У некоторых довольно широкие и длинные бороды, у других бороды маленькие; различие же вызывается тем, что большая или меньшая часть волос из бороды выдергивается. 10 страница

265. Кук называет морскими конями моржей. “Жаворонки” — это красные и северные плавунчики (Phalaropus fulirarius и Lobites lobatus) (Beaglehole, 419, n. 2).

266. Кук точно определил координаты мыса Айси-Кейп. По современным данным, широта его 70°20' с., долгота 161°50' з.

267. Корабли были у мелей Блоссом, открытых английским мореплавателем Ф. Бичи в 1826 г. Эти мели окружают мыс Айси-Кейп.

268. Зубы у моржей не сменяются. Кук, видимо, встретил скопище молодых моржей с небольшими клыками.

269. Имеется в виду труд английского натуралиста Т. Пеннанта (1726—1798) “Synopsis Quadruples”, опубликованный в 1771 г.

270. Более крупные утки — это, вероятно, тихоокеанские синьги (Melanita sp.). Более мелкие — это тихоокеанские золотые зуйки (Pluvialis dominica fulva). В связи с летним перелетом птиц приарктических областей Восточной Сибири на север в разное время были выдвинуты гипотезы о существовании в Ледовитом океане крупных массивов суши, в частности земель Санникова и Андреева.

271. Название Лисберн было дано, видимо, Дж. Дугласом. Координаты мыса Лисберн 68°55' с.ш. и 166°10' з.д.

272. Здесь, так же как и в дневниках второго плавания, Кук справедливо отвергает гипотезы о речном происхождении океанических льдов. “Философы, погруженные в умствования” — это английские “кабинетные” географы, и в первую очередь плодовитый автор различных умозрительных гипотез о природных процессах в арктических областях юрист Д. Баррингтон (1727—1800).

273. 29 августа 1778 г. Кук вышел к северному берегу Сибири. Два холма, замеченные утром 29 августа, — это выступы мыса Шмидта, который до 1935 г. носил название, данное Куком (мыс Северный). Координаты мыса Шмидта 68°55' с.ш. и 179°30' з.д. (180°30' в.д.). Озеро, вытянутое к SO — лагуна Экитан. Западный холм — утес Кожевникова, восточный — утес Веббера; между ними располагается бухта Северная.

274. Речь идет о мысе, получившем в 1931 г. название косы Двух Пилотов (68°20' с.ш. и 177°30', з.д.) в память о разбившихся здесь двух американских летчиках — Эйлсоне и Борланде.

275. Речь идет об острове Колючин, который был положен на карты Н. Дауркиным в 1765 и 1774 гг. (см. А.И. Алексеев. Ученый-чукча Николай Дауркин. Магадан, 1961; Атлас географических открытий XVII— XVIII вв. М., 1964, № 128, 130; М.И. Белов. История открытия и освоения Северного морского пути, т. I. M., 1956, стр. 415—417).

276. На карте Миллера, которой пользовался Кук, мыс Сердце-Камень показан на месте мыса Дежнева, причем от него берег поворачивает на северо-восток к несуществующему Чукотскому носу, выдвинутому до 75° с.ш. В описании Г. Миллера мыс Сердце-Камень неосновательно объявлен конечным пунктом, которого достиг 15 августа 1728 г. Беринг. Кук, опираясь на высказывание Миллера, также счел мыс Сердце-Камень крайним пунктом, достигнутым в 1728 г. Берингом, но положил этот мыс на карту к северо-западу от мыса Дежнева (см. В.И. Греков. Очерки из истории русских географических исследований в 1725—1765 гг. М., 1960, стр. 35—36). Координаты мыса Сердце-Камень 66°56' с.ш. и 171°40' з.д.

