Глава 8. Игра в прятки

 

…Только узкие улицы, нет площадей,
Только серые толпы незрячих людей.
В этом городе пыльном боюсь заплутать,
И таким же незрячим со временем стать.

Попытаться друг друга найти нелегко.
Пыль въедается в наши глаза глубоко.
И вокруг - только холод, и ложный покой.
Посмотри на меня, будь со мной, будь со мной!..
(Otto Dix «Вальс»)

 

Мне было очень тепло и уютно. Я пошевелилась, понимая, что лежу на мягкой перине. Не рискуя открыть глаза, я вздохнула и тут же почувствовала знакомый пряный запах. Голова мгновенно закружилась, я невольно улыбнулась. Буквально через несколько секунд я поняла, что меня обнимают сильные руки, а лицо согревает горячее дыхание. Я боялась начать двигаться, не желая, чтобы этот кто-то исчез. Я приоткрыла глаза и из-под полуопущенных ресниц увидела спящего рядом со мной юношу. Он был настолько прекрасен, что следующие несколько минут я неотрывно рассматривала его лицо. Темные волосы разметались по подушке, правильно очерченные губы были слегка приоткрыты и, казалось, немного улыбались, глаза были закрыты, а от длинных ресниц на скулы падали тени. Он ровно дышал, тесно прижимаясь ко мне всем телом. Во сне он был похож на невинного ребенка, которого не тронула еще ни одна печаль, ни одна горесть, казалось, что он не знал ни проблем, ни переживаний. Не было привычной натянуто-надменной маски, не было высокомерного уничтожающего взгляда и самодовольной ухмылки, которая почти никогда не сходила с его лица. Сейчас он был естественным, таким, каким был где-то в глубине души – простым, милым и нуждающимся в ласке.

Но ведь он никогда не покажет этого, как и я не скажу ему о своих чувствах. А если и когда-нибудь скажу, что изменится? Он будет продолжать соблазнять красавиц, а я отойду на задний план, как и все его прежние пассии. Я была уверена - когда он проснется, то тут же укажет мне на дверь. И я, чувствуя в сердце жгучую боль, подамся восвояси. Я знала, что не переживу этого. Сегодняшней ночью я очень ясно поняла, насколько сильно люблю Тома. Да, именно люблю его, и уже не было никакого смысла скрывать это от самой себя. Мои чувства оказались сильнее меня, и поэтому я все еще была рядом с ним.

Я аккуратно вытащила руку из-под одеяла и нежно провела большим пальцем по его щеке. Кожа была мягкой и шелковистой. Том чуть повернул голову, но не проснулся.

- Как же я люблю тебя, Том… - едва слышно прошептала я, не сводя взгляда со спящего парня.

Правда, эти слова, скорее всего, были сказаны не ему, а самой себе. И я была удивлена тому, что вообще смогла произнести слова любви. Тем более, касающиеся Тома. Но этой ночью я уже и так сломала свою гордость, отдавшись тому, кого якобы ненавидела.

Теперь я понимала, что с нашей самой первой встречи в этом году я отдала ему свое сердце, сама того не осознавая. И после этого я еще два месяца сходила с ума, не понимая, что со мной происходит, и почему я все время думаю о Риддле. А ведь все оказалось так просто! Это все была любовь, существование которой я отрицала с самого детства. А оказалось, что я сама стала ее жертвой. Я была уверена, что Том не умеет любить, да и вряд ли когда-нибудь научится. Сколько я уже видела обманутых и отвергнутых девушек, которыми Том так жестоко воспользовался! Взял, поиграл, сломал и выбросил, как когда-то Нарцисса выбрасывала надоевшие ей куклы. И теперь я стала для него очередной красивой игрушкой. Если не сегодня, то завтра он просто скажет, что охладел ко мне, вежливо попросит прощения и уйдет. А я останусь с никому не нужной любовью и растоптанным сердцем. Я не могла допустить, чтобы со мной случилось подобное. Уж лучше все закончить самой, просто уйти и сделать вид, что ничего не произошло. Попытаться жить как раньше и остаться прежней Беллатрикс Блэк. Знаю, это будет непросто, но справлюсь. Я забуду Тома, обязательно забуду. Если не сейчас, то через восемь месяцев, когда он навсегда покинет Хогвартс. Все станет на свои места, и я попытаюсь выбросить из головы мгновения этой ночи.

Но сейчас его сильные руки так крепко обнимали меня, я вспомнила, какие у него нежные губы, которые этой ночью так беспечно блуждали по моему телу, и поняла, что забыть все это практически невозможно. Но я была готова ко всему. Если нужно будет отучиться думать, я отучусь. В крайнем случае, украду у профессора Слагхорна какое-то зелье, очищающее память, или же применю к себе заклятие Забвения. Но что-то мне подсказывало, что настоящие чувства так просто забыть не удастся.

Я приподнялась на локте, глядя на спящего Тома. Сейчас был наилучший момент для того, чтобы уйти. Мне было бы намного сложнее покинуть его, глядя ему в глаза. Скорее всего, я бы вообще не смогла это сделать. Я глядела на него, и мое сердце сжималось от мысли, что я больше не смогу разглядывать его, мирно спящего. Я не смогла удержаться от того, чтобы не наклониться к его лицу и не коснуться его губ. Я нежно провела языком по его нижней губе, еще раз вдохнула его запах и принялась осторожно выбираться из постели, стараясь не разбудить Тома.

В комнате было темно, но мои глаза уже успели к этому привыкнуть. Я подобрала на полу одежду, быстро надела белье, юбку, наспех застегнула корсет и направилась к выходу из комнаты. Я обернулась и бросила прощальный взгляд на спящего Тома.

«Прости, любимый, но так будет лучше для меня. Я не хочу страдать», - словно в оправдание прошептала я, тихонько толкая дверь.

Оказывается, все не так уж и сложно, нужно лишь взять волю в кулак и сделать один шаг вперед. Все остальные шаги уже будут делаться по инерции.

В замке было тихо и темно, все факелы уже погасли, а новые зажечься еще не успели. Кое-где слышалось мирное сопение портретов. Я медленно спускалась по лестнице, держась рукой за перила. Сначала я думала, что мне будет больно, но сейчас я не чувствовала ничего, кроме пустоты и апатии. Когда я спустилась на второй этаж, то вспомнила о вечернем нападении и решила, что лучше пойти в обход, так как переход должен был стеречь кто-то из преподавателей. Мне было плевать, какой дорогой идти.

Уже спустя десять минут я была в общей гостиной Слизерина. В ней было пусто и темно, лишь в камине тлело несколько углей, оставшихся с вечера. Около спален было тихо, лишь с мужской половины доносился приглушенный храп. Большие часы над камином в гостиной пробили пять утра. Я прошла в свою комнату, тихонько прикрыв за собой двери. Эдвина и Алекто спали, негромко посапывая. Что-то говорило, что они будут заниматься этим как минимум еще часов пять. Значит, у меня была возможность побыть одной, и это радовало. Не будет дурацких вопросов и подозрений со стороны одноклассниц.

