Италия в XI-XII вв

Становление городских коммун. В пору развитого средневековья Италия вступила страной городов, где статус города имели более 300 епископских центров, были многочисленные другие городские поселения — бурги, а также замки, представлявшие собой свое­образные хозяйственные и социальные общности.

С XI в. ускорился демографический рост в городах: к началу XIII в. численность населения во многих из них возросла в сред­нем от 5—6 до 30—40 тысяч человек. Менялась и топография — на линейную планировку античного городского поселения накла­дывалась хаотическая средневековая застройка тесных, кривых улиц и переулков, соединенных небольшими площадями. Возни­кавшие на «пустом месте» города имели с самого начала своеоб­разную застройку, часто определявшуюся рельефом местности.

Ремесленники и торговцы предпочитали селиться по принципу профессиональной принадлежности, «по цехам», группируясь во­круг определенных приходских церквей. Из сельской округи в город переселялись не только крестьяне, пополнявшие ремеслен­ную среду, но и феодалы. Рыцари (вальвассоры) предлагали горо­жанам свои военные услуги и нередко активно включались в их торгово-финансовую деятельность. Крупные феодалы (нобили, гранды) оказывались жителями города часто не по доброй воле.

Издавна обосновавшиеся в замках ближайшей и более отдален­ной округи города (контадо и дистретто) и наделенные широки­ми иммунитетными правами, феодальные сеньоры по мере роста экономической мощи городов начинали чинить серьезные пре­пятствия их нормальной жизни. Они облагали произвольными пошлинами купцов, не гнушались применять силу к непокорным и творить неправедный суд. В XI в. многие крупные города нача­ли «войну с замками». Так, Флоренции потребовалось почти два столетия, чтобы положить конец самовластью окрестных ноби­лей. Борьба с владельцами замков стала ее целенаправленной по­литикой, которая проводилась разными методами — от выкупа, частичного или полного, у феодальных сеньоров их судебно-административных и фискальных прав, а также приобретения зе­мель до военных походов, кончавшихся разрушением замков и принудительным переселением их владельцев в город. Так, в 1125 г. была разрушена мощная крепость Фьезоле, представлявшая осо­бую угрозу для Флоренции. К этому времени ослабела власть сеньоров Флоренции — маркграфов Тосканских, потерявших зна­чительную часть своих владений в округе. Флорентийская ком­муна приобрела фактическую независимость. Было ограничено и влияние епископа — он исполнял лишь религиозные функции. Путь к утверждению власти коммуны, который прошла Флорен­ция, был типичен для многих городов Тосканы, Ломбардии и дру­гих районов Центральной и Северной Италии.

Переселение нобилей в город, пик которого пришелся на конец XII — начало XIII в., знаменовало победу над замками городских коммун, набиравших экономическую и политическую силу. Од­нако это обернулось для городов и угрозой внутренней нестабиль­ности. Нобили возводили внутри городских стен укрепленные дома-башни, где жили семейными кланами, нередко вместе со своими военными дружинами. Такие дома-башни и поныне со­хранились во Флоренции, Болонье, Сан-Джиминьяно и ряде дру­гих городов. Претендуя на власть в городе, феодальные семейства вступали в ожесточенную борьбу друг с другом, вовлекая в нее пополанов (торгово-ремесленные слои) и плебс. Государственная самостоятельность, которую получили многие города Северной и Центральной Италии к концу XII в., стала итогом борьбы, кото­рую они вели как с помощью денег, так и с оружием в руках не только против окрестных феодалов, но, что еще важнее, против местного сеньора, духовного или светского, а также против вер­ховного сюзерена — германского императора.

