Общественная нестабильность и чернобыльский синдром как факторы снижения репродуктивного потенциала молодежной семьи

Из-за нестабильности в обществе отказываются рожать детей от 18,1% до 20% супругов обоего пола. В основном, это люди старшего молодежного возраста за 25 лет. Они составляют 78% от количества сославшихся на общественные катаклизмы как основную причину отказа от рождения детей. Причем, чем старше респондент, тем острее он воспринимает зависимость своей судьбы от стабильности в обществе. 3О-летние участники опроса кивали на общество как виновника их малодетности почти в три раза чаще, чем 2О-25-летние (28% среди первых и 1О% среди вторых).

Респонденты, соизмеряющие свои детородные аппетиты с уровнем стабильности в обществе, - люди, как правило, уже имеющие по одному или по два ребенка. Речь, следовательно, идет о втором или третьем ребенке, что могло гарантировать хотя бы простое воспроизводство населения в республике.

В процессе опроса выяснилось, что представители различных социально-профессиональных групп по-разному воспринимают остроту социальной напряженности. На общественную нестабильность сослался каждый четвертый управленец и инженерно-технический работник, каждый пятый рабочий и гуманитарий и каждый десятый служащий и студент. Такое распределение легко понять. Первые глубже интегрированы в государственные и экономические структуры, следовательно, сильнее страдают от существующих там проблем. Последние же, напротив, находясь на периферии этих систем, обладают определенной независимостью и, соответственно, неуязвимостью от социальных катаклизмов.

А сейчас проверим, не скрывают ли наши респонденты за попытками обвинить общество в снижении их детородного потенциала свои собственные внутрисемейные проблемы? Посмотрим, каково качество их супружеских отношений. Среди тех, кто считает свой брак явно неудачным, указал на общество как главную причину их воздержания от детей каждый пятый (21%) молодой супруг. А в группе счастливых молодоженов такой ответ дали 18%. Как видим, зависимость между качеством брака и склонностью винить во всем общество есть, но она не настолько велика, чтобы можно было настаивать на ее значимости. Остается только признать нестабильность в обществе в качестве действительной причины снижения репродуктивного потенциала молодых семей и подсчитать, во сколько не рожденных детей она обходится будущим поколениям нашего народа. Вычтем из означенных 18,1% сославшихся на общественную нестабильность каждого десятого, чей брак явно или в какой-то мере неудачен. Останется 16% тех, кто действительно опасается произвести ребенка в такой тревожный и опасный мир. Следовательно, в нашем нестабильном обществе не рождается по меньшей мере 16О детей на каждую тысячу молодых семей. Столько стоят народу необдуманные реформы и политические разборки.

И еще одна беда, на этот раз небывалая прежде, влияет на генофонд народов Беларуси. Вот уже более двадцати лет стоит над её полями и лесами библейская звезда Полынь, олицетворяющая собой одно из величайших бедствий человечества. Каждый пятый житель нашей страны живёт в зоне радиоактивного загрязнения. Для сравнения скажем, что на Украине, родине Чернобыля, доля проживающих в загрязненной зоне составляет 2%, а в огромной России - всего полпроцента.

Мы не будем входить в обсуждение медицинских и генетических аспектов воздействия радиации на организм человека. Предмет нашего внимания - так называемый «чернобыльский синдром», приобретший социальные масштабы бессознательный страх перед невидимым, но опасным врагом. Оценка учеными влияния радиофобии на массовое поведение людей различна: от полного игнорирования её негативного воздействия на социально значимое поведение людей до признания в качестве главного и единственного виновника увеличения заболеваемости в посткатастрофный период. В нашу задачу как раз и входит зондаж социальных последствий радиофобии применительно к качеству брачно-семейных отношений и репродуктивному потенциалу молодых супругов.

Влияние радиофобии на святая святых брака и семьи - рождение детей, как и следовало ожидать, очень и очень негативное. Особенно сильно выражен «чернобыльский синдром» у женщин, проживающих в зонах радиоактивного загрязнения. Институтом социологии АН Беларуси установлено, что состояние тревожности у женщин-матерей выражено в полтора-два раза сильнее, чем у всех остальных групп населения[15]. Главный объект тревожности, естественно, - состояние здоровья детей. Страхи женщин не пустые. Уровень экстрагенитальной патологии у беременных женщин в Могилевской, например, области в течение первых пяти лет после катастрофы (с 1986 года по 1991 год) возросла практически вдвое и отмечалась у каждой второй роженицы. Это не могло не сказаться на усилении радиофобии не только в загрязненных районах, но и в более-менее благоприятных с этой точки зрения местах проживания. В дальнейшем мы как раз и рассмотрим «фоновый» уровень чернобыльского синдрома среди будущих отцов и матерей Могилевщины, соотнеся его с рядом социально-демографических факторов. Важно узнать, в каких социальных условиях радиофобия легче укореняется и что является иммунитетом против нее.

Опасение родить больного ребенка в 1994 году останавливало 4,3% из числа молодых супругов, опрошенных по репрезентативной областной выборке. Опрос, проведённый Могилёвским институтом региональных социально-политических исследований в 2005 году, показал, что такого рода фобии у людей не стало меньше. Скорее, наоборот, доля семейных молодых людей, опасающихся заиметь больного ребёнка, за десять лет выросла до 22%. Общее же половозрастное распределение жертв чернобыльской фобии представлено на рисунке 2.3.

Рисунок 2.3 – Распределение мужчин и женщин, отказавшихся от рождения детей из-за опасения родить больного ребёнка, в %

Страхи такого рода в большей степени характерны для высокообразованных молодых мужчин и женщин, ориентированных на рационалистическую и предпринимательскую модели жизненного поведения. Так, например, наши земляки, ориентированные на идеальный образ деловой женщины, отказываются рожать из-за опасения иметь больного ребёнка в 8,5 раз чаще, чем те, для кого идеал современной женщины - хранительница домашнего очага.

Учитывая влияние чернобыльского синдрома, хочется поверить молодым участникам опроса на слово и безоговорочно принять их мотив за подлинную причину отказа от рождения ребенка. Однако подстрахуемся и проверим качество брачно-семейных отношений этой группы респондентов: не кроется ли здесь секрет «молчания» детородного инстинкта? Да, наше предположение оправдалось на 2О%. Ровно столько молодых супругов среди опасающихся родить больных детей оценили свой брак как «скорее неудачный, чем удачный». Кстати, среди супругов-неудачников ссылки на Чернобыль как на причину отказа от будущего ребенка делали в два раза чаще, чем среди счастливых супругов. Следовательно, один из пяти респондентов, ответивший, что он отказался от рождения ребенка, так как боится за его здоровье, на самом деле вольно или невольно маскирует этим нейтральным мотивом собственную ошибку в выборе своего брачного партнера.

Опасение родить больного вследствие воздействия радиации ребенка занимает 7-8 места в списке всех мотивов, которыми располагали наши респонденты. Но даже этот мотив-аутсайдер «стоит» обществу (за вычетом супругов неудачных браков) по меньшей мере 35 нерожденных детей на каждую тысячу молодых семей.

Радиофобия, эта социальная «тень» убийственной радиации, также обладает вполне осязаемой реальностью и способна внести свою лепту в ухудшение социально-психологического климата в обществе, снизить репродуктивный потенциал целого поколения, отразиться на супружеских перспективах молодых людей. Поэтому бороться необходимо как с самой радиацией на полях родной Беларуси, так и с «чернобыльским синдромом» в умах и душах наших соотечественников.