2020-06-10
90
«Говорят телебашня на Ала Тобе упала! – скороговоркой сообщила одна из пожилых женщин с перебинтованной головой и рукой, соседке по больничной койке, - и говорят в метрополитене, столько людей завалило, похоронила заживо, задохнулись!... Всплакнув, утирая бинтом слезы добавила: А, мужа моего, когда придавила балкой, рядом со мной, когда он просил со стонами у проходящего мимо паренька по виду переселенца из соседней страны, с мясо глотовской мордой помочь, тот лишь ухмыльнулся, бессовестный, сказал с акцентом: Помоги себе сам! Старик, ты уже не жилец! Потом нагло стал шарить у него в карманах, вытащил, гад, сотку, бумажник и заржал и убежал ирод проклятый! Боже мой и никаго не было рядом нам помочь!... Не плачь Рита, не плачь, успокаивала убитую горем соседку, слезами горю не поможешь! А вы слышали?! – вмешался в разговор пришедший в себя, лежащий поодаль мужчина средних лет, с пластырями на лице и перебинтованным животом, с капельницей, шевеля пересохшими губами: «Как рухнул «Алтын банк», денжищ сколько на ветер выкинуло, люди как звери, хватали, грабили!... – судорожно сглотнув слюну, продолжил: я слышал краем уха разговоры медперсонала и раненых, что помимо всяких добровольцев, сколько липовых спасателей и мародеров прибыло, чтобы чем можно поживиться, сволочи!... – захрипел, стал усиленно вдыхать воздух и замолчал, глядя куда – то в потолок, чуть погодя переведя глазами на УФО лампу на столе, то на капельницу. Говорят еще как наши некоторые чертовы стражи порядка, бывало сами произвол учиняли: избивали, добивали, даже грабили пострадавших и уцелевших, выворачивали карманы. Одного молодого так двинули по башке, что тот свалился мешком, до этого кричал, что погибла семья, не могли помочь!... Сколько труповозок их вывезло неизвестно, столько уже время прошло после землетрясения, до сих пор неразбериха, грабежи, эпидемии происходят…Как ведь не послушались за несколько месяцев до землетрясения: предупреждали… кто поумнее и побогаче, тот и успел отвалить!...» - неуспел закончить рассказ, прервали стоны, вздохи и плачь, с другой стороны палаты, молодой женщины с ампутированной рукой. «Бедняжка! – замолвила соседка Клара – на глазах маленькую малышку придавило дверью, когда купала его в ванне. Страдает, мучается! Горе – то какое!... – горестно вздохнула соседка.
«Вдобавок, город – то водой накрыло, частично смыло, утонуло столько людей, где их тела – то, погребено, небось под кучей грязи и обломков! Пожаров и взрывов от газа и складов с ГСМ, дымища столько было!... Слава богу внуки уцелели и кое – кто из родственников, не было в тот момент в городе! А, сколько под завалами домов и школ, больниц?! Сколько стонов, криков было, детишек угробило, до сих пор мерещатся, слышатся их голоса о помощи, плачь, страдания!... Чудом уцелевших и спасенных мало…столько суток на ногах!... Где же ты наш отец спаситель? Почему людей не уберег! Детей не пожалел, нету чужого горя! – мысленно обратив свой взор наверх соседка Клара – неужто явился антихрист?...
«Эти заокеанские жвачники, не так уж расторопны, говорят: мы свое отработали столько часов, пора нам и отдыхать и собак своих жалеют, якобы на здоровье и нюх влияют все это отрицательно! А, сколько мы суток, уже на ногах?! – недовольно заместитель руководителя подразделения объединенного оперативно – спасательного отряда «Спасение без границ» подполковник Рамисов, нервно покуривая сигарету, выпуская полуокруглые тонкие сизые струйки дыма – и эти пивники тоже, вот мол устали, выбились из сил нам пора сало жрать и пиво лакать! Конечно не у них стряслась такая беда, вот и по барабану им до нас; грязно и громко выматерился… Не ыходит из головы страшное зрелище, когда стаи бездомных собак и даже кошек поедали трупы людей, драли куски, разрывали в клочья, кидались даже на уцелевших, особенно на детей… Выпустив очередную порцую табачных струек, снова выматерился на всех и вся! …Сам на пределе, нервный, злой!...Что как по закону подлости спецоборудования не хватает и не совсем новое и не хватает, спутниковая и профессиональная связь с помехами, сотрудники некоторые бестолковые, особенно эти сопляки и этот чрезвычайный режим и закон ограничения ввели не вовремя и перестановки там, где не нужно и борьба с «кормушками» и эти военные и «словоглотники» не оперативно среагировали: нам не танки и самоходки нужны в первую очередь, а полевые кухни, лазареты, предвижные радиолакационные станции, спецприборы: тепловизоры, лазерные и ночного видения, особенно авиация как нужна была позарез, автокраны, подъемники, насосы!... продолжал в таком духе, нервно выплеснул очередную порцию мата… После первого малого землетрясения, не сделали выводов, расслабились, вот мол, это и есть разрушительное землетрясение, теперь большого не будет, может эдак лет через 100. Второе землетрясение, почти застало врасплох, сколько в тот момент мероприятий было и культурно – спортивных: гостей прибыло и эти продажные ангажементы. И регионы и области не все оперативно сработали, как на грех, совещания, семинары проводили, на тему: предстоящее землетрясение, предупреждение, ликвидация и последствия, вот их и придавило насмерть! А, эти крысы и твари заранее отсиживались в подземных бункерах: людям лапшу на уши вешали! История людей ничему не учит!...- докурив, выговорился, что накипело на душе, хлопнул своего сотрудника – слушателя по плечу «вот мол такие дела!», выскочил из спецавтомобиля, направился в сторону полуразрушенной школы и спортивного комплекса…
«А, ну, прекратить! Встать всем в очередь! – заорал военный в погонах старшего лейтенанта – У всех горе! И вы тоже успокойтесь! Всем хватит гуманитарка! – оскалив зубы продолжал «успокаивать» толпу пострадавших, размещенных вокруг стадиона «Медео Олимпик». Огромные, скорбные людские потоки, шли, как пульсировали, как один живой организм: невредимые и раненные, прибывали и прибывали, скапливались вдоль стен стадиона и растресканной земли, асфальта и зеленой травы, перемешанной камнями и грязью. Медики и спасатели укладывали трупы погибших людей в спецпакеты с бирками… везде и вокруг…охвачено, пропитано горем, стонами, болью, отчаянием… Старший лейтенант Бекетов Вас вызывают в штаб экстренного реагирования «Феникс» - доложил сержант радист. Этих уцелевших детей отправить, согласно списка в эвакопункт! Действуйте! – скомандовал старший лейтенант Бекетов лейтенанту Ромову – командиру эвакотранспортной группы. Запрыгнув в кабину вертолета, считанные секунды, загудел пятнистый «МИ», грузно оторвался от взлетной площадки, медленно набирая высоту, упрямо и сердито, рассекая лопастями пропитанный пылью, слезами, горем и страданиями воздух… скрылся за облаками, угрюмо нависшими над стадионом…
«Называю фамилии и имена тех, кто у нас отмечен! – раздался голос рыжеволосого капитана, в «степном» камуфляже – Сергайшева Юлия 8 лет, Симбисинова Айна 7 лет, Шучуева Джульетта 9 лет, Берданская Олеся 5 лет, Маскатов Олег 11 лет…Итого: 127 детей. Их спецтранспортом доставят в особые безопасные населенные пункты, там их примут! – лейтенант Саншин, начинайте погрузку детей! – скомандовал «степной капитан».
«Докладываю, старший лейтенант Бекетов, спецподразделение «Мерген»: часть отряда «Батпаковцев» уничтожена и рассеяна, другая часть оттеснена в горы, наша авиация ведет массированные атаки на мятежников и «каражамановцев», взято в плен 120 боевиков, дезертиров, уголовников. Ведется усиленный поиск и отлов просачившихся в безопасную зону «Жасыл жер». «Прочесывайте» тщательно, они могут укрыться в уцелевших дачных домах, коттеджах, подвалах, расселинах – подгонял с криком и в черной маске лейтенант – «мергеновец» подчиненных бойцов, вооруженных до зубов - «сволочи, мародеры, отребье, детей пытались похищать на органы и секс услуги! – злобно цедил сквозь зубы, крепко сжимая автомат: убивали уцелевших и выживших жителей, некоторых брали в заложники, мою дочь избили и с именем каких – то вятых зарезали, тело бросили на съедение собакам…ненавижу этот сброд, понаехали до землетрясения в наш город, заполнили прилегающие территории, когда тряхануло, часть из них занялась грабежами, воровством, сбивались, как волки в стаи, даже дикие отряды с оружием бродят, склады разграбили, нападали на всех, на кого только можно, особо на беззащитных, добивали раненых, еще эти с «правильной и полуизвращенной южной религией»: «Верослепцы», «Серебрянные сабли», «Лысые бородачи», «лбом целующаи и стукающие» и всякие «слепцы добродетели смуты и войн» просочились, пробрались, свою агитацию, развернули, сеят смуту в тяжелый период! Всех надо расстрелять!... Не жалеть этих гадов!...