К началу XI в. вся полнота власти в итальянских городах при­надлежала, как правило, епископам (напомним, что статус города имели центры епископских диоцезов), но иногда и светским сень­орам. Опорой епископа были коллегии консулов, избиравшиеся поначалу из городской знати, а затем и из купечества. Консулы (число их колебалось в разных городах от двух до двенадцати и даже двадцати) участвовали наряду с местным клиром в избрании епископа и помогали ему в административных и судебных делах. Однако постепенно коллегия консулов, ограничивая власть епи­скопа, сосредоточила в своих руках ее важнейшие прерогативы. При этом все дела консулы решали коллегиально. Не всегда, впро­чем, процесс освобождения города от власти епископа проходил гладко. Так, в Милане утверждение независимости города и образование коммуны стало результатом длительной и ожесто­ченной борьбы горожан с архиепископом — трижды поднимали они восстания в 30 — 70-е годы XI в. В 1098 г. в Милане возникла коммуна, а в 1117 г. власть в городе взяла в свои руки коллегия консулов.

В конце XI—XII в. коммуны с консульским правлением сложи­лись в десятках городов Северной и Центральной Италии — в Падуе, Ферраре, Кремоне, Генуе, Пизе, Сьене, Болонье и многих других. Формально статус коммуны подтверждал своими хартиями германский император как верховный сюзерен итальянских земель, оговаривая в этих документах и свои фискальные и судебные права. В XII в., в пору консульского правления, формировались основ­ные властные структуры городских коммун. Высшим законода­тельным органом стал Большой совет (от 300 до 600 человек), включавший представителей городской знати и торгово-ремесленной верхушки. Он не только принимал законы, но и назначал магистратов, а также избирал консулов сроком на год. Исполни­тельная власть, включая суд и командование городским войском, принадлежала консулам. Для контроля за их деятельностью из представителей влиятельных фамилий создавался Малый совет.

К концу XII в. города-коммуны превратились в самостоятель­ные городские республики со своим законодательством и адми­нистрацией, с собственным войском, правом чеканить монету, взимать торговые пошлины и т.д. Социальная структура городов-республик была достаточно разнородной. Четко различались не­сколько групп: феодальная знать, имевшая крупные земельные владения в округе, средние и мелкие феодалы (капитаны, валь­вассоры), торгово-ремесленное население (пополо), состоявшее из двух групп — «жирного народа», к которому принадлежали богатые торговцы и ремесленные мастера, ростовщики и менялы, и «тощего народа» — основной массы ремесленников и мелких торговцев. Большую часть жителей города составлял плебс — под­мастерья, наемные работники и пополнявшие их ряды крестьяне, переселившиеся в город. Власть в городе принадлежала знати и представителям «жирного народа». Но со временем ее все актив­нее начинали оспаривать широкие слои пополанов.

Город и деревня. XI—XII века — период бурного роста торговой активности многих городов Северной и Центральной Италии, чему немало способствовали и Крестовые походы. От Первого кресто­вого похода очень выиграли крупные порты — Пиза, Генуя и Ве­неция, оказавшие помощь крестоносцам деньгами, оружием и су­дами, на которых они переправлялись на Восток. В награду эти города получили часть военной добычи и торговые привилегии от правителей крестоносных государств. И в последующих похо­дах итальянские города предоставляли значительную помощь ев­ропейскому рыцарству, что приносило им немалые выгоды. В пер­вой половине XII в. Венеция, Генуя и Пиза основали свои торго­вые фактории почти по всему побережью Сирии и Палестины. Итальянские поселения стали важными центрами торговли меж­ду Востоком и Западом.

Помимо выгодной посреднической торговли, итальянские го­рода имели мощный источник обогащения в кредитных операци­ях международного масштаба. Крупнейшим в Европе банкиром была в XII в. Сьена, за пределами Италии активно вели финансо­вые дела выходцы из городов Ломбардии. Имя «ломбардцы» ста­ло собирательным для всех итальянских купцов, занимавшихся кредитованием европейских феодалов. Крупные купцы Генуи, Ве­неции, Пизы, Пьяченцы были, как правило, и финансистами. Спа­янность торговых и кредитно-денежных операций — одна из ха­рактерных черт городской экономики Италии в средние века. Зна­чительные доходы получали города и от продажи производившейся в них ремесленной продукции. В XII в. городские ремесленники стали объединяться в цеховые организации (объединения купцов возникли еще раньше), что ослабляло конкуренцию в каждой от­расли и обеспечивало более надежный сбыт ремесленных изде­лий как на внутренних, так и на внешних рынках. Все более заметной становилась специализация отдельных городов на произ­водстве товаров, имевших спрос особенно в торговле с другими странами. Так, производство шерстяных тканей в крупных мас­штабах было развито в этот период в Милане, Падуе, Вероне, сукна и шелка — в Лукке. Главным центром оружейного дела, как и производства других изделий из металла, был Милан. В Пизе, Генуе и Венеции большого размаха достигло кораблестрое­ние. Широкую славу приобрели ремесленники, работавшие по дереву и камню: многие города активно обустраивались в XII в. — возводились укрепления, строились храмы и дворцы коммуны. Переживала расцвет архитектура романского стиля, многие вы­дающиеся ее образцы сохраняются и поныне: грандиозные собо­ры в Лукке, Пизе и Парме, церкви Сан Микеле в Павии и Сан Клементе в Риме, баптистерий во Флоренции.