Я подошла к своей кровати, быстро скинула с себя платье – оно беззвучно сползло на пол. Я упала на покрывало, волосы разметались во все стороны, я закрыла лицо ладонями. Перед глазами все еще всплывали картины прошедшей ночи, а в ушах слышались отголоски шепота Тома. Казалось, что я все еще прикасаюсь к нему, казалось, что в воздухе витает знакомый запах полыни с ромашкой, и у меня начинала кружиться голова. По телу прошла дрожь, я поняла, что ужасно замерзла. Но я не могла встать с кровати – не было сил. Я устала физически, а морально совершенно ничего не чувствовала. Казалось, меня выжали, опустошили, словно передо мной возникло несколько десятков дементоров, которые мгновенно высосали мою душу, лишив меня возможности что-либо чувствовать. А, возможно, это была просто боль, до такой степени сильная, что выжгла все, что я чувствовала до этого.

Я обхватила тело руками, не в состоянии унять дрожь. Дыхание участилось, стало неровным и тяжелым. Я закрыла глаза, встряхнула головой, чтобы избавиться от преследовавших меня образов, но ничего не вышло. Я видела только лицо Тома, блеск его серых глаз и улыбку на губах. Мою самую любимую улыбку…

Я резко вскочила и села на кровати. Я не могу больше думать о Томе, я должна запретить себе эти мысли. Я встала с кровати, ступила босыми ступнями на холодный пол, немного поморщилась. Двигаясь на ощупь в темноте, я прокралась к ванной комнате, тут же стала под струи горячей воды, но она не помогла. Я прислонилась спиной к мраморной стене, запрокинула голову, закрыла глаза. Я чувствовала, как мокнут мои волосы, как тело обжигают горячие струи. Я пыталась избавиться от всего, что было сейчас во мне, но не могла. Руки сами по себе начинали трястись, голова кружилась все больше и больше. Прежде я еще не чувствовала себя столько уставшей и измотанной. Интересно, это из-за нервов или всё-таки из-за того, что случилось сегодня ночью?

Я напряглась всем телом, сжалась и попыталась согреться. Мне хотелось плакать, но слезы почему-то не желали течь из глаз. Я безумно хотела разразиться рыданиями, впасть в истерику, но не могла. Я могла просто неподвижно стоять, подставляя свое тело потокам воды, чувствовать, как они стекают и опять вспоминать его. Вспоминать, как сильные руки обнимали меня за талию, как его губы ласкали мою шею, как я зарывалась лицом в его волосы. Опять воспоминания. Как же я их ненавидела! Так же, как и ненавидела себя. Нет, я ни капли не жалела об этой ночи, она навсегда останется наилучшим моим воспоминанием, я лишь злилась на то, что не могу так просто управлять своей волей. А ведь раньше я так просто отрицала существование подобных чувств. Да и сейчас я продолжаю считать любовь слабостью, ведь любящий человек так уязвим, его так легко ранить в душу. А я ранила сама себя. Или это все Том? Ведь он сказал, что добьется меня, а я не поверила. И он добился. На то он и Том Риддл, чтобы добиваться своего.

Ну, а что будет утром? Что будет, когда мы встретимся? Посмотрит ли он на меня, подойдет ли ко мне? Нет, это уже неважно. Я не посмотрю на него, я отойду от него, я не буду находиться с ним рядом, что бы ни чувствовала к нему. Все будет как прежде…

«А что, если кто-то узнает? Что, если слухи разойдутся по всей школе? Что, если обо всем узнают Блэки? Я же опозорю наш род! Но ведь тогда и Тому жизни не дадут. Я сойду с ума… Нет, я не могу позволить, чтобы это произошло. Да и Том не дурак, он знает, что лучше молчать…» - думала я.

Я не знаю, сколько времени провела в душе. Когда я начала понимать, что согреваюсь, я закрутила кран и потянулась за полотенцем. Тщательно вытершись и завернувшись в махровую ткань, я вышла из ванной в сырую и темную спальню. Я надела ночную сорочку, села на кровать. Спустя короткое время я вновь почувствовала, что начинаю дрожать, поэтому незамедлительно залезла под одеяло, свернулась клубочком, пытаясь согреться в постели. Я обхватила руками колени, голову положила на холодную подушку и закрыла глаза, даже не заметив, как ко мне подкралась дремота, которая вскоре перешла в тревожный сон.

***
Я все еще чувствовала дрожь и головокружение. Перед глазами плясали странные тени и возникали размытые образы, несколько раз я видела жуткие красные глаза, которые снились мне на протяжении последних двух месяцев. Каждый раз я вздрагивала и просыпалась в холодном поту, но тут же засыпала снова, и опять видела все те же непонятные и размытые сны. Удивительно, но Том не приснился мне ни разу. В какой-то степени я была даже этому рада. Сон – это единственное, где я могла забыться и не поддаваться своим мыслям. Спала я долго, не желая вновь возвращаться к реальности. Мне так хотелось заснуть на продолжительное время, а потом проснуться и снова жить, как прежде. Я помню, что проснулась от шепота моих соседок по комнате, они говорили о каком-то важном происшествии, но я все воспринимала, как в тумане. Я приоткрыла глаза, перевернулась на другой бок и снова провалилась в небытие. Потом меня бросало то в дрожь, то в озноб, по лбу струились капли пота, в постели было очень тесно и неудобно, я то и дело запутывалась в простынях и одеялах. Внезапно сквозь сон я услышала скрип двери и приглушенные шаги. Я резко распахнула глаза и подняла голову. Волосы тут же съехали мне на глаза, и я откинула их назад. В комнате было полутемно, свечи не горели, а это могло значить, что сейчас уже середина дня.

- Белла?.. – послышался приглушенный голос.

На миг я встрепенулась, мое сердце забилось быстрее, но в следующую секунду я смогла разглядеть черные волосы, как всегда беспорядочно падающие на плечи, смуглое лицо, черная бархатная мантия, карие глаза.

- Рудольфус, что ты…

Я осеклась. Парень присел рядом со мной на край кровати, посмотрел мне в глаза. В его взгляде я заметила нечто странное.

- Прости меня, Белла, - произнес он. В его голосе слышалось искреннее сожаление, и, как мне показалось, нотка печали. – Я виноват, но… Я не мог поступить по-другому, как бы не хотел этого…

- Руди, я прошу, не говори об этом, - сказала я. – Просто забудь обо всем.

Я сама не знала, почему, но совсем не злилась на него за обман. Возможно, именно благодаря Рудольфусу я пошла на то, на что по своей воле не пошла бы никогда.

- Просто я не видел тебя ни на завтраке, ни на обеде… - немного растерянно сказал парень.

Сейчас он мне почему-то казался не привычным шутником и хулиганом Лестрейнджем, а провинившимся первоклассником, который теперь хочет загладить свою вину. Я видела, что в его шоколадных глазах не было ни капли того задорного и шаловливого блеска, который я видела прежде, и это несколько настораживало.

- Который час? – внезапно спросила я, хотя в голове крутилось множество других вопросов.

- Половина четвертого, - произнес Рудольфус, все еще не глядя мне в лицо.

Только сейчас я заметила, что в руках он держал небольшой сверток. Его пальцы нервно теребили веревочку, которой он был перевязан, глаза блуждали по комнате. Мне почему-то вдруг стало грустно. Нет, не из-за того, о чем я думала все утро, просто вид Рудольфуса вызвал во мне бурю странных эмоций. Наверное, под влиянием сегодняшней ночи я стала более ранимой.

- Возьми, я принес тебе поесть… - сказал Лестрейндж, протягивая мне сверток. – Тебя не было сегодня в Большом Зале, и я подумал, что ты, должно быть, могла проголодаться…

Я взяла в руки еду и с благодарностью посмотрела на парня. Все-таки он очень хороший. Каким бы он не пытался казаться, в душе он оставался милым и неплохим парнем. Возможно, если бы не Том, то Рудольфус смог бы меня привлечь не только как друг. Но все сложилось по-другому.