Начальнику секр. армейской группировки «Найзагай» майору Басманову:
«В ходе спецоперации «Возмездие» было обезврежено: 1022 боевика находящихся вне закона и запрещенных в нашей стране, 2840 мародеров, 571 уголовников, 8 473 – «лжеспасателей» и гастролеров. Изъято: 5726 единиц огнестрельного оружия, основная часть которого была похищена с разрушенных воинских частей и зданий правопорядка. 120 – «покупателей органов и тел», 86 – сутенеров, скупщики малолеток, 44 – агентов иностранных разведок, из них 14 – «Красного дракона», 8 – «Анчаровцев» и прочие. Арестованы в ходе боевых действий и спецмероприятий – 482 дезертира и прочие криминальные элементы.
2…июня 20…года. капитан секретного отряда «Ак Барс».
Май 20…года г. Алтын Алма.
«Клара, ты спасешься, не надо мне помогать! – задыхаясь, произнес окровавленный мужчина, придавленный бетонной плитой, позвоночник и ноги повреждены, раздроблены, почти бесполезно помогать! Спасай себя и детей! Я уже не могу говорить, мне очень больно! Спасайся! – последние слова, перекошенное от боли и запятненное от крови лицо, чуть дернувшись, задрыгался, со рта и ушей пошла кровь, выпученные глаза от невыносимой боли, вот – вот вылезут с глазниц. «Нет, нет, живи Аржан, не умирай – й – й! – закричала женщина, пытаясь вновь повторить безуспешные попытки сдвинуть или приподнять бетонную плиту – «убийцу» мужа, дорогого и любимого человека…Страшный, леденящий крик женщины разорвал гнетущую, коварную тишину, разнесся вокруг, словно разломил, разрушил, опустошил всё внутри…
………………………….
«Мама, дай руку быстрее! Сейчас стена совсем развалится! – пытаясь помочь выбраться матери из смертельной ловушки, разрушенного пятиэтажного дома, превратившего в складную картонную кучу, как могила, крепко удерживая свою жертву, не отпуская на волю, словно с темного мира подземелья в другой белый спасительный!... Я смогу мама, - просовывая руки в образовавшем зияющем отверстии из сложившихся бетонных плит, не доступный выход наружу – мама, ты сможешь, если я выкарабкался с этого проема, ты тоже сможешь! – пытался спасти, помочь, крепко держа родные, нежные руки матери. Нет, сынок, не получится! Слишком маленький проем, не смогу через него пролезть! Лучше будь наверху, может быть, кто из уцелевших или спасателей помогут тут без автокрана не обойтись, слишком много награмаждено!... Не плачь!...Попробуй снова позвонить с сотки, может связь заработает! И посмотри, если там кто поблизости из взрослых, за меня не переживай, я жива! Иди, сынок!... – едва сдерживая слезы от происходящего: свалившейся беды, страха и отчаяния… Подожди меня мама! Я сейчас кого – нибудь найду, позову!... – едва не плача, ринулся за помощью, прихрамывая, потирая ушибленное место и образовавшиеся синяки, с мыслью – он найдет, спасет свою мать, не оставит в беде!... Мне 11 лет!... Где – то вдалеке слышен лай собак и спасительные голоса людей… хоть и темно, и вокруг все разрушено, надо скорее туда, за помощью!... Если не суждено мне спастись, живи сынок, обо мне не думай! Мне даже умереть не страшно!... – темные гнетущие мысли, запали в душу, словно яд отравляли, разъедали веру к спасению, сопротивлению, подавляли желание, стремление жить…тусклый свет карманного фонаря, медленно растаял в темноте, напоследок уныло замигал… страшно… Разом свалившее горе, не укладывается в голове, давит, душит, терзает, путаются мысли: потерять мужа на глазах, не смогла ничем помочь! Умер мучительной, страшной смертью, что с младшим не известно, куда делся? Где его завалило? Под какой плитой мальчик мой!..., так же мучился, как и отец!... если даже умер быстро, без мучений…как жить мне без вас… Старший пусть, хоть он выживет, пусть его спасут…а я уже отмерила, пусть даже и не все отпущенное мне время!... – затуманилось сознание, мысли… отяжелело голова…сколько сейчас времени?... тело, как чужое – я сильно устала, не могу больше, едва соображаю… жажда мучает…страшно… почти в кромешной темноте, я смогу… я должна, у меня есть сын, он жив, я должна жить ради него!.. – уже бессвязно повторяя одно и тоже, шепча что – то, угасают силы…потеряла сознание!…
Май 20…года, г. Алтын Алма.
«Помогите! Спасите нас! – кричала в истерике женщина с ребенком на руках – не оставляйте нас! – крик затерялся в людской гуще непонимания, давки, неразберихе, безумии, равнодушия, безразличия, беспомощности, все, кто мог пытались выбраться, вырваться из мрачной, темной железобетонной подземной западни, где местами зияли пугающие полуразрушенные своды потолка и стен с образовавшими гигантскими трещинами и искривившими от землетрясения рельсами. Неподвижные, смятые, поврежденные метровагонами с разбитыми стеклами и разнообразными строительно – отделочными причудами и наворотами, вмиг превратившись в уродливую и опасную груду мусора…торчали, мешали, калечили… У кого есть фонари? Включите! Здесь вырубилось освещение!... – раздавались просьбы в перемешку с криками, стонами… то тут, то там, мелькали, вырисовывались призрачные и ужасные тени, фигуры и силуэты… Помогите! У меня сломана нога! … Помогите!... – истошно кричал мужчина с искаженным от страха и боли лицом, намертво придавленный электронным таблоидом, никто не откликнулся, не пришел ему на помощь!... Паника охватила всех!... Каждый спасал себя сам!... Каждый думал о себе!... Инстинкт самосохранения!... Иногда появляется второе дыхание, прибавляет силы!... Паника!... Вселился страх, ужас овладел людьми, разрушающее действие на психику! … Крики, вопли, плачь – все перемешалось, усилилось!... «Мама, где ты? Мама!... – испуганно плакал, звал на помощь мать мальчик – дошколенок, пытаясь докричаться, тоненьким, детским голосом, разрывающий душу…безумолку ревя, напуганный до смерти происходящим! Страшное и недетское зрелище! Плачь ребенка, заглушил рев неуправляемой толпы… Быстрее все наружу, сейчас потолок совсем обвалиться!... – закричал какой – то мужчина в темноте; изредка вспыхивали, пробивались тусклые лучи света от карманных фонарей, сотовых телефонов, зажигалок и спичек…Страшные безумные крики, вопли, рыдания смешались, утонули, рассеялись в пыли, обломках, поглотили растресканные стены и потолки, прерывались мольбами о помощи…дрожь пробивает по телу, сдавливает горло…некоторые женщины пытались дозвониться, не получалось, бессмысленно и бесполезно, держа в руках дорогие, но не работающие мобильные устройства…другие плакали, визжали от страха и ужаса, впадали в панику в истерику, нагнетая и без того невыносимую страшную обстановку… смятение, неразбериха, шум, грохот, кого – то рвало, кто – то безудержно смеялся, немало умолкли - навсегда!...