Экономически сильные и политически независимые города-ком­муны в ходе ожесточенной борьбы с окрестными феодалами вы­теснили их из округи, постепенно подчиняли своему влиянию небольшие соседние города, бурги и сельские поселения. Деревня была источником снабжения города продовольствием и сырьем для ремесла. Одним из главных путей утверждения власти города над округой стало приобретение земель и отдельными горожана­ми, и коммуной в целом (собственность коммуны в свою очередь сдавалась в аренду или продавалась жителям города). В быстро набиравшем темпы процессе мобилизации земельной собствен­ности участвовали не только знать и состоятельное купечество, но и лица свободных профессий (нотарии, медики, учителя), а также простые ремесленники. Во владении рядовых горожан ока­зывались, как правило, небольшие участки, снабжавшие их необ­ходимым продовольствием. Крупные земельные собственники тор­говали получаемой из своих имений сельскохозяйственной про­дукцией. Торговый обмен между областями Италии включал пшеницу, просо, другие зерновые, а также бобовые культуры, олив­ковое масло, вино. Причем последние широко вывозились и в другие страны. Активное втягивание деревни в сферу городской торговли определило одну из особенностей аграрного развития Италии — уже в XII в. наметилась устойчивая тенденция роста удельного веса натуральной ренты (наряду с денежной) в системе крестьянских платежей.

Превращение итальянского города в гораздо большей мере, чем в других странах Европы, в земельного собственника не измени­ло феодальной природы поземельных отношений. В XI—XII вв. сохранялись категории лично зависимого крестьянства — сервов и колонов, хотя возможности освобождения за выкуп несколько расширились. Города даже способствовали этому процессу — в XIII в. он примет характер целенаправленной городской полити­ки. Либеллярии, эмфитевты и другие свободные наследственные держатели, составлявшие основную массу крестьянства, по-преж­нему пользовались широкими правами распоряжения наделом. Не исчез и слой крестьян — мелких собственников. Однако все бо­лее заметной становилась имущественная дифференциация в среде сельских жителей, которую ускоряли вовлечение деревни в то­варно-денежные отношения и ростовщические операции, связан­ные с земельными держаниями (залог-продажа участка и др.). Бо­лее распространенной становилась в XII в. мелкая крестьянская аренда на короткий срок (5-7 лет) с уплатой собственнику части урожая — от одной четверти до половины. В срочную аренду сда­вали компактные комплексы земель с многообразной агрикуль­турой и монокультурные участки — виноградники, оливковые ро­щи и т.д. Самой распространенной отраслью сельского хозяйства Италии в средние века было виноградарство, которое сохранило от античности высокий уровень агротехники.

