Магическая Америка в 1920-е годы

Комментарий составителя

«История магии в Северной Америке» — цикл текстов для сайта Pottermore, написанный Джоан Роулинг по случаю выхода фильма «Фантастические твари и где они обитают». Сборник поведает о ранее неизведанном уголке волшебного мира, познакомит читателей с жизнью ведьм и колдунов Северной Америки, их историей и магией, и расскажет о Школе чародейства и волшебства Ильверморни.

При составлении использовались переводы с порталов pottermore.com (этот перевод формально можно назвать официальным, но, к сожалению, он очень неграмотный), hogsmeade.ru и перевод Pargeo.

Имена и названия приведены к единому стандарту в соответствии с переводом издательства «Росмэн».

Приятного чтения!

История магии в Северной Америке

 

 

XIV–XVII века

Хотя европейские «первооткрыватели» нарекли Америку «Новым Светом», волшебники знали о ее существовании задолго до маглов (заметка: хотя в каждом языке есть свой собственный термин для понятия «магл», в американском обществе принят сокращенный термин «неволш» — от «не-волшебник»). Множество видов магического транспорта — в том числе метлы и трансгрессирование, не говоря уж о видениях и предчувствиях — давало возможность даже сильно удаленным друг от друга магическим сообществам поддерживать связь между собой, начиная со Средних веков.

Магические сообщества коренных американцев, европейцев и африканцев знали друг о друге задолго до иммиграции европейских неволшов в XVII веке. Между этими сообществами было много схожих черт. О некоторых семьях можно сразу было сказать, что они «магические», а иногда волшебные силы неожиданно появлялись в семьях, в роду у которых никогда не было ни ведьм, ни волшебников. Соотношение волшебников и неволшебников примерно одинаково во всех популяциях, равно как и отношение неволшов к магам вне зависимости от места их рождения. В североамериканском обществе некоторые ведьмы и колдуны были признаны и даже превозносились в своих племенах как искусные целители или выдающиеся охотники. Других же, напротив, подвергали гонениям, считая их одержимыми злыми духами.

Легенда коренных американцев об оборотнях — злых колдунах или ведьмах, которые могут превращаться в животных по собственной воле — основана на реальных фактах. О североамериканских анимагах возникла легенда, будто бы они приносили в жертву членов своих семей, чтобы приобрести способности к магической трансформации. На самом деле, большинство анимагов принимало звериную форму, чтобы убежать от преследований или помочь племени с охотой. Унизительные слухи такого рода часто исходили от шаманов-неволшов, которые зачастую притворялись, будто сами обладают магическими способностями, и боялись разоблачения.

Сообщество волшебников коренных американцев особенно хорошо разбиралось в магии животных и растений: их зелья были гораздо сложнее и утонченнее, чем те, которые варили в Европе. Наиболее заметной разницей между методикой применения магии у коренных американцев и европейцев было отсутствие волшебных палочек у первых.

Волшебные палочки впервые появились в Европе. Они помогают контролировать и направлять магию, делая ее более точной и мощной, и, хотя обычно самых великих волшебников и ведьм изображали с волшебной палочкой, они всегда могли производить магию высочайшего качества и без нее. Как продемонстрировали анимаги и зельевары из коренных американцев, магия без волшебных палочек может быть многогранной и сложной, но все же трансфигурация и применение чар без них очень тяжелы.

 

XVII век и после

С началом эмиграции европейских неволшов в Новый Свет, все больше европейских ведьм и волшебников прибывало в Америку. Как и у неволшов, решивших уехать на чужбину, у магов были свои причины покинуть родные края. Кому-то просто хотелось новых приключений, но все же большинство из них было в бегах: порой от преследовавших их неволшов, а порой от собратьев-колдунов или волшебных властей. Они скрывались среди все прибывавших толп неволшов, или же среди населения коренных американцев, владеющих магией, которые всегда были рады принять и защитить своих европейских товарищей по ремеслу.

Однако, сразу можно было сказать, что Новый Свет был более суровой средой обитания, чем Старый Свет. На то были три основных причины.

Во-первых, как и их немагическим собратьям, волшебникам приходилось жить в стране, где было гораздо меньше бытовых удобств, и очень многое им приходилось изготавливать собственными руками. На их родине все необходимое для изготовления зелья они могли получить в местной аптеке, а здесь им приходилось искать необходимые ингредиенты среди неизвестных им магических растений. Так же негде было найти изготовителей волшебных палочек, а Школа чародейства и волшебства Ильверморни, которая в будущем прославится как одно из лучших магических учебных заведений в мире, в то время была всего лишь маленькой хижиной с двумя учителями и парой учеников.