Кук справедливо высказал предположение, что в этих местах много скал, по очертанию похожих на сердце. Еще один мыс Сердце-Камень показан на карте Н. Дауркина гораздо южнее, в губе Ночен (заливе Креста), и там же этот мыс Сердце-Камень № 2 отмечен был Г. Стеллером (G. Steller. Beschriebung von dem Lande Kamtschatka... Frankfurt — Leipzig, 1774, S. 15).

277. Кук дал отличное описание крайней северо-восточной оконечности Азии — мыса Дежнева, справедливо отметив заслуги Беринга в исследовании пролива, разделяющего Азию и Америку. Вполне основательно Кук усомнился в существовании выдвинутого далеко на север Чукотского носа. Об этом мифическом “раздуве” северного берега Сибири В. И. Греков писал: “Изображенный на картах М. Зиновьева [1727 г.] и И. Гомана [1725 г.] мыс к западу от Чукотского полуострова, выдававшийся довольно далеко к северу, являлся, вероятно, отголоском “необходимых носов” русских чертежей и предупреждал экспедицию [Беринга] о трудностях плавания в этих местах. С этой карты или с каких-либо сибирских чертежей этот нос перешел на многие карты: он показан на карте П.А. Чаплина 1729 г., представленной В. Берингом по возвращении из экспедиции, на генеральных картах И.К. Кирилова 1734 г. и Академии наук 1745 г., на карте Морской академии 1746 г. и на карте Миллера 1754—1758 гг.” (В.И. Греков. Очерки из истории русских географических исследований... стр. 30). Следует отметить, что этого “необходимого носа” нет на картах 1765 и 1774 гг. Н. Дауркина. У него северный берег Чукотки показан верно, и контуры этого берега Н. Дауркин положил на карту до того, как здесь побывал Кук.

278. Речь идет о Мичигменской губе, лежащей к югу от залива Св. Лаврентия. Она была показана на картах Н. Дауркина.

Пятница, 4 сентября. 4-го на рассвете я отвернул к NW, с тем чтобы основательней осмотреть ту бухту, которую мы заметили вчера вечером, но ветер вскоре отошел к NW, и я отказался от своего намерения и пошел на S вдоль берега, миновав [377] две бухты; каждая была длиной около 2 лиг. Северная [пролив Сенявина] лежала перед холмом, который примечателен тем, что он имеет более округлую форму [гора Афос], чем все прочие возвышенности на берегу; перед другой бухтой расположен небольшой островок [Нунеанган]. Сомневаюсь, что глубины здесь достаточны для кораблей, ибо при попытках приблизиться к берегу мы встретились с мелями ²⁷⁹.

Страна эта чрезвычайно гористая и голая. В некоторых местах на низких прибрежных участках расположены жилища туземцев, и около них были видны помосты из костей, подобные тем, которые мы описали выше; они были заметны издалека благодаря своей белизне.

В полдень были в широте 64°38'30" N и в долготе 188°15' О. Южный мыс материка, находившийся в поле видимости, был по пеленгу SW 48°, и ближайший берег находился в 3 или 4 лигах. В это время ветер снова отошел к N и стал слабым. Погода была ясной, а воздух — сухим и холодным.

Я не стал держаться того направления, в котором тянулся берег, так как он, как я установил, поворачивал на W к заливу Анидар [Анадырский залив], куда я не намерен был входить. Поэтому я направился на S, чтобы осмотреть остров Св. Лаврентия, открытый капитаном Берингом. Этот остров в 8 часов п.п. был по пеленгу SO 20° на расстоянии, по нашей оценке [пропуск]... лиг. В это же время южный мыс на материке был по пеленгу SW 83° на расстоянии 12 лиг, и я решил, что это тот самый мыс, который капитан Беринг назвал East point of Suchotski [Угол Чукоцкой] или мысом Чукотским, вероятно, по тем представителям народа, которые к нему здесь приходили. Я показал этот мыс в широте 64°13' N и в долготе 186°36' О ²⁸⁰.

