Лекция 11. Стабилизация системы международных отношений (конец 60-х – первая половина 70-х ГГ. ). Хельсинский процесс. 8 страница

Создание Варшавского договора. Основным ответом советского руководства на ремилитаризацию ФРГ и ее включение в НАТО стало создание военно-политической организации социалистических стран Европы, аналогичной Североатлантическому пакту.

Варшавский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи был подписан в столице Польши 14 мая 1955 г. представителями Албании, Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии.

Варшавский договор предусматривал взаимные консультации его участников по всем важным международным вопросам, затрагивающим их общие интересы, а также безотлагательные консультации в случае, если возникнет угроза вооруженного нападения или произойдет такое нападение на одно или несколько государств — участников договора. Для проведения консультаций и рассмотрения вопросов, возникающих в связи с реализацией соглашения, был создан Политический консультативный комитет (ПКК)с участием всех членов Варшавского договора.

Договор предусматривал принцип коллективной обороны. В случае вооруженного нападения в Европе на кого-либо из его участников все другие государства, подписавшие договор, обязались оказать подвергшемуся нападению государству (или государствам) немедленную помощь всеми необходимыми средствами, включая применение вооруженной силы.

Подписанное соглашение стало основой для формирования Организации Варшавского договора. Его участники договорились о создании Объединенного командования (ОК) вооруженными силами, выделенными в его распоряжение. Главнокомандующим Объединенными вооруженными силами неизменно являлся кто-либо из советских военачальников (первым стал маршал И. Конев). Стремясь сохранить благоприятные возможности для переговоров по германскому вопросу, участники Варшавского договора решили отсрочить интеграцию армии ГДР в систему ОК. Тем не менее, включение ГДР в Организацию Варшавского договора означало новый этап в эволюции германского вопроса. Два германских государства стали участниками противостоящих военно-политических блоков.

Варшавский договор был заключен на 20 лет с автоматическим продлением на следующие 10 лет.

Вместе с тем создание Варшавского договора не означало существенного изменения соотношения сил в Европе, по скольку СССР и ранее был связан двусторонними союзными договорами с социалистическими странами Европы. Варшавский договор скорее мог использоваться для осуществления военно-политических акций внутри «социалистического содружества» — как это и случилось в отношении Чехословакии в 1968 году.

Что же нам известно о военных планах Варшавского договора? Недавно рассекреченные документы показывают, что военная доктрина Варшавского договора была оборонительной, с точки зрения стратегии, и наступательной, с точки зрения тактики. Военный план ОВД 1964 г. исходил из возможности агрессии НАТО против социалистических стран в Европе. Организация эффективной оборонительной операции призвана была гарантировать успех силам Варшавского договора и их переход в решительное наступление. Планировалось, что через девять дней боевых действий советские войска выйдут к французскому городу Лиону. Предусматривалось, что обе воюющие стороны применят атомное оружие, которым они располагали. К счастью, этим планам не суждено было реализоваться.

Участники Варшавского договора неоднократно выдвигали предложения западным державам заменить противостояние военно-политических группировок в Европе системой коллективной безопасности на континенте.

Нормализация советско-югославских отношений. В 1954—1955 гг. Москва предприняла шаги для нормализации отношений с Белградом. Во время визита в Югославию в мае—июне 1955 г. советская делегация во главе с Н. Хрущевым признала ответственность Кремля за конфликт с югославским руководством. В советско-югославской декларации, подписанной 2 июня 1955 г., отмечалось единство взглядов сторон по ряду принципиальных вопросов международного положения, и содержалась программа экономического, научно-технического и культурного сотрудничества двух стран. В результате двусторонних контактов была успешно осуществлена нормализация советско-югославских государственных отношений.

Наметившееся смягчение международной напряженности благоприятно повлияло и на решение застарелого австрийского вопроса. Австрия была оккупирована войсками четырех держав-победительниц, вопрос о восстановлении ее независимости не был решен, оставались неурегулированными имущественные претензии СССР к Австрии, в частности, в отношении германских активов в этой стране.