Воздействие города на экономическое развитие деревни шло раз­ными путями. Ориентируя крестьянское хозяйство на рынок и преследуя прежде всего собственные интересы, город насаждал в округе и разведение технических культур — льна, конопли, хлоп­ка. В то же время городские коммуны поддерживали освоение пустошей, строительство систем мелиорации и ирригации. В Венето, Лигурии, Тоскане в XI—XII вв. активно шел процесс внут­ренней колонизации, в котором принимали участие ремесленни­ки и рыцари, получавшие освоенные участки новых земель в на­следственное держание, а затем и в собственность. Наконец, своим примером городские коммуны способствовали возникновению в XII в. сельских коммун — самоуправляющихся общин, разными путями добивавшихся судебно-административных прав у местных сеньоров. Сельские коммуны владели угодьями, имели свою вы­борную администрацию, право суда по делам низшей юрисдик­ции и в ряде случаев — право издавать статуты, касавшиеся пре­имущественно хозяйственных распорядков (сроки сева и уборки урожая, характер агрикультуры в зерновом хозяйстве, виногра­дарстве и т.д.). Городские суды в XII в. обычно поддерживали иски сельских общин к местным феодалам относительно земель­ной собственности, административных прав и т.п. Покровитель­ство сельским коммунам было частью антифеодальной политики городов в тот период, когда они сами добивались независимости. Позже, уже в начале XIII в., взаимоотношения города и его окру­ги приобретут иной характер — не только экономического, но и политического подчинения деревни городу-государству.

Завоевание Южной Италии и Сицилии норманнами. Если в Северной и Центральной Италии к концу XII в. сложились само­стоятельные города-республики, то в Южной Италии политиче­ские процессы развивались иначе. Крупные города — Неаполь, Амальфи, Салерно, Бари, Палермо — по размаху торговой актив­ности и уровню ремесленного производства не уступали ведущим городам Центральной и Северной Италии. В XI в. многие города Южной Италии и Сицилии добились от феодальных сеньоров вольностей, в частности, участия представителей горожан в орга­нах судебно-административной власти. Начался процесс форми­рования городских коммун: от имени «всего народа» соверша­лись земельные сделки, заключались торговые договоры, подтвер­ждались издавна сложившиеся обычаи и т.д. Однако полной самостоятельности города Южной Италии добиться не смогли. В условиях феодальной раздробленности и междоусобиц сеньори­альная власть оказалась достаточно сильной, чтобы не лишить себя такой важной материальной опоры, как города.

После завоевания во второй половине XI в. Южной Италии и Сицилии норманнами, выходцами из герцогства Нормандия в Северной Франции, возникли новые препятствия для расшире­ния свободы городов. Когда в 1130 г. норманнский правитель Рожер II образовал Сицилийское королевство, объединив в нем Юж­ную Италию и Сицилию, некоторые города подняли восстания, отказываясь признать новую власть. Рожер II сломил их сопро­тивление, но был вынужден ради укрепления своих позиций под­твердить хартиями прежние привилегии городов. Однако затем во главе городской администрации был поставлен королевский чиновник, ограничивались судебные и финансовые права горо­дов, зафиксированные в хартиях. Развитие городской экономики серьезно тормозили непомерные государственные налоги. К тому же в результате норманнского завоевания купцы Амальфи, Салерно, Бари и других крупных городов, традиционно торговав­шие на рынках Византии, лишились своих преимуществ из-за вра­ждебных отношений сицилийских королей с «империей ромеев».

При норманнах в Южной Италии и на Сицилии завершился процесс складывания феодальных отношений. Значительная часть земель была отобрана у местных владельцев, не только у магна­тов, но и у мелких собственников, и роздана норманнской знати на правах феодов. Она заняла ведущее положение в Сицилий­ском королевстве, оттеснив прежнюю феодальную верхушку. Оформилась и структура всего слоя феодалов. В нем четко вычле­нялись три уровня ~ графы, бароны и рыцари — с соответствую­щей иерархией ленных отношений. Однако норманнские короли Рожер II и его преемник Вильгельм II сохраняли за собой верхов­ное право распоряжения ленами, равно как и право высшей юрис­дикции, и стремились не допустить усиления власти графов и баронов, решительно пресекая всякие проявления феодальной вольницы. Главной опорой королевской власти стали рыцарство и католическая церковь, которую она щедро одаривала земель­ными пожалованиями.

К концу XII в. Сицилийское королевство достигло высокой сте­пени централизации. Власть опиралась на разветвленный чинов­ничий аппарат. Несмотря на то что сицилийские короли были прямыми вассалами пап, они сохраняли право назначать еписко­пов и аббатов в своих землях. Пышно расцвела столица Сици­лийского королевства — Палермо. В 80-е годы XII в. при Виль­гельме II в городе были воздвигнуты величественный собор и ко­ролевский дворец.