Отдавая должное памяти Беринга, я должен сказать, что он очень хорошо обозначил этот берег, а широты и долготы его мысов определил с такой точностью, которую трудно было ожидать, учитывая те способы определений, которыми он пользовался. Это мнение я составил не по миллеровскому описанию путешествия [Беринга] и не по его карте, а по отчету, помещенному вместе с картой в гаррисовском собрании путешествий, которое подробнее и точнее сообщения Миллера ²⁸¹.

Чем больше я убеждался, что нахожусь у азиатского берега, тем в большей мере я терял возможность примирить данные карты Нового Северного Архипелага Штеллина с моими собственными наблюдениями. Большие расхождения я приписывал тому, что ошибочно принял часть острова Алашка за Америку и не заметил канала, отделяющего этот остров от Американского материка. Но даже и в этом случае различие было значительным. Для меня было немаловажно выяснить все это на протяжении данного сезона, чтобы в следующем сезоне посвятить себя разрешению [378] главной задачи. Поскольку, по слухам, эти северные острова богаты лесом, я питал надежду найти здесь топливо, в котором мы теперь испытывали большую нужду. С этой целью я направился к американскому берегу.

Суббота, 5 сентября. В 5 часов п.п. следующего дня увидел землю по пеленгу S 0,75 О. Мы сочли, что это остров Андерсона или какой-нибудь из ближайших к нему островов, и поэтому решили не терять времени на обследование этой земли.

{Удостоверившись в точности открытий, совершенных в этих местах упомянутым джентльменом [Берингом], я повернул на O, поскольку желал либо подтвердить, либо опровергнуть сведения, относящиеся к последующим годам, и особенно к [плаванию] 1765 и 1766 годов лейтенанта Синдо [Синдта], сообщение о котором было опубликовано м-ром Штелином в 1773 году. Ибо, обнаружив свою ошибку в отношении острова Алашка, я так и не мог представить себе, где же надо его искать и где лежит большая группа островов к югу от него. У нас не было оснований предполагать, что мы приняли эти острова за часть Американского материка. — L} ²⁸².

Воскресенье, 6 сентября. 6-го в 6 часов д.п. показался американский берег у острова Следж, и в 6 часов вечера этот остров был по пеленгу NO 6° на расстоянии 10 лиг, а самая восточная земля была по пеленгу NO 49°.

Если только хоть какая-нибудь часть земли, которую я считал американским берегом, была островом Алашкой, то именно она сейчас должна была находиться перед нами. В этом случае было бы ясно, что я не заметил прохода между ним и материком, когда, впервые войдя в эти воды, направился не на O, а на W. А следовательно, попытка разрешить этот вопрос не могла быть напрасной тратой времени.

Понедельник, 7 сентября. В 8 часов утра 7-го мы вплотную подошли к земле. Остров Следж был по пеленгу NW 85° на расстоянии 8 или 9 лиг, а восточная часть берега — по пеленгу NO 70°, и высокая земля на этом берегу, лежащая, видимо, на большом расстоянии, находилась по пеленгу OtN. В это время мы заметили свет на берегу и два переполненных каноэ, которые шли в нашу сторону. Чтобы дать туземцам возможность догнать нас, я лег в дрейф, но это было пустой тратой времени, так как, несмотря на все знаки, которые мы им делали, они не решились приблизиться к нам и оставались по крайней мере в четверти мили от кораблей. Поэтому, мы оставили их и пошли дальше вдоль берега.

Вторник, 8 сентября. 8-го в 1 час д.п., заметив, что глубины уменьшаются, мы отдали якорь на глубине 10 саженей и оставались на этом месте до рассвета, а затем снова пошли вдоль берега, обнаружив, что он отклоняется к O и O 0,5 S ²⁸³. В 7 часов [379] п.п. мы были на траверзе мыса, лежащего в широте 64°21' N и в долготе 197°00' О, а за этим мысом берег несколько отклонялся к N. В 8 часов этот мыс, получивший название [мыса Дарби], был по пеленгу SW 62°, северная видимая земля была по пеленгу NO 32°, а ближайший берег находился на расстоянии 3 миль. Здесь мы отдали якорь на глубине 13 саженей на илистом дне. Когда мы стояли здесь на якоре, то обнаружили приливное течение, идущее к SW, хотя подъема и падения воды не было.