…Где мой ребенок? Аслан?! Сынок, где ты? Где – ты –ы!... Где мой мальчик?! – немолодая женщина истошно разрывая криками этот хаос, смятение, ад, эти беспорядочные людские массы в ужасе, шарахающие в разные стороны, как неуправляемые потоки, бурлят, где каждый сам за себя, боролся за свою жизнь, мало кто думал о своем ближнем!... давя друг друга, отталкивая, тесня, вступая в перебранку, не слушая друг друга…топот, треск, душераздирающие вопли, ругань, люди ища спасения, шанс из невольного заточения, ставшая для всех страшным лабиринтом смерти, ломая ограждения, бросая свои вещи, безуспешно пытаясь выбраться наружу, наверх, вырваться из подземной западни, сквозь завалы и разрушения, через тела погибших и раненых, затоптанных, задавленных, убитых в кровавой драке, в давке, задыхаясь от нехватки воздуха – трудно дышать! тяжелые запахи!... В туннеле внезапно вспыхнул пожар, быстро набирал силу и скорость, жадно охватывал многие метры метрополитена, едкий раздирающий глаза ядовитый дым, подступая, безжалостно втягивал, обжигал, удушал жертв в своих огненных объятьях… душераздирающие вопли, предсмертные крики… сдавленный крик пожилой женщины – больно, не могу больше! Спасите! Я не хочу умирать!... А-а –а… Скрежет и грохот!... хрустнули чьи –то кости и сдавленные, покалеченные тела людей…царапающие сыпающие звуки, треск от падающих блоков и облицовки внутри туннеля, электронное панно, таблоиды, упавшие, барахтающие, погибающие люди на железнодорожном полотне, отчего другие оставшиеся в живых люди вздрогнули, дернулись…от увиденного и услышанного…обезумевшие люди, сбивали друг друга с ног, топтали, сталкивали на пути…крики о помощи, страха, отчаяния, борьбы…
«Эскалаторы и стойки не работают! Затор! Давай обратно! Не пробьешься – заорал кучерявый парень с серьгой в правом ухе, держа в руке фонарь – давайте сюда через вентиляционный люк! Рискнем!... С трудом пробивая дорогу сквозь толпу, таких же пленников страшного подземелья: ругаясь, матерясь, отталкивая, иногда орудуя, расчищая себе путь, яростно отбиваясь кулаками и ногами – небольшая группа молодых людей, спотыкаясь, лавируя, пытаясь прорваться к вентиляционной шахте метрополитена, задыхаясь от спертого, тошнотворно – тяжелого удушливого воздуха, пыли, гари и дыма, кашляя и сплевывая, обливаясь потом, телокак в лихорадке, густо покрываясь с головы до ног липкими каплями грязи, как пудра строительной шелухи, обвалившейся штукатурки, разбитыми осколками ламп освещения и плафонами…невообразимый, неутихающий, нарастающий гвалт, вопли, топот, грохот…звенело в ушах, едва соображаешь, терпишь, сдерживаешь себя….увязнув в куче обломков, битого стекла, камней, проводов и труб…снова послышались пугающий треск и стуки…расходятся швы туннеля… Защемило сердце, пробежал холод по телу… Приодаливая с трудом новые препятствия, откручивая и отдирая защитную решетку, пытаясь освободиться, увернуться от нахлынувшей, напирающей толпы, хватающие все, что можно, чтобы выжить, выбраться, уцелеть…уворачиваясь от падающих осколков и приближающихся смертельных, ослепительных языков пламени, подступающего удушающего жара!... Смерть так рядом!...Сдирая вкровь пальцы рук, не чувствуя боли…машинально, безудержно дергая, отбрасывая, все что препятствует выходу наружу, стряхивая, въедливую пыль и утирая уставшей рукой, чумазое, исцарапанное лицо…бешено колотиться сердце, ощущение вот – вот разорвется, не выдержит…забиты ноздри…так сильно хочется облегчиться…першит в горле…язык стал сухим и шершавым…ползком, бегом хоть как!... вырваться, спастись!...Одна мысль – жить, жить, жить!...обжигает, подстегивает, торопит, заставляет…там наверху – жизнь! Туда, скорее! Свежий глоток воздуха, солнечный свет…жить! Надо жить! Дороже ничего нет! Не хочу умирать! Быстрее туда!...Жить – это главное! Жить ради жизни!...
Июнь 20…года. Вблизи г. Алтын - Алма.
«Держи её крепче, может вырваться грешная! – прикрикнул на лысого парня, толстый, бородатый и лысый старик с неестественно выпирающим брюхом и пухлыми пальцами с нанизанными золотыми кольцами, перстными, печатками. Сидя на ковре в роскошном халате, держа в одной руке большую черную книгу с крючковато – обрывистыми и похожими на червей иероглифами, другой рукой поглаживая бороду, полузакрыв коварные, безжалостные глаза и о чем – то задумался, пока молодой безусый помощник, скручивал руки девочке, безуспешно пыталась вырваться из цепких, корявых рук, связанная по рукам и ногам и залепленная скотчем рот, но еще не сломленная, непокоренная, со страхом, ужасом наблюдала за происходящими приготовлениями, предчувствуя страшную участь, приближающую смерть…через некоторое время собралось еще несколько таких же лысых бородачей в разношерстных одеждах, некоторые держали маленькие черные блестящие стекляшки или книжки с иероглифами. Образовав полукруг по команде сидящего главного лысого бородача, приступили к молитве. Взывая к небу, бормоча слова: Наш небесный повелитель, наш отец и опора, наша вера…- зачитывая с черной книги, незаметно обвел всех взглядом, холодно, невозмутимо прошелся черными, злобными глазами на лежащую, на земле связанную девочку. «…прими в дар эту жертву – это невинное и грешное дитя, люди забыли обо всем, не следуют правильным путем, кровь этой девочки будет символом очищения и обновления всех людей от их грехов. Наш небесный повелитель, твоя кара священна!...Зачитав до конца нудную проповедь, последний раз воздев руки к небу, дал команду помощникам, в последнею минуту, осознав весь ужас, приближение смерти, с широко раскрытыми заплаканными глазами, пытаясь закричать, разорвать путы… Слышны приглушенные звуки, хрипы, неравная борьба за жизнь, хрупкой беззащитной девочки, попытка вырваться из страшных и цепких лап мучителей… все еще сопротивляясь, вертя головой, извиваясь, пытаясь вырваться, встать на ноги, убежать … всеми силами цепляясь за жизнь… Бьется, колотиться сердце…инстинкт самосохранения… Помощники крепко держат жертву с обоих сторон…угасают силы, воля, в её глазах мольба, страх, страдание…еще бьется мысль о спасении, чуде… Медленно, неуклюже приблизился с глазами убийцы главный лысый бородач с острым блестящим ножом в руке…
Май 20… года. город Алтын Алма.
«Старший лейтенант Бекетов, срочно нужна ваша помощь – связался по рации полковник ЧЭС Рамисов – здесь неподалеку, где автострада, разрушенный оружейный магазин, разграбили мародеры, происходит стрельба, грабят уцелевшие магазины, банкоматы, дома с бытовой техникой, бутики!… Ждите, подкрепление будет! – твердо и коротко отрезал по рации Бекетов. «Господин полковник! Там группа вооруженных мародеров атаковала наши спецмашины медпомощи и оборудования – захлебываясь доложил один из спасателей, не успев ответить, дать команду, как из за угла полуразрушенного дома выскочила, ловко маневрируя группа вооруженных мародеров с разнокалиберным арсеналом: некоторые из них в полной армейской амуниции, бронежилетах и касках. Ведя беспорядочный огонь из помповых ружей, карабинов, мелкокалиберных винтовок в попадавшим им навстречу выживших людей, которые в страхе и в ужасе, разбегались и прятались, где только можно от этих людозверей, взбесившихся, озверевших, немало из них накаченные алкоголем и наркотиками. Расстреливая, добивая прикладами, ножами, дубинками, арматурой, камнями или ногами беззащитных людей, невзирая на возраст, мольбы о пощаде и помощи. Вырывая сумки, шаря по карманам, избивая, насилуя, калеча ножами детей на глазах у испуганных и раненных родителей. Мало кто решался дать им отпор. Среди этой озверевшей толпы, выделялся смуглый с озлобленными глазами, черными, безжалостными глазами убийцы и страшной уродливой гримасы, резкими, хлесткими движениями рук и длинного ножа, добивал мужчину, который пытался дать им отпор. Людозверь с остервенением, с ненавистью нанося удары еще и еще, не смотря на то, что окровавленный, истыканный, как решето мужчина, уже не подавал признаков жизни, со рта струилась кровь, лишь слышны хрипы и предсмертная агония, даже это не остановила страшного людозверя, бесчисленное количество ударов ножом по телу убитого, только подстегивало, возбуждало, превращало в окончательно в зверя…безостановочно, машинально кромсал мертвую плоть и лишь запоздалая помощь военных и прицельная автоматная очередь остановила, прошила насквозь «зверя – мародера – маньяка», свалился рядом с истерзанной жертвой, крепко держа окровавленный нож в руке, застыло замертво забрызганное кровью гримаса и испачканная одежда залитая темно – бурыми пятнами крови – следами чужих оборванных жизней!...
Июль 20…года, вблизи города Алтын Алма.
