Русская социологическая школа права

1. Сергей Андреевич Муромцев (1850 – 1910), «Определение и основное разделение права» (1879).

Исходный пункт концепции С. А. Муромцева заключается в том, что изучение права плодотворно только тогда, когда оно рассматривается как «одно из выражений всей социальной жизни данного общества». Правоведение должно опираться на знания психологии, общей социологии, политической экономии. Нормативный подход к праву не устраивает С. А. Муромцева. Правовой порядок определяется не только установленными государством юридическими нормами, но и другими внешними условиями, в которых непосредственно должно происходить осуществление нормы. Определённое предписание может выдаваться за юридическую норму, тогда как на практике оно может полностью или отчасти не выполняться: юридический порядок защищает не тот порядок вещей, который предписан в норме. Таким образом, совокупности норм С. А. Муромцев противопоставляет право как действующий порядок, как совокупность реальных отношений, обеспечиваемых юридической защитой. Эта защита обеспечивается не только государством, но и различными общественными союзами.

2. Максим Максимович Ковалевский (1851 – 1916).

Юридико-социологическая концепция М. М. Ковалевского исходит из положения о том, что право – это продукт развития общества, обусловленный потребностью общества в социальной солидарности. С этих позиций он полемизировал со сторонниками концепции естественного права. В частности, в своей работе «Социология» (1910, в главе «Социология и право») он писал: «Многие думают найти критерий для оценки действующего законодательства в каком-то метафизическом представлении об абсолютной справедливости и прирождённых человеку правах, слывущих под названием прав естественных… Но если природа обучила чему всех живущих, то отнюдь не праву, а бесправию, состоящему в том, чтобы жертвовать ближним в интересах своего самосохранения».

Право же, полагал М. М. Ковалевский, выросло в условиях борьбы за выживание из потребности людей объединяться с себе подобными, руководствуясь инстинктом самосохранения. Вначале это были объединения в рамках стада, орды кочевников, племени и рода. Позднее, «когда под влиянием универсалистских религий и международного торгового обмена сфера солидарности начинает обнимать собою ряд народов и государств, мнимоприрождённые нам понятия о праве и справедливости меняются так радикально, что взамен прежнего воззрения на чужеземца, как на врага, против которого всё дозволено, постепенно развивается понятие о поставленном под защиту собственного очага и потому неприкосновенном госте, о брате-единоверце…; наконец, и всего, позднее, вырабатывается в нашем сознании… отвлечённое представление о человеке вообще и его неотъемлемых правах».

Государство и право он рассматривал не как продукт борьбы классов, а как выражение «замирённости» и социальной солидарности. Всякая группа, писал М. М. Ковалевский, будь то «муравейник, пчелиный улей, птичья стая, оленье стадо или толпа кочевников, – является, прежде всего, замирённой средой, из которой устранены элементы борьбы; место борьбы занимает в ней солидарность или сознание общности преследуемых целей и взаимозависимости членов группы друг от друга».

Он продемонстрировал на историческом материале ошибочность понимания права только как продукта государственной воли. В древних обществах, ещё до образования государства возникает право, хотя оно ещё ничем не отличалось от нравственности и имело религиозную окраску. Право, говорил он, возникает раньше государства и независимо от него. Государство не создаёт право, а лишь позитивирует фактически складывающееся право, то есть признаёт его в форме позитивного права.

Дальнейшее развитие человеческого общества определяется, согласно М. М. Ковалевскому, ростом солидарности: от союзов бродячих орд до современного государства. Перспективу же этого развития он видел во всемирном объединении.

3. Николай Михайлович Коркунов (1853 – 1904), «Лекции по общей теории права» (1886).

Правовые идеи Н. М. Коркунова основывались на закономерностях развития общественных явлений. По этой причине он критиковал господствовавшую тогда школу естественного права, выдвигающую в праве на первый план момент воли и требующей строгого разграничения догматического правоведения от социологии и истории.