Среда, 9 сентября. 9-го на рассвете подняли якорь и пошли вдоль берега. Спустя некоторое время увидели два острова (так по крайней мере мы предположили): один по пеленгу SO 70° и другой на O, а затем показался берег, покрытый лесом; он был приятен на вид — за последнее время мы от такого зрелища уже отвыкли. Продвинувшись на N, мы увидели землю по пеленгу NO 0,5 N; она оказалась продолжением берега, вдоль которого мы шли раньше. Мы заметили за островами, видимо на значительном расстоянии от них, высокую землю. Сперва было решено, что первая земля — это материк, а вторая — остров Алашка, но было сомнительно, есть ли между ними проход, так как, чем дальше мы продвигались на N, тем мельче становилось море как вдали от берега, так и вблизи него. С кораблей были посланы две шлюпки, и я отдал приказ, чтобы “Дискавери” шел вперед, держась в середине канала, отделяющего землю, которая лежала с левого борта от расположенного на N острова. Мы надеялись, что, миновав этот канал, выйдем в глубокую воду. Таким образом, мы шли до 3 часов п.п., когда, пройдя мимо острова, оказались в местах с глубинами не более 3 саженей, а “Резолюшн” временами царапал дно. Больших глубин нигде в канале не было обнаружено, хотя от берега к берегу с кораблей и со шлюпок велись промеры. Время для возвращения было позднее, особенно потому, что ветер дул сейчас в корму, и кроме того, я опасался, что если ветер усилится и разведет волну, то мы можем сесть на мель. В это время высокая земля на западном берегу, названная мысом Болд-Хед, была по пеленгу NtW на расстоянии 1 лиги, а берег за ней протягивался на NOtN, видимо заканчиваясь мысом, за которым над островами была видна высокая земля, и некоторые из нас полагали, что она с ними соединяется.

На западном берегу мыса Болд-Хед имелась бухта, в глубине которой на песчаном берегу были видны хижины, или жилища, туземцев.

Четверг, 10 сентября. Мы продолжали отходить назад всю ночь и на утро были в месте с глубиной 6 саженей. В 9 часов, будучи примерно в 1 лиге от западного берега, я взял две шлюпки и отправился на поиски места, где мы могли бы запастись лесом и водой и выяснить, что растет на этой земле. Берег [380] частично был докрыт, мелким ельником, кустарниковой березой [shrubbery of birck] и ивняком, причем деревца были не больше метлы ²⁸⁴. Здесь были ягоды разного вида — клюква, черника и др., а на берегу имелось множество плавника; пресной воды также было вдоволь. Я покинул берег с намерением остаться здесь на якорной стоянке и кое-чем запастись, но, когда я прибыл на борт, ветер отошел к NO, дуя прямо на берег, и я направился дальше в поисках другой стоянки, где надеялся найти лес и надежное убежище для кораблей. Глубина была от 6 до 8 саженей, и на глубине 8 саженец мы отдали в 8 часов якорь у южной оконечности самого северного острова.

Пятница, 11 сентября. На рассвете подняли якорь и при ветре от NOtN прошли за остров или, вернее, за полуостров, так как оказалось, что земля эта представляет собой именно полуостров, соединяющийся низким перешейком с материком; по обе стороны перешейка были бухты, и к южной бухте мы и направились. Около полудня при маловетрии оказались в месте с глубиной 5 саженей и илистым дном. Оконечность полуострова, получившая название мыса Денби, была по пеленгу NW 68° на расстоянии 3 миль. На полуострове был замечен народ, и один человек приплыл к нам на маленьком каноэ ²⁸⁵. Я дал ему нож и немного бус, и он явно был доволен подарком. {В обмен он дал мне две или три лисьих шкуры, сшитые вместе — вероятно, это была определенная одежда. — L}.