- Спасибо, Руди… - почему-то хриплым голосом сказала я, а губы мои сами по себе растянулись в улыбке.

Парень улыбнулся в ответ, а я про себя отметила, что когда он улыбается, он становиться еще симпатичнее и обаятельнее. Я почувствовала странный прилив приязни и тепла к этому человеку, и его присутствие меня совершенно не напрягало. Было видно, что он пришел ко мне с искренними намерениями, и это почему-то поднимало мне дух. Я чувствовала, что нужна ему и от этого становилось намного легче. Я едва сдержала в себе желание обнять Рудольфуса и рассказать ему обо всем, что со мной происходило за последние сутки. Просто выговориться ему, как близкому другу, который поймет меня и поддержит. Но что-то подсказывало мне, что этот парень знает больше, чем я думаю. И я промолчала, ведь прежде я никогда никому ничего о себе не рассказывала.

- Кстати, Том искал тебя сегодня весь день, - сказал Рудольфус, и его голос вывел меня из раздумий.

Мои глаза расширились, я почувствовала, как щеки начинают пылать, а сердце вдруг начало стучать в бешеном ритме. Внезапно я схватила парня за руку.

- Руди, пожалуйста, не говори ему, что ты меня видел! – я услышала в своем голосе мольбу. – А если спросит, то скажи, что меня здесь нет!..

Мое сердце все еще громко стучало, словно намереваясь выпрыгнуть из груди, руки тряслись. Парень, скорее всего, заметил, что со мной происходит что-то неладное, но решил промолчать.

- Рудольфус, скажи, а… - я осеклась. Глаза мои переметнулись к закрытой двери, потом снова к парню. – А почему девочки утром были такими встревоженными, что произошло?

Я немного состроила из себя дурочку, имея в виду ночное нападение и взволнованный шепот Эдвины моих соседок по комнате, которые я слышала сегодня сквозь сон. Теперь занервничал Рудольфус. Он опустил голову, на глаза ему упали волосы, и я не могла разглядеть, что выражает его лицо. От нетерпения я заерзала на кровати.

- Что случилось, Рудольфус? – теперь мой голос был несколько строже, чем прежде. Этот тон заставил Лестрейнджа немного встрепенуться, но парень, видимо, все еще не собирался об этом говорить.

- Нападение, да? - снова спросила я.

Рудольфус кивнул.

- Ничего страшного, Белла, успокойся… - как-то неубедительно произнес Лестрейндж.

- Ничего страшного?! – воскликнула я. – Ты хочешь сказать, что, если в школе появился какой-то маньяк, который нападает на учеников – это не страшно? А что, если следующим будет кто-то из нас? Это не страшно?

Я говорила на несколько тонов громче, чем должно было быть. Рудольфус снова поднял на меня взгляд, в его глазах я видела небольшое удивление, вызванное моим бурным возмущением.

- Если уж на то пошло, Белла, то будь уверена, с нами ничего не произойдет, - сказал Рудольфус.

Я натянула на себя одеяло, все еще возмущенно глядя на парня. Тот посмотрел в мне в глаза, я поняла, что он много чего не договаривает. Это мне не понравилось. Как я уже поняла, Люциус тоже в курсе всего происходящего, но оба они молчат, делая вид, что ничего не случилось.

- Почему ты уверен, что с нами ничего не произойдет? Я уже не впервые слышу эти слова! По-моему, все, кроме меня, в курсе всего! Мерлинова борода, что происходит? – я чувствовала, что начинаю выходить из себя. – Ты хоть понимаешь, как это серьезно? Это не просто шалость! Если так все будет продолжаться дальше, то школу просто-напросто закроют, а нас отправят по домам!

- Не понимаю, почему тебя это так волнует, - пожал плечами Рудольфус. – Не помню, чтобы ты когда-нибудь горела таким желанием учиться. Да и дома тебе всегда неплохо жилось…

Да, действительно, какое мне дело до того, что закроют школу? В таком случае я просто вернусь домой, но… Том. Что будет с ним? Увижу ли я его тогда снова? Я встряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли и внимательно посмотрела на Рудольфуса. Он все еще нервничал.

- На кого напали? – спросила я.

Рудольфус молчал. Я пристально смотрела в его лицо, вынуждая ответить на заданный вопрос. Но в следующий миг двери резко распахнулись и в комнату вошли Эдвина и Алекто, что-то оживленно обсуждая. Когда они увидели Рудольфуса, они многозначительно переглянулись, потом перевели взгляд на меня. Я изобразила на лице невинную улыбку, а парень вздохнул с облегчением. Мои соседки по комнате спасли его от учиненного мною допроса. Руди посмотрел на меня, потом на девчонок.
- По-моему, мне пора, - произнес он. – Удачи, Белла.

Он бросил на меня взгляд и как можно быстрее скрылся за дверью. Что он имел в виду, когда говорил, что со слизеринцами ничего не случится? Что такое ему известно, чего нельзя знать мне? Какое это имеет отношение к Люциусу Малфою и Тому Риддлу? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Это больше всего выводило меня из себя.

Мои размышления прервал звонкий голос Эдвины:

- Не могу поверить! – воскликнула она. – Во внеклассное время нельзя выходить из общих гостиных, а на уроки и в Большой Зал мы будем ходить в сопровождении учителей или старост! Это уму непостижимо! Это самая настоящая диктатура! Целый год сидеть в подземельях, я не выдержу этого!

- Не целый год, а до тех пор, пока не найдут виновника нападений, - произнесла Алекто, стягивая с себя мантию и вешая ее на спинку стула.

- По-моему, этого никогда не случится, - пробормотала Эдвина. – Преподаватели делают все, только чтобы замять это перед Министерством и нашими родителями.

Я слегка поморщилась – меня раздражал истерический голос моей одногруппницы.

- А что, собственно, случилось? – равнодушным голосом поинтересовалась я, хотя внутри у меня все сгорало от любопытства.

- Во время бала произошло еще одно нападение, - тут же принялась объяснять Эдвина, совершенно забыв о своей истерике. – Напали на грязнокровку из Гриффиндора, третий курс. Ее нашел кто-то из учителей, пока все были в Большом Зале, в том же коридоре, где напали и на Эмили Смит. Говорят, что теперь это место все время будут патрулировать преподаватели и старосты. Одним словом, в школе появился маньяк, за действия которого отдуваться придется нам.

- Интересно, какие цели у этого маньяка? – задумчиво спросила Алекто.

- Очень трудно догадаться, если двумя жертвами стали грязнокровки! – воскликнула я.

- Думаешь, это кто-то из наших? – тихо спросила Эдвина.

Я пожала плечами.

- Все возможно… Любой из нас может оказаться сумасшедшим, - сказала я.

Я все еще сидела в кровати, кутаясь в одеяло. Девушки же устроились в креслах у камина. Алекто взмахнула волшебной палочкой, и в нем запылал огонь. Я не сводила взгляда с взволнованных и несколько перепуганных девушек.

- А что, если две грязнокровки – только совпадение? А следующей жертвой станет кто-то из таких, как мы, чистокровных? – прошептала Эдвина.

Языки пламени отражались в ее светло-зеленых глазах, придавая им таинственное выражение.

