Современная социокультурная ситуация в России

Феномен советской культуры.

Революционные преобразования, предпринятые в России в ХХ в., были выношены всем ходом ее культурного развития. Именно люди культуры отстаивали идеалы общественного переустройства. Революция мыслилась в теории и на практике как разновидность художественного творчества, в качестве исходного материала которого выступает сама социальная действительность. В конечном счете, революция стала накладывать отпечаток на все связанные с ней культурные явления. Авангардизм в политике нашел свое яркое выражение и проявление в искусстве («Пролеткульт»).

Революционной идее прогрессивного общественного, промышленного, технического развития удалось сцементировать общество. Преследовалась цель соединить ценности пролетариата, которые воплощал большевизм, с ценностями гуманистической мировой культурной традиции, с идеалами социальной справедливости, духовного, социального, материального и экономического прогресса. Вместе с тем идеология большевизма была по своей сути идеологией модернизма, новаторства, индустриализма, и в этом – корень неприятия ею традиционной культуры.

Поначалу культурная революция задумывалась большевиками как длительный этап, следующий за победой в политической борьбе, как «внедрение культурничества» в широкие народные массы. Это предполагало широкую просветительную работу, ликвидацию неграмотности, развитие начального обучения, распространение научных и технических знаний, создание и воспитание «новой», «народной» интеллигенции.

20-е годы характеризуются в целом разнообразной и интенсивной духовной жизнью. Однако в конечном счете, развитие самой культуры, ее внутреннее содержание было втиснуто в жесткие рамки одномерного мышления. Культура должна была стать цементирующей основой новой политической и социальной структуры. Особое место отводилось народной интеллигенции – «прослойке» между рабочим классом и трудовым крестьянством, – которая должна была, отрабатывая хлеб свой, «обслуживать» трудовой народ в лице его государства. Начинался процесс безграничной политизации литературы, искусства, философии, науки, в результате которого советская система поставила на грань выживания все значительные явления культуры. Сильный удар был нанесен по традиционной народной и религиозной культуре. Социальное насилие над культурой стало нормой.

В результате культурной революции и урбанизации, совершенных в рекордно короткие сроки, и мощной перекачки населения из деревни в город возникла неустойчивая и «гибридная» культура. В основе советской культуры лежала общинная модель русского крестьянства. Налицо был явный парадокс. Будучи враждебной крестьянству, сталинская идеология черпала свое вдохновение в русском крестьянском опыте. Этот опыт был многогранен. Страх перед социальным неравенством в своей среде, выливавшийся в зависть к достатку богатого соседа и уравнительность, неразвитость потребностей препятствовали динамизации культуры, социальных отношений, росту производительности труда.

Большевистская идеология по сути впитала в себя немалое количество элементов русской общинной модели крестьянства, что делало ее весьма понятной и приемлемой для «народа». Архаизация и упрощение стали символами эпохи. Именно отсюда возникает акцент на главенство партии, государства и их верховного вождя, на уважение к властям, на подчинение их волне, на преследование нонконформизма, на повышенную оценку принципа интеграции в коллектив, которому человек принадлежит, на включенность в систему. Формирование советского менталитета требовало набора позитивных стимулов и сильных побудительных мотивов, среди которых сильнейшим был страх. Уникальный эксперимент в области социальной психологии дал желаемые результаты. Было создано то, что официально именовалось морально-политическим единством советского народа.

Советскую культуру отличали волевой характер, командные интонации в лирике, навязчивая нравоучительность прозы, гигантомания в скульптуре, брутальность архитектуры, которые были адекватным воплощением духа времени и потребностей институтов политической и экономической власти. Был разработан механизм подчинения культуры нуждам идеологии. Государство сдерживало уровень культуры на линии «соответствия» системе этого государства. Декларировалась необходимость классики, и немало делалось для приобщения народа к ней, но ровно столько, чтобы культура масс оставалась в меру примитивной.

30-е годы характеризуются активным вмешательством партии в сферу культуры. Основными темами творчества стали индустриализация и коллективизация, развивался исторический роман, почти запрещенной оказалась сатира. Те писатели, которые выпадали из системы социалистического реализма, подвергались остракизму, критике и гонениям.

Вопреки трудностям развивалась поэзия (Н. Заболоцкий, Н. Тихонов, А Тарковский, Я. Смоляков), драматургия (А. Афиногенов, А. Арбузов, Л. Леонов, Е. Шварц), были созданы крупные эпические полотна «Тихий Дон» М. Шолохова и «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, произведения А. Платонова и М. Булгакова, которые не были изданы.

Кинематограф 30-х гг. сосредоточивался, в первую очередь, на историко-революционной теме. Колоссальной популярностью пользовался фильм С. и Г. Васильевых «Чапаев» с Б. Бабочкиным в главной роли (1934) Важную роль играла историческая тематика. Таковы «Петр I» В. Петрова, «Александр Невский» С. Эйзенштейна, «Минин и Пожарский» и «Суворов» В. Пудовкина. В Советский кинематограф пришли Г. Александров («Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга»), И. Пырьев («Кубанские казаки»).

В период Великой Отечественной войны на первое место выдвинулась поэзия (лирика А. Ахматовой, А. Твардовского, Е. Долматовского, К. Симонова; поэзия ленинградской блокады). Развивались оперативные жанры (публицистика, репортажи, памфлеты, рассказы), исторический роман.

В архитектуре выражением советской идеологии стали сталинский ампир, сталинское барокко. Это ироничные названия, закрепившиеся за советской архитектурой сталинского периода 1930-50-х гг., отражавшей имперские притязания Советского Союза в области идеологии, политики, искусства.