Я показал ему знаками, что мы нуждаемся в пище, и он тотчас же погреб к берегу, но, встретив по пути другого человека, который шел на каноэ к нам, вернулся вместе со своим земляком и дал нам полученные от него две сушеные рыбины (это был лосось). Рыбу он пожелал вручить лишь мне, и наши люди сказали, что он спрашивал меня, называя капитаном. Думаю, что они ошиблись: откуда он мог узнать, что я капитан?

Позже прибыли другие туземцы; они меняли сушеную рыбу на любые наши безделушки. У них был большой спрос на ножи, и оказалось, что они не безразличны к табаку.

После обеда на полуостров был послан лейтенант Гор на поиски леса и воды. Впрочем, скорее именно воды, так как везде на берегу лежало много плавника. Одновременно с обоих кораблей были отправлены шлюпки для промеров залива. В 3 часа п.п. ветер от NO усилился, и мы подняли якорь и попытались втянуться дальше, но продвинулись ненамного, так как везде у берегов бухты были мели, и офицеры, вернувшиеся с промеров, доложили, что эти мели тянутся полосой шириной в 2 или 3 мили. Мы лавировали короткими галсами, поджидая м-ра Гора, который вернулся в 8 часов с баркасом, нагруженным топливом. Он сообщил, что пресной воды здесь мало, а лес заготавливать трудно, так как шлюпки не могут приблизиться к берегу. [381]

Установив, что заготовка топлива будет хлопотливой и отнимет много времени, я направился назад к другому берегу.

Суббота, 12 сентября. В 8 часов утра следующего дня я послал все шлюпки и партию людей во главе с офицером, чтобы раздобыть лес в том месте, где я высаживался два дня назад. Сперва, поджидая наших людей, мы лавировали, но затем стали на якорь на глубине 5 без четверти саженей в полулиге от берега. Южный мыс был по пеленгу SW 26°, мыс Болд-Хед — по пеленгу NO 60° на расстоянии 9 лиг. Мыс Денби был по пеленгу SO 72° на расстоянии 26 миль и остров под восточным берегом к югу от мыса Денби, названный островом Бесборо, был по пеленгу SO 72° на расстоянии 15 лиг.

Поскольку мы стояли на чересчур открытом для этого (да и, пожалуй, для любого) сезона рейде, я решил не дожидаться, пока будет заготовлено нужное количество воды, так как на это требовалось много времени, и, взяв лишь топливо, отправиться дальше на поиски более подходящего места для забора воды. Мы подобрали плавник, лежащий на берегу, и, так как ветер дул вдоль берега, шлюпки могли передвигаться под парусами в двух направлениях, что ускорило погрузку.

После полудня я отправился на берег и прошел немного в глубь страны. Настоящего леса там не было, но имелось много черники и других ягод, причем все они были спелые, а клюква оказалась очень крупной, но в цвету не было ни одного растения. Передвигаться было трудно из-за подлеска порослей молодых берез, ив, ольхи и прочих кустарников. Более или менее рослыми были только ели, но ни одна из них не превышала в диаметре 6 или 8 дюймов, а на берегу лежали деревья больше по размерам по крайней мере в два раза. Плавник представлен был только пихтой (fir), и не было ни одного сучка другой породы.