- Не думаю, - покачала головой я. Я почему-то была точно уверена, что нападали именно на магглорожденных, но в это же время в моей душе поселилась тревога. Мне не было страшно, просто водоворот последних событий не мог не оставить на мне отпечаток. Слишком много всего происходило. А мне так хотелось покоя! Но что-то мне подсказывало, что это только начало всей истории.

***

Понедельник выдался ветреным и дождливым. Я намеренно проспала завтрак, чтобы не появляться лишний раз в Большом Зале. Я не чувствовала ни голода, ни усталости. Моя вчерашняя апатия вдруг сменилась каким-то подавленным состоянием и томной грустью. Мне хотелось просто сесть, закрыть глаза и уши, ничего не видеть, не слышать, никому ничего не говорить. Просто исчезнуть, лишь бы не испытывать этих чувств. Но, тем не менее, я понимала, что нужно жить дальше, что рано или поздно мне все равно придется выйти из свой спальни. А ещё я знала, что скоро я все равно пересекусь с Томом, но пыталась оттянуть этот момент как можно дальше. Может быть, потом, когда мои чувства к нему немного приутихнут, я смогу находиться с ним рядом. Хотя сейчас я очень сомневалась в том, что так когда-нибудь будет, и мне было страшно. Я не хотела этого признавать, но, тем не менее, это было правдой. Его лицо постоянно всплывало в моем сознании, и я понятия не имела, как с этим бороться. Хотелось убежать от него, от своих мыслей, от самой себя.
Выйдя из гостиной, я сразу же пошла на Зельеварение. Урок оказался очень скучным – профессор Слагхорн заставил нас переписывать рецепт Бодрящей настойки, а потом читал длинную лекцию о применении в этом же зелье сушеных долгоносиков. И все это время мои мысли находились около Тома. Слагхорну даже пришлось сделать мне несколько замечаний, что было впервые – я всегда была одной из его любимых учениц.

На следующих уроках не происходило ничего примечательного. Единственное, что бросалось в глаза, так это обеспокоенность учителей. Было довольно непривычно видеть столь нервного Дамблдора, который посвятил всю трансфигурацию беседе о правилах безопасности.

Обед я пропустила, как и завтрак, не желая сталкиваться с Томом. Аппетита не было и так, поэтому я ничего не теряла. Вместо этого я вышла на улицу, невзирая на непогоду. Закуталась в теплый плащ, пошла по узкой тропинке, ведущей к Черному Озеру, помокла под редкими каплями дождя. Я любила бродить под дождем, любила слушать ветер. А сейчас эта погода особенно соответствовала моему настроению.

С промокших веток стекали серые капли, растворяясь в промокшей глине. Ветер безжалостно сбивал с деревьев последние листья, которые покорно летели мне под ноги. Скоро начнется зима. Я с тоской наблюдала за тем, как последний листик покинул ясень и меланхолично полетел вниз. Вихрь равнодушно уносил его к земле. Мне вдруг стало грустно и тоскливо, я почувствовала себя одинокой, как никогда прежде. Я чувствовала себя этим листком, брошенным на произвол судьбы, оказавшимся во власти равнодушного ветра. И этот ветер мог делать с ним все, что пожелает – воля листка была уж слишком мала по сравнению с волей сильного ветра. Сорвал его с дерева, заставил воспарить в воздух, потом безжалостно бросил на землю, напрочь о нем позабыв. А потом обратился к новым листьям на других деревьях, точно так же играя с ними. А ведь у каждого из этих листков, возможно, во время полета были свои мечты и надежды, на которые ветер даже не обратил внимания. А какое ему до них дело? Он всегда один и сам по себе. Он силен, а сильным никто никогда не нужен.

Раньше я всегда читала себя сильной, пока не встретила Тома и не проявила свою слабость в том, что влюбилась в него. И теперь я была такой же уязвимой в присутствии Тома, как этот листок во власти ветра…

- Белла?

Я обернулась. Посреди тропинки, в нескольких шагах от меня стоял Рудольфус Лестрейндж. Он был укутан в темно-серый плащ и бело-изумрудный шарф. Из-под капюшона выбилось несколько прядей черных волос и по ним стекали струйки воды.

- Почему ты не в Большом Зале?

Я снова посмотрела на Рудольфуса. Где-то с минуту молчала.

- Нет аппетита, - холодным тоном произнесла я.

Разговаривать с Лестрейнджем на данный момент мне совершенно не хотелось, но и уходить никуда тоже. Я отвела взгляд и снова посмотрела на устеленную осенней листвой землю. Я увидела краем глаза, как Руди сделал шаг вперед.

- Что с тобой происходит в последнее время, Белла? – снова послышался его голос. – Я знаю тебя не один год и вижу, что с тобой что-то случилось и… Я переживаю за тебя.

Я подняла на него взгляд. В его карих глазах отчетливо читалось беспокойство, а по голосу было понятно, что он говорит искренне.

- Я не понимаю, какое тебе до этого дело, Руди. У меня своя жизнь, у тебя своя. Что бы со мной ни происходило, тебя это не должно волновать.

Я внимательно всматривалась в его лицо, пытаясь найти в них причину его переживания за меня. Я знала его с самого детства и могла прочитать в его глазах любые эмоции и любые мысли, но на данный момент с ним происходило что-то непонятное, и мне было непросто понять, что он чувствует.

- Это связанно с ним, с Риддлом? – осторожно спросил Рудольфус.

Я поджала губы. Мне категорически не хотелось говорить с ним на эту тему. Вообще ни с кем не хотелось говорить о Томе, и Рудольфус это понял.

- Прости… Ну… В общем…Я просто хотел тебе передать, что он хочет поговорить с тобой и ищет тебя по всей школе, но никак не может с тобой пересечься.

Мое сердце вдруг бешено заколотилось, я ощутила привычную дрожь в коленках.

- Это он подослал тебя? – произнесла я.

- Вообще-то да…- Рудольфус опустил глаза.

- Ну, я и не удивляюсь, - я пожала плечами.

Рудольфус опустил взгляд и переступил с ноги на ногу. Казалось, что у него было, что мне сказать, но он колебался, взвешивая все за и против. Я терпеливо ждала, пока он решит, говорить мне или нет. Я не смотрела в его сторону, разглядывая кучу грязных мокрых листьев под ногами.

- Думаю… Нам пора на занятия, - наконец, произнес парень.

Я посмотрела в его лицо, но он тут же отвернулся. Пусть, не хочет говорить, не надо, это его дело. Не проронив ни слова, я направилась к загону, где у нас проходили уроки по Уходу за Магическими Существами. Прошла мимо Рудольфуса, не глядя в его сторону, и снова невольно предалась собственным мыслям. Все-таки я не отделаюсь от Риддла так просто, как хотела. Но вот только что еще ему нужно? Он ведь уже добился своего, я переспала с ним, неужели ему еще что-то нужно? Что ж, все равно он не успокоится, пока не поговорит со мной. А в таком случае, лучше его найти и сказать в лицо все, что я о нем думаю. Хотя что-то подсказывало мне, что это ни капли на него не подействует. После этого урока я найду его, поговорю и навсегда вычеркну из своей жизни. Почему-то другой выход я сразу же исключала, хотя где-то в глубине души таила бессмысленные надежды, что не потеряю его, и что он хоть какое-то время будет рядом со мной. Но это было невозможным, и поэтому таким желаемым. А Том же всегда останется для меня самым недоступным и самым желаемым в мире.

