Межличностное познание, или феноменологическое знание

Где-то между этими двумя видами познания, о кото­рых" я рассказал, логически вписывается третье на­правление, связанное в основном с познанием человека и высших организмов, которое за неимением лучшего термина я называю «межличностным познанием». При этом типе познания я «познаю», что вы испытываете обиду на мое замечание, или презираете себя, или сильно стремитесь достигнуть «вершины благополучия», или обеспокоены возможностью термоядерной войны. Эти и подобные им знания являются гипотезами. Но способ проверки гипотез в данном случае требует опре­деленного мастерства, и эмпатическое понимание за­ключается в проникновении в чужой мир, умении реле­вантно войти в феноменологическое поле другого чело­века, внутрь его личного мира значений и увидеть, правильно ли мое понимание.

Я могу просто спросить вас, верна ли моя гипотеза, но часто этот метод проникновения во внутренний мир человека неадекватен. Я могу изучать ваши жесты, слова, модуляции голоса и отсюда делать выводы о вашем внутреннем мире. Также я могу — и в этом за­ключена суть моего метода — создать на психотерапев­тическом сеансе атмосферу, которая тонко и щадяще позволила бы раскрыть вашу внутреннюю систему ори­ентации. В течение сеанса вы начинаете понимать, что можете переносить на меня ваши нереализованные же­лания, отвращение к себе, вашу систему убеждений или любой другой аспект вашего мира личных значе­ний. В психотерапии этот путь познания мы находим самым плодотворным. Относясь с эмпатией к клиенту, сверяя свои гипотезы с его внутренним миром, мы по­лучаем знания, которые приводят к формулировке пси­хологических принципов личностных изменений.

Таким образом, на этом межличностном, или фено­менологическом, пути познания эмпатия направлена на другого человека. Наши гипотезы можно проверить, обратись к возможно более точно представленному внутреннему опыту данного человека.

Получаемое знание о человеке глубоко индивиду­ально, но такие знания могут быть обобщены и прове­рены тем же способом, который был описан выше.

Этот метод обеспечивает нас научным средством познания скрытых событий, совершающихся внутри индивида.

Может показаться удивительным, но я не считаю, что этот путь познания ограничивается знаниями о других людях. Я полагаю, что этот путь познания огра­ничен только нашей способностью к эмпатии и сте­пенью постижения внутреннего опыта организма. Клас­сические исследования Кречевского и других показы­вают, что можно проверять гипотезы, опираясь на вну­треннюю систему отношений даже крысы. Без сомне­ния, таких исследований должно быть больше. Несмо­тря на это, данный тип познания имеет наибольшее значение для нашего знания о человеке.

Каков критерий для этого типа познания?

Когда я прав в своем ощущении, что я «знаю» что-то в таком межличностном смысле? Я полагаю, что критерий такого познания двойной: первый представ­ляет собой подтвержденную самим индивидом гипотезу о его внутренней системе ориентации, второй — выводы о его внутреннем опыте, полученные объективными на­дежными методами. Например, я чувствую, что у вас сегодня плохое настроение. Если я скажу: «Вы так вы­глядите сегодня, как будто вас окружает удивительно мрачный мир», и вы словом или кивком выразите свое согласие, то таким образом я проверю свою гипотезу о вашем плохом настроении и найду, что она подтвер­дилась. Другой метод проверки гипотезы был бы та­ким: если я отнесусь с эмпатией к вашим неприятным ощущениям, и к тому же в течение утра три других человека придут ко мне, не сговариваясь друг с дру­гом, сообщить о вашей печали, вашей депрессии или о чем-либо подобном, как им кажется, то тогда вероят­ность правильного вывода о вашем внутреннем со­стоянии возрастет. В некоторых случаях, как показали эксперименты с животными, обращение к проблемам феноменологического поля поддерживается учеными, потому что оно является наиболее достоверным и ра­циональным способом объяснения поведения.