«Этих доходяг и полуживых, определишь в закрытую зону! – давал указания рослый человек в камуфляже другому в потрепанном камуфляже со связкой ключей на поясе – гляди чтоб не удрали и не засекли спецорганы! – подняв указательный палец вверх – я позвоню потом кое – кому и там все утрясут, понял! Теперь действуй!... Смотри в оба! – напоследок предупредил рослый «камуфляж», круто развернулся, шагнул в распахнутую дверь черного джипа – внедорожника, махнув рукой водителю, заурчал мотор, резко тронулся с места «железный конь», оставив после себя шлейф пыли и гари… Сингер! – позвал к себе второй «камуфляж» - этих пятерых запихни в подземную тюрьму, этих – указав рукой лежавших на земле людей со связанными руками – отправишь на поля Ракиру, пусть там пашут, эти повыносливее, а этих доходяг в «черную клинику» на опты, там им место! Все спишут на землетрясение, сели, тем более сейчас такая неразбериха на несколько лет вперед. Все! Двигай! – приказал железным голосом «второй камуфляж» своему помощнику, тот проворно прошелся вдоль группы прикованных цепями к дереву пленников – изможденных, голодных, едва державшихся на ногах, в грязной потрепанной одежде и в обуви, некоторые и без этого, с волдырями и язвами на руках и ногах. «Бирчан! – позвал второго помощника «Второй камуфляж», указав рукой на сидящих на земле измученных, запуганных жаждой, голодом, скотским обращением людей, отдельно находившихся от других узников по несчастью – вот этого можно на мясо, кровь на переливание и гематоген, жир на мыло, кости на удобрение, кишки на колбасу, этих двоих определи на мыловарку, этого на крематорий. Вот этого поздоровее на тренировку к собакам, остальных в расход! – безжалостно распределил жизни узников – это бывшие жители и прилегающих районов города Алтын Алма: - также туристы застигнутые врасплох, водители, дети и подростки из разных семей, мигранты, некоторые уцелевшие после землетрясения и мародерства и затопления, из тех мест, где под толстым, липким слоем ила, камней, грязи, погребены, смыты, исчезли, разрушены целые деревни, поселки, малые города – спутники. А вот, этих, босс приказал укрыть их понадежнее и вкалывать им психотропные препараты, они ценные для нас – деньги еще можно содрать с них и родственников, выкуп, у некоторых есть влиятельные люди и возможности, до поры до времени, используем это для шантажа, а там видно будет! – буркнул напоследок «второй камуфляж», дав команду рукой помощнику – вот, мол, валяй дальше, делай, что я сказал, поживее!...»
Август 20… года Специальный военный подготовительный центр «Бэст – Пойнт» Соединенные штаты.
«Ты, что – то сказал парень? - вновь заорал инструктор в «пятнистой форме» - что разлегся, ползи по песку и живее тебе 23 года парень, ты не старая черепаха и не мешок с дерьмом! – поливал отборной руганью «спецновобранца» облепленного влажным песком, совсем обессиленный, пытался безуспешно проползти на брюхе, еще 12 миль за сверхкороткое время по грязному и липкому песку, скрепит во рту, забило ноздри, глаза. Инструктор недоволен, то ли притворно, то ли по настоящему, на состояние новобранца – ползуна наплевать, на усталость, что он думает о нем и прочее… Подгоняя, уклюкая, матеря со словами: ты спецназовец, должен доказать, что ты можешь! Не позорь ни себя, ни меня, ни наш Бэст – пойнт! – продолжал орать инструктор в страшном оскале. Липкий пот разъедает глаза, бешено колотится сердце, задыхаешься, хочется на секунду перевести дух, но окрики, ругань инструкторов, как острый нож режет слух, доходит до «всего», с трудом соображая, выдерживаешь нагрузки, изо всех сил стараешься вытерпеть, не упасть, не сломаться!... Сильные, мускулистые, «накаченные» ребята с серьезными, суровыми взглядами, разного цвета кожи, места рождения и происхождения. Под воспитательными командами горластых инструкторов все как один «выбивали» с себя последние остатки страха, сомнения, неподчинения, закаляли «железную» волю, характер. Меняли себя – «достраивали», добавляли до совершенства! Готовы выполнить главную цель: команду сверху – уничтожить врага, противника безжалостно и эффективно, на кого укажет правительство без колебаний и сожаления. Слабым и сомневающимся здесь не место, не выдерживают, уходят сами или «отсеивают» инструктора – «дрессировщики». Одни будут универсальными защитниками, другие - убийцами. Любой приказ, в любой момент – не дрогнет рука, без ропота, сомнений и сожалений!...
К концу тренировочного дня, часто завершается ближе к полуночи, прозвучала команда «отбой» спецновобранцам и инструктора напоследок, едко ворчали: «Что, все здесь - слабаки и поэтому, кто не выдержал и не хочет, может убираться ко всем чертям!»… На небе мерцали звезды и полумесяц свысока, тусклым, блеклым светом заступил на стражу… Совсем обессиленный, уставший, едва держась на ногах, дошел, «дополз», кружилась голова, болело тело, все мышцы едва слушались команды, ощущение, как выжатый лимон… Сэм, закурим?! – предложил Родригес, друг и новобранец – «спецвоин в кетчупе», такой кличкой наградил инструктор… Давай! Тоже захотелось, вынул из кармана электронную карточку, сунув в ячейку автомата раздачи товара находящейся внутри казармы, получил пачку сигарет, торопливо распаковав оба жадно затянулись, вдохнули… Приятная первая затяжка… табачный дым – терпкий и горький, дразнил, успокаивал, лез в легкие, раздражал, оседая в них, оставляя след – приятный и губительный, частично совершая своеобразный отравляющий круговорот в дыхательных органах и нехотя вылетая обратно наружу… Снова вспомнил давний разговор с отцом: «Смюнуэль! Кем ты хочешь стать после окончания школы? – спросил Абдрахам Дилл старший, владелец завода по производству антиторнадных, импульсных гантелей с электромагнитным стабилизатором. Хочу быть военным! – уверенно заявил Сэм Дилл младший. Я хочу, чтобы ты стал – сенатором, твоя мама хочет, чтоб ты стал банкиром. А твоя тетя Райва – юристом! – пристально, неотрывно глядя сыну в лицо, улавливая каждое слово, движение, интонацию. В банках на твое имя положено много золотых, платиновых и прочих драгпластин с выбитыми на них твоими инициалами. Отдельно хранятся – сертификаты, правоустанавливающие документы на владение некоторыми участками подводных и надводных территорий, ресурсов вторичного использования, право на выживание в случае ядерных и прочих техногенных или природных ситуаций в специальном частном бункере человечества и частичного фьючерного права на использование ресурсов космического, инопланетного происхождения. Нет! Я хочу стать военным, как дядя Бенджамин! – упрямо твердил Сэм Дилл младший…
Город Алтын - Алма октябрь 20… года.
«Здорово Станислав Маркович! Куда спешишь? – остановил Александр соседа, торопливо выходящего из подъезда, беспокойного и нервного соседа по дому, не так давно до сокращения штатов работал независимым экспертом по строительству, но что – то по работе не заладилось. Сейчас занимался продуктовым оптово – розничным бизнесом, дела шли в гору!... Здорово! Да, вот заранее готовимся к землетрясению, которое возможно произойдет в следующем году! Думаю переехать в более безопасное место! – с легким волнением в голосе ответил сосед, хитро подмигнул. Да, ну, ерунда! Эти предсказания, слухи, бредни, всякие антиутопии. Что за пессимистический настрой – удивился Александр. Не скажи, береженного Бог бережет! – в сердцах ответил сосед. Кому – то это выгодно слухи распускать, да и некоторые средства массовой информации подливают масла в огонь, муссируют беспочвенные слухи среди населения, создают напряженную обстановку! – усмехнулся Александр мысленно коря тех, кто запускает эти «утки». А, ты знаешь, что многие баготеи избавляются от домов, бизнеса в сейсмоопасной зоне, переводят суммы, капиталы в другие безопасные места! – доверительно сообщил сосед – на «Медеу Олимпик» в случае ЧП, разместиться вертолетный отряд. Я слышал, что создается дополнительный отряд спасателей, якобы будут раздавать «умный» парашют спасателя и «умный» рюкзак – воздушный шар. Местами в городе будут эксперимента будут устанавливать «суперумный» трос – безопасности, электронно – механическая система в форме локальной паутины, для предотвращения падения, разрушения высотных зданий в случае землетрясения, террористических атак, приборы – детекторы сильных земных колебаний установят на зданиях и улицах, также пробурят в земле и установят трубы для забора породы почвы и откачки излишней влаги и залива специального цементирующего раствора, плюс датчики слежения земной коры и так далее. Еще создаются дополнительные продуктовые запасы. Метрополитен будут усиливать, а второй аэропорт будут расширять. Начальство заблаговременно вывезут, кого – то спасут, а нас – то кто спасет? Эти ЧМОсовцы, часть работают, а половина бездельников, некоторые ходят выпяченные в форме и в тельняшках и с отожравшими наглыми, волчьми, собачьями мордами, свиными харями, отвислыми пузами и показухами! – с горькой усмешкой ответил сосед – их назвал бы черти спящие, половину надо разогнать и создать новую службу типа «Служба оперативного спасения» или вроде того!... Да сколько нас пугали этим землетрясением раз, не сосчитать и нечего серьезного не произошло, ерунда все это! Надо смотреть на все это с оптимизмом! – рассмеялся Александр, видя, как излишне острожный, боязливый сосед, воспринимает эти пугающие, панические слухи. Лучше переживал за спорт мероприятия или за свои деньги… Я бы так не сказал бы – упрямо, настойчиво заявил сосед – я реалист и не разделяю совсем твое мнение о жизни, в ней хватает и хорошее и дерьмо, видимое и невидимое и ты сам знаешь не хуже меня, своя жизнь и здоровье дороже! – с философским откровением заявил сосед Станислав Маркович - даже говорят эта Чрезвычайно медлительная служба, хотят закупить звукометрические, лазерные и тепловизорные приборы поиска людей, но приобретут наверное херовую и в нужный момент не сработает или сами половина разбегутся если случится что – то! Эх, была бы моя воля, я с них снял бы погоны, урезал зарплату или сделал сдельную, провел бы реорганизацию и усилил бы контроль и грамотное руководство поставил бы! А, сейчас там половина работают лишь бы, лишь бы, зря получают деньги! Лишь бы все, обошлось и остались живы! За семью, детей переживаю!... Развеяв слишком оптимистический настрой Александра, излишнию самоуверенность и неверие тревожных знаков и зловещих событий предстоящей беды… По этому поводу в некоторых газетах, книгах даже написано о предстоящих землетрясениях, селей, обвалов, эпидемии болезней и даже голод – продолжал Станислав Маркович – у многих людей притупилось внимание, инстинкт самосохранения, ответственности и самосознания!...