***

Я не могла дождаться, когда, наконец, закончится Уход за Магическими Существами. Когда пробил колокол, я тут же забросила все свои книги в сумку, накинула капюшон и побежала прочь от загона, не обращая внимания ни на слякоть под ногами, ни на усилившийся ливень, ни на пронизывающие порывы ветра. Сейчас для меня главной целью был Том – разыскать его и все решить. Остальное маловажно. Расталкивая толпу первокурсников, суетящихся около входа в холл, я вбежала в замок. Я прекрасно знала, где может быть Том Риддл. Если он не соблазнял своих «жертв», то корпел над книгами в библиотеке. Именно туда я и направилась. Быстро взбежала по лестнице на третий этаж, по пути высушив плащ заклинанием, и осмотрелась. Здесь было, как всегда, тише, чем на других этажах, да и не удивительно – библиотека, кабинет директора, учительская и больничное крыло были на этом этаже. Ученики, которые тут проходили, старались вести себя как можно тише и прилежнее, чтобы никто из взрослых не имел к ним претензий. Слегка замедлив шаг, я пошла к дверям библиотеки, пока не услышала приглушенные голоса. Они заставили меня остановиться. Я прислушалась.

- Не сейчас, Миртл, подожди немного, - послышался до боли знакомый голос.

У меня пересохло во рту, в горле образовался комок. Я затаила дыхание и боялась пошевелиться, спрятавшись за дверью библиотеки.

- Ну почему? – истерически ответила ему высокий девчоночий голос. – Я сейчас хочу! Ты обещал!

- Я уже сказал, Миртл, что нет, - последовал ответ. В тоне Тома звучали ледяные и властные ноты, мое сердце замерло, по телу прошла дрожь. Прежде мне не доводилась слышать, как Том так говорит.

- Это из-за нее, да? Из-за той слизеринки? – продолжала канючить Миртл. – Не говори, что это не так, я все вижу! Ты постоянно смотришь на нее!

- Мало ли на кого я смотрю, Миртл! – вышел из себя Том. – Это не твое дело, гряз…

Том на миг осекся. Где-то несколько секунд длилось молчание, а после он продолжил уже более спокойно.

- Не нужно меня контролировать, Миртл. Я сам знаю, что мне делать. И если я тебе сказал, что не сейчас, то так и будет – и твое мнение меня не волнует. Сейчас твоя задача делать то, что я тебе скажу. И если я еще раз что-то услышу от тебя о…

Я почувствовала, что мне не хватает воздуха. Голова закружилась, ноги подкосились. Я облокотилась о стенку, прислонившись щекой к холодному мрамору. Больше не в силах себя сдерживать, я шумно вздохнула. Том вмиг замолчал, поняв, что они с Миртл не одни. Прежде, чем Том успел сообразить, что к чему, я выскочила из-за двери и побежала к лестнице. Это не ускользнуло от глаз Тома, и он, совершенно позабыв о Миртл, кинулся вслед за мной.

- Белла, постой! – послышался голос Тома.

Я на миг замерла. Обернулась, посмотрела на него. Он спешил за мной, спускаясь вниз по лестнице. Ничего не сказав, я снова помчалась вперед, давая ему понять, что разговаривать с ним не желаю. Но Тома, кажется, совершенно не интересовало, что я хочу, а что нет. Я не могла понять его целей, почему он снова решил за мной побегать.

На втором этаже Тому все-таки удалось меня настигнуть. Он схватил меня за руку и с силой потянул на себя. Я была не в состоянии ему сопротивляться. От прикосновения его холодных пальцев я задрожала. Я подняла на него глаза и снова попала в плен холодного взгляда серых омутов. Он слегка улыбнулся, на левой щеке появилась ямочка. Время для меня остановилось, и я не воспринимала ничего, кроме его присутствия. И плевать, что на руках появятся синяки, что я снова не смогу совладать со своими чувствами. Единственное, чего мне сейчас хотелось, так это прикоснуться к его лицу, уткнуться лицом в его волосы. Том же привлек меня к себе, я почувствовала его запах.

- Ты боишься меня, Белла? - обжигая меня своим дыханием, прошептал Том.

Я молча смотрела на парня, не в силах ответить на его вопрос. Его серые глаза смотрели на меня с долей насмешки и заинтересованности. Я же больше всего хотела провалиться сквозь землю, исчезнуть, но не думать о нем. Его близость казалась мне невыносимо соблазнительной и каждая секунда приближала меня к очередному проявлению слабости. Я ненавидела этот миг ровно настолько, насколько любила эти глаза и эту улыбку.

- Что тебе нужно, Риддл? – процедила я сквозь зубы.

На секунду мне показалось, что Том удивился моей озлобленности, но в следующий миг его лицо вновь приобрело прежнее бесстрастное выражение.

- И опять ты строишь из себя дурочку? – не унимался Том.

Опять эта холодная ирония в его голосе, опять эта жесткая насмешка, самоуверенный и властный тон. Как же трудно сдерживать свои чувства, когда он так близко, когда стоит только закрыть глаза, протянуть руку и просто провести пальцами по его щеке… И как тяжело ему врать, каким нелепым кажется мое притворство.

- Отпусти меня, - прошипела я, пытаясь высвободиться из его хватки. Никакой реакции. Том еще сильнее сжал пальцы на моих запястьях, я почувствовала резкую боль и бросила бессмысленные попытки выбраться из его объятий.

- А что будет, если я не отпущу? – кажется, Том просто играл. Мне это почему-то тут же напомнило игру кошки с мышкой, которая вот-вот должна была стать обедом для хищницы.

- Я… я могу закричать!

- Что за глупые угрозы, Белла? Думаешь, это что-то даст? Да и мне почему-то кажется, что ты этого не сделаешь!

- Оставь меня в покое, Риддл! – от ярости мой голос стал шепотом. – Что тебе нужно?

- Ты, - ответ был кроток и прост.

- Не говори глупостей!

Я почувствовала, как Том на секунду ослабил хватку, но этого мне хватило, чтобы выскользнуть из его объятий и отскочить на несколько шагов назад. Прежде, чем Том успел сообразить, что произошло, я побежала в сторону перехода, пытаясь слиться с толпой учеников. Я больше не должна поддаваться слабостям, я должна раз и навсегда выкинуть Риддла из головы, невзирая на его постоянное присутствие и безграничное обаяние.

Глава 9. Взыскание

 

«Твой взгляд проклинает, сжигает дотла,
Душа никогда не бывает светла,
И в сердце, где злоба и мутная мгла,
Нет места любви и надежде.
Но голос твой слаще, чем сахар и мед,
И он за собой в неизвестность зовет.
Он манит, чарует, ласкает, ведет,
Загадочный, чувственный, нежный...
И кто ты, понять не пытаюсь давно,
Меня завлекает, уносит на дно.
Шумит в голове, ясно вижу одно:
Бороться нет сил и желанья.
Ты хищник, мучитель, убийца, вампир,
Но встал пред тобой на колени весь мир,
И ты, поднимаясь над другими людьми,
Презираешь пустые страданья…»

 

Создавалось впечатление, что время остановилось на одном определенном этапе и никак не желало идти вперед. Минуты мне казались часами, а часы – днями. Неужели теперь каждый день будет казаться таким длинным? Скучные и однообразные уроки, домашние задания и сон. И дождь. Он как будто бы навсегда поселился в этих местах, щедро поливая землю водой. Ну, когда же хоть что-то изменится? Когда я перестану думать о Томе? Почему он не дает мне о себе забыть?