В трудах Н. М. Коркунова историко-социологический элемент играл значительную роль, он не признавал тогдашних немецких авторитетов в правовой науке и внимательно относится к специфическим явлениям русского юридического и политического быта, тем самым часто идя вразрез с общепринятыми учениями.

Право, по определению Н. М. Коркунова, есть не просто защита интересов, но их разграничение их. Разграничение интересов, составляющее содержание правовых норм, совершается в двоякой форме:

1) путём поделения объекта пользования в частичное, индивидуальное обладание;

2) путём приспособления его к совместному пользованию многих.

Этим он обусловливал различие частного и публичного права.

Он не считает существенной, отличительной чертой права его принудительный характер. Охрана интересов предполагает выбор наилучшего способа их реализации, а это означает, что правительство должно контролировать средства осуществления интересов. Если же право рассматривать как средство разграничения интересов, то оно должно регулировать только их взаимное столкновение, «не вмешиваясь в выбор лучших средств осуществления каждого интереса в отдельности». Охрана права исключительно с помощью применения государственного принуждения ведёт к «безграничной правительственной опеке».

Право нельзя полностью отождествлять с законом, так как содержание закона ещё до его издания «существует как требование общественного мнения или как установившаяся судебная практика». Юрист обязан исследовать реальные явления правовой действительности, а не измышления о ней.

Рассматривая вопросы соотношения права и морали, Н. М. Коркунов утверждал, что на основе нравственных норм даётся оценка интересов, а на основе юридических норм проводится их разграничение. Юридические нормы, в отличие от нравственных, не давая материала для разграничения добра и зла, указывают только, насколько мы имеем или не имеем право осуществлять наши интересы при столкновении их с чужими интересами.

Кладя в основание социума общность интересов субъектов и связывая его специфику со способностью образования идеалов, Н. М. Коркунов концентрировал внимание в первую очередь на духовных факторах общественной жизни и субъективистских мотивах.

Как и выдающийся его современник С. А. Муромцев, Н. М. Коркунов исходил из необходимости изучения права в его жизни, в его движении. Именно этот тезис станет центральным в западной социологической юриспруденции XX века. Учёный отстаивал демократическую идею долга науки перед народом, стремился обосновать необходимость перемен и в обществе, и в самом правоведении.

Определение предмета юридической науки русский правовед связывал с психологической интерпретацией права, считая, что право в одном из его аспектов, безусловно, выступает в качестве факта индивидуального сознания. Но сознаваемое индивидом право остаётся только субъективным убеждением, если оно не будет признано и теми, к кому обращаются с правовым притязанием. При таком подходе право объемлет всё то, что «мы сознаём как право» и что «так или иначе возбуждает чувство права».

Н. М. Коркунов был одним из первых учёных, обративших внимание на необходимость всестороннего анализа психологического механизма действия права. Он придавал первостепенное значение исследованию вопросов о том, как человек воспринимает нормы, почему признаёт одни из них и не признаёт другие, какова роль его субъективных представлений в формировании правоведения. Трактовка права как взаимного психологического воздействия сделала его предтечей психологического направления в отечественной юриспруденции.

Н. М. Коркунов полагал, что анализ социальных явлений может быть научным только в случае учёта особой позиции учёного. Субъективный метод, в его интерпретации, не требуя отказа от данных объективной науки, в то же время учитывает идеалы, с позиций которых исследуется явление. Давая целостную характеристику защищаемым им приёмам исследования, учёный объединил их понятием «субъективно-реалистический метод».

Свою точку зрения на государственную власть в философии права Н. М. Коркунов обозначал как «субъективный реализм», противополагая её с одной стороны «наивному» объективному реализму, отождествляющему власть с личной волей властителя, с другой стороны – метафизическому объективному идеализму, признающему власть волей государства, как особого субъекта, отличного от составляющих его личностей. С точки зрения субъективного реализма, государство – не лицо, а юридическое отношение, в котором субъектами права являются все участники государственного общения, начиная с монарха и кончая последним подданным, а объектом служит сама государственная власть, как предмет пользования и распоряжения.