Во-вторых, любые зверства, которые творило по отношению к волшебникам и ведьмам немагическое население Европы, бледнели по сравнению с тем, что делали с ними неволши Америки. Иммигранты не только начали войну против населения коренных американцев, что пошатнуло единство магического сообщества, но также крайне нетерпимо относились к самым малейшим проявлениям магии из-за своих религиозных верований. Чтобы обвинить друг друга в оккультной деятельности, пуританам было достаточно малейших подозрений. Недаром ведьмы и волшебники Нового Света относились к ним с предельной осторожностью.

Последней, и наверняка самой опасной, проблемой, с которой пришлось столкнуться прибывшим в Северную Америку волшебникам, были так называемые Чистильщики. Поскольку магическое сообщество в Америке было довольно небольшим, разрозненным и тайным, у него еще не было правоохранительных органов. Эта функция выполнялась шайкой беспринципных магов-наемников разных национальностей, которые создали жестокую группу специального назначения по отлову не только известных преступников, но и любого, за кого заплатят достаточно золота. Со временем Чистильщики становились все более продажными. Многим, находящимся далеко за пределами юрисдикций магических властей своей родины, пришлась по вкусу власть и безнаказанная жестокость. Этим магам нравилось устраивать бойни и пытки, и даже дошло до того, что они начали заниматься работорговлей волшебников. Под конец семнадцатого века количество Чистильщиков значительно увеличилось по всей Америке, и существуют доказательства того, что они выдавали невинных неволшов в качестве колдунов, чтобы получить награду от доверчивых немагических членов сообщества.

Известные суды в Салеме над ведьмами 1692–1693 годов были трагедией для сообщества волшебников. Историки магии сошлись во мнении, что среди так называемых пуританских судей были по крайней мере два Чистильщика, которые пожинали плоды вражды, расцветшей в то время в Америке. Большинство из обвиненных хотя и были ведьмами, но ни одна из них не была повинна в выдвинутых ей обвинениях. Другие же были простыми неволшами, которые оказались не в том месте и не в то время посреди истерии и жажды крови местным населением.

События в Салеме имели более значительные последствия для магического сообщества, чем просто трагическая смерть осужденных. Сразу же после этой истории множество ведьм и волшебников бежали из Америки, а многие отказались от планов переезда туда. Это привело к интересным изменениям в магическом населении Северной Америки в сравнении с Европой, Азией и Африкой. Вплоть до начала двадцатого века ведьм и волшебников среди общего населения Америки было намного меньше, чем на других четырех континентах. Чистокровные семьи, которые были в курсе всех последних волшебных новостей о пуританах и Чистильщиках, редко решались на переезд в Америку. Это привело к значительно большему проценту немагорожденных волшебников и ведьм в Новом Свете, чем где бы то ни было еще. И хотя эти волшебники и ведьмы часто женились и образовывали свои собственные чисто-магические семьи, идеология чистой крови, которая занимала весомое место в магической истории Европы, в Америке была куда менее популярной.

Пожалуй, наиболее значимым последствием событий в Салеме было создание Магического Конгресса Управления по Северной Америке в 1693 году, почти на столетие раньше конгресса, созданного немагическим населением, известного всем ведьмам и колдунам Америки под аббревиатурой МАКУСА. Впервые магическое сообщество Северной Америки собралось с целью создать для себя законы и фактически основать магическое государство внутри немагического, подобное тем, что существовали во многих других странах. Первой задачей МАКУСА стало выявление и осуждение Чистильщиков, которые предали своих собратьев. Осужденные за убийства, торговлю волшебниками, пытки и другие жестокие преступления, они были казнены за свои деяния.

 

Нескольким известным Чистильщикам удалось скрыться от правосудия. После того, как их объявили в международный розыск, они бесследно исчезли среди сообщества неволшов. Некоторые из них вступили в брак с неволшами и создали семьи, в которых детей-волшебников, судя по всему, изводили, оставляя в живых лишь немагическое потомство, что позволило Чистильщикам спастись от наказания. Мстительные маги таили в себе злобу к изгнавшим их братьям и передавали ее своим потомкам, упорно внушая им, что магия существует на самом деле и что волшебников и ведьм необходимо истреблять при любой возможности.

Американский историк магии Феофил Аббот выявил несколько таких семей, каждая из которых настолько же сильно верила в магию, насколько и ненавидела ее. Неволшов Северной Америки зачастую тяжелее обмануть, чем население других стран, когда дело доходит до магии, во многом это связано с деятельностью и убеждениями потомков семей Чистильщиков, настроенных против магии. Это оставило глубокий след на методах управления сообществом волшебников Америки.