Я делала шаг вперед, пытаясь от него отдалиться, а он, как назло, в это же время шагал за мной. Я хотела исчезнуть из его жизни и раствориться в прошлом, а он хватал меня за руку и тащил обратно, и я не могла этому воспротивиться. Я с упоением слушала каждое его слово, обращенное ко мне, от его голоса у меня перехватывало дыхание. Закрывала глаза – и видела его образ, не могла сосредоточиться на учебе из-за того, что каждую секунду вспоминала вкус его губ.

Я без устали повторяла только одну фразу: «Зачем он мне нужен?». Иногда это помогало убедить себя в том, что он мне действительно не к чему. Кто он мне такой? Зачем он так мне необходим? Это же одержимость, которая запрещает мне жить, как все люди. Я понимала, что могла бы пойти на все ради него, и боялась, что рано или поздно такое произойдет. Я не хотела, чтобы хоть кто-то был посвящен в мои переживания и чувства и знал о наших с ним отношениях. Хотя я была уверена, что Рудольфус и Миртл в курсе, но с этим уже было нечего поделать.

Я сидела на уроке трансфигурации и сонно черкала пером на пергаменте. Слышался голос Дамблдора, объясняющего новую тему превращения млекопитающих в предметы. Я упорно игнорировала всю лекцию, что было впервые – прежде я всегда прилежно записывала каждое слово и вдумывалась в каждый магический символ. Но сейчас, только делая вид, что сосредоточенно записываю лекцию, я рисовала на пергаменте человечков, которые тут же разбегались во все стороны.

А потом Дамблдор раздал всем по котенку и велел превратить животных в клубок ниток. Я глупо смотрела на пушистый комок в своих руках, который тут же принялся лизать мне пальцы розовеньким язычком. Я слегка поморщилась – было щекотно. Потом я достала волшебную палочку и принялась листать учебник в поисках объяснения превращения.

Дамблдор уселся за стол и уткнулся в какую-то книгу. В классе тут же поднялся небольшой гул. Ученики махали волшебными палочками над мяукающими котятами, выкрикивали заклинания и смеялись над внезапными нестандартными трансформациями. Животные же каждую секунду пытались убежать от хозяев, вырываясь из рук и разбегаясь по аудитории, поэтому часть учеников ходила по помещению в поисках котят.

Первое время я продолжала смотреть на своего котенка, который по-прежнему продолжал нежиться в моих руках, закрыв глазки и уткнувшись влажным носиком в мою ладошку. Я краем глаза глянула, как другие одногруппники справляются с заданием, и пришла к выводу, что это получается далеко не у всех. У Алекто котенок приобрел форму клубка, но оставался рыжим, а у Эйвери задание было бы сделано правильно, если бы клубок бордовых ниток не мяукал. За соседней партой Крэбб со злостью махал волшебной палочкой, но единственное, чего добился, так это выпустил две-три искры, подпалил коту хвост, чем до ужаса напугал его. У зверька шерсть встала дыбом, и он впился острыми когтями в руку незадачливого парня. Крэбб взвыл на весь класс от боли, кое-где послышались сдавленные смешки.

Я отвернулась от Крэбба и взялась за работу. Но единственное, что у меня получилось, так это клубок полосатых ниток, из которого торчал хвост. Я нахмурилась. У меня было твердое желание довести задание до конца и выполнить его идеально. Но вот только моя голова сегодня совершенно не желала думать.

За моей спиной раздалось приглушенное хихиканье, я машинально обернулась. Рыжеволосая гриффиндорка с круглым лицом и веснушками на носу прикрыла рот рукой, стараясь сдержать более громкий смех.

- Какие-то проблемы, Пруэтт? – прошипела я, глядя из-под лба на сокурсницу.

Девочка не ответила. Она подняла на меня небольшие карие глаза и убрала руку с лица, но ее губы все еще улыбались. Я вскинула брови и смирила ее презрительным взглядом. Теперь гриффиндорка открыто смотрела на мое «творение» и, как мне показалось, едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

- Я еще раз повторяю, у тебя проблемы? – чуть громче произнесла я, четко выговаривая каждое слово. Хоть и прежде я никогда не пересекалась с этой девчонкой, она мне не нравилась.

- Может, это у тебя проблемы, Блек? – произнес мальчик, сидящий рядом с ней. У него были тоже рыжие волосы, веснушки, потертая мантия и бестолковый вид, а на губах играла глумливая усмешка.

- Я вроде бы с тобой не разговаривала, Уизли, - процедила я, свысока глядя на парня.

- Зато я с тобой разговариваю, - непринужденно ответил Артур. – Или твоя гордость тебе не позволяет разговаривать с нами?

Ученики заметно притихли, прислушиваясь к разговору. Назревал новый конфликт между слизеринцами и гриффиндорцами и никто не желал пропускать очередную стычку. Все пока что сидели на своих местах, внимательно наблюдая за нами, готовые в любой момент вмешаться в ссору.

- Именно, - холодно ответила я. – Именно моя гордость мне не позволяет опускаться до разговоров с такими, как вы – плебеями и магглолюбами.

Уизли сделал вид, что не услышал моего оскорбления, переглянулся с Молли и перевел взгляд на то, что я держала в руках – смесь котенка и клубка ниток.

- А это тоже твоя гордость? – поинтересовался парень, указывая на мое «творчество».

Я посмотрела на свои руки, потом на парня с девушкой. Молли снова захихикала, ей вторило еще несколько гриффиндорок. Я почувствовала, как к моему лицу прилила краска, руки начали трястись от гнева. Я хотела что-то сказать, но от ярости все слова вдруг куда-то исчезли, и я только беззвучно хватала ртом воздух, а из горла вырвался тихий хрип. Как только я смогла взять себя в руки, я выхватила волшебную палочку и направила ее на Артура.

- Еще одно слово, Уизли, и твой нос станет клювом, - прошипела я. Слизеринцы, сидевшие неподалеку от меня одобрительно загалдели.

- С твоими-то талантами в трансфигурации? – сказал Уизли. Больше всего меня раздражал спокойный и непринужденный тон его голоса.

Я посмотрела на два клубка красных шерстяных ниток, лежащих на парте Пруэтт и Уизли. От этого я разозлилась еще больше. Какие-то гриффиндорцы выполнили задание лучше меня, представительницы древнего чистокровного рода! Я просто ненавидела, когда у кого-то получалось что-то лучше, чем у меня.

- Да, Уизли, с моими талантами в трансфигурации, - кивнула я и, прошептав заклинание, взмахнула волшебной палочкой.

В следующий миг одновременно произошло несколько событий. Артур Уизли упал со стула, держась за свой нос, Молли закричала, слизеринцы захохотали, кто-то похлопал меня по плечу, а надо мной раздался спокойный и тихий голос.

- Мисс Блэк, я понимаю, что вы достигли немалых успехов в трансфигурации и наперед выучили программу шестого курса, но это не значит, что вы должны проверять ваши знания на одногруппниках.

Я подняла голову. Надо мной возвышалась высокая фигура Дамблдора. Его лицо выглядело более чем спокойным, но ярко-синие глаза так пронзительно и укоризненно смотрели на меня, что мне внезапно захотелось провалиться сквозь землю. И не оттого, что меня вдруг начала мучить совесть за содеянное или оттого, что Дамблдор заставил меня раскаяться – мне просто не хотелось признаваться в своих ошибках.