В апреле 1955 г. в Москве состоялись переговоры между правительственными делегациями СССР и Австрии. Результаты переговоров были зафиксированы в конфиденциальном меморандуме. Австрийское правительство обязалось специальной декларацией принять обязательство о постоянном нейтралитете Австрии по образцу Швейцарии. Парламент Австрии должен был принять соответствующую декларацию, которой надлежало обеспечить международное признание.

Советская сторона заявляла о своей готовности в этом случае безотлагательно подписать австрийский Государственный договор, признать декларацию о нейтралитете Австрии и согласиться на вывод из Австрии оккупационных войск после вступления в силу Государственного договора. Что касается экономических вопросов, то СССР отказался от претензий на германские активы в Австрии в обмен на некоторые компенсации.

15 мая 1955 г. представители СССР, США, Великобритании и Франции подписали в Вене Государственный договор о восстановлении независимой и демократической Австрии, которая приняла на себя обязательство постоянно придерживаться нейтралитета, включая обязательство не участвовать в военных блоках и не допускать на своей территории создания иностранных военных баз. Со своей стороны, четыре великие державы обязались уважать нейтралитет Австрии.

Реальное улучшение ситуации в Европе было невозможно без налаживания нормальных отношений между СССР и ФРГ. 25 января 1955 г. Президиум Верховного Совета СССР издал указ о прекращении состояния войны между Советским Союзом и Германией. Летом того же года Советское правительство предложило правительству ФРГ установить прямые дипломатические и торговые, а также культурные отношения между двумя странами.

После некоторых колебаний руководство ФРГ дало положительный ответ на советское предложение. 8 сентября 1955 г. в Москву прибыла правительственная делегация ФРГ во главе с федеральным канцлером К. Аденауэром.

В ходе переговоров в Москве Аденауэр в собственных политико-пропагандистских целях вьщвинул на первый план вопрос о примерно 10 тыс. германских военнопленных, остававшихся в СССР. Советская сторона расценивала этих лиц как военных преступников. Тем не менее, руководствуясь стремлением закрыть этот болезненный для немцев вопрос, советское руководство приняло решение либо амнистировать немецких военнопленных, либо передать их в качестве преступников одному из германских государств по месту их проживания до войны.

В результате московских переговоров было достигнуто соглашение об установлении дипломатических отношений между СССР и ФРГ в полном объеме и об учреждении посольств соответственно в Москве и Бонне. Однако между СССР и ФРГ сохранялись принципиальные различия в подходах к германскому вопросу. На пресс-конференции по окончании московских переговоров Аденауэр попытался поставить под вопрос послевоенные границы в Европe и подтвердил претензии федерального правительства представлять «весь германский народ» в международных делах. Эта политическая линия на непризнание ГДР была закреплена руководством ФРГ в декабре 1955 г. принятием «доктрины «Хальштейна», которая предусматривала поддержание Бонном дипломатических отношений только с теми государствами, которые не имели дипломатических отношений с ГДР. Ответ на высказывания Аденауэра на его пресс-конференции в Москве был дан в специальном заявлении ТАСС: «Советское правительство рассматривает Федеративную Республику Германии как часть Германии. Другой частью Германии является Германская Демократическая Республика. В связи с становлением дипломатических отношений между Советсим Союзом и Федеративной Республикой Германии правительство СССР считает необходимым заявить, что вопрос о границах Германии разрешен Потсдамским соглашением, и Федеративная Республика Германии осуществляет свою юрисдикцию на территории, находящейся под ее суверенитета. Установление дипломатических отношений между СССР и Германией давало советскому правительству возможности для прямы х контактов с Бонном по германскому вопросу. ПравительствоФедеративной Республики Германии ослабляло свою зависимость от своих западных союзников и приобретало большую свободу маневра.