Август 20… года город Ел – Алем.
«Аллея влюбленных». Звездное небо над головой… Луна глядит свысока… Тихо. Прохладно. Тусклый, молочный свет уличных фонарей…
«Как – то раз, молодой сосед не молодому солидному соседу говорит: приходите в гости к нам, с супругой, ни разу вы не были у нас! Приглашаю Вас! Сосед в ответ: Не откажусь, приду я к вам и не один!... И вот в назначенное соседом время, пришел, долгожданный с опозданием на целый час. Молодой сосед спросил: А, где супруга Ваша? Что, случилось? В ответ сей человек по слухам большую должность занимал: солидный и надушенный, с гладковыбритыми щеками, плешивой головой и отвислым животом промолвил: Супруга прихворала и извинения просит, что не смогла прийти! Что ж ответил молодой сосед – скорейшего выздоровления супруге Вашей! И вот за красиво сервированным столом, украшенным цветами, аппетит нагоняя, такие блюда не счесть, чего там только не было: - всевозможные салаты, гарниры разные, супы, деликатесы, горою сладости. Отдельно строем стояли, как солдаты, бутылки с содержимым многих знаменитых фирм и марок вин и «огненная» жгучая вода, напитки всякие – бодрящими и сладкими, один другого лучше! Молодой хозяин с хозяйкою, радушно встретили и усадили торжественно гостя дорогого! Сначала казался гурманом и хвастливо заявил: Я эти блюда знаю и это ел и это бочками запивал. Налейте мне «огненной и жгучей»… Пили за здоровье, за успехи, за дружбу и много хорошего всего! Сначала комплементы сыпались от него, приятно было слушать и времени достаточно уже прошло! Но после трех бокалов «огненной и жгучей», потом еще, нос гостя краснее стал, развязался язык, стал более развязан, резок и далее не стесняясь никого, хватал салат руками, быстро уплетал за обе щеки и пот со лба катился у него, про ложку, вилку словно гость не замечал, все равно! Такое воспитание, скромности ни капли у него! Что говорить ему о нем! Молодой сосед усмехнулся незаметно: вот это туша! Живот, как бочка! Солидный и наглый гость попробовал все блюда на столе, как поросенок, еще казалось немного дойдет и до чужих тарелок, понравились изысканные блюда. Еще немного и от удовольствия громко хрюкнет! А, он лишь сердито буркнул, чуть было винегретом не подавился, усиленно жуя! Глотал кусками мясо, разламывал зубами кость и хруст не портил аппетита, остатки сплевывал на стол! Раздраженно ковырял зубочисткою во рту, поблескивали зубы, как из ржавого металла, но молодые приличие соблюдая и этикет, терпеливо, иногда шутливо делая замечания, пытались сдержать соседа, так вести себя в гостях, не принято и некрасиво! Про себя подумал молодой сосед: Ну и обжора и нахал! Неужели все они такие? На дорогих машинах разъезжают, высокомерны и надменны, отъевшие и обнаглевшие?! И сожаление и злость и удивление одновременно, что пригласил, так хочется выставить за дверь! Но нахал – сосед, не унимался, обильно продолжал жевать и демонстрировать безобразия!... Седьмой бокал дрожал в руке соседа, восьмой бокал огненной и жгучей, уже пределом стал, расплескивал брызги по столу, глаза блуждали и горели, жадно, неотрывно смотрел на супругу соседа молодого, бессовестно раздевал глазами. На физиономии и в мыслях одни лишь неприятности и пошлости: Хочу тебя, так сильно! – подмигивая и нахально улыбаясь, шепча при этом что – то. Губы, как толстые, смазанные ломти, похож на дикого и хищного самца. Нехороший взгляд хозяйку, чуть было не смутил и в мыслях: если бы только знала, что он такой! Еще немного плесну ему в жирное, лоснящее, мерзское лицо – горячий чай, выводит из терпенья. А, он использовал салфетки, как носовой платок, измызгав смесью серой, клейкою. С трудом вороча языком, гнусавя, коверкая слова и путая соседей имена, с натяжкой, чуть не с отрыжкой пробормотал, кулаком ударив по столу, требуя внимания и тишину: Еще коньяк, ликер и водки, такого я не пил, напиться не могу! Для меня она, как сладкая вода, но очень хороша! На, что ответил молодой сосед: -Дорогой ты наш, напитки эти пьют маленькими глотками, не спеша, с любовью или с наслаждением, а для тебя, я вижу, вкус не значит ничего! Для одного бальзам, а для другого, кто пьет по капельке одной и понимает в этом толк – знаток, как букет цветов наполнен приятным ароматом и ярких красок! Но, невоспитанный сосед, уже с трудом соображая: Где он? И почему он здесь? Помутневшими глазами, чуть было не упал со стула, качаясь, выдавил с себя, парами алкогольными пыхтя: - Э, я вижу здесь компания собралась, не надо гостя обижать! Хоть и ударил хмель мне в голову и стою едва я на ногах, одно тебе скажу: Пусть я невежа, хам, не смей учить меня! Да, я люблю застолья, пирушки, хоть и не знаю меру я, напитки и угощения у тебя отменные, все очень вкусно, набил я до отвала брюхо! Так, давай выпьем еще бокал до дна, как утешение она будет для меня, то, что соседи и друзья такие у меня, как скучно было бы без ваших поучений!... Хотя бывает тошно слушать вас!... Но далее у соседа язык заплелся и нес невнятное, несвязное – не разберешь!... Пауза, затем, внезапно упала голова соседа в тарелку с салатом «оливье». Заснул, храпя при этом! Ему сейчас и Бахус покровитель пьяниц и веселья сниться, от радости друг друга хлопая по плечу. Морфей лентяй и соня в объятьях крепко впился и Фурии, полуобнаженные и длинноногие, как фотомодели что – то радостно шепчат ему во сне! Еще, наверное супруга, как Артемида или Афина, разыгрывая незабываемые, нешуточные сцены, как в зрелищном амфитеатре, одетая в гимантию и в трико, в руках скалка и рвотное лекарство, на голове походный шлем или скороварка с поломанными рогами, глаза сверкали и взглядом испепеляющим и гневным бросилась на мужа, награждая пощечинами и обидными словами. Опьянел, не зная меры. Пить научись – не подавай плохих примеров!... Соседи молодые, заулыбались, вдоволь посмеялись, пообщались,, отправились на помощь соседку звать этого буяна, любителя соседей забавлять. Соседка от увиденного, едва сдержалась, казалось еще немного – вырвется грозный крик: Ну, погоди, дома устрою тебе такое! – и что – то прошептала. Ну и тяжел же он, казалось уронишь, проломит пол. С трудом подняли. Противный звук и неароматный запах издавал при этом, зажали нос соседи! Такое отвращение! Давно пора домой соседу, ждет диван, подушка. Вот, так удивил соседей, не ожидали такого, показал истинное лицо, неуважение, бескультурье и много прочего всего! Не надо быть таким! Он был похож, ответ известен! Итак, подходит забавная и неприятная, но поучительная история к финалу! Желаю Вам Всего хорошего! Чтоб не было у вас такого!... «Ну и как, мои юмористическо – сатирические произведения? – спросил Жандос. Классно, замечательно, прикольно! – с восхищением ответила Макпал, добавила при этом – смешно, весело и поучительно! Еще мне нравятся стихи, как ты сказал – для чувствительных, сентиментальных людей! Мне приятно, что они тебе тоже понравились! Ты моя Муза и критик – одновременно! – польщенный оценкой и результатом плодотворного успеха в области поэзии. Мне нравятся все твои стихи! Особенно про любовь! – улыбнулась, радостные глаза заблестели. Но больше всего мне приятно быть с тобой, с моим любимым Жандосом! И мне тоже, как хочется часто с тобой видиться, встречаться, как можно чаще! – мечтательно произнес Жандос. Обними меня крепко, крепко Жандос! … Подул ветерок, зашелестели листья, ветви деревьев, запестрели, заколыхались при свете ярко – оранжевых и ослепительно – белых фар проезжавших машин и уличных фонарей, вокруг цветники с ухоженными, стройными рядами роз. Скажи, тебе не тяжело учиться в военной Академии – после недолгой паузы, спросил Жандос – не устаешь и чем вы там занимаетесь на занятиях? Первый курс было сложновато, тяжело, но потом втянулась, привыкла – неторопливо вспоминала военно – учебные тяготы и познания военных дисциплин. А так ничего такого сверхсложного: - строевые, теория, практика, стрельба из боевого и учебного оружия, приемы рукопашного боя, топография, изучение языков и прочее – не стала дальше перечислять Макпал, не хочется вспоминать эти два курса, которые так быстро пролетели. Ну, ты прямо, как Томирис, царица воинов, предводительница! – пошутил Жандос – тебе идет военная форма!...
