Пастушок казахского бая

 

Когда в простой крестьянской семье Федора Карацупы, жившей в украинской деревне Алексеевка, 12 апреля 1910 года родился мальчик, названный Никитой, ничто не говорило о том, что малыша ждет необыкновенное будущее.
Более того, маленького Никитку жизнь не баловала. Вскоре после его рождения умер отец. Мать, Марфа Кузьминична, в 1913 году с тремя детьми в поисках лучшей доли перебралась в Казахстан.
Никите было шесть, когда не стало и матери. Старшие брат и сестра судьбой Никиты заниматься не стали. Фекла отправилась на заработки и вышла замуж, предоставив младшего брата самому себе. Григорий уехал на Украину, где в Гражданскую войну примкнул к махновцам и в одном из боев был убит.

Малолетнего Никиту отдали в детдом, где он, однако, не задержался – сбежал и начал бродяжничать. В период Гражданской войны таких, как он, были сотни тысяч. Никита мог погибнуть в любой момент, но судьба словно берегла его.
В 9 лет мальчик нанялся на работу к одному из казахстанских баев и стал пасти отару овец. Пастух не может обойтись без такого помощника, как собака. Появилась она и у Никиты. Звали собаку Дружок.
Здесь впервые проснулся врожденный талант Никиты Карацупы. Мальчик сумел выдрессировать неподготовленную собаку так, что она могла самостоятельно пасти отару овец, охраняя их от волков.

Незаметный пограничник.

В период Гражданской войны пастушок Никита был связным в партизанском отряде «красных» и в этой роли успел немало досадить колчаковцам, которые так и не смогли поймать ловкого мальчишку.
После Гражданской войны Никита Карацупа перепробовал несколько профессий, но себя в них не нашел. Все изменилось, когда однажды в поселок, где жил Никита, приехал пограничник, охранявший границу в Карелии. Из его рассказа молодой парень и узнал о пограничной службе и о том, как в ней используются собаки.
Никита решил стать пограничником. Однако, когда в 1932 году его призвали в армию, в военкомате порыв бывшего пастуха не оценили. «Для пограничника мал ростом», – заявили ему. Невысокий Карацупа немедленно парировал: «Ничего, невысокого пограничника и нарушитель не заметит».

Опешившие работники военкомата отправили призывника в погранвойска. Пройдя курс первоначальной подготовки, он был отправлен на границу с Манчжурией. На Дальнем Востоке в тот период было неспокойно – только за 1930-1931 годы пограничники задержали 15 000 нарушителей.
Рядовой Карацупа обратил на себя внимание начальника заставы. Парень был прекрасным следопытом, отлично разбирался в следах людей и животных, мог определить, кто, когда и в каком направлении прошел. Кроме того, Никита отлично находил общий язык с лошадьми и собаками.
По представлению начальника заставы, рядовой Карацупа был отправлен для дальнейшего обучения в Дальневосточную окружную школу младшего начсостава служебного собаководства пограничной и внутренней охраны НКВД.

Индус из-под моста.

Обучение началось с конфуза – в школе Карацупе не досталось собаки, поскольку прибыл он позже, чем начался курс обучения. Это, однако, молодого пограничника не смутило. Однажды он нашел под мостом двух маленьких беспризорных щенков.

«Под мостом слышалась тихая возня, раздавались какие-то неясные звуки. Осторожно спустился по откосу к самой воде. Там что-то шевелилось. Я внимательно присмотрелся и увидел двух щенков. Взял их на руки. Щенки жалобно пищали и тыкались в мою щёку. Они дрожали от вечерней сырости. Я расстегнул гимнастёрку, сунул их за пазуху и отправился в школу. Под большим секретом рассказал о щенятах повару. Мы их накормили, закутали в одеяло, и они заснули у нас на руках.

- Хорошие будут овчарки! - не мог я нарадоваться.

- Но вот куда их девать сейчас?

- Пусть у меня живут на складе, - решил повар, подальше от глаз начальства, а там что-нибудь придумаем.

Теперь у меня появились приятные хлопоты: как только выдавалась свободная минута, я приходил на склад, чтобы посмотреть на своих питомцев, покормить их. Щенки были как две капли воды похожи друг на друга. Я относился к ним одинаково ровно и внимательно. Но, где-то через месяц,  твёрдо решил: моим будет вот этот, шустрый и энергичный щенок, которому я дал кличку «Индус». Когда я уходил на службу, повар прятал щенков то в ящик, то в бочку, чтобы никто посторонний не увидел их. И всё-таки однажды повар не заметил, как на склад зашёл начальник школы.

- Кто вам разрешил здесь держать собак?

Повар вытянулся и доложил:

- Это Карацупа принёс.

- Безобразие! – шумел офицер. – Кто вам позволил держать собак на продовольственном складе?

- Да это ещё не собаки – щенки, - оправдывался я, но начальник школы даже слушать меня не хотел.

- Убрать! – приказал он. - Сейчас же!

А для солдата приказ – закон. Нужно его выполнять. А выполнять приказ проще всего. Выбросить щенков – и не будет разговоров.

- Товарищ начальник школы, - обратился я к офицеру, - разрешите мне хотя бы одного оставить, - и показал на Индуса.- Посмотрите, как у него уши стоят.

Индус, услышав свою кличку, действительно поставил уши торчком и посматривал то на офицера, то на меня. Начальник школы глянул на Индуса и не сдержался:

- Смотри-ка, и, правда.

Начальник школы был человеком суровым, но добрым. К тому же он любил собак и понимал в них толк. И он согласился:

- Пусть живёт, только следует перевести щенка в вольер и, как солдата, зачислить на довольствие.

То есть собака будет получать солдатский паёк: мясо, крупы, из которых будут готовить пищу.

Второго щенка отдали сыну начальника школы. Я в тот день был самым счастливым человеком на свете: сбылась моя мечта. У меня, как и у других проводников, появилась собака. От радости я даже расцеловал Индуса. Индус тоже не остался в долгу: лизнул меня в лицо. Не ошибся я в выборе: сколько потом верой и правдой служил мне Индус, сколько раз выручал и спасал! Вместе мы мёрзли в морозы, выслеживали нарушителей, вместе мокли под проливным дождём, изнемогали от жары».

Об этом Никита Фёдорович часто рассказывал на встречах с пограничниками и общественностью и описал эту историю в своей книге «Жизнь моя – граница».

   

 Ни одну современную выставку Индус бы не прошел – был он простой дворнягой без родословной, однако среди предков его явно были восточноевропейские овчарки. Карацупа не ошибся – пес оказался на редкость талантливым и смышленым, с чрезвычайно высокой работоспособностью.