- Молли, Минерва, отведите Артура в Больничное крыло, - распорядился Дамблдор. – Что касается тебя, Беллатрикс, то… думаю, было бы справедливо назначить тебе взыскание до конца следующей недели. И… Минус тридцать очков со Слизерина.

Профессор молча пошел к учительскому столу. В классе воцарилось молчание, десятки пар глаз уставились на меня. Гриффиндорцы с ликованием и презрением, слизеринцы с удивлением и непониманием. Дамблдор и прежде лишал меня большого количества баллов, поэтому никто из моих одноклассников и не думал на меня злиться. Они скорей винили в произошедшем гриффиндорцев, из-за которых мы лишились баллов. Я же разозлилась из-за предстоящего мне наказания, а снятые баллы меня не пугали – вот уже четыре года подряд Слизерин был обладателем Кубка Школы и мы не собирались лишать свой факультет этого звания. Что касается наказания, то это тоже случилось на в первый раз. Я знала, что единственное, что способен заставить меня сделать Дамблдор, так это переписывать тексты.

***
Сразу же после ужина я поднялась на третий этаж к кабинету Дамблдора. У меня было ужасное настроение и никакого желания весь вечер отбывать наказание, но я отлично понимала, что его не избежать. Дамблдор ждал меня в кабинете, сидя за столом и листая страницы толстой книги в кожаном переплете. Когда я вошла, он кивнул, жестом приглашая меня пройти в аудиторию.

- Вы пунктуальны, мисс Блэк, это похвально, - произнес профессор, откладывая книгу в сторону. Его синие глаза блеснули за стеклами очков-полумесяцев.

Я молча кивнула, пытаясь скрыть раздражение. Хотя, сомневаюсь, что Дамблдор не догадывался о моем отношении к нему. Я стала около учительского стола, ожидая, когда же профессор посвятит меня в суть наказания. Я была почти уверена, что он сейчас достанет перо, чернильницу и стопку пергаментов, велев мне переписывать главы какой-то заумной книги. В принципе это наказание казалось мне не таким уж и страшным.

Дамблдор встал из-за стола, задвинул стул и подошел к книжному шкафу, занимающему практически всю стену. Его полки так и ломились от разнообразных фолиантов и свитков, создавалось впечатление, что шкаф выдерживает такое количество книг только благодаря магии. Я с хмурым выражением лица ожидала, когда же Дамблдор вынет из него какую-нибудь книгу и вручит ее мне. Но профессор трансфигурации повернулся ко мне.

- Тебе придется рассортировать все эти книги по профилям и разделам, а также вытереть с них всю пыль, - произнес Дамблдор, а потом добавил. – И никакой магии.

В первую минуту я не совсем поняла положение вещей, но как только наглядно оценила размеры шкафа, у меня чуть не отвисла челюсть. Да мне и месяца не хватит, чтобы разобрать весь этот завал! Даже с волшебной палочкой это займет, как минимум, несколько суток. Я была просто в ужасе. Или же Дамблдор принимает меня за домашнего эльфа, который был бы только рад такому объему работы?!

- Можешь приступать, - произнес Дамблдор. – Я вернусь через несколько часов, для того, чтобы провести тебя к гостиной Слизерина.

Как же я могла забыть – теперь же ученикам запрещено ходить одним по коридорам, их должен обязательно сопровождать кто-то из взрослых! Дамблдор покинул кабинет, оставив меня наедине с необъятным объемом работы. Мне казалось, что если я начну ее делать, то увязну по самые уши. Но все-таки рано или поздно начать придется, иначе я никогда не выйду из этой аудитории. Я со вздохом спрятала волшебную палочку в карман мантии и подошла к шкафу. В этот миг я так ненавидела Дамблдора вместе с его любимыми гриффиндорцами, что была готова просто взорвать этот книжный шкаф. Ведь именно из-за Уизли я попала в эту передрягу! Если бы не он, то я бы сейчас сидела в гостиной Слизерина со своими приятелями и смеялась над очередной выходкой Эйвери и Розье. Вместо этого я возилась с тяжелыми пыльными томами, перекладывая их с места на место. И это занятие отнюдь не помогало избавиться от гложущих меня мыслей.

Опять, конечно же, вспомнился Том. И снова я начинала злиться. Моя любовь к нему казалась проклятием, которое просто невозможно снять. Но ведь даже с проклятьями люди живут. А я чувствовала, что не смогу жить, пока думаю о Томе, а он так далеко… Я чувствовала, что вот-вот сломаюсь, просто потеряю голову, и исход всего этого будет самым неожиданным. Я же не любила неожиданностей и все в своей жизни старалась расписать по пунктам, строго им следуя.

Я меланхолично водила тряпкой по корешкам книг, переставляя их с места на место, и старалась не думать о том, насколько это занятие для меня унизительно. Я старалась себя убедить, что скоро это закончится, и я пойду спать.

Но внезапно мне показалось, будто я услышала звуки шагов. Я резко обернулась. В кабинете, как и прежде, никого не было, лишь только языки пламени в камине разыгрались еще больше, а по стеклам стучали капли дождя. Я снова вернулась к книжному шкафу, не обращая внимания на то, что мне послышалось. И вдруг я отчетливо услышала, как скрипнула дверь. Я замерла, не решаясь обернуться. Что-то мне подсказывало, что лучше не двигаться. Вдруг я почувствовала, как по моему телу разливается дрожь, мои руки затряслись.

- Так забавно наблюдать за тем, как ты трудишься, - прямо над моим ухом раздался знакомый шепот.

Я почувствовала на своей шее теплое дыхание, уловила горький аромат, невольно вздрогнула.

- Что тебе нужно, Том? – прошептала я в ответ.

Он не ответил. Его руки легко коснулись моей талии, я мгновенно напряглась. Он наклонился к моей шее, мягко приник к ней губами. Я отпрянула от него и, развернувшись, посмотрела в его лицо. Он, как всегда, был просто невыносимо прекрасен. Его тонкие губы тронула глумливая улыбка, наши взгляды встретились, и я снова начала тонуть в его глазах. Здесь, в полутемной комнате, они казались матовыми и практически черными. Том снова заставил меня потерять голову. У меня пересохло во рту, дыхание участилось, земля поплыла под ногами. Если бы его руки не придерживали меня, то, скорее всего, я бы упала. Я больше не могла злиться и говорить гадости, мне хотелось просто быть как можно ближе к нему, касаться его тела, чувствовать его теплое дыхание на себе. Том же сразу понял, что я больше не способна отвечать за свои поступки, поэтому по-хозяйски привлек меня к себе, и, уткнувшись носом в мои волосы, принялся целовать мою шею. Я чувствовала, что его сердце стучит так же сильно, как и мое.

- Не надо, Том, не здесь… - прошептала я сдавленным голосом.

- Какая разница… - теплые губы Тома переметнулись ко мне на щеки, покрывая их поцелуями.

А я лишь неподвижно стояла на месте, изо всех сил сдерживая в себе желание, броситься Тому на шею, сорвать с него одежду, зацеловать его тело. Том крепко-крепко прижал меня к себе и впился в мои губы своими. Почувствовав снова их вкус, я перестала отдавать себе отчет в своих действиях и уже яростно отвечала на его поцелуй. Мои руки сомкнулись на шее юноши, и мне уже было абсолютно плевать, где мы находимся и при каких обстоятельствах. Я хотела Тома здесь и сейчас.