С приходом норманнов усилилась полиэтничность Южной Италии и Сицилии: здесь жили италийцы, составлявшие основ­ную часть населения, греки, арабы, норманны. Завоеватели отли­чались веротерпимостью и охотно принимали на службу представителей разных этнических групп. Сохранялись и правовые раз­личия — действовали лангобардское, византийское, арабское и норманнское право. Однако в поземельных отношениях намети­лась унификация. Широкое распространение имели виды держа­ния с полным или частичным прикреплением работника к земле. Это были лишенные личной свободы и права покинуть надел сервы, а также полусвободные вилланы. Заметную прослойку состав­ляли свободные наследственные арендаторы (либеллярии) и мел­кие собственники-аллодисты. Эти категории крестьян упорно от­стаивали свою независимость, нередко с оружием в руках. Важную роль в урегулировании взаимоотношений крестьян с вотчинниками в XI—XII вв. играла община, добивавшаяся получения хартий от сеньоров, где определялись некоторые судебно-административные права жителей (участие «добрых людей» в сеньориальном суде, выборы синдика, отвечавшего за выполнение соглашения, и т.д.).

Империя, папство и города-коммуны. В XI—XIII вв. Италия была главной ареной борьбы двух универсалистских сил — германской империи, претендовавшей на господство в Европе, и папства, стре­мившегося утвердить свое верховенство над светскими государя­ми христианского мира. Напряженное противостояние этих мощ­ных политических сил периодически взрывалось ожесточенными конфликтами, в которые вовлекались и итальянские города. В пер­вой половине XI в. во взаимоотношениях пап и императоров тон, задавали последние. В самом начале столетия папа Сильвестр II и германский император Оттон III выдвинули утопический план создания универсального христианского государства, в котором высшая светская власть принадлежала бы императору, а папа был бы его духовным главой. Этому плану, где предусматривалось вер­ховенство императора, не суждено было сбыться как в силу смер­ти его инициаторов, так и в силу противодействия ему со сторо­ны Англии, Франции, Византии, а также германской и римской знати и духовенства.

В последующие десятилетия XI в. папская власть оказыва­лась во все большей зависимости от воли германских импера­торов, что вызывало растущее недовольство римского духовен­ства. Назревало и движение за реформу церкви (борьба с си­монией), за нравственное очищение духовенства, за верховенство папской власти.

Решительный шаг к укреплению авторитета папы и всей римско-католической церкви был сделан Григорием VII (1073-1085), быв­шим монахом Гильдебрандом. В так называемом «Диктате папы», отразившем суть его доктрины, резко подчеркивалось, что свет­ские властители должны подчиняться папе, наместнику Бога на земле, единственному главе церкви. Светским правителям запре­щалось назначать и смещать епископов (это означало лишение их права на инвеституру), а духовенству не разрешалось получать церковные должности из рук светских владык. Утверждалось так­же, что никто не имеет права судить папу. Германский монарх Генрих IV объявил папу «узурпатором и лжемонахом». В ответ Григорий VII предал Генриха IV церковному проклятию и осво­бодил его подданных от принесенной ему присяги. Под угрозой неповиновения значительной части своих подданных, включая епископов и светскую знать, Генрих IV явился в январе 1077 г. в тосканскую крепость Каноссу, где тогда находился папа, чтобы принести ему покаяние. Как кающийся грешник он трое суток стоял перед запертыми воротами замка, добиваясь приема у па­пы. Григорий VII снял с Генриха IV отлучение, лишь получив клятвенные заверения в полном и неизменном послушании.

Противостоявшая «папе-еретику» ломбардская знать резко осу­дила короля за измену их общему делу, утверждая, что он «обманул надежды Италии». Но Генрих IV, испытавший унижение в Каноссе, вовсе не собирался прекращать борьбу с «папой-узурпато­ром» и уступать свои прерогативы. Разрядив внешней покорно­стью папе остроту сложившейся ситуации, он вскоре перешел в наступление, создал антипапскую коалицию и поддержал герман­ских епископов, избравших в 1080 г. нового папу Климента III. Через четыре года Генрих IV с войском вступил в Рим, где в соборе св. Петра его короновал императорской короной постав­ленный им папа Климент III.

