Просвещение и абсолютизм, ок. 1650-1789 465

ЛЛОЙД

В номере от 18 февраля 1688 г. London Gazette впервые упоминает кофейню Эдуарда Ллойда на Тауэр-стрит. Вскоре после этого Ллойд начинает издавать еженедельник — предшественник Регистра Ллойда, в котором сообщались новости в области коммерции и транспортировки грузов. Таким образом Ллойд обеспечил одновременно и место встреч, и информационную службу для всех, кто интересовался страховым бизнесом. Бизнес самого Ллойда со временем вырастет в крупнейшее в мире страховое общество. Переведенное на Королевскую биржу, общество Ллойда выпускает в 1774 г. свой первый стандартизированный страховой полис. В 1811 г. оно было реорганизовано [ТАБАРД], а в 1888 г. его привилегии были подтверждены статутом. Под именем Ллойда соединились синдикаты

«имен», вложивших капитал, и тех фирм — андеррайтеров (гарантов размещения), которые покрывали каждый выдаваемый полис.

В страховом бизнесе товаром являются гарантия и обеспечение. Начало страхования можно проследить в торговых городах средневековой Италии в виде принципов

«взаимности» и участия в риске, что стало

необходимым условием дальнейшего развития торговли. Быстрое развитие торговли в

XVIII в. связано с тем, что жизнь становится безопаснее и во многих других сферах.

Поначалу культура страхования затрагивала лишь узкий круг коммерческой элиты [MERCANTE]. НО постепенно страхование расширяло границы своего действия — сначала на другие сферы риска, такие как пожары, угрозы жизни, несчастные случаи и здоровье, затем на более широкие общественные слои и, наконец, на новые, менее коммерциализованные регионы Европы. К середине

XIX в. правительства начали рассматривать выгоду от программ всеобщего страхования жизни, и в 1888 г. германское правительство ввело страхование здоровья и пенсионные схемы для всех категорий государственных служащих. К концу XX в. понятие всеобщего социального страхования повсеместно утвердилось в качестве широко одобряемого и основанного на законе идеала.

Страхование имело далеко идущие последствия для общественной психологии. Если постоянная уязвимость укрепляла традиционную веру в религию и магию [МАГИЯ ], ТО распро-

странение материальных гарантий от рисков должно было повлиять на отношение людей к таким непредсказуемым явлениям, как удача или смерть. В 1693 г. Королевское общество поручило математику и астроному Эдмунду Холли приготовить статистический отчет о Степенях смертности человечества: оно было обеспокоено недавней финансовой катастрофой, вызванной тем, что пожизненная рента продавалась без учета возраста. Холли обнаружил, что статистика по этому вопросу велась только в Бреслау (теперь Вроцлав) в австрийской Силезии, где регистрация смертей включала сведения о возрасте почившего. Проанализировав 6193 рождения и 5869 смертей в Бреслау, Холли смог составить таблицу, показывающую возрастные когорты населения, примерную оценку численности каждой когорты и ежегодную смертность для каждой из них. Из этих данных он сумел вывести принцип ожидаемой продолжительности жизни и вероятности смерти. Бреслауская таблица Холли положила начало статистическим страховым расчетам, отняв у Провидения монополию на знание о человеческой смерти.

Таким образом, Славная революция 1688-1689 гг. не была ни «славной», ни

«революцией». Она была затеяна ради того, чтобы уберечь политический и религиозный истэблишмент от радикальных намерений Иакова II, и осуществилась лишь благодаря единственному с 1066 г. удачному иностранному вторжению в Англию. Между тем в последующих поколениях о ней сложился красочный миф. Она же легла в основание той конституционной доктрины, которая стала известна иод

именем английской идеологии и которая постулирует абсолютную независимость парламента. Согласно этой доктрине, «абсолютная деспотическая власть», по словам юриста Блэкстоуна, перешла от монарха к выборному парламенту. По крайней мере, теоретически парламент получал власть править с той же высокомерной авторитарностью, какую прежде являли английские короли. В этом ее коренное отличие от доктрины народного суверенитета, к которой обратились другие европейс-

LUMEN

homme de marbre (человеке из мрамора) и bourgeois gentilhomme в наиболее полном своем воплощении, был разработан систематический план, как поставить финансы, налоги и коммерцию на здоровое основание. Этот кольбертизм представлял собой особую форму меркантилизма — дирижизм, и часто, особенно впоследствии, считался неудачей. Но это был тот мотор, который сделал возможным осуществление всех остальных проектов Людовика XIV; его можно оценить только в его отношении к колоссальным потребностям поистине ненасытного финансового аппетита короля.