«Это в последний раз… - твердила я сама себе, не отрываясь от его лица. – Больше никогда…»

Я с упоением наслаждалась его губами, а мои руки скользнули к застежкам его мантии. Сквозь поцелуй я ощутила, как Том улыбнулся и в тот же миг рывком сорвал с меня мантию, а его пальцы принялись проворно расстегивать пуговицы моей рубашки. Одежда упала на пол. Том слегка приподнял меня и усадил на ближайший стол. Я тут же обхватила его ногами, а он без лишних церемоний забрался руками ко мне под юбку. Том незамедлительно стащил с меня трусики и принялся нежно поглаживать внутреннюю часть бедер, я же чувствовала, что скоро мое терпение окончательно иссякнет. Его рука коснулась самой чувствительной точки, пальцы проникли внутрь меня, я невольно застонала, не отрываясь от его губ. У меня кружилась голова, катастрофически не хватало воздуха, но в тоже время я получала удовольствие от каждой секунды его ласк. Освободив одну руку, Том потянулся к своим брюкам, и я услышала звук расстегивающейся ширинки. Его руки снова оказались на моей талии, Том прижал меня к себе, как можно плотнее и, обойдясь без предварительной ласки, резко вошел в меня. Я вскрикнула, почувствовав секундную боль. В этот раз Том был не таким нежным, как в прошлый – он двигался куда быстрее и яростнее. Я выгнулась ему навстречу, мои руки сомкнулись на его шее, а губы не то целовали, не то покусывали его шею. Том сжал руками мои груди, массируя их длинными пальцами, касаясь губами и языком. На миг он оторвался от меня, затуманенно глядя в мои глаза, а я чувствовала в себе движения его разгоряченной плоти.

Он был так близко, такой родной, такой любимый. Я не могла оторваться от его губ, целовала его щеки и шею. Том быстро двигался во мне, словно боялся не успеть, словно это был последний глоток воздуха утопающему человеку. Я уткнулась лицом в его плечо, закрыв глаза и закусив губу, чтобы сдержать стон. Руки Тома блуждали по моей спине, талии, животу, и, казалось, что от его прикосновений кожа начинает гореть.

- Том… - едва слышно прошептала я его имя пересохшими губами. Парень на миг глянул в мои глаза, а потом снова завладел моими губами. Я запустила пальцы в его густые волосы, прижавшись к его телу как можно плотнее.

С каждой секундой я чувствовала, что вот-вот настанет самый важный момент. Судя с еще более резких движений Тома, он тоже уже был на исходе. Потом внезапное головокружение, дрожь по всему телу, на миг я перестала что-либо воспринимать. И в тот же миг до моего слуха донеслись отдаленные шаги в коридоре, я резко отпрянула от Тома. Юноша тут же все понял и посмотрел на двери. Я мигом вскочила с парты и принялась собирать одежду. Пока Риддл застегивал брюки и поправлял мантию, я быстро одергивала юбку и надевала уже изрядно помятую рубашку. Затем мне пришлось с помощью волшебной палочки навести порядок на голове и создать хотя бы видимость того, что застежки на моей мантии не оторваны. Том же выровнял парту и стал около нее. Он выглядел, как всегда, безупречно, лишь только легкий румянец на его щеках мог служить доказательством того, что между нами только что произошло. В порядок мы приводили себя считанные секунды, и, буквально спустя мгновение, в кабинет вошел Дамблдор. Его голубые глаза тут же внимательно посмотрели на меня, потом переметнулись к Тому. Профессор слегка приподнял брови, демонстрируя этим свое удивление незваному гостю.

- Мистер Риддл?

- Добрый вечер, профессор Дамблдор, - безукоризненно вежливым тоном сказал Том.

- Могу я поинтересоваться – что вы здесь делаете? – спросил Дамблдор.

Риддл переступил с ноги на ногу, посмотрел на меня, потом снова на учителя.

- Видите ли, профессор, уже поздно, и я, как староста, был просто обязан разыскать Беллатрикс для того, чтобы провести ее в подземелья. Ведь, учитывая последние события в замке, девушке не очень безопасно передвигаться по нему в одиночестве, - говорил Том. Сейчас он был просто похож на ангела.

- Очень похвально, мистер Риддл, что вы так беспокоитесь об учениках, - произнес Дамблдор. - Но мисс Блэк отбывала у меня наказание и была полностью на моей ответственности, не думаю, что с ней могло бы что-то случиться. Но кое в чем вы правы, Риддл, уже поздно и вам действительно пора спать.

Профессор посмотрел на книжный шкаф и на ту малую работу, что я сделала, а потом на меня. Видимо, он и ожидал того, что я сделаю меньшую часть из того, что нужно было, ведь я не занималась этим ни разу в жизни.

- Что ж, мисс Блэк, я полагаю, что для первого раза достаточно, – произнес Дамблдор. – Жду вас завтра здесь в тоже время. И опять же настоятельно прошу не опаздывать, это может увеличить вам срок наказания. Спокойной ночи, надеюсь на ваше благоразумие.

Дамблдор повернулся к столу, мы с Томом направились к выходу. Я все еще чувствовала, как громко стучит мое сердце, кружится голова и горят щеки. Последняя фраза Дамблдора заставила меня призадуматься. «Надеюсь на ваше благоразумие»… Неужели он понял, чем мы занимались? Ну, конечно же, понял! Любой идиот бы смог это понять, лишь только взглянув на наши лица. И, каким бы шизофреником я ни считала Дамблдора, идиотом он не был. Но вот странно, почему он не поставил нам выговор и не назначил наказание? Сказывается его деликатная вежливость или же он сторонник секса в школьных стенах? А впрочем, не было смысла морочить себе голову этими проблемами, сейчас меня волновали куда более важные проблемы. Например, то, что я снова переспала с Риддлом и никак не могла обуздать свои чувства. Или то, что он сейчас шел рядом со мной, а его рука как бы невзначай касалась моей руки. Я посмотрела на юношу. Он, казалось, был сосредоточен на какой-то мысли, так как на его переносице красовалась едва заметная морщинка.

- А ты умеешь выходить сухим из воды, Риддл, - произнесла я, и мой голос эхом пронесся по пустому подземному коридору.

- Ты разве до сих пор не учла это, Беллатрикс? – усмехнулся Том, но глаза его оставались задумчивыми. – Я всегда выхожу сухим из воды. Правила не для меня.

Последнюю фразу Том произнес полушепотом. Я посмотрела на него. В полутьме его кожа казалась белой, как мрамор, а в глазах отражались огни факелов, висевших на стенах. Я вздохнула. Я чувствовала себя столь уставшей, что была не в силах даже злиться из-за того, что произошло. Мне не хотелось ни кричать на Тома, ни спорить с ним, как я это делала обычно в его присутствии. Просто поскорее добраться до своей кровати, уснуть, а наутро забыть об этом случае в классе.

«Ну, с кем не бывает? - мысленно говорила я сама себе. – Да, я хотела его, да, я просто утоляла свои желания. Это просто животный инстинкт…»

Мы дошли до прохода в общую гостиную, Том назвал пароль. Внутри было темно и тихо, все студенты уже разбрелись по своим спальням. Я уже было направилась на женскую половину жилой части подземелий, как увидела, что Том остановился. На миг я растерялась, но тут же повернулась туда, куда шла, не обращая внимания на Тома. Нет, у меня не было ни малейшего желания с ним беседовать. Поскорее спать, поскорее забыть о сегодняшнем вечере…

- Спокойной ночи, Риддл, - полушепотом произнесла я и скрылась в узком коридоре.