Воскресенье, 13 сентября. После полудня семья туземцев явилась к тому месту, где мы заготавливали лес. Не знаю, сколько их было сперва, но я застал там мужчину, его жену, ребенка и еще одного туземца, который хотя и имел человеческий облик, но только этим и ограничивалась его человеческая сущность, ибо в жизни мне не приходилось встречать более уродливого калеку, да и о таких людях не доводилось слышать — трудно было даже смотреть на него, и видимо, таким он был от рождения. Другой мужчина был почти слеп; он и его жена выглядели менее привлекательно, чем те туземцы, с которыми мы встречались прежде. У обоих нижние губы были прорезаны и имелись такие же стеклянные бусы, как и те, о которых я уже упоминал. Любимым металлом у них было железо, и за четыре ножа, изготовленных из старых обручей, я получил 400 фунтов рыбы, выловленной сегодня или накануне. Тут была форель, но другие рыбы по величине и вкусу напоминали сельдь или лобана. Ребенку [382] (это была девочка) я дал немного бус, и, когда подарок был вручен, мать принялась кричать; ей вторили отец ребенка и другой туземец, и в концерт этот в довершение всего вмешалось дитя. Правда, вся эта музыка продолжалась недолго.

К ночи мы заполнили корабли добытым лесом и привезли около 12 бочек воды.

Понедельник, 14 сентября. Партия людей была послана на берег, чтобы заготовить метлы, так как в метлах у нас была большая нужда; они также должны были привезти еловые ветки для приготовления [елового] пива. К полудню все люди были взяты на борт, так как ветер усилился и прибой стал настолько высоким, что высадка со шлюпок была сопряжена с риском.

Я сомневался, был ли этот берег частью Американского материка или частью острова, л поскольку выяснить это с помощью кораблей не представлялось возможным, я послал для дальнейших открытий две шлюпки под командой лейтенанта Кинга.

Вторник, 15 сентября. На следующий день перевели корабли в бухту, лежащую на SO берегу мыса Денби, где после полудня отдали якорь на глубине 5 без четверти саженей. Мыс был по пеленгу NW 60° на расстоянии 2 или 3 миль. Явилось несколько туземцев на малых каноэ; они меняли сушеную лососину на различные безделушки, которые наши люди им давали.

Среда, 16 сентября. На рассвете нам нанесли визит девять туземцев, каждый в своем каноэ; приближались они с опаской и, видимо, лишь для того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Они выстроились в ряд за кормой и спели нам песню, причем один туземец бил все время в какое-то подобие барабана, а другой совершал разные телодвижения, в которых участвовали и руки, и тело. Однако ни в самой песне, ни в действиях, которыми она сопровождалась, не было ничего дикарского. Никто из нас не мог уловить ни малейшей разницы в облике этих людей и тех туземцев, с которыми мы встречались в любой другой части этого берега, исключая залив Кинг-Джордж. Их одежда, по большей части сделанная из оленьих шкур, имела такой же вид, как и у других туземцев, и они соблюдали те же обычаи, прорезая нижние губы и вставляя в отверстия украшения. Жилища этих людей расположены у берега, но мне удалось посетить только те из них, в которых никто не жил. Они представляют собой отлогую кровлю, боковые стены отсутствуют, а кровля настилается из бревен и сверху покрывается травой и землей. Пол также перекрыт бревнами; вход с одной лишь стороны; и почти сразу же за ним помещается очаг, а близ двери имеется дыра, через которую выходит дым.

После завтрака партия людей была послана на заготовку метел и еловых веток на полуостров. Там было мало елей, а прочие [383] кустарники, пожалуй, только и годились на метлы. Одновременно всем оставшимся на кораблях людям был предоставлен отдых, с тем чтобы они могли отправиться для сбора ягод; к полудню все они возвратились на борт. Здесь росли дикая смородина, черника, клюква и “куропаткины ягоды”.

Я также отправился на берег и, обойдя некоторые места на полуострове, обнаружил очень хорошую и довольно высокую траву. Здесь не было места, где не произрастали бы те или иные растения. На низком перешейке, соединявшем полуостров с материком, было много узких речек и небольших прудов, а некоторые из них уже замерзли. Тут водилось великое множество гусей и уток, но, так как они были очень пугливы, а никакого укрытия здесь не было, невозможно было подстрелить эту дичь из ружья. Мы видели здесь также бекасов, а в более высоких местах попадались куропатки двух разновидностей, и в том месте, где мы заготовляли лес, было полно мускусных уток.