Своеобразным апогеем ослабления международной напряженности стало Женевское совещание руководителей четырех великих держав (СССР, США, Великобритании и Франции), годившее 18—23 июля 1955 года. В итоге напряженных дискуссий между участниками совещания его повестка дня включала следующие пункты: германский вопрос; проблема Европейской безопасности; разоружение; развитие контактов между Востоком и Западом.

Советский Союз выдвинул на совещании проект общеевропейского договора о коллективной безопасности, позволявшего поставить вопрос о ликвидации Североатлантического пакта и Варшавского договора. Проект, в частности, предусматривал обязательства отказа от применения силы и разрешения споров мирными средствами

Советская позиция по германской проблеме определялась фактом существования двух германских государств, сближение между которыми и должно было создать предпосылки для объединения Германии. Советское руководство последовательно выступало за демилитаризацию Германии, за ее неучастие в военных блоках. Что касается западных партнеров, то за основу решения германской проблемы они предлагали взять «план Идена», предусматривавший проведение свободных выборов под международным контролем на территории обоих германских государств и объединение Германии. При этом имелось в виду, что объединенная Германия останется участником военно-политических структур Запада. Лидеры Запада не шли на совещании ни на какие уступки, ибо были связаны жесткой позицией канцлера ФРГ Аденауэра. Президент США Эйзенхауэр признавал: «Мы имели обязательство в отношении канцлера Аденауэра и ФРГ. Независимо от того, сколь безобидным ни могло бы показаться какое-либо советское предложение, мы были обязаны не делать ничего, что могло бы обидеть канцлера или ослабить решимость Запада сохранить в ФРГ существующие порядки».

По проблеме ограничения гонки вооружений советская делегация предлагала крупные реальные меры по разоружению, но без осуществления адекватных мер контроля. Кстати, в 1955—1958 гг. СССР осуществил сокращение своих обычных вооружений более чем на 2 млн человек. В Женеве советская делегация выразила готовность установить согласованный уровень вооруженных сил пяти великих держав, взяв за основу предложения партнеров Советского Союза на переговорах. Запад делал акцент скорее на мерах контроля, не соглашаясь на существенные сокращения накопленного потенциала. Эйзенхауэр отстаивал в Женеве свой план «открытого неба», который позволил бы с помощью самолетов-разведчиков и аэрофотосъемок законно собирать информацию о наиболее важных сторонах военной деятельности в Европе. Москва выступала против этого плана и по военно-политическим, и по техническим причинам.

Наконец, на совещании обсуждался вопрос о культурных и прочих связях между Востоком и Западом. Однако выявилось существенное различие подходов к развитию подобных связей, хотя в общей форме все высказывались за их расширение.

Женевское совещание не приняло конкретных решений по рассматривавшимся вопросам. Однако сам факт встречи лидеров четырех великих держав был весьма символичным. Заговорили о «духе Женевы». Он отражал стремление избегать открытых конфликтов, решать спорные вопросы путем переговоров, попытаться ограничить гонку вооружений, ввести в холодную войну элементы кооперативной биполярности. При этом каждый из партнеров стремился добиться в ходе переговоров определенных преимуществ.

События 1956 г. в Венгрии и политическая нестабильность в других восточно-европейских странах советского блока. Вскоре после смерти Сталина возникли осложнения в политическом руководстве большинства социалистических стран. Причины были различными. За ними скрывались острые проблемы экономического, политического, цивилизационного характера, а также личные амбиции, просчеты и претензии руководителей.

Если в Польше избрание Гомулки на пост руководителя позволило снять напряженность, то в соседней Венгрии детонатором восстания 1956 г. являлось то, что режим Ракоши и его сторонников являлся сталинским реликтом.

В современной историографии нет точного ответа на вопрос, почему Советское руководство резко изменило свою позицию после того, как 29-30 октября 1956 г. начало отвод советских войск из Будапешта.