Январь 20… года город Нью – Уарк «Не спящий город» Соединенные штаты.
Полночь… На улицах ярко освещенные рекламными огнями электронными, неоновыми, ослепительными, назойливыми и притягивающими цветами и светом билборды, вывески, разукрашенными разноцветными гирляндами. Тянулись, устремлялись кто куда толпы ночных жителей… Ветрено… Не сильный мороз… малозаметные сугробы… Ночная жизнь… Высоченные разноликие небоскребы деловые центры с устремленными вверх до небес, чуть ли не касаясь облаков небоскребы, демонстрируя, наводя на мысли на гостей и прохожих, что только мы мощь во всем, здесь, сейчас, самые самые… и всевозможные гипермаркеты, супермаркеты, рестораны, закусочные и прочие увеселительные заведения и достопримечательности: музеи, кинотеатры, библиотеки и так далее… Круглосуточный бар «Лайт Стоун». Внутри не очень большого питейного заведения тепло и не слишком шумно, освещен тусклым матовым холодным светом, продымленный от табачного дыма потолок, ощущался спертый, смешанный воздух, с алкогольными парами, испарений напитков, уставших или разгоряченных тел посетителей, едва справлялся кондиционер. За стойкой, где толстый усатый бармен, каждый раз проделывая одно и тоже, устало разливал в бокалы всевозможные алкогольные напитки со льдом и без для ночных посетителей, усевшие рядами на вращающихся сиденьях, сам бы отдохнул, оттянулся но никак не удается из – за наплыва посетителей, чем больше, тем лучше в кармане… Из динамиков ТВ разносилась заводящая, бодрящая музыка – певицы Бритни – «Гимми мо –о, гимми мо –о, у –у – а –а…». Поодаль от стойки бармена, установлены круглые столы и вращающиеся откидные кресла с немногочисленными разношерстными посетителями среднего и ниже финансового достатка и положения… «Сэр, извините за опоздание! – за круглый столик тихо подсел молодой человек с чуть продрогшим голосом, с акцентом и лицом изрытого болезнями джунглей. Альварас, что тебе конкретно известно, об этом месте? – с ходу спросил молодого человека, белый мужчина средних лет, впившись в него годами натренированным цепким взглядом. Доподлинно, не узнал, но есть человек – индеец Гуако, он как – то вскользь упомянул про эти места и где это находится. Может ли он указать на карте место и точный маршрут? – спросил белый Альвараса. Точно не может показать на карте – сложный горный рельеф и трудно проходимые джунгли или страхуется, но знает приблизительно туда дорогу, это не так уж далеко от вулкана Котопахи, вдоль района реки Путумайо! – уверил Альварас. Понятно, устрой мне с ним встречу, в ближайшее время. – твердым голосом потребовал собеседник. Да, сэр! Теперь мне пора! – быстро встал, не сказав больше ни слова, бесшумно вышел и смешался, растворился в уличной, разношерстной и разновозрастной толпе… «Алло, Тром! – это Лок – есть дело. Срочно! Ты знаешь условленное место встречи, через час. Приходи без хвоста. Набери код опознавания. Жду! – отключив сотовый телефон, оставил на столе мелкие купюры за напитки, оглядел незаметно бар, пробежал глазами по окну, тронутый морозом и разрисованный причудливыми узорами. Убедившись, что все в порядке, не спеша направился к выходу…
«Нужно срочно предпринять что – нибудь, такой шанс раз в жизни! – возбужденно произнес Локкард. Ты уверен в успехе операции? – неуверенно спросил Тромпсон. По крайней мере, надо постараться. Золота и драгкамней, там на миллионы, если не на миллиарды, это лучше, чем «Эльдарадо» - запальчиво произнес Локкард. Надо точно выяснить, где их дикие предки – аборигены добывали это золото и драгкамни, в какой местности?! Здесь, на этом можно вмиг разбогатеть, хватит нам и нашим потомкам на долгие годы и тем более неучтенное! Этот индеец Гуако не хитрит? – с недоверием спросил Тромпсон. Не беспокойся за это, как провернем операцию, его и кто об этом знает технично уберем! Дело заманчивое, может принести гигантские, колоссальные деньги, но слишком рискованное! – поделился опасениями Тромпсон - но рискнуть стоит, партнер, и не в таких переделках бывали. Анды не страшны! Я согласен!...
1… июня 20…года город Шлюзбинск – 3 (город третьего уровня).
Небо сгущается хмурыми, темными и серыми обрывками туч. Не видно солнца… или мои глаза не видят… муть, боль, рези в глазах… трудно что – либо отчетливо различить – окутала ядовитая, плотная пелена… застилает, окружает… На улице ни одной живой души, никого нет, словно исчезли, испарились… Ветер обдал меня невидимыми, теплыми волнами, пронесся среди полуобугленных, поврежденных деревьев – ни одного листочка, будто кто – то содрал с веток… В воздухе ощущался тошнотворный, неприятный запах, что – то горелого, разлагающего… Тяжело дышать… Ветер снова разносит темную и серую пыль, грязный песок, обрывки ткани, поломанных веток, кусочки обуглившей, спекшейся резины, пластика и еще что – то… непонятное… На иссохшей земле, ни клочка зелени, ни травинки, лишь рассыпавшийся мусор, зола, пепел, битое стекло, бутылки, чей – то бумажник, зонт и прочие предметы бытового использования, разбросанная горелая одежда и обувь, какая – то рухлядь – остатки деревянной мебели, упавшие с крыши уличные и спутниковые антенны, перевернутые урны, детские игрушки, брошенный кем – то велосипед… На расплавленном асфальте местами, застывшие пятна – темные, бурые, серые, белые, как отпечатки чьих – то очертаний, как тени, словно кто – то стоял и мгновенно исчез, испарился, оставил такой след… Местами на земле и асфальте зияли трещины, на зданиях, как глубокая колея, длинная борозда, расходящая в разные стороны… В горле пересохло, першит, тяжело глотать… жажда мучает – очень хочется пить… холодной воды… не слышно голосов и не видно людей, животных – собак, кошек и птиц и даже вездесущих воробьев проныр. Не проносятся, не мельтешат насекомые, не жужжат надоедливые мухи, жалящие пчелы, кусучие муравьи – работяги и комары – въедливые, впивающие кровососущие… лишь жаркие, удушливые потоки ветра разносит, разбрасывает весь мусор вокруг, все дальше и дальше, играючи поднимая по мутному, тяжелому воздуху – делая круги и обратно устремляясь то вверх, то вниз… Многоэтажные дома с разбитыми окнами и поврежденными балконами и лоджиями… пустынные, замусоренные улицы, машины с треснувшими, вылетевшими стеклами, вмятинами и царапинами… Тихо… Никого нет… Едва стою на ногах… Устал… Болит голова… мучает жажда… тяжело и плохо мне… и страшно… Одному… Здесь… Что случилось?... Куда все исчезли?...