 

Закон Раппапорт

В 1790 году, пятнадцатый президент организации МАКУСА, Эмили Раппапорт, ввела закон, целью которого была полная изоляция сообщества волшебников от неволшов. Это было сделано вслед за одним из наиболее серьезных нарушений Международного статута о секретности, что привело к вынесению унизительного порицания в адрес МАКУСА со стороны Международной конфедерации магов. Причем проблема была гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд, ведь нарушение исходило из самого МАКУСА.

Если говорить вкратце, главным виновником этой катастрофы стала дочь хранителя сокровищницы и драготов (драгот — это американская магическая валюта, а хранитель драготов, как можно догадаться по названию, является чем-то вроде министра финансов), который был доверенным лицом президента МАКУСА Раппапорт. Аристотель Твелветрис был компетентным человеком, но его дочь Доркус была на редкость глупа, даром что очень красива. В Ильверморни она плохо училась и ко времени, когда ее отец занял высокий пост, все еще жила в родительском доме, лишь изредка практикуя магию, проявляя интерес только к нарядам, прическам и вечеринкам.

Однажды, во время пикника, Доркус Твелветрис без памяти влюбилась в красивого неволша по имени Бартоломью Бэрбоун. Неведомо для Доркус, Бартоломью был потомком Чистильщика. Никто в его семье не был волшебником, но его вера в существование магии была глубокой и непоколебимой, как и его убежденность в том, что все ведьмы и волшебники являются порождением зла.

Не зная об опасности, Доркус восприняла вежливый интерес Бартоломью к ее «мелким трюкам» за чистую монету. Поддавшись безыскусным чарам своего кавалера, она рассказала ему секрет местонахождения МАКУСА и Ильверморни, а также массу информации о Международной конфедерации магов и способах, которыми эти организации пользуются для защиты и сокрытия магического населения.

Получив от Доркус максимально возможный объем информации, Бартоломью украл волшебную палочку, которой она ему так игриво хвасталась, и показал ее всем местным газетчикам, а потом собрал вместе вооруженных приятелей и начал преследовать ведьм и волшебников, намереваясь, если повезет, убить всех местных магов. Но на этом Бартоломью не остановился, он дал в печать брошюры, в которых были указаны адреса мест, где собирались ведьмы и волшебники, и разослал их влиятельным неволшам, некоторые из которых весьма заинтересовались и решили провести расследование, действительно ли в описываемых местах проходят «злодейские оккультные собрания».

Опьяненный своей миссией раскрыть существование колдовства в Америке, Бартоломью Бэрбоун переступил черту, открыв огонь по, как он считал, группе волшебников МАКУСА, но которые оказались обычными неволшами, коим выпало несчастье выходить из «подозрительного» здания в тот момент, когда он за ним следил. К счастью, никто не был убит, Бартоломью был арестован и посажен в тюрьму за преступление безо всякого вмешательства МАКУСА. Это стало большим облегчением для МАКУСА, с трудом справлявшемся с массовой утечкой информации, допущенной Доркус.

Брошюры Бартоломью распространялись все дальше и дальше, и ряд газет отнеслись к ним весьма серьезно, напечатав картинки палочки Доркус с припиской, что она «лягается, как мул», если ей махнуть. Это привлекло столько внимания к штабу МАКУСА, что им пришлось переехать в другое место. Во время публичного собрания Международной конфедерации магов президенту Раппапорт пришлось признаться в своей неуверенности в том, что память стерли всем без исключения лицам, которым стала известна информация Доркус. Утечка была настолько серьезной, а информация — столь детальной, что последствия ее ощущались много лет.

Хотя многие члены магического сообщества вели кампанию за то, чтобы посадить ее в тюрьму пожизненно и даже казнить, Доркус провела в заключении всего год. Вконец опозоренная, потрясенная, она поселилась в отдаленной местности, в окружении незнакомого ей магического сообщества и провела остаток дней в затворничестве; единственными ее собеседниками были зеркало и попугай.

Болтливость Доркус привела к принятию закона Раппапорт. Закон устанавливал строгую сегрегацию между сообществами неволшов и волшебников. Волшебникам отныне запрещалось вступать в брак или поддерживать дружеские отношения с неволшами. Наказания за братание с неволшами были суровыми. Общение с ними допускалось лишь в пределах, необходимых для ведения повседневных дел.

Закон Раппапорт еще больше углубил культурный барьер между американским магическим сообществом и европейским. В Старом Свете государства неволшов и магические сообщества всегда сотрудничали и поддерживали связь на определенном уровне. В Америке же организация МАКУСА действовала в полной независимости от государства неволшов. В Европе волшебники и ведьмы бракосочетались и дружили с маглами; в Америке же они все чаще воспринимались как враги. Словом, закон Раппапорт загнал Американское магическое сообщество, которое и так не совсем ладило с недоверчивым населением неволшов, еще глубже в подполье.