Например, Р.Г. Пихоя связывает резкий поворот в позиции Москвы с вторжением в ночь на 30 октября вооруженных сил Израиля в Египет, поддержанный Францией и Великобританией. Советское руководство остро реагировало на нарушение баланса сил в мире. На заседании Политбюро 31 октября Хрущев заявил: «Пересмотреть оценку. Войска не выводить из Венгрии и Будапешта. …Если мы уйдем из Венгрии, это подбодрит американцев, англичан и французов – империалистов»[55]. Подавление восстания началось 4 ноября.

Позиции СССР и США в отношении ситуации вокруг Суэцкого канала. 5 ноября 1956 г. Советский Союз направил Великобритании, Франции и Израилю ноты, содержащие ультиматум. Советское правительство заявило о своей решимости «применением силы сокрушить агрессоров», если боевые действия против Египта не будут прекращены. Одновременно было заявлено об отзыве из Израиля советского посла. Одновременно Москва предложила Вашингтону предпринять совместные шаги для прекращения агрессии.

Американская администрация осудила действия Парижа и Лондона по нескольким причинам. Во-первых, тройственная агрессия против Египта была подготовлена и осуществлена без ведома Вашингтона и других союзников Франции и Британии по НАТО. Получалось, что две страны-участницы альянса оказались в состоянии войны по собственному произволу, а другие союзные им государства теоретически должны были им оказывать помощь, не буду­чи ни разу спрошенными о том, как они в принципе относятся к франко-британским планам напасть на Египет совместно с Израилем. Вашингтон полагал, что Франция и Британия первыми нарушили союзнический долг и поэтому не считал себя обязанным помогать им.

Во-вторых, американская администрация вообще скептически оценивала силовые маневры западноевропейских союзников, считая их остатками старых колониальных амбиций этих держав в регионе. Вашингтон стремился приобрести дружественных партнеров среди арабских стран, а поскольку все они безоговорочно осудили нападение на Египет, предпринятое к тому же с участием Израиля, то сказать о солидарности с Францией и Британией значило для США оказаться в ряду врагов арабских стран, чего в Вашингтоне не хотели.

В-третьих, США серьезно опасались, что агрессия против Египта даст повод Советскому Союзу для вмешательства в дела региона, где до тех пор советское присутствие было незначительным. Поскольку в Москве в это время велись разговоры даже о посылке на помощь Египту советских добровольцев, и такой сценарий казался вероятным.

США решительно высказались против предложений Москвы предпринять согласованные действия на Ближнем Востоке и предупредили советских представителей о своем отрицательном отношении к идее направления в регион советских добровольцев. Но в то же время американская администрация по дипломатическим каналам выразила Франции и Великобритании осуждение их действий и пригрозила прекратить им поставки нефти (которые обеспечивали американские корпорации), если не будет найден скорейший путь к урегулированию конфликта. Вашингтон раздражала самостоятельность Парижа и Лондона, которая провоцировала, как считали в США, проникновение на Ближний Восток Советского Союза под предлогом оказания поддержки дружественным ему арабским режимам.

События 1956-1957 гг. предопределили на десятилетия ход внутриполитического развития Советского Союза и его внешнюю политику. В 1957 г. Хрущев, разоблачив в сталинском стиле «антипартийную группировку, полностью развязал себе руки для осуществления реформ.

Из всех возможных вариантов реформирования он избрал наиболее осторожный и консервативный, а именно принцип стабильности номенклатуры [56]. Система номенклатуры была устроена на таких условиях, что люди попавшие в нее либо изначально были лишены творческого начала, либо какие-то проблески самостоятельности, свободы и творчества нейтрализовывались.Выбор этого политического курсазакрыл саму возможность обсуждения вопроса о реформируемости «реального социализма».

Основные усилия советского руководства были направлены на поддержание любой ценой стратегического паритета с США и его союзниками.

В процессе поддержания динамического равновесия двух сторон мир несколько раз находился на грани ядерной войны (Берлинский кризис, Карибский кризис, война во Вьетнаме, поражение советских союзников на Ближнем Востоке).