Некоторые из наших офицеров зашли дальше меня; они встретили небольшое число туземцев обоего пола, которые вели себя вежливо. Мне сдается, что в давние времена этот полуостров был островом, так как на перешейке заметны следы пребывания моря, да и сейчас оно заносит туда песок, камни и плавник.

По песчаным отмелям можно судить, как суша наступает на море и как далеко она порой выдвигается в море.

Я вернулся на борт около 7 часов вечера, и одновременно из своей экспедиции возвратился м-р Кинг и доложил, что он прошел на шлюпках примерно на 3 или 4 лиги дальше того места, до которого дошли [корабли], и там высадился на западном берегу. С вершины холма он увидел, что оба берега соединяются и в бухту, расположенную в месте стыка, впадает небольшой поток, или ручей [река Каюк]. Перед его устьем — песчаные отмели и илистые островки, и там море очень мелкое. Берега низкие и болотистые, но дальше к N начинаются холмы, и там соединяются гряды восточного и западного берегов залива ²⁸⁶. Он протягивается на север до 64°55' N, и бухта, в которой мы сейчас отдали якорь, лежит на его SO стороне; туземцы называют ее Чачтуле. Место это неудобное: оно открыто ветрам от S и SW, да и вообще в этом заливе хорошей гавани нигде нет. Но нам посчастливилось: ветер дул от N и NO все время и погода была очень ясной, что дало нам возможность провести не менее 70 лунных обсерваций между 6-м и 17-м числами, включая первый и последний дни. Среднее значение долготы для места, где мы заготавливали лес (оно расположено на W берегу залива), составило 197°13' О.

Широта................ 64°31' N

Склонение............... 25°45' O

Наклонение северного конца стрелки............... 76°25' [384]

Касательно приливов было отмечено, что ночью подъем воды составлял 2 или 3 фута, а днем прилив был едва заметен.

Теперь я совершенно убедился, что ошибочной была не моя карта, а карта м-ра Штелина. Время было уже позднее, так что и думать было нечего о дальнейшем пребывании в этих местах: надо было уходить в такое место, где можно было бы провести зиму и дать отдых людям, пополнив в то же время, хотя бы в небольшой степени, наши запасы. Мне представлялось, что Петропавловск-на-Камчатке не явится тем пунктом, где бы удалось осуществить ту и другую цель, учитывая большую численность команд; кроме того, у меня были и другие соображения, побуждавшие меня не идти туда. Первое соображение (а от него зависели и все прочие) заключалось в том, что я совершенно не желал проводить в бездействии шесть или семь месяцев, а такое бездействие было бы неизбежным, если бы я остался зимовать в этих северных местах.

Между тем самым удобным в доступных для нас пределах местом, где мы могли бы приобрести все для нас необходимое, были Сандвичевы острова, и к этим островам я решил направиться. Но прежде чем привести в исполнение этот замысел, надо было запастись водой. С этой целью я решил отыскать на американском берегу гавань, следуя дальше на юг, что дало бы мне возможность также привязать данные съемок этих берегов с данными, полученными при обследовании побережья к N от мыса Ньюэнем. Если бы гавань не удалось найти, следовало пройти к Самгунудхе, и этот пункт был намечен как место встречи кораблей в случае их разлучения.

Четверг, 17 сентября. Утром и при легком ветре от O направились на S, с тем чтобы пройти между материком и островом Бесборо, лежащем в 6 или 7 милях от материкового берега и в 6,5 лигах к SO 20° от мыса Денби. Попытка эта не удалась в связи с мелями. Поскольку весь день было маловетрие, мы только к ночи дошли до острова и до утра пребывали под малыми парусами.