После Великой Отечественной войны в Москве с новой силой развернулось строительство зданий, выражающих идею «торжества победившего социализма». Было возведено семь высотных сооружений, в том числе новое здание Московского университета на Ленинских горах (архитекторы Л. Руднев, С. Чернышев, П. Абросимов, А. Хряков), здание Министерства иностранных дел на Смоленской площади (архитекторы В. Гельфрейх, М. Минкус). Странные соединения американских небоскребов с элементами, пародирующими барокко и готику, перегруженные натуралистической скульптурой и орнаментикой ампира, обернулись эстетической пародией. В стиле «советского ампира» были оформлены станции московского и ленинградского метрополитенов, поражающие роскошью отделки, мозаичными панно, скульптурой, огромными бронзовыми светильниками и декоративными решетками, в которых эмблемы легионеров Древнего Рима перемешивались с пятиконечными звездами.

После смерти Сталина последовательно ослаблялись негативные подкрепления социалистической идеологии. Пошатнувшийся миф о советском человеке призвана была укрепить третья Программа партии, принятая в 1961 г., сердцевиной которой стал «Моральный кодекс строителей коммунизма».

60-е и последовавшие за ними годы свидетельствовали о появлении и развитии нового для СССР явления – частной жизни. Концепция частной жизни развивалась являлась защитной реакцией на бесконечное инквизиторство «органов».

Ярко заявила о себе поэзия «шестидесятников» (Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Р. Рожденственский, Б. Ахмадуллина), И. Бродский (Нобелевская премия, 1987). В драматургии разрабатывался жанр лирической мелодрамы (А. Арбузов), чеховские традиции развивались в драмах А. Володина.

После ХХ съезда партии начался мучительный процесс возвращения обществу его памяти – пока фрагментарной, урезанной. В конце 50 – начале 60-х гг. приоритет в деле реконструкции памяти принадлежал не истории, а литературе, мемуаристике. Но уже со второй половины 60-х годов начавшийся процесс восстановления памяти начал прекращаться. Стремящихся к правде литераторов превратили в диссидентов или обрекали на молчание. В общественных представлениях о прошлом вновь был создан вакуум. Но общество уже не могло бесконечно ощущать эту пустоту. Этим, вероятно, и объяснялся постоянно растущий интерес к русскому национальному прошлому. Мощный взлет «деревенской» темы в литературе, многочисленные экспедиции, индивидуальные путешествия на русский Север, оставившие глубокий след публикации Д.С. Лихачева, массовое коллекционирование икон – в этих и других явлениях сливались попытки заглушить боль утраты национального наследства и стремление понять источники российских бед.

Таким образом, в рамках советской культуры, теснимой политикой, зажатой в тиски тоталитарной идеологией, вырабатывались свои механизмы выживания, способные противостоять авторитарности. В недрах авторитарного режима выросли грандиозные явления русской культуры ХХ в. такие, как М. Булгаков и Н. Вавилов, А. Платонов и Дм. Шостакович, М. Бахтин и Б. Пастернак, П. Капица и А. Сахаров.

В начале 80-х гг. вера в коммунистическую идеологию была сильно подорвана. Произошло разрушение пирамиды власти и ее устоев – единомыслия, принудительной лояльности, массовой покорности. Разрушение нормативных стандартов социального поведения «человека советского», начавшееся в верхних пирамидах власти, распространилось на поддерживающие структуры (из опоры режима интеллигенция превратилась в носителя вестернизированного образца, обладающего привлекательностью для определенных общественных групп). «Массовый человек» утратил стимулы ориентации на «советский» образец.

Однако это вовсе не значило, что россияне отказались от «коллективистских» ценностей и приобрели вместо них, например, американскую культурную модель, основанную на индивидуализме. Оставались традиционные российские ценности: равенство, справедливость, солидарность, вера – все, что формировало сердцевину культурной модели российских народных масс.

Современная социокультурная ситуация в России не поддается однозначной оценке. Она обусловлена модернизационными процессами и характеризуется невероятной сложностью, остротой, динамизмом, столкновением противоположных по своей сущности тенденций. В российскую вернулись многие «забытые» официальной идеологией имена. Усилился интерес к русской, другим национальным культурам (языку, литературе, традициям, обычаям и т.д.), изменились представления о мировой культуре.

Наряду с этим в последнее время в Россию хлынуло сразу несколько неконтролируемых потоков информации. Это чревато утерей того особого места, которое русская культура занимала и занимает в классической традиции и даже в массовой культуре (музыка Рахманинова, экранизация произведений Толстого и Достоевского, советская школа мультипликации). На смену массовой культуре государственного толка и советской ментальности идет массовая культура, только иной ментальности.

В настоящее время в российской культуре можно выделить несколько основных слоев:

· «высокая» интеллигентская культура, развивающая историческую традицию национальной элитарной культуры, крайне тяжело адаптирующаяся к современным рыночным отношениям, антисоветская и антирыночная одновременно;

· «советская» культура, продолжающая традицию минувших десятилетий, ориентированная на вкусы и опыт старших поколений;

· западная (по происхождению американская) культура либеральных ценностей, социокультурного индивидуализма и экономической независимости, охватывающая значительную часть молодежи, предпринимателей и интеллигенции;

· субкультура социальных «низов», выражающая разнообразные, в т.ч. криминальные установки от «блатного стиля» до всевозможного «сатанизма» в религии и политике всех мастей.

Многослойность, многосложность современной социокультурной ситуации в России – исторически закономерное явление. Главная опасность – не утерять накопленного за все время российской истории как в досоветский, так и в советский периоды.