечи поруганного труда служит работа. Создавая что-либо новое, мы меньше всего озабочены тем, чтобы принимать старое. Придерживаясь собственной оценки (понравилась ли эта работа мне самому?), мы едва ли рассыплемся под воздействием чужого суждения. Поддержка со стороны здравомыслящих людей до, во время и после процесса тоже крайне полезна. Пусть вокруг будут те, кто давно и прочно любит нас и нашу работу, а не те, кто приближается под влиянием момента, чтобы клюнуть или ущипнуть.

Полезно помнить, что история не раз показывала: критика бывает ошибочна и зачастую несправедлива. Великие работы, прошедшие испытание временем, поначалу отвергались современниками. Чтобы не спасовать перед лицом такого разочарования, художнику требовалась прямо-таки нечеловеческая устойчивость – и все же он вставал и шел дальше. Мы сильнее, чем кажется.

 

Зависть – разновидность похвалы.

Джон Гей

 

«Успех мне приносят читатели, а не критики, – подытожил автор бестселлеров. – Нужно садиться за стол с мыслью о том, как мне не терпится с ними поделиться. Сохранять оптимизм, в том числе при появлении плохих рецензий, в моих силах. Я спрашиваю себя: “Нравятся ли читателям мои книги? Нравится ли мне их писать?” Если на оба вопроса я отвечаю “Да”, значит, все в порядке, что бы ни твердили критики. И знаете – у меня действительно все в порядке».

 

Ни один теоретик, ни один автор, пишущий об искусстве, как бы интересно они ни писали, не сравнятся с Пикассо. Хороший писатель позволит вам заглянуть в душу Пикассо, но все-таки Пикассо был там первым.

Дэвид Хокни

 

Волшебная лоза

Мы, художники, заслуживаем награды за ту отвагу, что находим в себе, чтобы продолжать работать. Мы должны рукоплескать себе уже за то, что имеем достаточно стойкости, чтобы творить. За любое созданное нами произведение, даже самое маленькое, мы должны всячески себя хвалить. Пусть нашим успехам радуются не только друзья-«волшебные зеркала»; будем радоваться и сами. У американских индейцев было выражение, означавшее «добывать славу». В программе реабилитации алкоголиков это называется «составлять позитивный инструментарий».

Возьмите ручку. Пронумеруйте строки с первой по пятую. Перечислите пять своих творческих достижений (можете взять их из списка вещей, которыми гордитесь). Например: я научилась писать гуашью; я написал пьесу в один акт; я выучила новый монолог; я прошел базовый курс джазовых танцев; я сшила себе костюм на Хеллоуин.

Перечисляя достижения, разрешите себе смотреть в первую очередь на процесс, а не на результат. Пусть ваш роман еще не продан: вы заслуживаете похвалы уже за то, что написали его. Пусть вы еще не нашли театр, который поставит ваше шоу одного актера, но ведь шоу-то вы придумали! Помните, что художник – это тот, кто творит искусство, а не тот, чье искусство востребовано. Ван Гог и Гоген были париями. Последняя работа Бетховена опередила его время на целый век. Уважения заслуживает тот, кто действует. Не забывайте об этом.

 

 

Еще ни одному критику не поставили памятника!

Ян Сибелиус