Ключевым событием этого периода в советской внешней политике в Восточной Европе стали события в Чехословакии 1968 г. В отличие, скажем,от Карибского или Берлинского кризиса, события в Чехословакии не создавали обстановку мирового кризиса. В июле 1968 г. государственный секретарь США заявил, что американцы не хотят вмешиваться в конфликт.

Это дает основание предположить, что основная угроза «социалистическим завоеваниям» исходила не извне, а изнутри самого социалистического лагеря. Член Политбюро, министр иностранных дел Громыко открыто заявлял, что «если мы потеряем Чехословакию, то велик будет соблазн для других»[57]. Неслучайно наиболее жесткую позицию в чехословацком вопросе занимали руководители Болгарии, Польши, ГДР.

Сегодня без преувеличения можно сказать, что реакция советского руководства в том виде, в котором это имело место в отношении «пражской весны» 1968 г., окончательно похоронила возможности реформирования, как самого Советского Союза, так и всего «социалистического лагеря» и сделала тем самым распад советской сферы влияния неизбежным.

Можно согласиться с выводом Р.Г. Пихои о том, что «драматические события августа 1968 г. вызревали не как межгосударственный, а как межпартийный конфликт, заложниками которого оказались народы наших стран»[58].

Примат идеологии над политикой и тем более над внешней политикой отчетливо прослеживается в решении о вводе войск на территорию Чехословакии. Брежневская доктрина «ограниченного суверенитета» обслуживала в первую очередь идеологические цели. Однако идеологическая негибкость, усиление идеологического фундаментализма создавали именно в этой наиболее охраняемой советскими руководителями области предпосылки центробежных тенденций в коммунистическом лагере. Несмотря на сохранявшуюся зависимость от финансирования из Москвы, руководители европейских коммунистических партий все в большей степени демонстрировали свою тактическую и стратегическую независимость от Москвы.

Доктрина Эйзенхауэра. Сознавая ослабление позиций европейских союзников на Ближнем Востоке и опасаясь усиления там влияния Советского Союза, американская администрация решила предпринять меры для укрепления своих позиций в арабском мире.

В январе 1957 г. республиканская администрация разработала специальную программу укрепления связей с арабскими странами. Программа получила название «доктрины Эйзенхауэра». В соответствии с ней США приняли обязательство оказывать экономическую и военную помощь странам региона, становящимся объектом агрессии международного коммунизма. В марте 1957 г. американский конгресс выделил на осуществление этой программы 200 млн долл. — по тем временам немалую сумму. Эти средства были направлены на противодействие распространению социалистических идей в регионе. «Доктрина Эйзенхауэра» была негативно воспринята большинством арабских стран. Особенно резко против нее выступили, как и ожидалось, Египет и Сирия.

В США заметили, что в Сирии в 1955 г. в результате серии военных переворотов к власти пришла партия, называвшая себя Партией арабского социалистического возрождения (партия Баас). В состав сформированного ей кабинета вошли коммунисты. В 1955 г. сирийское правительство подписало военный договор с Египтом. Во время тройственной агрессии 1956 г. оно разорвало дипломатические отношения с Францией и Великобританией и заявило о готовности оказать помощь Египту посылкой сирийских добровольцев. В Вашингтоне стали сильнее подозревать Сирию в «сползании к коммунизму», когда в августе 1957 г. было подписано соглашение о поставках в Сирию вооружений из СССР. Западные спецслужбы полагали, что Дамаск намерен осуществить вооруженное вмешательство в соседней Иордании, где политическая обстановка была неустойчива и было довольно значительным влияние антизападно и антимонархически настроенных национал-радикалов. Возможность переворота в Иордании по образцу переворота в Египте в 1952 г. и в самой Сирии в 1955 г., в особенности при поддержке со стороны Дамаска, казалась реальной.