1… июня 20… года.
«Дозиметры зашкаливают, высокий уровень радиации, особенно гамма лучей. Опасно для жизни. Нужно двигаться в сторону города Семхалык – скомандовал капитан Слобода, через встроенную радиостанцию в электронном супер противогазе – удобном и надежном, в отличии от спецобмундирования противорадиационной защиты – не совсем удобной и долговечной. Надо подумать вместе решить! – не совсем согласилась командир спецподразделения капитан Атаманова – возможно скоро пойдет дождь и наверняка радиоактивный, нужно укрыться в тех развалинах! – указала рукой – переждем там! Согласен, гелиаэрокоптер поврежден, винты смяты, не подлежат ремонту, своими силами не восстановить на месте, тем более у нас раненые пилоты и твой боец, нам всем нужна передышка! – устало пробормотал Слобода. В этих противорадиационных одеяниях, которые сковывают движение, с грузом амуниции и оружием передвигаться по полустекловидному, скользкому песку, вперемешку с землей, камнями, по выжженной траве и сквозь обугленные кусты далеко не уйдешь!.... Наши разведовательные беспилотные летательные аппараты «Пчела» и «Шмель» - повреждены, постараемся починить… Если наша навигация не барахлит, то мы в координатах – 7… с. ш. 5… градусов в. д. в 160 километрах от города Семхалык - 2 и 80 километрах северо – западнее от города Курчатов Нью - Атом – уточнила капитан Атаманова, тряся при этом аппаратом и сбрасывая старые данные и перенабирая комбинации новых цифр. Специальное подразделение в полтора десятка бойцов в причудливой, цифровой амуниции и снаряжении, растянувшись, змейкой устремилась в сторону старых, заброшенных, обгорелых, разрушенных и полуразвалившихся двух и трехэтажных домов, зияющие пустыми глазницами окон и разбросанных вокруг балок, битых кирпичей и прочего хлама… Ступая по горелой, спекшейся, растресканной земле, среди развороченных глыбами валунов, камней, глины, полустекловидного песка и подземной породы…
Июль 20… года город Комиртау.
«Ты уверен, что видел мою жену с ним? – с сомнением в голосе, спросил Григорий, недоверчиво впился взглядом на друга Марсана, выходца из побережья средиземноморья. Уверен, я проезжал на машине мимо ресторана «Звездные ночи», видел как оба вышли и чмокались, лизались при выходе! – без тени сомнения заявил он. Новость была неожиданна и неприятная, горькая обжигающе – ядовитая. Представив перед глазами такую картину: неверная жена с радостным лицом и с улыбкой «рот до ушей», с горячим, темпераментным любовником, жаркие объятия, страстные поцелуи, постельные сцены с разнообразными позами и сексуальными фантазиями… Поморщившись, как от зубной боли, внутри тела, тяжелой, жгучей волной, набирая мощь, клокотало, загорелась злоба, ненависть, как черная ядовитая змея ужалила, отравила… вспыхнул, как вулкан перед извержением, набухли вены, налились кровью глаза, сжал кулаки…
«Ты, где была? – с ходу набросился Григорий, едва сдерживая себя, еще чуть – чуть и взорвется, выплеснится злоба и агрессия наружу, это не фарс, это трагедия! Стараясь не выдать, раньше времени волнение, улучшив момент, кривя лицом, не предъявляя пока главного обвинения в измене, впился, цепким, гневным взглядом, только что вернувшейся откуда – то жены. Что с тобой? – вскинув брови удивленно спросила – что ты на меня с ходу набросился? Я спрашиваю, где ты была, стерва? – заводился Григорий, уже взведенный, как пружина. У подруги, в гостях! – не моргнув глазом и в сердцах крикнула в ответ. Но чувствуя и видно, что он сегодня какой – то не такой… возможно подозревает или просто ревнует, ни о чем не догадывается…Кто он? – с ходу прямо, задал гневный вопрос. Кто он? – удивленно переспросила, то ли подыграв – передразнив, то ли не поняла, о чем он спрашивает?! Издевается, прикидывается, так не пойдет! За лоха рогатого принимает?! – обожгла злобная мысль Гриши, осознавая обманутым, оскорбленным, что «ему наставила рога». Это уже слишком, у меня жена, как кошка, гуляет, где хочет! – всколыхнула вновь жгучая ревность, неизгладимая обида, злость, ненависть, накипевшая ярость… пока я на работе вкалываю, обливаюсь потом, вдыхая эту пыль, глотаю грязь, балансирую иногда между жизнью и смертью в шахте, у других жены, как жены, верные и хорошие… не в силах больше сдерживать себя, не дав жене, что – либо ответить в оправдание, страшным ударом кулака свалил её на пол…
«Андреас, приезжай, я умоляю, пожалуйста! – рыдая, одной рукой размазывая жгучие, горькие слезы по щекам, другой держа в руке ВТВ фон – он избил меня этот зверь, пьяница, чудовище, мне очень больно, я прошу тебя, умоляю, приезжай, приди! Мне очень плохо!... заклинаю тебя – я –я … - всхлипывая, глухо застонала, вытерев платком окровавленные разбитые губы… Жду тебя Андреас… Не бойся, он ушел… ты моя защита и любовь!... – громко навзрыд заплакала… «Открой дверь, я тебе говорю! Люся разблокируй замок, перенабери код, не откроешь, убью! – пригрозил Григорий, взбешенный, разъяренный, как бык, от выпитой водки, жены – изменщицы; всколыхнуло, кольнуло в сердце, как острый раскаленный кинжал мысль об оставленном без присмотра ребенке. Осенила догадка: чей же этот ребенок? От кого? От того пижона!... Говорили же мне не женись на ней, тебе не пара, не послушался!... колотя дверь руками и ногами. Злые, жгучие мысли не давали сосредоточиться, сбивались, путались, переплетались…то возникали, то исчезали, как искры, как разряды молнии… Разведусь с ней… Дрянь такая, тварь… ребенка оставлю себе… Пусть она убирается к черту!… Эй, отвори дверь, гадина!... – истошно заорал Григорий, сотрясая все вокруг криками и ударами в дверь… казалось лестничная площадка и двери соседей, нагрелись, зарядились, наслушались отборной брани, мата из уст подвыпившего и взбешенного соседа…
«Мужик, ты чё шумишь? – пытался урезонить, успокоить подошедший молодой, холеный, симпатичный сверх ароматизированный мужчина, примерно одинакового возраста с ним. Хорошо одетый, ухоженный на пальцах и шее – предметы роскоши. Ты, кто такой, чего лезешь сюда? – злобно огрызнулся Григорий, распространяя вокруг себя волны негативной энергии и неприятный алкогольный запах. Успокойся, давай спокойно поговорим! – миролюбиво предложил приятно «ароматизированный» гость. Ты муж Люси – Григорий? – спросил ароматизированный. Я, тот, кто ее по – настоящему любит! – с ходу, неожиданно ошарашил ответом «ароматизированный». Ах, ты, гад! Так это ты, спишь с моей женой! – взорвался криком, в гневном порыве, ринулся на него с кулаками, оба схватились в яростную, кровавую драку, молотя друг друга… Шум, мат, невообразимые вопли, разнеслись по всему этажу, сотрясая стены и потолки… Гриша, я прошу тебя не надо! – пыталась вступиться жена, выскочила из квартиры на шум за дверью – не надо, прекратите, что вы делаете, хватит! – умоляя, пыталась разнять, крича, уговаривая, призывая к благоразумию, но они не думали приходить к этому: - один от злобы, обиды, измены и выпитой водки, другой от настоящей чуть ли «неземной» любви, оба не хотели уступать друг другу, в нестандартном, кровавом споре за обладание этой женщины, нещадно колотя друг друга, разбили, разкровянили друг другу физиономии, наставили синяки… развязка сложившейся ситуации непредсказуема. Молодость, горячность, сила и все такое – это вырвалось здесь и сразу. Смешалось… Я прошу вас Гриша, Андреас, хватит, прекратите! – жалобные слова, крики, мольба, призывы – не возымели действие, не остановило, не утихомирило – заклинаю, опомнитесь! Вбежав обратно в квартиру, схватив с коляски плачущего грудного ребенка – прижала «родное сокровище» к груди, стремительно выбежала обратно на лестничную площадку, крича в истерике и плача: Гриша! Хватит! Андреас, прекрати не надо! – истошно, охрипшим голосом прокричала – Прошу вас обоих! Заклинаю Вас ради меня и моего ребенка! Перестаньте! – жалобный, плачущий голос матери и пронзительный крик ребенка затерялся в потоке отборного мата дерувшихся соперников… Все же небольшое преимущество в силе и росте шахтера – проходчика и накопившейся злобе, вырвавшейся наружу, выплеснул в сильный удар и отбросил более денежного и разукрашенного соперника к лестнице, вскрикнув от удара и боли, свалившись на пол успел машинально выхватить револьвер из кармана элегантного и дорого костюма, почти не целясь выстрелил в более сильного, брутального соперника. Оглушительно зазвучало, резануло в ушах, пуля пролетела мимо, не попала в цель… не много трясутся руки… Выстрел не подействовал отрезвляюще на Григория, не дал устрашающего, предупреждающего эффекта… Наоборот разозлило, рассвирепев, подскочив,, сумел ловко выхватить револьвер, прицелившись в растрепанную, с окровавленным лицом и синяками голову соперника – разрушителя семьи, машинально нажал на спусковой курок и в последнюю секунду заметил: жена встала между ними, пыталась прикрыть одной рукой, отвести револьвер в сторону, другой крепко прижимала плачущего ребенка, но поздно из черного потертого ствола вырвался оглушительный, убийственный язычок пламени…
1… июня 20…года город Семхалык район пригорода «Жети Шатыр».