Пятница, 18 сентября. На рассвете пошли вдоль берега, причем глубины не превышали 10 саженей и по мере продвижения к S уменьшились до 6 саженей. В полдень глубина была 5 саженей, и в это время мы находились в широте 63°37' N. Остров Бесборо был по пеленгу NO 42°, ближайшая из видимых на S земель, оказавшаяся островом, была по пеленгу NW 66°, проход между этим островом и материком лежал по пеленгу SW 40°, и ближайшая от нас земля находилась на расстоянии примерно 2 миль.

Я продолжал продвигаться к этому проходу до тех пор, пока со шлюпок не был дан сигнал, что глубина не превышает 3 саженей, после чего мы отвернули от острова. На шлюпку с [385] “Резолюшн” дан был сигнал держаться между кораблями и берегом в местах, где глубина была 4 сажени.

Остров, получивший название Стьюартс-Айленд [остров Стьюарт], лежит в широте 63°35' N на SW 27° от мыса Денби, в 17 лигах от него. В окружности остров достигает 7 лиг, местами поверхность его умеренной высоты, но большая часть территории низкая, а в западной части имеется несколько скал, лежащих близ берега. Берег материка у моря низкий, но в глубине страны есть горы. Он образует против острова мыс, названный мысом Стивене. Широта мыса 63°33' N, долгота 197°41' О ²⁸⁷. И у материка, и у берегов острова был замечен плавник, но на самих берегах не росло ни одного дерева. В случае нужды можно стать на якорь между NO берегом острова и материком в месте с глубиной 5 саженей, защищенном от западных, южных и восточных ветров, но совершенно открытом северным ветрам (однако в этом направлении земля лежит на безопасном расстоянии). Прежде чем мы достигли этого острова, мы прошли мимо двух маленьких островов, лежащих между нами и материком [острова Эгг и Бэула].

Когда мы шли вдоль берегов острова, на взморье появились туземцы, и они знаками приглашали нас к себе. Как только мы оставили позади остров, я пошел на StW к южному мысу материка, который показался в поле зрения. Но в 8 часов п.п. мы вошли в мелководье, и глубина уменьшилась до 6, а затем до 4 без четверти саженей. Я повернул и пошел на N и по достижении глубины 5 саженей всю ночь лавировал. В момент поворота: упомянутый выше южный мыс, получивший название мыса Шелоу-Уотер [Мелководного], был по пеленгу S 0,5 O на расстоянии 7 лиг; остров находился по пеленгу NO в 5 лигах, и примерно на таком же расстоянии была ближайшая часть материка.

Суббота, 19 сентября. 19-го на рассвете снова пошли на S, но мелководье заставило нас отвернуть к W, но мы так далеко зашли на отмели, что, следуя на NNW, порой имели под днищем лишь 4 сажени, и нигде глубина не превышала 5,5 или 6 саженей.

Дул свежий ветер от ONO, и в море развело волну, так что не имело смысла терять время на поиски более глубоких мест близ берега, у которого дальнейшее плавание ни в какой мере не обеспечивало нашу безопасность. Поэтому я привел к ветру на N; глубины постепенно возрастали до 8 саженей. В момент маневра я, как мне думается, был по крайней мере в 12 лигах от материка и в 9 лигах к W от острова Стьюартс-Айленд. Никакой земли не было видно к S от мыса Шелоу-Уотер, который, как я полагаю, был в широте 63°. Таким образом, берег между 63 и 60° остался совершенно необследованным, и вероятно, он не доступен, и подойти к нему можно только на шлюпках или [386] очень малых судах. Если же здесь и есть проходы для более крупных судов, то поиски их сопряжены с затратой времени, но я полагаю, что вести их надо ближе к берегу.

С топа мачты было видно, что море испещрено мелями, и вода казалась весьма обесцвеченной и илистой. Она была значительно более пресной, чем в тех местах, где мы прежде становились на якорь, в силу чего я предположил, что в этой неизвестной части [материка] имеется значительная река ²⁸⁸.