Со своей стороны западные спецслужбы прорабатывали возможность смены режима в самой Сирии тоже посредством военного переворота с участием кого-либо из оппозиционно настроенных сирийских военных. Неудача очередного такого заговора спровоцировала бурную реакцию сирийского руководства, обвинившего западные страны и «некоторые сопредельные государства» во вмешательстве в сирийские дела. Стала возрастать напряженность в отношениях Сирии с Иорданией, Турцией и Израилем. Турция сосредоточила на границе с Сирией мощную военную группировку, в результате возникла угроза сирийско-турецкого конфликта.

19 октября 1957 г. агентство ТАСС (Телеграфное агентство Советского Союза) как официальный уполномоченный орган правительства СССР выступило с резким заявлением, в котором говорилось, что СССР не останется безучастным к «военной провокации, готовящейся в непосредственной близости от его границ». Москва фактически заявила о намерении оказать помощь Сирии в случае нападения на нее со стороны Турции. Одновременно в Закавказском военном округе СССР начались демонстративные передислокации воинских формирований с их выдвижением к линии советско-турецкой границы. Советский демарш был воспринят, и турецкие войска от границ Сирии были отведены.

Военная угроза способствовала росту настроений в пользу «единения» и в Сирии, и в Египте. В ноябре 1957 г. сирийский парламент принял решение добиваться создания сирийско-египетской федерации. В ходе последовавших за тем межправительственных переговоров была достигнута договоренность о создании нового единого государства — Объединенной Арабской Республики (ОАР).

Усиление интеграционных тенденций в Западной Европе и образование ЕЭС. «Суэцкое унижение» Франции и Великобритании было воспринято в Западной Европе не просто как дипломатическое поражение на, нанесенная им с двух сторон — Советским Союзом и Соединенными Штатами. В Европе царили раздражение против США и обида на грубость, с которой американцы дали понять европейцам их зависимость от Вашингтона.

Между тем, у европейцев были основания по-новому расценивать свои отношения с США. Западная Европа, хотя она восстанавливала свои силы на средства «плана Маршалла», не чувствовала себя такой слабой перед Соединенными Штатами, как в первые послевоенные годы. Произошел сдвиг в соотношении экономических возможностей Соединенных Штатов и западноевропейских стран. Они в значительной мере преодолели экономическое отставание за счет того, что развивались быстрее, чем США. Промышленное производство в Западной Европе выросло в 1955 г. по сравнению с 1950 г на 40% (в ФРГ - на 81%, Италии - на 56%, Франции-на 36%), а в США - на 24%. В 1948 г. доля США в мировом промышленном производстве западных стран составляла 53,4%, а доля всей Западной Европы — 30,4%. В 1953 г. — удельный вес США сократился до 48%, а Западной Европы — возрос до 34%. Тем сильнее европейцы ощущали себя униженными.

Это побуждало их преодолеть внутренние разногласия и ускорить сотрудничество в интересах укрепления экономических и политических позиций Западной Европы. Показательно, что именно в разгар суэцкого кризиса — 5 ноября 1956 г. — западногерманские и французские представители (премьер-министр Франции Ги Молле и канцлер ФРГ Конрад Аденауэр) смогли договориться по спорным вопросам интеграционных соглашений, которые разрабатывались с лета 1955 г. согласно решениям конференции в Мессине. В последующие несколько месяцев проекты соглашений были доработаны и согласованы с другими странами ЕОУС.

25 марта 1957 г. в Риме страны «шестерки» (Франция, ФРГ, Италия и государства Бенилюкса) подписали два важных новых договора с неограниченными сроками действия — о Европейском экономическом сообществе и Европейском сообществе атомной энергии (Евратом). Теперь в Западной Европе существовало три «сообщества»: 1) по углю и стали, 2) атомной энергии и 3) торговле.

Договор о создании Европейского экономического сообщества («общего рынка») регламентировал сотрудничество в области экономики, науки и техники. В нем провозглашалось создание общего рынка стран-участниц, и намечались формы сближения, унификации экономической политики стран-участниц. Договор предусматривал снижение в три этапа таможенных барьеров между государствами-участниками в течение 12 лет (то есть к 1969 г.), а также принятие единого таможенного тарифа и проведение единой торговой политики в отношении третьих стран. Так реализовывалась идея «таможенного разоружения», выдвинутая во время конференции в Мессине.