В области финансов Кольбер создал Contrôle Général (ведомство генерального контролера финансов) (1665 г.), через которое осуществлялся надзор за всеми остальными подчиненными финансовыми институтами — Trésor de l'Épargne (Казна), Conseil Royal (Королевский совет), État de Prévoyance и État au Vrai (годовые бюджетные предположения и балансовый отчет) и Grand Livre (главный реестр выплат из государственного бюджета). С 1666 г. Монетный двор начинает чеканить изумительные золотые луидоры и серебряные экю, которые в течение почти 30 лет сохраняли стабильную ценность.

В фискальном секторе была создана Caisse des Emprunts [Касса займов] (1674 г.) для сбора средств путем проведения государственных займов. Задачей системы Ferme Générale (генеральных откупов и генеральных откупщиков) (1680 г.) была координация сбора всех налогов, за исключением печально известной тальи, или налога на землю (сбор этого налога был обязанностью интендантов). После смерти Кольбера дефицит бюджета непомерно вырос, и были испробованы разные средства, включая capitation (подушный налог) в 1695 г., billets de monnaie (бумажные деньги) в 1701 г. и dixième (государственная десятина) в 1710 г.

В коммерческом секторе Кольбер создал систему, посредством которой пытался ввести всю частную деятельность в рамки государственного регулирования и дать преимущества государственному предпринимательству, особенно в мануфактурном производстве и торговле с другими странами. Суконный кодекс (1669 г.) был примером его болезненной склонности к детальному регулированию. Громадная текстильная мануфактура

Ванробе в Абвиле или государственная мануфактура гобеленов, переведенная из Брюсселя в Париж, стали памятниками его пристрастия к промышленности. Различные государственные торговые компании: des Indes Orientales (Ост-Индийская) (1664 г.), des

Indes Occidentales (Вест-Индийская) (1664 г.), du Nord (Северная) (1669 г.), du Levant (Левантская), (1670 г.) — стали памятниками его веры в то, что импорт только увеличивает совокупное богатство страны. Увлечение Кольбера флотом и строительством морских портов и государственных арсеналов было продиктовано общим для сторонников меркантилизма убеждением, что внешняя торговля порождает борьбу между странами за ограниченные ресурсы. Успех в конкуренции обеспечивается военной силой. Примечательно, что главному производству Франции — сельскому хозяйству — уделялось мало внимания, и то лишь как объекту регулирования цен и источнику дешевого продовольствия.

Мобилизация военных ресурсов Франции потребовала от нее больших усилий в течение нескольких десятилетий. Сам Кольбер настаивал на необходимости создать такой флот, который бы мог устоять перед голландским и английским. Помимо традиционных chiourmes (каторжных команд), которыми были укомплектованы галеры, базировавшиеся в Тулоне, он составил реестр всех имеющихся в стране моряков и кораблей как подлежащих мобилизации. За двадцать лет он увеличил количество линейных кораблей с 30 до 107, включая гордость и красу французского флота — четырехмачтовый 118-пушечный Ройяль- Луи. Он заложил морские крепости в Рошфоре, укрепил северные порты Брест, Гавр, Кале и Дюнкерк, построил доки для строительства военных кораблей и открыл морские академии.

Однако по очевидным причинам сухопутные границы интересовали Францию больше, чем морские. Людовик XIV взошел на борт военного корабля только однажды. В рамках деятельности Bureau de guerre главный соперник Кольбера — безжалостный военный министр Франсуа-Мишель Лe Телье, маркиз де Лувуа (1641-1691), — занимался, главным образом, армией; от ero бюрократов ничто не могло укрыться. Старое доброе дворянское ополчение было упразднено, совершенно