 

Магическая Америка в 1920-е годы

Американские волшебники сыграли свою роль в Первой мировой войне 1914–1918 годов, хотя их немагические соотечественники даже не догадывались об их вкладе. Поскольку магические отряды сражались по обе стороны линии фронта, их вклад не оказался решающим, однако они одержали много побед, сумели спасти изрядное число жизней и одержали победу над магами противника.

Даже война бок о бок против общего врага не ослабила позицию МАКУСА относительно братания между неволшами и магами, и закон Раппапорт продолжал оставаться в силе. К 1920-м годам американское магическое сообщество привыкло существовать в обстановке еще большей секретности, чем европейские волшебники, и общаться только между собой.

Память о катастрофическом нарушении Статута о секретности, допущенном Доркус Твелветрис, вошла в магический язык, и слово «Доркус[1]» приобрело значение «идиот» или «глупец». МАКУСА продолжал назначать суровые наказания тем, кто нарушал Международный статут о секретности. Организация еще с большим нетерпением, по сравнению с европейскими магическими властями, стала относиться к таким магическим феноменам как призраки, полтергейсты и волшебные существа, так как тут они представляли собой риск разоблачения, и опасалась, что эти твари и духи наведут неволшов на мысль о существовании магии.

После Великого восстания сасквочей в 1892 году (подробности см. в широко известной книге Ортиса О’Флаэрти «Последняя схватка бигфута») штаб-квартира МАКУСА переехала уже в пятый раз в своей истории: на сей раз из Вашингтона в Нью-Йорк, где и оставалась все 1920-е годы. Президентом Конгресса в то время была мадам Серафина Пиквери, очень одаренная ведьма из Саванны.

К 1920-м годам Школа чародейства и волшебства Ильверморни процветала уже более двух столетий и считалась одним из лучших магических учебных заведений в мире. Даже их обычная учебная программа позволяла всем ведьмам и волшебникам свободно владеть волшебной палочкой.

Согласно закону, принятому в конце XIX века, каждый член магической Америки обязан при себе иметь разрешение на волшебную палочку, что позволяет контролировать всю магическую деятельность и выявлять преступников по их палочкам. В отличие от Великобритании, где семья Олливандер практически монополизировала рынок волшебных палочек, в Северной Америке было четыре великих мастера.

Шикоба Волк, происходящая из племени Чокто, была особо знаменита своими искусно резными палочками, содержавшими перья из хвоста птицы-гром (птица-гром — американская волшебная птица, близкородственная фениксу). Палочки Волк имели репутацию очень сильных, но с которыми порой было трудно совладать. Они особенно ценились специалистами в трансфигурации.

Йоханнес Йонкер, маглорожденный волшебник, чей отец-неволш был признанным плотником, стал успешным мастером волшебных палочек. Его палочки высоко ценились, и их легко было узнать по перламутровой инкрустации. Проведя многочисленные эксперименты с различными сердцевинами палочек, Йонкер остановился на шерсти кошки вампус.

Тьяго Кинтана потряс волшебный мир, когда на рынок вышли его изящные и довольно длинные палочки: каждая из них содержала прозрачный шип со спины арканзасского белого речного монстра. Палочки сочетали в себе силу и элегантность. Опасения за судьбу этих монстров поутихли, когда было доказано, что Кинтана один знал секрет того, как подманить их — секрет, который он унес с собой в могилу, после чего производство палочек с шипами белых речных монстров прекратилось.

Виолетта Бовэ, знаменитая изготовительница волшебных палочек из Нового Орлеана, много лет отказывалась раскрыть секрет сердцевины своих палочек, всегда сделанных из древесины болотного боярышника. В конце концов выяснилось, что палочки содержали волос ругару, опасного псоглавого монстра, обитавшего в болотах Луизианы. Говорили, что палочки Бове тянет к Темной магии как вампира к крови, но многие американские герои-волшебники в 1920-е шли в бой, будучи вооруженными только палочкой Бове, и даже сама президент Пиквери владела одной из них.

В отличие от немагического сообщества 1920-х, ведьмам и волшебникам алкоголь не был запрещен. Многие критиковали эту политику, указывая, что подвыпившие ведьмы и волшебники слишком заметны в городах, полных трезвыми неволшами. Но однажды, в приступе столь несвойственного ей легкомыслия, президент Пиквери заявила, что быть колдуном в Америке и так сложно. «Тема веселящей воды, — как она сказала своему главе администрации, — обсуждению не подлежит».