Григорий VII укрылся в замке св. Ангела, который германские рыцари не смогли взять штурмом, и призвал на помощь норман­нское войско во главе со своим ленником Робертом Гвискаром. Поход последнего на Рим сопровождался насилиями над жите­лями и многочисленными разрушениями. Григорий VII был вы­нужден покинуть Рим, опасаясь гнева восставших горожан, обви­нивших его во всех своих бедах. Он отправился в Салерно под защиту норманнов, где умер несколько месяцев спустя. Климент III еще долго противился власти законно избранных пап. Только Ур­бану II удалось прочно утвердиться на папском престоле, а после его призыва в 1095 г. к великому военному походу христианского рыцарства за освобождение Иерусалима от сарацин авторитет рим­ского первосвященника значительно упрочился.

В ожесточенной борьбе империи и папства, развернувшейся в последние десятилетия XI в. и завершившейся компромиссом — Вормсским конкордатом 1122 г:, обе конфликтующие стороны бы­ли озабочены поддержкой итальянских городов и потому жаловали им права самоуправления. Так, Пиза, Сьена и Лукка получили хартии вольностей от Генриха IV, а свободы Милана и Флорен­ции были подтверждены папскими грамотами. Четко обозначив­шаяся к началу XII в. полярная политическая ориентация город­ских коммун приняла позже форму «партийного» противостоя­ния гвельфов и гибеллинов — сторонников соответственно папы и императора. Однако в основе длившейся более двух столетий рас­при между городами в Северной и Центральной Италии лежала не только приверженность папе или императору, в которых они видели гарантов своих свобод, но прежде всего их экономическое соперничество, острая конкурентная борьба на внутреннем и внеш­нем рынках.

Политическая разобщенность городов-коммун, усилившаяся к середине XII в., позволила германскому императору Фридриху I Барбароссе начать решительное утверждение своих верховных прав на территории Италии. Страна с множеством богатых, процве­тающих городов стала одним из главных направлений его внеш­ней политики. В 1154 г. Фридрих I вступил с войском в Северную Италию, собрал под Пьяченцей совет из представителей феодаль­ных сеньоров и городов-коммун Ломбардии и потребовал от по­следних восстановления императорских прерогатив-регалий, что означало бы резкое ограничение городских судебно-административных и финансовых прав (к этому времени обязательства го­родов перед императором были сведены к минимуму — предос­тавлению небольших денежных субсидий и военных отрядов). Серьезные претензии Фридрих I предъявил Милану, активно ут­верждавшему свою власть в Ломбардии, — в назидание он разгра­бил и сжег несколько соседних с ним коммун. Затем Фридрих I короновался в Павии итальянской короной и двинулся на Рим, где должен был по традиции получить из рук папы и с согласия римлян императорскую корону.

Папа Адриан IV находился в остром конфликте с жителями Ри­ма, отстаивавшими право на существование римской коммуны, которая была провозглашена в 1143 г. Во главе республиканского движения стоял Арнольд Брешианский, сурово критиковавший высшее духовенство за отступление от нравственных принципов христианства: он осуждал клир за алчность, лицемерие, продаж­ность. Папа поставил условием коронации Фридриха I выдачу Арнольда Брешианского, захваченного в плен его рыцарями, всту­пившими в Рим. Настроенный на союз с папой в борьбе против городов, не склонных расставаться с независимостью, Фридрих I выдал папе «еретика», Арнольд Брещианский был брошен в тюрьму и вскоре казнен. В Риме вспыхнули волнения, которые император жестоко подавил. Наметившийся союз папы с императором оказался недолгам — Фридрих I был возмущен тем, что папа при­знал права на трон в Сицилийском королевстве его противника Вильгельма I.

