Заключение. Подводя итог критическому разбору трактата «Библия и наука о сотворении мiра», можно сделать несомненный вывод

Подводя итог критическому разбору трактата «Библия и наука о сотворении мiра», можно сделать несомненный вывод. Библия говорит о сотворении мiра одно, а прот. Глеб, опираясь на научные данные, – совершенно другое. Библия говорит об актах творения всемогущего Бога, а о. Глеб – об эволюции вещества вселенной от «Большого взрыва» до человека разумного. Библия говорит о шести днях, а о. Глеб – о миллиардах лет.

Попытка о. Глеба примирить научный эволюционизм, который он проповедует, со Словом Божиим, должна быть признана неудачной. Сама идея такого «примирения», как мы видим, обернулась полной несостоятельностью и крахом. «Примирение» производится за счет перекраивания и выворачивания наизнанку Слова Божия. Библейские цитаты либо вырываются из контекста, либо комментарий к ним никак не соответствует содержанию. Последовательно приводимые автором стихи первой главы книги Бытия могли бы, как в библейском Шестодневе, дать четкую картину становления вселенной, но в трактате о. Глеба эти цитаты из Священного Писания воспринимаются как странные заплаты из чужеродного материала. Эры и периоды, рассматривающиеся в научных гипотезах, никак не соответствуют Шестодневу, и, соответственно, библейские дни творения ничего общего не имеют с теми эпохами, о которых говорит эволюционистская наука. Попытки «гибкого» аллегорического прочтения Шестоднева пророка Моисея вступают в противоречие с традицией православного святоотеческого толкования Слова Божия.

Протоиерей Глеб Каледа пишет: «Материя не просто развивалась в результате изначально имеющихся у нее свойств, а воля Божества, переходя от одного этапа к другому, даровала новые способности стихиям, выражая Себя в виде естественных, то есть сохранивших свое значение до настоящего времени законов» [65, с. 55].

Утверждая это, о. Глеб не отвечает на главный вопрос: если действует «воля Божества», то почему она так старательно вписывается в естественные эволюционные сроки и качественные изменения материи, поддающиеся человеческим научным расчетам и оценкам? Что это за описуемое формулами «Божество»? Что это за пассивное маломощное «Божество», которое лишь выражает себя в виде «естественных законов»? Бог Библии не таков: Той рече – и быша, Той повеле – и создашася (Пс. 32, 9).

Отец Глеб пишет: «Бог, сотворив материю, не оставил ее пребывать в хаосе, но как мудрый Правитель направлял развитие обособленной от него вселенной, являясь в таком смысле Творцом всему видимому и невидимому» [65, с. 55].

Но по учению Церкви Бог не творил хаоса, а творил сразу космос. Здесь о. Глеб, как и многие другие эволюционисты, путает понятия «творение» с понятием «промысл». В сказанном смысле Бог может быть назван Промыслителем, но не Творцом.

Если бы о. Глеб Каледа посвятил свой очерк не воспеванию эволюции как якобы присущей Богу творческой силе, а Самому Богу – Изящному Художнику и шестидневному творению как делу Его рук, мы бы с полным единодушием согласились с ним и вместе бы возгласили: Тайну цареву хранити добро, дела же Божия открывати славно (Тов. 12, 11).