Участники «общего рынка» обязались добиваться устраненияи услуг. Они договорились проводить общую политику в области сельского хозяйства и транспорта, добиваться сближения экономического законодательства и содействовать стандартизации процедур выработки и принятия согласованных решений в вопросах проведения экономической политики каждой из стран-участниц.

Включение в Римский договор пунктов о согласовании экономических политик и применении единых стандартов выработки решений подразумевало неизбежность стандартизации в перспективе как минимум некоторых политических практик. Это в свою очередь подразумевало развитие тех или иных форм политической интеграции. В Западной Европе стал утверждаться новый тип взаимодействия, который позволял через длительную практику согласования противоречивых экономических и политических интересов стран-участниц в перспективе прийти к формированию единой экономической политики.

В развитии экономической интеграции у каждой из стран были свои интересы. Позиция ФРГ определялась тем, что на ее долю в 1957 г. приходилось около 45% производства и свыше 44% экспорта промышленности продукции «шестерки». Западногерманские правящие круги рассматривали интеграцию как средство выравнивания своего статуса с другими странами сообщества, прежде всего Францией. ФРГ рассчитывала стать его экономическим лидером, уступив политическое первенство Франция — на долю которой приходилось только 25% производства и 20% экспорта промышленной продукции шести стран. Интересы Италии и других стран ЕЭС определялись наличием у них тесных связей либо с ФРГ, либо с Францией. Италия при этом рассчитывала увеличить сбыт своей сельскохозяйственной продукции на едином европейском рынке. Все участники ЕЭС были заинтересованы в проведении согласованной внешнеторговой политики в отношении конкурентов из стран, не вошедших в сообщество.

Договор о Евратоме регламентировал интеграцию европейских стран в сфере мирного использования ядерной энергии, которое рассматривались всеми европейскими странами в качестве важнейшего и самого перспективного инструмента решения энергетической проблемы Западной Европы. Таким образом предполагалось снять остроту хронического энергетического кризиса, от которого страда­ли прежде всего Франция и малые западноевропейские государства. При этом французское руководство рассчитывало при помощи сотрудничества в рамках Евратома простимулировать свои ядерные разработки военного характера.

Европейские сообщества были довольно узкими региональными группировками, заинтересованными в избирательном расширении круга своих участников. В ряде стран «шестерки» считали важным привлечь к участию в ЕЭС Великобританию. Сторонники интеграции с материковыми странами были и в Лондоне. Но большинство британских политиков считало, что немедленное вхождение в «шестерку» подорвет «имперские преференции» — систему льготных тарифных условий в торговле Британии с государствами Содружества, на долю которых приходилось в 1956 г. более 45% ее внешнеторгового оборота.

Британская дипломатия, не отвергая идеи тесного сотрудничества с континентальными державами, предпочла выработать собственную форму сотрудничества с европейскими государствами, более соответствующую специфике британских интересов. В развитие этой линии в 1959 г. Британия инициировала подписание договора о создании Европейской ассоциации свободной торговли, в которую вошли помимо нее Швеция, Норвегия, Дания, Швейцария, Австрия и Португалия. С этого времени существовавшие и прежде противоречия между Британией, с одной стороны, а Францией и ФРГ, с другой, стали проявляться в форме соперничества двух группировок — ЕЭС и ЕАСТ.

Великобритания не могла навязать странам «шестерки» свою концепцию интеграции. Но и сама она не желала принимать обязательства по самоограничению национального суверенитета, которые предусматривались условиями римских договоров 1957 г. Соединенные Штаты выступили в поддержку европейских сообществ, считая их средством консолидации Западной Европы. Политически образование «сильной Европы» отвечало интересам США, хотя экономически это не вполне им соответствовало.