Император покинул Италию, но в 1158 г. начал новый поход. Теперь у Фридриха I было два врага — города-коммуны и папа, недовольный тем, что в нарушение Вормсского конкордата 1122 г. назначение епископов вновь перешло в руки императора. Фрид­рих I стал создавать союз против Милана, продолжавшего выка­зывать неповиновение, опираясь на поддержку других коммун. Подойдя с войском к Милану, император выдвинул условия: вос­становление регалий, утверждение избранных коммуной консу­лов, уплата дани (9000 марок серебром). В Ронкальской долине он созвал совет из представителей ломбардской знати и городов, на который пригласил и четырех юристов из Болоньи. Юристы, ссылаясь на «Кодекс» Юстиниана, подтвердили его права на ре­галии и на судебную власть. Решения Ронкальского совета возбу­дили против Фридриха I недовольство всех коммун. Однако пер­вый же город, который оказал сопротивление этим решениям — Крема, был разрушен по приказу императора. В 1161 г, Фрид­рих I, опустошив сельскую местность вокруг Милана, начал ле­том осаду города. Весной 1162 г. магистраты Милана вынуждены были сдать город императору, который приказал жителям поки­нуть его стены, а солдатам — разграбить дома и сжечь их. Милан был полностью разрушен.

Жестокая политика Фридриха I оттолкнула от него некоторые поддерживавшие его города и привела к сплочению Италии — от Венеции до Сицилийского королевства — вокруг папы Александ­ра III. Опираясь на поддержку папы, Милан отстроил стены и в 1165 г. вошел в оборонительный союз с Венецией, Вероной, Па­дуей и Виченцей, образовавших Веронскую лигу. Фридрих I в 1166 г. предпринял новый поход в Италию, но разразившаяся в его войске эпидемия вынудила его вернуться в Германию. Тем временем итальянские города, оставив распри, стали активно объ­единять усилия по укреплению своей военной мощи. В 1167 г. Бергамо, Мантуя, Бреша, Феррара и Кремона создали еще одну лигу, которая в том же году соединилась с Веронской лигой. Так возникла Ломбардская лига — мощный союз городов, которому начали оказывать поддержку папа и Сицилийское королевство. На общие средства был восстановлен Милан и построена близ него стратегически важная крепость, названная в честь папы Алес­сандрией.

В течение шести лет император не давал о себе знать, а Лом­бардская лига, которая к началу его нового похода в 1174 г. на­считывала 37 городов, готовилась к решительной борьбе. Весной 1175 г. Фридрих I осадил Алессандрию после неудавшегося штур­ма, а войско лиги в свою очередь окружило его отрады. Через год, 29 мая 1176 г. городское ополчение Ломбардской лиги, со­стоявшее преимущественно из рыцарей и пополанов Милана и Бреши, напало на стоявшее лагерем близ Леньяно войско импе­ратора и выиграло сражение. Фридрих I был сбит с лошади и исчез в суматохе, оставив на поле боя свой меч и знамя, а его рыцари в панике разбежались. Одержав решающую победу над императором, итальянские города отстояли свою независимость. Выиграло и папство. После битвы при Леньяно многие вассалы императора перешли на сторону папы, а в 1177 г. Фридрих I под­писал соглашение, признав верховную власть папы и отказавшись от достигнутого в предшествующих походах.

После длительных переговоров мир был заключен в Констанце в 1183 г. Ронкальские постановления отменялись. Городские ком­муны признали суверенитет императора, но получили право из­бирать магистратов, чеканить монету, осуществлять суд, содер­жать войско, объявлять войну и заключать мир, создавать союзы, что означало их фактическую независимость. За императором со­хранялась высшая юрисдикция, право постоя и формальное ут­верждение избранных коммуной консулов. Городские коммуны Северной и Центральной Италии получили статус самостоятель­ных государств. К концу XII в. в этой части Апеннинского полуострова, в отличие от централизованного Сицилийского королев­ства, сложилась политическая система городского полицентризма, не равнозначная феодальной раздробленности. Небывалый рас­цвет городской цивилизации в Италии в последующие столетия вывел ее в число самых передовых стран средневековой Европы.