Вторые сутки льет дождь, ненадолго утихает… потом снова льет… темно – свинцовые тучи над головой, будто нахмурившись и озлобившись, плачут тяжелыми, горькими ядовитыми слезами… «Что видно, через вашу лазерную оптику? – спросила командир спецподразделения капитан Атаманова у Владимира, пристально разглядывавшего через лазерный бинокль, сквозь темный, плотный, тяжелый удушающее – отравленный смог, накрыл, укутал толстым слоем окрестности пригорода… Плохая видимость! – ответил Владимир Слобода – даже наша аппаратура, толком не различает! Наши средства защиты не долговечны от радиации! – вслух размышляла Макпал Атаманова – дозиметры указывают повышенный радиационный фон и он пока не ослабевает!... Что думаешь обо всем этом, что происходит здесь и вообще? – в замешательстве и неуверенно спросила «Железная Макпал». Возможно и худшие опасения: война с применением ядерного оружия или мощная техногенная авария, экологическая катастрофа, может даже падение метеорита с неба или кометы, здесь однозначно трудно сказать… Связь ни с кем не налажена, почти никакой информации, зона молчания и страшных сюрпризов. Ясно, что повлияли электромагнитные волны и не только это! – делился предположениями Владимир – датчики – дозиметры зарегистрировали воздействие водородного и нейтронного оружия – опасного и страшного для живого организма!...
Город Алтын Алма. Май 20…года.
Час подземного Апокалипса. Случилось… Прошлись смертельные подземные волны… Вокруг разрушенных и едва уцелевших, устоявших с глубокими трещинами, как паутина стен многоэтажных домов, раздавленных автомобилей, среди груды обломков кирпичей, бетона, осколков стекла, сваленных, разломленных деревьев, кустов, развороченных громоотводов, антенн, вывесок, оторванных проводов, разорванных взрывом и горящих газгольдеров, трубопроводов… разбитой мебели, бытовой техники, сантехники, кафеля, искореженных труб, батарей, кухонной утвари, перемешанного тряпья, разлетевших, разорванных, перепачканных бумаг, картона, картин и книг, разбросанных, смятых, бесформенных ирушек, детских колясок, велосипедов, спутниковых тарелок… торчащих остовов железных конструкций, сваленных, поврежденных билбордов, уличных фонарей… горы смятых, разломанных панельных коробок, плит перекрытия, лестничных маршей, рам, придавленных, покореженных автомобилей и тянущихся к небу языков пламени, шлейфа ядовитого дыма и пыли… Доносящиеся вокруг душераздирающих криков, воплей, стонов людей – обезумевших, пораженные увиденным, произошедшим - потери близких и дорогих людей, жилища, денег, документов, ценного имущества, накоплений – вмиг разрушенных, опустошенных землетрясением… Люди … кто – то потерял смысл жизни и даже Веру: одни истошно кричали, просили спасти под завалами дома родных и близких, подбегая, то к одному, то к другому человеку, умоляя выживших, уцелевших помочь… с надеждой «что они еще могут быть живыми!...». Другие, как парализованные, почти не реагируя ни на что, в состоянии шока, потрясения, смотрели на то, что было совсем недавно другим: - не страшным, не уродливым, тяжело и дурно пахнущим, кровавым… ужасным, поломанным, разможенным – адским, кошмарным зрелищем… Теперь для них наступила другая жизнь или не жизнь вовсе!... Третьи плача, причитая, проклиная всех и вся, склонившись над телами погибших, покалеченных… На треснувшей, изуродованной земле, покрытая грязью, пылью, мусором и пропитанная кровью и страданиями, муками, предсмертными криками и агонией умирающих… Погребенные под завалами… крики и стоны… Живые и мертвые – все перемешалось… Все пропитано слезами, горем, плачем, страхом, смертью… Хаос, неразбериха… Все вырвалось в сплошной, невообразимый гул, дошедший до самой глубины земли…
«Спасите их доктор! – нервно, возбужденно кричал, взъерошенный, чумазый мужчина – ведь еще можно их спасти! – схватив мужчину – врача за плечи и тряся, умоляющим взглядом и мокрыми от слез глазами – Помогите –е –е им! Я прошу Вас, спасите их, я отдам все что у меня есть!... К сожалению, им ничем нельзя помочь! – покачал головой, уставший, издерганный врач, от всего разом произошедшего, нагрянувшей страшной беды – травмы не совместимые с жизнью. Мне очень жаль!... Мужайтесь!... – твердым, подбадривающим, сочувственным голосом произнес врач. Последние слова врача прозвучали, как окончательный и бесповоротный приговор… оборвали последнюю надежду на спасение, воскрешение… Не веря, не осознавая не доверяя приговору врача, казалось это не по - настоящему, страшный сон, все это происходит не с ним… ощущая собственную слабость и беспомощность… все это не укладывалось в голове… мысли сбивались, путались, обрывались… как неимоверный тяжелый груз внутри себя, давил, обжигал и невидимая железная рука, душила, подавляла волю… невыносимая боль, смертельная рана в душе… Пройдя шатающей походкой несколько шагов, опустившись на колени, склонив голову над безжизненными, бездыханными, изуродованными телами: - жены, дочери и сына и … скопившая в душе, в теле злоба, ненависть, отчаяние, слабость, боль…накипевшие, разрушительные эмоции, стресс, невыносимая мука, горечь утраты все это вырвалось в один ужасный, леденящий душу, протяжный крик…
1…июня 20…года в 50 километрах юго – восточнее города «Новый Шлюзбинск -2».
«Дэйв, как себя чувствуешь? – с тревогой в голосе спросил Джон Уильямс, сопя и похрипывая через электронный с оптической системой «день/ночь» суперреспиратор. Плохо! – ответил в натяжку – дышать тяжело и душно мне!... У меня тоже самое – кивнул в ответ поседевшей головой – и тело сильно ломит… Андерсон и Блейк совсем худо себя чувствуют и наши «гиды» - сладкая парочка – по моему отдали уже Богу душу!... продолжал Джон дребежащим, кряхтящим голосом, периодически протирая защитным платком, капельки липкого, соленого пота проступающие на лбу и висках… Уровень радиации еще высок – уставшим, болезненным голосом и бледной, страдальческой искаженной гримасой выдавил Дэвид Райтман, поправляя «умный» суперреспиратор, который с трудом умещался на носу и щеках… Хорошо, что мы заранее обмазались противорадиационным кремом, иначе лицо и тело изжарилось, покрылось волдырями, кровавыми пузырями – с облегчением пробормотал Уильямс – хотя Лайву, Ричарду и Джиму, защитный крем не понадобиться, у них периодически вытекает кровь из носа, головы побелели, глаза сильно слизятся, плохо видят, воду без конца хлещут – признаки лучевой болезни уже проявляются – с горечью констатировал он – их замучила рвота, кровавый понос и жажда!... Что будем делать дальше? – неуверенно спросил Райтман – связи нет, машина заглохла, еда и вода на исходе. Наша защитная одежда не рассчитана на длительное пользование, тем более сделана в Драконе. Сейчас уровень радиации почти не изменился, ветра почти нет Хотя и небо покрыта тучами, похожи на дождевые… Надо вновь попробовать запустить дозиметр «летающий змей» или попробовать отрегулировать колесный собаку – робот «друг человека». Дэйв – перебил Джон, взяв инициативу в свои руки – слушай, надо идти в сторону города, не так далеко отсюда находится город Шлюзбинск – 1, наверняка там есть выжившие, уцелевшие, п
